"Осела пыль былых сражений,
и сколько будет впереди, -
он размышлял без сожалений,
остановившись посреди. -
Не та страна, иною стала,
переменился в ней народ,
к Москве с востока до Урала
заметен стался переход.
А что на Западе? Ничтоже
затеют новую войну,
им капитал всего дороже, -
пуская дым, пошёл к окну. -
Я знаю - сила на Востоке,
извечной кладези щедрот,
всего хорошего истоке,
куда наш новый поворот. -
Закрыл глаза, вдыхая глубже:
- Успеть бы только до седин...
Скажите, Тока, вы не глуп же?"
Салчак, тувинский господин,
сжав кулаки, как лук натянут:
"Товарищ Сталин! Я батрак.
И верю - эти дни настанут".
"Поверит в это лишь ишак!
Уйдите с глаз, закройте двери,
пустая ваша голова.
Коль не считаете потери,
на вас пусть держится Тыва".

... "Скажи, Салчак, как дело было?"
"Пустая комната, и вождь,
нутро моё тогда остыло,
ударил гром, пролился дождь.
К нему я шёл со всей душою,
неся к тувинцам интерес.
Молчание. Стоял спиною.
Он обернулся словно бес.
Я ощутил всю тяжесть рока.
В дыму окутан, страшен взор:
"Иди работай, глупый Тока!"
На том был кончен разговор".