Ув Александерас
5. Страна волшебных снов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аккумулятивный, пертурбационный отрывок, способный как дать, так и пошатнуть представление о концептуальной направленности и внутренней аддикции романа. Кажущаяся идиосинкразия, которую можно принять за неспровоцированную провокативность, служит дополнительным атрибутом аутентичности. Фантастический постреализм.
  Отрывок из романа
  
  Глава 7
  
  Марта первой вошла в вагон экспресса, по-хозяйски окинула пустой серый салон с мягкими креслами, выбрала приглянувшийся ряд и завалилась на первое, раскинув ноги в облегающих эластичных красных тайтсах. Мейер сел рядом, подвинул ее ногу, а потом приобнял девушку за талию и легонько подтянул Марту поближе к себе.
  Марта покосилась на него, опустила голову ему на грудь, а потом насмешливо выдала:
  - Мейер, это ведь неприлично - вот так хотеть свою жену после пятидесяти лет совместной жизни.
  - Если я точно помню, мы живем вместе всего лишь пять лет.
  - А те тридцать, что мы были знакомы?
  - А ну да, как же я мог их забыть. Те двадцать, пусть и с хвостиком, в течении которых ты бегала то за одним, то за другим. И снизошла до меня далеко не сразу.
  Марта хмыкнув, встала, развернула соседние кресла сиденьями к себе и Мейеру, затем села в прежнюю позу - с головой на груди Мейера. Его руку она вернула на старое место - к себе на талию. А после вытянула ноги, чтобы они легли на противоположные кресла.
  - Тебя ведь это заводит? - поинтересовался Мейер.
  Экспресс мягко двинулся вперед, набирая ход быстрее и быстрее.
  - Заводит,- согласилась Марта. - Еще и как. Хотя мне иногда хочется, чтобы ты был не столь страстен. Холодное равнодушие, Марта, отстань. И вишенка на торте - попытка меня бросить. Хорошая, основательная, но бесполезная попытка.
  Мейер покосился на беззаботную Марту, которая смотрела в панорамное окно на мелькающие эстакады, залитые светом, небоскребы, подсвеченные разноцветными огнями и узкие полутемные улочки.
  - Кстати,- спохватилась Марта. - А ведь ты меня, кажется, раз бросил. Не помнишь?
  - О-ооо, я бы точно такое упомнил. Особенно твою незабываемую реакцию на этот опрометчивый поступок.
  Мерта закашлялась, смеясь. Или засмеялась, а потом закашлялась. Затем она потерлась щекой о грудь Мейера.
  - Еще немного и меня потянет к тебе прямо здесь. Или в туалетной комнате - для разнообразия. Вот уж не думала, что после всех наших безудержных бесстыдств, мне будет хотеться обычного секса вдвоем.
  - В душевой кабинке,- поддакнул Мейер.- Знаешь, всегда задавался вопросом, почему в локальных экспрессах душевые кабинки. Ну сколько тут ехать?
  - Автоматы с перекусами и водой у тебя такой же интерес не вызывают?
  - Автоматы тут для эстетического наслаждения.
  - Я недавно видела одного из своих бывших,- неторопливо произнесла Марта,- ты его знаешь. Забавное чувство - и этот человек ведь когда-то меня увлекал. Он пялился на меня, сказал, что я выгляжу подозрительно счастливой, а потом спросил: 'Это, надеюсь, не Мейер?' Я хохотала минут пять, не меньше. От его растерянности, сожаления и даже, похоже, зависти. А еще от того, что я, наконец, обрела себя.
  Марта приподняла голову, чтобы посмотреть на Мейера. Тот смотрел в окно и едва улыбался. Сдержанно и подозрительно, по мнению Марты.
  - И ты двадцать лет геройски продолжал меня обхаживать,- вздохнула Марта.= Несмотря на все мои выкрутасы. Удивляюсь, как ты меня не бросил. Особенно, когда познакомился с Кисуро.
  - Потому что знал,- усмехнулся Мейер,- что тебе нужен только я. С самой первой встречи. Когда увидел тебя в первый раз, помнишь, тогда, на фестивале, я сразу понял, что хочу от тебя все. Пудинги, истории, тайны, плед на плечи и поцелуи в лобик после обеда, слезы в плечо, неважно, от печали или счастья, разбросанное белье, пахнущее тобой, ручных белок и ночные дожоры.
  - Ручных белок? - осведомилась Марта.
  - Ну да. Это когда вдвоем приручают животинку и она с одинаковой разнузданностью дается в руки и скачет по обоим, потому считает их неразделимой парой, одним целым.
  - Мейер, да ты извращенец,- одобрительно произнесла Марта. - Самый настоящий извращенец.
  Экспресс плавно въехал на нижний уровень Радужного моста. Яркий, почти дневной свет от ажурных куполов Хамарикю ложился на зыбкую темную воду залива, смешивался с огнями уличного освещения, подсветкой, полосами рекламы, казалось, что внизу, под мостом - дрожащее зеркало.
  - Я помню и одновременно не помню, как мы познакомились,- продолжила Марта, беря правую ладонь Мейера в свои руки.- Мне отчего-то кажется, что мы тогда расстались. А потом как-то неожиданно встретились снова.
  - И близко такого не было,- возразил Мейер.- Мы встретились на следующий день, потому что я пригласил тебя прогуляться в садах Хамарикю. Мы тогда еще очень долго обедали в коридоре Гинзы - потому что переходили от одной закусочной к другой.
  - Это и странно. Откуда я помню, что мы расстались? Или мне это снилось?
  - Следующая версия.
  - Ты прав, это не мог быть сон. Ложная память? Игра подсознания? А вот, интересно, память двойников в Симуляции может передаваться друг другу?
  Мейер задумался.
  - Вообще-то, наших двойников в близких соседних мирах, как мы видели, нет,- проговорил он не без сомнения. - Там, где они появляются, наши миры уже слишком отличаются друг от друга. Поэтому Марта номер два вряд ли встретит Мейера номер два при таких же обстоятельствах, как мы с тобой.
  - Я тоже так думаю,- согласилась Марта.- Повезло девочке.
  Мейер повел бровями, сдерживая смешок.
  - А что, если мы встречались раньше, в моей первой жизни? - обронила Марта.- Мне что-то такое помнится: я работала на известной крупной фирме неподалеку от Сшинагавы.
  Мейер сомневался.
  - Маловероятно. Ты рассказывала, что первый раз омолаживалась в сто лет. Если добавить твои нынешние сто десять с хвостиком, получается вторая половина Века Открытий. Роботизированные производства появились в самом его начале, чуть позже - молекулярное синтезирование еды и прямой отбор энергии Солнца. То есть, когда ты родилась, денежное обращение уже рухнуло и работа ради денег потеряла смысл.
  Марта повела плечами, выказывая свою неуверенность. Потом тряхнула головой и стала смотреть, как их экспресс проносится мимо причудливых строений Одайбо и его гигантских фигур: развязного робота-трансформера, неутомимого Баругона с добрыми глазами, неравнодушной к детям Гамеры и прочих темпераментных чудовищ-кайдзю.
  - С чего это вдруг такое утро воспоминаний? - поинтересовался Мейер.
  Марта пожала плечами.
  - Сама не представляю,- коротко и отрешенно ответила она.
  Она задумалась, а потом спросила:
  - Помнишь то мое святилище в Сшинагаве? Хотя, конечно, помнишь, мы бывали там не раз...
  Марта замолчала на пару секунд, а потом встрепенулась:
  - Слушай, а давай вернемся в Сшинагаву? Не поедем к Ронану, у него и так...
  Она вопросительно подняла голову, чтобы увидеть реакцию Мейера.
  Мейер старательно прятал улыбку.
  - Ну конечно! - развеселилась Марта. - В самом деле, как тебе Мейер повезло с женой: не нужно ей напоминать, почему мы вместе. Ты ведь такой же, как я. Можешь спонтанно и молниеносно изменить планы. И не нужно ничего объяснять: что, а для чего, а зачем. И основное - тебе это нравится...
  И Марта еле слышно добавила: 'Любимый'.
  Но Мейер, конечно же, слышал.
  
  Они вернулись к Большой Башне Эдо и свернули в одну из длинных улиц, ведущих в направлении Шинагавы. В узкое пространство стен, лестниц, проулков, уходящих в темноту, кадок с деревцами, игровых закутков и пустых ровных площадок - бывших магазинчиков, лавочек и аптек. Мир, который вполне можно было назвать заброшенным и запущенным, если бы не светящиеся автоматы с водой и живые растения, полные сил под квадратами и кругами искусственного солнечного света. А еще кроме них - яркие, будто недавно нарисованные на стенах персонажи новелл-картинок, сменяющиеся пестрыми зверушками, известными и не очень.
  Марта поначалу взяла Мейера под руку - ни дать ни взять, верная жена, следующая за мужем, но через пару минут, сочтя, что режима скромной жены на сегодня достаточно, просто захватила руку Мейера в свою. Так, как берут подростки, которым все внове, и которых еще пьянит доверчивая близость друг друга.
  - Как мило,- бросила Марта на светящийся автомат с лапшой быстрого приготовления. - Здесь давным-давно никто не живет, но автоматы работают по-прежнему. Словно ждут. А потом, через сотни лет появляешься ты и начинаешь думать, что они ждали не кого нибудь, а тебя. Это так необыкновенно чудесно.
  - А потом,- подхватил Мейер тем же тоном,- они идут за тобой в темноте. Молча. Останавливаются, когда останавливаешься ты. Ты пробуешь их отогнать, они отбегают, но потом снова идут за тобой.
  - Не сомневалась, что они тебя преследуют,- ехидно заявила Марта.
  Но ее довольный вид означал: продолжай нести всякую чепуху, милый, мне это невероятно нравится.
  Они вышли на ровную длинную улицу с белыми выцветшими линиями, когда-то обозначавшими проезжую часть. Улица вела в сторону бывшего торгового центра, но Марту тянуло в неизвестность.
  - Давай свернем? - азартно спросила девушка и, не дожидаясь реакции Мейера, потому что знала ее, потянула его в темный узкий переулок.
  Они прошли два десятка метров, шагая друг за другом неторопливо и размеренно, и оказались на новой длинной улице, уходящей в темноту. Марта окинула ее небрежным взглядом, нашла следующий переулок и нырнула в него. Затем, на выходе, повернула куда-то еще. В неопределенном направлении. В узкое пространство между высоких стен, с выступающими из стен блоками охлаждения и трубами непонятного предназначения.
  Редкие светильники, расположенные как попало: по низу стены, над древними дверями, в местах, где висели когда-то указатели и таблички, светили хаотично и тускло.
  Тут пахло свежестью и заброшенностью. Влажным камнем и старым металлом.
  Марта и Мейер вышли на очередной перекресток, прошли недолго по освещенной улице, пока Марта опять не выбрала узкий темный проход.
  Мейер послушно шел за ней, время от времени задирая голову, чтобы оценить высоту домов, темные пустые балконы и безлюдные каменные лестницы, ведущие на верхние этажи.
  - Догадался? - спросила Марта, оборачиваясь к нему на ходу и улыбаясь удовлетворенной веселой улыбкой, - Почему мы так идем?
  - Мы удивляем судьбу,- согласился Мейер. - Помню, как мы первый раз так гуляли. Ты рассказывала, что у иназумцев полно забавных ритуалов и традиций. И одна из них, очень важная - вот так ходить, сворачивая, куда глядят глаза и запутывая себя. И мы шли, не выбирая направлений, не думая о времени, и где окажемся в результате. 'Одороки но унмей', вот как оно называется, 'удивить судьбу'. Порвать паутину, которой нас опутывает мир. Привычки, устоявшийся взгляд на вещи и людей, ритм и шаблон, по которому живем. Поступить так, как от нас не ждут. Как сами не ждем. Двигаться свободно, отбросив любые намерения и ожидания. И в ответ озадаченный, растерянный мир не успевает подсунуть то, что у него припасено для людей и мы видим за всеми декорациями - его и своими, которыми обложили себя, настоящесть. Подлинность. Свою и мира.
  Я как-то рассказал об этом способе Кисуро, он был вне себя от восторга. Мы с ним так бродили в Синдзюку - там за дорогой Годзиллы, рядом с Кабуки-тё полно маленьких улочек, через которых подчас с трудом можно протиснуться.
  Марта благосклонно улыбалась.
  Они шли полутемному лабиринту Шинагавы, поворачивая то вправо, то влево, возвращаясь назад и путаясь в переплетении белых линий и зеленых полос, бетонных лестниц и каменных ниш. И заблудились окончательно, когда стало непонятно, что в какой стороне, и вообще, это еще Иназума?
  Они остановились.
  - Сколько мы не гуляли вот так,- негромко проговорила Марта, прижимаясь к Мейеру и кладя голову на его плечо, - нам никогда не удавалось запутаться окончательно, помнишь? Обязательно где-то близко проносился поезд-пуля или экспресс, и становилось ясно, где железка, а где мы.
  - Или появлялся какой-нибудь почтенного возраста согбенный иназумец и изо всех сил пытался помочь.
  - Или школьницы в пиджачках, коротких юбочках и высоких гетрах. И ты на них западал.
  - Мата, не наговаривай!
  - Ладно, ладно, - засмеялась Марта. - Вот где мы сейчас?
  Никто из них не знал, место выглядело незнакомым.
  Они медленно двинулись дальше, мимо сохранившейся вывески над пустым - лишь ряд колонн, - первым этажом: 'Аптека Ли Бо - только по рецепту. Лечение клизмой из зеленого чая'.
  Марта задумчиво проводила ее взглядом, затем, собравшись что-то сказать, посмотрела на Мейера. Но так ничего и не сказала.
  - Да,- тихо, с упоением произнес Мейер. - мы с тобой и чувствуем одинаково. Что мир, вдруг ставший колеблющийся и неожиданный, как сон, можно оттолкнуть, развеять неосторожным случайным словом или поступком.
  - Сибуми,- негромко сказала Марта, ее взгляд сиял,- чувство истинности мира. То, что скрыто за внешним.
  Она снова взяла Мейера за руку - очень мягко и доверительно - словно делилась самым дорогим.
  - Мне кажется,- прошептала она, - что мы на пороге страны Ёму. Той, из легенд.
  - Страна Ёму,- тихо отозвался Мейер.- За краем самых ярких и ясных мечтаний, находится страна Страна волшебных снов. В ней явь становится грезами, а мечты живут своей жизнью, так что не понять, они - твои или чужие, и может ты - чья либо мечта? Там не спрятаться от себя. Там приходит срок всему и там все начинается вновь.
  - У тебя хорошая память. 'Записки о минувших делах', седьмой век. Я ведь когда-то ее искала.
  Марта замолчала, прикрыла глаза и глубоко вдохнула теплый воздух, вдруг ставшим каким-то иным - с лентой прохлады и нитями далеких чужих ароматов. И улица, на которой они очутились - в ней проступило что-то чужое, постороннее и незнакомое, что будоражит своей чужеродностью и заставляет трепетать от прикосновений Иного. Нет, все те же бетонные стены близких невысоких, словно игрушечных домов, непохожих друг на друга, все тот же темный разлинованный асфальт, но их сочетание, их сумеречная безмолвная неподвижность вдруг стала необычной и невиданной. Стала звучать в душе по иному.
  Всего лишь внутренний трепет, всего лишь неуемная фантазия, всего лишь, померещилось, - скольким людям, степенным, вскормленным собственной важностью и тем, что считается жизненным опытом, покажется это важным? Таким, на что стоит отвлекаться, подумал Мейер. Странная мысль, которая не пришла бы раньше в голову. Почему? Потому что мне хочется сейчас вот этого - растереть чужую и собственную важность между ладоней, как сухой лист, и беззаботно смотреть, как осыпается зеленым порошком нелепость чужих представлений о том, как правильно. Как устроен мир и как должно в нем поступать...
  Не сговариваясь, они остановились возле маленькой лестницы, ведущей вверх, к небольшой кумирне. Переглянулись и нерешительно шагнули на ступеньки.
  - Я тоже не знаю, почему мы сюда подались,- шепнула Марта.- Наверное, нам обоим кажется, что просто нельзя не подняться, ведь так?
  Через десяток ступенек обнаружилась площадочка и каменный алтарь под навесом в окружении маленьких, высотой до пояса, каменных домиков-скворечников на постаментах. За порядком следили каменные лисы в кимоно, чинно сидящие возле домиков, жабы и собаки. Скульпторы не жалели фантазию и собаки вышли почти с человеческими лицами.
  Чуть сбоку стояла узкая, похожая на вешалку, стойка для загаданных желаний: красные жерди, рейки в два ряда между ними и двускатный навес. На стойке болталась только одна бумажная записка, привязанная к рейке толстой фиолетовой нитью.
  Надпись на стеле рядом с алтарем, сообщала: 'Совиная дорога номер два'.
  Марта вопросительно посмотрела на Мейера. Она думала, понял он, о тех забавных памятниках сове в одном из районов Большого Эдо. Название района на один слог отличалось от слова 'сова', поэтому именно она считалась символом района. Улицы изобиловали изображениями сов, стилизованными эмблемами и даже памятниками. На некоторых их них встречались странные надписи: 'Совиная дорога номер - и цифры'. Те мои знакомые иназумцы, как сказала однажды Марта, которые согласись открыть тайну без пыток, признались, что это не просто нумерация или игра для любознательных 'найди их все'. Есть поверье про совиные дороги, странные пути, по которым ты движешься, не зная того. Тебе кажется, что ты живешь, строишь планы, расставляешь приоритеты, добиваешься целей, и все это иногда хаотично, непоследовательно - или даже просто набор взрывных отрезков твоей жизни, но там, в настоящей реальности - это дорога. Которая может быть ровной как скоростное шоссе, хотя ты уверен, что в твоей жизни ничего не происходит. Или извилистой и запутанной, несмотря на то, что все события словно укладываются в один ряд. А поскольку сова - символ знания, дорога не может не быть совиной.
  - Номер два,- тихо проговорила Марта.
  Своим острым умом Марта ухватила суть. Возможно, нумерация повторяет принцип нумерации транспорта. Станции в Эдо идут строго последовательно. И значит...
  - ... номер один должен быть где-то рядом,- закончил так же тихо Мейер.
  Они старались не шуметь - чтобы не потревожить тихий, будто спящий чужой мир. Не стать нежеланными гостями. Назойливыми бесцеремонными туристами, припершимися поглазеть. Не понять, почувствовать и измениться, а утвердить себя.
  Мейер подозвал Марту, чтобы показать ей надписи у каменных домиков.
  'Ласковый камень для привлечения неудачи', 'Камень неисполнения желаний' и 'Камень, отгоняющий удачу'.
  - Это... -начал Мейер, но замолчал, обрывая себя.
  Он вспомнил о ветвях и течениях Иназумской веры в потустороннее, тайных сектах и запретных ритуалах. Но даже если эта кумирня и принадлежала какой-нибуль, он не должен об этом говорить вслух. Вносить определенность. Потому что сейчас они - на рубеже. Мира привычного, прочного, устойчивого, понятного, в котором всегда найдется простое объяснение. И другого, в котором все непонятно, зыбко и неопределенно. На пороге страны Ёму, как образно и красиво придумала Марта.
  Марта поняла его и одобрительно кивнула.
  Легкий, невесть откуда взявшийся ветерок теребил одинокую бумажку с желанием. Его явно написали очень давно, потому что бумага сморщилась и потеряла белый цвет, превратившись в мятую развернутую полоску, на которой виднелся серый текст.
  Разумеется, Мейер и Марта не собирались читать, что там написано. Но порыв ветра окончательно доконал бумажку - ее оторвало от фиолетовой нити и отправило в их сторону, прямо под руки Марты.
  Девушка аккуратно подхватила листочек, чтобы вернуть на прежнее место. НО тот не давался, пытаясь разбежаться в разные стороны. Марта хмурилась, сдерживая его, чтобы ветхий кусочек не разорвался окончательно. А потом замерла, ненароком прочитав текст.
  Серый клочок в ее руках, дернувшись в очередной раз, осыпался частичками и ошметками, став просто бумажным мусором.
  - Не переживай,- Мейер участливо положил руку на плечо Марты.- Когда подобные вещи пропадают или приходят в негодность, то считается, они выполнили свое предназначение.
  - Это относится к оберегам омамори,- рассеянно проговорила Марта.- А здесь было желание, написанное на бумаге. Особой тонкой бумаге. Ее нужно сжечь сразу после того, как оно... ты видел текст? Написано не на иназумском и не на общемировом.
  Мейер вопросительно смотрел на Марту.
  - Я знаю,- очень тихо, почти шепотом сказала Марта,- я не собиралась читать, это вышло само собой. Там было: 'Дорогое Мироздание! В моем желании 'мужчина, который хотел бы сидеть со мной в этом саду', термин 'мужчина' вовсе не означает рохлю, который требует заботы и не способен и шагу сделать сам'...
  Марта замолчала.
  - Судя по всему, это желание девушки,- заметил Мейер.
  - Да, девушки. И оно без подписи. Потому что я его нарочно не подписывала... Это ведь мое желание.
  Мейер замер, вопросительно глядя на Марту.
  - Потому что, это я его писала,- прошептала Марта, поворачиваясь к Мейеру и обнимая его.- Давным-давно, до встречи с тобой. Не в этой жизни. Написала и сожгла. А потом мы познакомились, и ты сказал, что прочитал мое желание где-то Там, на Той стороне.
  Марта доверчиво и ласково смотрела в глаза Мейера.
  - Мне нужен тот, - неторопливо, словно читая текст, произнесла она,- кто способен не только меня понять, но и совершать правильные поступки, а также нести за них ответственность, И при этом не пытаться доминировать. А если и пытаться, то очень нежно. Это то, что я хотела. Сейчас бумажка рассыпалась в моих руках, потому что желаемое исполнилось полностью. Исчерпалось и завершилось.
  Марта пытливо и внимательно смотрела на Мейера.
  - Ты ничего из того не помнишь?
  Мейер напряженно мотнул головой. Потом улыбнулся и приложил указательный палец к губам Марты.
  - Меня это завораживает,- прошептал он.- Но я не знаю, что больше - твое восхитительное желание, или то, что тебе напомнили о нем, или что у меня основательный провал в памяти.
  - Или то, что мы там, где все эти желания собирают, каталогизируют и отправляют на рассмотрение,- докончила Марта.
  Она отстранилась от Мейера, задорно посмотрела на него и сказала уже не так тихо.
  - Необычное ощущение. Словно плывешь и тебя качает.
  - Плющит,- уточнил Мейер.
  - Плющит - тебя, меня - качает.
  Мейер оглянулся, задрал голову к черному, без звезд небу. Вздохнул глубоко, вбирая в себя запахи.
  - Мы по-прежнему на рубеже,- сказал он, сдерживая возбуждение и азарт. - Это правильно. Это абсолютно правильно по всем причинам. И я в восторге. От того, как удивительно красиво все устроено. Вообще, все. Даже то, о чем сейчас не догадаться. Даже то, чего мы не понимаем...
  - Плющит даже больше, чем я могла представить,- заметила Марта.
  - А вот эти камни,- продолжал Мейер.- Они ведь не просто так тут лежат? Наверняка, для того, чтобы приходящие их трогали, хлопали по три раза, а потом разбивали о них чашки.
  - Спорный вопрос,- Марта не собиралась веселиться, как Мейер, и посматривала по сторонам, храня полную серьезность.- Возможно, это противовесы. Есть же камни желаний и камни, отводящие неудачи. А тут их зеркальные аналоги, чтобы баланс оставался неизменным.
  Мейер блаженно прикрыл глаза, раскинул руки в стороны, снова вздохнул. Потом опустил руки, посмотрел на Марту и деловито сказал своим обычным тоном, словно сейчас его ничего не волновало и не окрыляло:
  - Исключительно разумное предположение. А теперь давай забудем о логике и очевидности и поговорим как муж и жена, не отвлекаясь на судьбы мира и кипящий на кухонной плите суп.
  - Если бы я тебя не знала, любимый,- задушевно сказала Марта,- я бы подумала, что тебя расплющило окончательно. Но вижу, ты вернулся в свое обычное состояние. Хочешь перепробовать все камни, ведь так?
  Мейер удовлетворенно кивнул.
  - Полагаешь, что в этом месте все имеет особый смысл? - уточнила Марта, подходя к Мейеру ближе.
  Мейер энергично закивал.
  - И этот твой восторг, что мы на рубеже,- проговорила Марта.- Да, я согласна, что тут нечто вроде локальной зоны и нас дальше не пустит. Или мы сами не готовы пройти.
  - Тут невероятно тонко все подстроено, - добавил Мейер.
  - Или подстроилось само,- возразила Марта.- И не спорь с женой.
  Мейер и не пытался.
  Они осмотрели кумирню еще раз. Прислушиваясь к себе и многозначительной теплой тишине вокруг, кланялись и хлопали в ладоши, как принято в подобных местах, складывали ладони вместе - то есть, демонстрировали, что они вполне приличные люди, не собирающиеся буянить, и готовы с почтением выслушать все, что им полагается.
  Но теплая тишина полнилась обычными звуками городской окраины, к которой примешивалось дробное стрекотанье сверчков, ничего не обещала и ни на что не намекала.
  - Не думаю, что они скажут нам больше того, что сказали уже,- кивнул Мейер на алтарь и каменные домики с фигурками животных подле них.
  - Тогда что теперь?- поинтересовалась Марта.- Какие у нас планы? Кроме битья обеденного сервиза, разумеется, как это полагается при важных разговорах между мужем и женой.
  - Не имею ни малейшего понятия,- беззаботно отозвался Мейер.
  - В самом деле, чего это я спрашиваю. Будто не знаю, что ты ответишь.
  Мейер нежно потянул Марту за собой к выходу.
  Они бросили еще раз взгляд на святилище, маленькие домики возле него, лис, жаб и собак с человеческим лицом, пустой хранитель желаний, и спустились по узкой каменной лестнице на улицу.
  - Ты собиралась в тот маленький храм,- напомнил Мейер.- Не уверен, что сейчас в этом есть какой-нибудь смысл, но мы все равно можем туда зайти. Только нужно разобраться, где мы находимся.
  Улица ничем не отличалась от других узких длинных улиц Шинагавы. Тот же одинаковый набор, почти те же рисунки на стенах возле бывших магазинов быстрой доступности. Вот только редкие сохранившиеся баннеры и названия тут были чуть иными, не похожие на уцелевшие вывески и щиты тихого спокойного предместья: "Все для сумасшедших вечеринок", "Ремонт автоматов с лапшой", "Антикварное болото".
  Марта даже загляделась на последнюю. При написании явно ошиблись и вместо поэтической надписи "Антикварная пристань" с изображениями полного боевого самурайского доспеха эпохи Сэнгоку и, почему-то, напольного белого вентилятора, получилось болото. Ну не могла же неправильная вывеска висеть так долго?1
  - Как считаешь,- спросила Марта.- Это ведь все неспроста? Иероглиф 'болото' вместо 'гавань' или 'пристань'. Да и остальное.
  - Разумеется, неспроста,- беззаботно согласился Мейер.
  Он выглядел совсем легкомысленно, словно на непринужденной расслабляющей прогулке.
  - Это то, что нас прямо касается,- добавил Мейер.- Только мы не можем об этом вспомнить. И не вспомним, потому что, не все так просто. Мы просто должны идти, читать и запоминать.
  Марта пожала плечами.
  Улица окончилась, воткнувшись в небольшой изогнутый переход, втиснувшийся между глухой стеной и сетчатым заборов, за которым изображали усердный рост невысокие деревца. За ними лезли вверх стены невзрачного здания, скорее всего, бывшего учреждения.
  Узкая асфальтовая дорожка старательно втискивалась между заборами и стенами, увлекала вниз, делала повороты и завороты, а потом оборвалась, выведя на обычную улицу, идущую под уклон, к недалекой эстакаде и высоким рельефным крышам. Мейер и Марта сообразили одновременно - их вывело к центральной станции Шинагава, той, по которой когда-то мчались поезда-пули, и которую в дневное время постоянно наполняла спешащая толпа, особенно переходы с Кейку на линии Иназумских Железных Дорог, ИэР.
  Спустимся, решили они.
  И выпьем что-нибудь освежающего, решила Марта.
  Они неторопливо дошли до надземного перехода на станцию и собрались уже сойти по лестнице рядом - чтобы попасть к главному входу с его кафешками, но их внимание привлек поезд слева, подходящий к перрону. Он ехал медленнее, намного медленнее обычного городского экспресса и состоял из одного угловатого вагона кремового цвета. Плоский перед с совсем небольшим разделительным выступом по центру и узкие вытянутые окна-бойницы на выступе сверху делали вагон похожим на запыхавшуюся собаку с развевающимися от бега ушами.
  Вагон въезжал на станцию.
  - Помчали!- неожиданно выкрикнула Марта и рванула вперед. Она не оборачивалась, зная, что Мейер не будет тупить, открывать рот, чтобы спросить, для чего, и ловить ворон, а мгновенно, на уровне реакции, бросится бежать вместе с ней.
  Реакция Мейера сработала через пятую часть секунды. Точнее, она сработала и раньше, но Мейер чуть потупил, думая, успеют ли они добежать.
  Они гнали так быстро, как могли. Как на стометровке. Забыв о дыхании, ритме и не видя ничего, кроме цели. Марта, красотуля, держалась впереди на пол корпуса, не попуская ни единой слабины. Больше ста метров по надземному переходу над широкой улицей, потом поворот на перрон и ровный подъем к посадочной зоне. Намного больше ста.
  Они ввалились в вагон перед самым закрытием дверей. Лихорадочно дыша, повалились на ближайший диван, которые тут стояли вдоль стен, и засмеялись.
  Раскрасневшаяся Марта взяла руку Мейера в свою. Но не смогла сказать ни слова.
  - Вот именно,- справился с дыханием Мейер.- Кстати, давно хотел спросить, еще с самого перехода, а куда мы так спешили?
  Марта весело толкнула Мейере в плечо, потом захватила руку и притянула Мейера к себе, чтобы впиться в его губы своими горячими сухими губами. Она была счастлива. От того, как они выложились, от того, что сидят в этом необычном вагоне - вот откуда он взялся? - от Мейера, который понимает ее без всяких слов. От его неожиданных, сбивающих с толку фраз и дурацких милых замечаний. И от того, что он готов бежать за ней куда угодно.
  Они целовались вечность. То есть, три с половиной секунды. Ровно столько, чтобы Мейер успел оценить всю роскошь Мартиного поцелуя, но не успел привыкнуть и осознать, что это она его хочет, а не он ее.
  Потом они огляделись.
  Синие диваны вдоль стен. Деревянный дощатый, крашеный темным лаком пол, такие же стены и потолок. Медные блестящие поручни и ряд вертикальных опор по центру, тоже медных.
  Поезд медленно трясся по какой-то боковой линии, чтобы не мешать скоростным экспрессам.
  Тут стояла обычная информационная система и первым делом Мейер и Марта задали вопрос, что это за поезд. Система справки не ограничилась голосовым или текстовым сообщением, а создала голограмму. Воздух заструился и сложился в высокую девушку в в белой блузе с короткими рукавами и многослойной короткой юбке с лифом. Черные ажурные колготки подчеркивали тонкие ноги. Такие же ажурные, как и колготки, перчатки закрывали руки до локтей. Черные кроссовки-башмаки на толстенной подошве добавляли высоты.
  Девушка с радостью и удовольствием ответила. Этот ретро-поезд построен около пяти лет назад для выполнения нерегулярных рейсов. Начальная станция - Высокие Поля, Уэно. Конечная - Кавасаки. На следующий день - обратно. За все время было проведено больше ста рейсов, сегодня - последний.
  - Пять лет назад, сегодня - последний,- согласился сам с собой Мейер. - И действительно, ничего необычного.
  Голограмма широко улыбнулась, в ее руках появился тонкий лист планшета.
  - По этому случаю,- сообщила девушка. - Мы проводим праздничный опрос среди целевой аудитории. Не хотите принять в нем участие?
  И чтобы завлечь пассажиров окончательно, она добавила:
  - Обещаю, будет по настоящему тошнотворно.
  Ни Мейер, ни Марта не могли устоять после такого обещания.
  - Первый вопрос Марте,- деловито начала девушка,- ты носишь мини юбки? По собственной воле или Мейер тебя заставляет?
  Ну да, подумал Мейер, наши имена, как и наши взаимоотношения ни для кого ни тайна в свободном открытом мире.
  Ощарашенная Марта посмотрела на Мейера.
  - Ты меня заставляешь?- поинтересовалась она.
  - Доминирование предполагает, что заставляю. Только очень-очень нежно.
  - Подловил таки,- усмехнулась Марта.- Ладно, не возражаю.
  - Считаешь ли ты,- читала девушка в быстром темпе,- что величина дзэттай-рёики, абсолютной территории, то есть, расстояния между нижним краем мини-юбки и верхом высоких, выше колен гетр, является важным показателем, который следует неукоснительно соблюдать?
  - Это не из списка 'Десять философских вопросов, которые не нужно задавать себе перед сном'?- спросила Марта. - Нет? Ну тогда, да, является крайне важным, а к слову неукоснительно следует добавить еще и тщательно.
  - Считаете ли вы оба, что величина дзэттай-рёики прямо связана с духовностью?
  - Несомненно,- с готовностью вставил Мейер.- Поскольку духовность - это то принципиальное, что должно присутствовать всегда, неважно, где, и неважно для чего. И вообще, мы недооцениваем важность духовности в нашей жизни, поскольку это такая категория, которая ни на что не влияет, особо не вредит, не мельтешит часто перед глазами, но при случае придает действиям и вещам, никак с ней не связанным, оттенок утонченного благородства и даже самодостаточности.
  - Даже самодостаточности,- повторила девушка,- Записала.
  - Мейер, признайся, ты готовился к ответам,- насмешливо бросила Марта.
  - Меня вдохновляет твой дзэттай-рёики.
  Марта снисходительно улыбнулась.
  - Вы такая милая пара!- расцвела девушка-голограмма.- И ответы получаются тошнотворнее, чем в прошлый раз.
  - В прошлый раз?- насторожился Мейер.
  - Я сказала, в прошлый раз? Вероятно, это ошибка, пока я записывала про дзэттай-рёики. Не обращайте внимание.
  Мейер задумчиво наблюдал за девушкой, но та тараторила, как ни в чуть ни бывало:
  - Следующий вопрос. Считаете ли вы, что депортацию нужно проводить отдельно друг от друга?
  И видя, как и Мейер и Марта недоуменно переглянулись, пояснила:
  - Ну знаете, как это бывает. Казалось бы, идеальная образцовая пара, но когда, как они думают, их никто не видит, то начинают бить посуду. И депортации стремятся использовать отдельно, подальше друг от друга.
  Марта запрокинула голову, смеясь.
  - Мы бьем посуду исключительно от полноты чувств,- любезно ответил Мейер, беря Марту за руку,- потому что считаем, что никакая депортация, чтобы она ни значила, не может считаться настоящей и правильной без совместного разбития посуды. Этот процесс придает депортациям особый колорит сопричастности, взаимопонимания и тонкой душевной сонастройки.
  Марта молча внимала болтовне Мейера: 'Однако, как тебя вставляет, милый'. Еще она пыталась определить, что имеется ввиду под словом 'депортация'.
  - Уместна ли для вас тема 'осьминоги и велосипеды'?- продолжала в быстром темпе голограмма.
  - Интересно,- встряла в этот поток слов Марта,- кто составлял этот опросник?
  - Опросник составлен,- с готовностью поделилась девушка,- Департаментом грязи с общественностью совместно с Отделом сомнительного времяпрепровождения особого деиндустриализированного парка 'Вторая станция Кавасаки' под общей редакцией господ Якумо. Но данный пункт включен по просьбе господина Таконюдо. Господин Таконюдо считает, что ответ на этот вопрос проявляет истинные ценности, которые должны присутствовать в человеке всегда, неважно, помнит он о них, или нет.
  - Господин Таконюдо,- Марта словно пробовала слово на вкус, повторяя его.- Господин Осьминог...
  - Это его творческий псевдоним,- пояснила девушка.- Итак, что записать?
  - Осьминоги и велосипеды,- задумался Мейер. - Звучит как неприкрытое порно.
  Марта покосилась на Мейера и хмыкнула.
  - Чудесно,- восхитилась девушка.- Уверена, господин Таконюдо будет растроган.
  - И, наконец, заключительный финальный вопрос,- торжественно изрекла голограмма.- Считаете ли вы, что элегия 'На пол вылилось варенье, вот и все стихотворенье' завершена, и дальше продолжать нет смысла.
  - Ёоо!- встрепенулась Марта.- А я ведь знаю продолжение! Мы с Мейером его вместе придумывали, когда искали совиные дороги.
  Мейер вопросительно посмотрел на Марту.
  - Да-да, я точно теперь вспоминаю. Это из той жизни, которую ни ты, ни я не можем вспомнить. 'Не запутают сомненья, не раздавит нас беда, все размажем тонким слоем, чтобы вышла пастила'.
  - Аа,- сказал Мейер. И потрясенно затих.
  - Вы и не должны ничего помнить,- еле слышно проговорила девушка.- Вы же не автоматы с лапшой.
  Но затем, чтобы никто не успел зацепиться за ее слова, громко произнесла:
  - Я запишу это четверостишие в качестве ответа, никто не будет возражать?
  Она деловито повозила в руках планшет, изображая, что просматривает список, сказала: 'Да, вышло восхитительно супертошнотворно', - благодарно улыбнулась, поклонилась и исчезла.
  Мейер порывался ее задержать, но Марта удержала его, сжав руку:
  - Она и так сказала намного больше, чем мы ожидали.
  Марта посерьезнела, взлохматила нежным движением руки волосы Мейера, оглядела вагон и, подвернув под себя ногу, полуобернулась к окну - смотреть, как их неторопливый вагон пересекает реку, подъезжая к конечной станции.
  - И чем мы можем понять,- докончил Мейер.
  Он не отрываясь, смотрел на Марту. Не ее чуть вздернутый нос и веснушки. На рыжие любимые космы, на разлет бровей и сомкнутые в явной заботе выразительные сладкие страстные губы.
  - Ты ничего не вспомнил из того, о чем она упоминала? - сдержанно спросила Марта, не отрывая взгляда от окна.- Хотя, скорее всего, она откровенничала не для того, чтобы мы вспомнили. А чтобы...
  - Нашли ключ,- негромко добавил Мейер.
  Марта согласно кивнула.
  - Сто десять лет моей теперешней жизни минус сто первой, это - вторая половина Века Открытий, - неспешно проговорила она. - А память о том, что я работала, означает время в самом его начале. Или даже до Века Открытий. Получается целая выпавшая жизнь.
  Мейер протянул руку, коснулся волос Марты, провел по щеке, оглаживая ее, опустил руку к шее.
  - Я смотрю на тебя,- тихо сказал он,- и думаю, какой ты могла быть тогда. И сколько тебе было лет, когда мы по настоящему впервые познакомились. Уверен - такой же желанной и любимой, как и сейчас.
  Марта улыбнулась смущенно и благодарно, потянулась к Мейеру и обняла его. Их головы соприкоснулись.
  Они так и просидели, в объятиях друг друга, до самой станции.
  
  В Кавасаки Марта вернула себе безмятежно-снисходительный вид. Пошли, сказала она своим обычным тоном 'и не думайте мне возражать'. Ее мучила жажда, а еще хотелось побыть в самом заурядном месте, теребя в руках ложечку для кофе. То есть, вернуться в привычную атмосферу прозаического повседневного мира, в котором странности вянут, даже не успев прорасти.
  Заведения, выходящие к станции, Марта и Мейер пропустили, их привлек крытый торговый пассаж. На первом же его перекрестке нашлась небольшая угловая кофейня.
  Они сели так, чтобы смотреть на улицу, выпили по большому бокалу дынной газировки - со льдом, мандариновым сиропом и лимоном, а потом заказали кофе-кремá, напиток, завершающий великий кофейный ряд: тройная порция воды, пропущенная через порцию молотого кофе для эспрессо. Больше насыщенности, вкуса и объема. Еще их уговорили на два дайфуку, небольшие конусообразные сладости, внутри которых спрятан кусочек какого-нибудь фрукта.
  - Что будем делать? - по деловому спросила Марта, располовинивая нитью свой конус.- Обожаемый и неповторимый Мейер Шимода.
  Внутри находилась клубника, в отличии от кусочка киви в дайфуку Мейера.
  Марта по хозяйски забрала у Мейера одну половинку, а взамен отдала свою, чтобы у каждого было по одинаковому набору: клубника и киви.
  - Главный вопрос, не что мы будем делать,- ответил Мейер, пробуя кофе,- а как мы будем это делать.
  - Иногда ты говоришь дельные вещи,- согласилась Марта.- Полагаешь, нам нужно расстаться?
  Мейер нежно смотрел на Марту.
  - Не перестаю тобой восхищаться. Ты ухватила самую суть. По крайней мере, я не вижу более оптимального варианта. Если не считать того, о котором эта девушка нам прямо намекнула.
  - Да, второй совсем странный,- одобрительно кивнула Марта.- И вот еще. Лучше тебя, любимый, этого не сделает никто: рассказать нашим так, чтобы ничего не сказать, и при этом они все поняли.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"