В последнее время я, великий Наргиш, второй император Тиссарна, чувствовал себя 
неважно. Света вокруг становилось всё меньше, а во тьме вечно что-то копошилось - 
нечто, определённо враждебное. Всё больше становилось врагов у старого царя, всё 
меньше оставалось верных слуг. 
Вот и сейчас я сидел в тронном зале. Мои предки построили его так, чтобы луч света 
от отверстия в крыше падал на трон, на меня - центр империи. Никто под солнцем не 
мог бы утаить что-либо от царя царей! Но сегодня небо было затянуто тучами. Я 
кутаюсь в одежды, но холода не прогнать. Прикажу разыскать портного и 
постельничего. Зовите этих шакалов - они услышат! Я один... но они услышат. 
Ах да, свет! Огонь! Я приказал зажечь жаровни, но пламя лишь тлеет, как будто не 
желает гореть... Кто там? Это ты, мой верный страж? Бежать? Ты спятил? Я сильнее 
их! У меня есть то, чего не смогут остановить ни эти грязные мятежники, ни этот 
щенок... 
Перед глазами проносится жизнь. Может, сегодня - подходящий день для 
размышлений? Сколько себя помню, друзей у меня не было. Отец, мать, братья... не 
любили. "Один лишь Наргиш мне дан испытанием!" - говорил отец, великий Кериш. 
Братья сторонились, звали злым. Я был лишь любопытен. Потом... они все погибли. Я 
стал править. 
Я женился на вдове брата. Сына его и своего младшего брата я поселил у себя. 
Врагов у меня было с самого начала - но всех покарал. С испахбадом Шапуром, моим 
верным воином, мы усмирили их. Вспоминая искажённые от боли лица тех, кого 
сажали на колья, я не могу не усмехнуться. 
Да, я одинок. Вот и сейчас в зале - только я. Где-то за стенами кричат, лязгает 
оружие, кто-то умирает. Меня это не касается. Я - выше. 
О, как часто мне не везло. Помню, когда я разрезал ту собаку... я ведь не убивал, 
просто смотрел. Старый мерзавец рассказал отцу. В мыслях я вырывал ему язык и 
наслаждался его страхом. 
Наргиш, соберись! Почему темно? Почему так тихо? 
Когда я только взошёл на трон, мои пленники - младший брат и племянник - 
исчезли. Жена спрашивала, где они. Визг ее, мольбы - как они мешали мне! Я клялся, 
что не убивал их. И это было правдой. Но оказалось, если корова с изъяном - и 
телята уроды. Её сын теперь здесь, во дворце. Он хочет меня свергнуть. 
Когда даже Бессмертные воины Тиссарна отвернулись, я создал новую стражу. Гули. 
Они не предадут, пока я их кормлю. А как приятно видеть, как врага пожирают заживо... 
Погасли огни. Почему холодно? 
- Отец! - голос, знакомый, злобный. Мальчишка стоит у колонн, тяжело дышит. Его 
люди - в крови. Надеюсь, не моей. 
- Я не хочу убивать тебя, отцеубийство - величайшее преступление перед лицом 
Бога - говорит он. - Но если оставлю в живых такое порождение зла, как ты, я 
проклят на вечность. 
Я хохочу, как тогда, когда показал жене, куда дел её сына. Я был добр. Я сказал: "Я 
покажу тебе награду за рождение наследника" - и повёл в подземелье. В темноту. 
Указал на стену: 
- Они всё ещё здесь. И были живы, когда ты спрашивала! 
Она выла, как зверь. Бросилась на меня - я ударил её головой о стену. И был 
счастлив. Убить - просто. Но заставить молить о смерти - вот истинная власть. 
Я говорю сыну: 
- Ты не убьёшь меня! Я запретил себе смерть! Я бессмертен! Царствие Наргиша - 
на небесах и на земле! 
Он испуган. Или потрясён. А вот и Шапур, мой слуга! 
- Пусти им кровь! 
- С радостью, повелитель. Но... Вы ведь казнили меня три месяца назад за косой 
взгляд. 
Что? Я в замешательстве. Мятежники смотрят на меня, на него. Все потрясены. 
- Мы пришли за тобой, Наргиш! - выходит из-за Шапура жена. 
- Мы ждали тебя, дядя, - говорит мальчик с лица на колонне. 
Везде люди. Слишком много. Назад! Я - царь царей! 
НАЗАД! 
Царевич Вахрам смотрел на отца. Тот закричал, потом безвольно осел на трон. Мрак 
ушёл. Пламя жаровен вспыхнуло. Один из воинов подошёл: 
- Он не дышит. Славься царь Вахрам!