Аннотация: Написано 29.08.2025 на тему: "Яйцо вкрутую против яйца всмятку"
Когда мой папа был жив, частенько возил меня и маму в Коломну. Каждый раз мы останавливались в одном и том же мини-отеле, недорогом и уютном. Администраторы уже знали нас в лицо и, прежде чем отец успевал высказать свои пожелания, давали нам ключи от нашей любимой комнаты на втором этаже.
Потом случилась беда. Подробности аварии я помнила плохо. Помнила только, что машина, водитель которой оказался изрядно пьян, выехала на встречную полосу. Мама, сидевшая сзади, потому что я очень любила ехать рядом с папой, почти не пострадала. Меня врачи буквально вытащили с того света. А вот папу так и не спасли.
После его смерти я решилась поехать в Коломну только через десять лет. Остановилась в том же отеле, в котором за эти годы многое поменялось. Но из администраторов по-прежнему работала Настя, которая тогда была совсем ещё девчонкой. А теперь успела выйти замуж, и сыну уже было пять лет.
Конечно, брать трёхместный номер мне одной было ни к чему, и я взяла поменьше - с одной двуспальной кроватью.
Весь день я гуляла по городу, знакомому с детства. Прошлась по улице Лажечникова, заглянула в музей пастилы и в кондитерскую рядышком, куда папа водил нас с мамой, и где я всякий раз выбирала к чашечке кофе пастилу Союзную. Прокатилась на Почтовом трамвае, потом на теплоходе, где не раз каталась вместе с родителями. В гостиницу вернулась уже ближе к ночи.
Хоть я и нагулялась вдоволь, но сон почему-то не шёл. Вдобавок очень хотелось есть. Благо, в мини-отеле как раз на втором этаже кухня - можно что-нибудь себе приготовить. Как раз я купила немного продуктов в супермаркете.
Однако оказалось, что на кухне уже кто-то хозяйничал. Причём не включая света. Если бы не полная луна, светившая прямо в окно, я бы, наверное, ничего не смогла разглядеть. Подойдя поближе, я увидела молодую женщину с бледным лицом. Она стояла у плиты и что-то варила в большой кастрюле, при этом тихо напевала красивым голосом:
"...И когда идём далёко мы от наших берегов,
Огоньки Владивостока греют сердце моряков".
Закончив петь, она обернулась ко мне:
- Здравствуйте! А я тут яиц сварила. Вы как больше любите: всмятку или вкрутую?
- Здравствуйте! Спасибо, да я как-то сама. Может, Вам свет включить, а то темно ж, наверное?
- Не надо, спасибо! Мне так нормально. Не люблю, когда ярко. Да Вы угощайтесь, я и так сварила много. Сама-то я люблю и те, и другие.
С этими словами она сунула обе руки прямо в кипящую воду и вытащила оттуда пригоршню яиц, затем положила их на большую тарелку, которую тут же поставила на стол.
- Это всмятку. А остальные пусть ещё поварятся.
Я смотрела на её руки, на которых после такой экзекуции должны были появиться волдыри от ожогов или хотя бы покраснение. Но нет, её руки оставались белыми, как будто бы и не в кипятке побывали.
Поблагодарив странную женщину, я взяла в руку одно яйцо, но тут же положила обратно и стала дуть на руку. Оно было таким горячим! Лучше подождать, пока остынет.
- Можно, я Вас кое о чём попрошу? - обратилась ко мне тем временем женщина. - Просто у меня здесь нет никого, кто мог бы мне помочь.
- Ну, если смогу, то, конечно.
- В общем, дело такое. Мы с мужем поругались, и он пырнул меня ножом. Пьяный был сильно. Вот видите, до сих пор шрам, - она приподняла воротник блузки и показала на свою шею. - Скажите Насте, что приходила Елена, и что я на даче в Песках. Там есть сарай, где хранятся разные садовые инструменты. Пусть ищут меня в этом сарае.
- Хорошо, скажу, но, может, обратиться в полицию? А то кто знает, что ему пьяному ещё в голову стукнет? А так, может, его закроют за причинение вреда здоровью.
- Уже не закроют. Вы только скажите Насте, что я там... А Юре... Впрочем, Юре лучше ничего не говорить. У него уже своя семья. Дура я была, думала: простой рабочий, никаких перспектив, а тут москвич, с квартирой, с контрактом на СВО. Надо было за Юру замуж идти... А вот уже и крутые сварились.
Она снова запустила руки в кипяток
- Э, может, лучше ложкой? - попыталась я остановить Елену. - Горячо же!
- Да нет, мне нормально. Я люблю горячую воду. Вот кушайте на здоровье.
Я взяла яйцо всмятку, потому как оно успело уже немного остыть.
- И ведь мама говорила: не иди за Гришку, он же бухает, как не пойми кто. А я по наивности думала: захомутаю мужика, со мной он пить не будет. Вот и захомутала, на свою голову! Называется: ума нет - считай, калека!
- Бывает! - согласилась я. - Но Вы молодая, ещё найдёте себе путёвого.
- Уже не найду! - Елена покачала головой. - Время уже упущено. Ну, ладно, приятного аппетита, я пошла.
И удалилась, напевая:
"Огоньки Владивостока, словно звёзды за кормой.
Здесь над бухтою высоко огонёк мерцает мой..."
Я скушала ещё парочку яиц, одно всмятку, одно вкрутую, после чего, наконец, почувствовала себя сытой. По мере того, как приходило чувство сытости, мои глаза закрывались сами собой. Тогда я отправилась к себе в номер и до утра проспала, как убитая.
Проснулась я часов в десять. На кухне, куда я зашла, чтобы позавтракать, я не обнаружила яиц. Странно! Неужели Елена одна их все съела? Судя по её стройной фигуре, не похоже, чтобы она по ночам обжиралась. А яиц-то после моего пиршества оставалось ещё с десяток.
Вспомнив, что я обещала, я спустилась вниз к Насте.
- Доброе утро! - поздоровалась она со мной.
- Доброе! Слушайте, тут ночью приходила Елена, просила сказать, что она на даче в Песках. Живёт там в сарае.
Глаза Насти сделались круглыми от удивления.
- Елена? Приходила?
- Говорит, муж у неё пьёт, с ножом бросается. Видимо, скрывается от него.
- Очень странно! - проговорила Настя. - Может, она не знает, что муж у неё умер?
- Да она вообще какая-то странная. Варила на кухне яйца, свет не включила. Потом в кипяток лазала голыми руками. Ещё пела про огоньки Владивостока.
- Да, она очень любила яйца. Всегда варила себе одно всмятку, одно вкрутую. И пела она хорошо. Она ж как раз родом из Владика. Потом вышла замуж за коломчанина, переехала сюда. У неё ещё там жених был, но она его бросила.
- Ну, да, она говорила про Юру. Жалеет, что променяла его на деньги и квартиру в Подмосковье.
- Так она и не скрывала, что вышла за Григория ради денег. У него ещё тогда был контракт на СВО, так что денег ей хватало. Она, собственно, устроилась к нам на работу, чтоб дома не скучать. А то муж на войне, детей нет. А месяца три назад она пропала. Она как раз должна была меня сменить, жду, а её нет. Звоню - не отвечает. Хозяин тоже пытался до неё дозвониться, толку ноль. Уже в полицию обращались, так её и не нашли. Хотели допросить её мужа, а он дома лежит мёртвый. Палёной водкой отравился... Слушайте, говорите, она на кухне хозяйничала?
- Ну, да, как раз в полвторого ночи.
- А я даже ничего не слышала. Хотя тоже не спала - дел было столько, что легла только в два. Почему же она со мной не связалась?... Говорите, она на даче в Песках?
- Да, она говорила, в Песках.
- Это ж дача её мужа. Ничего не понимаю. Скрываться от абьюзера на его же даче... Да ещё и в сарае. Она мне как-то фотку показывала. У них там такой домина!
- Наверное, побоялась в доме. Вдруг муж найдёт? Хотя...
Вот что, скажите на милость, может помешать абьюзеру, решившему искать сбежавшую жену у себя на даче, взять и заглянуть в сарай? Будь я на её месте, в первую очередь умотала бы обратно во Владивосток. Ведь в родном городе, где живут и родители, и друзья, и знакомые, и который знаком с детства, спрятаться куда проще, чем в чужом. Может, любовь к деньгам и недвижимости настолько затмила ей разум, что она готова даже с риском для жизни ждать, когда её муж снова поедет на фронт, и надеяться, что пуля солдата ВСУ сделает её богатой вдовой? Но даже такого финала можно спокойно дожидаться у себя во Владивостоке. Мне всё больше начинало казаться, что что-то Елена недоговаривает.
На моих глазах Настя несколько раз набирала номер, однако в трубке раздавались гудки. Видимо, побоялась брать трубку. Притом, что не побоялась прийти ночью к себе на работу.
- Что-то мне эта история совсем не нравится, - Настя разочарованно нажала кнопку отбоя. - Надо бы рассказать об этом Кольке, он мой бывший одноклассник, работает в полиции. Интуиция мне подсказывает: тут что-то явно нечисто.
Я была с ней полностью согласна - дело ясное, что дело тёмное.
***
Через месяц я снова приехала в Коломну - на шёлковой фабрике победительница художественного конкурса проводила мастер-класс по цианотипии. Прежде я никогда не слышала этого слова, но уже в анонсе прочитала, что это печать на ткани с помощью светочувствительного раствора. Прочитала, решила попробовать - и записалась.
Приехала я на день раньше, остановилась в том же мини-отеле. Хоть я и могла приехать день в день, но в глубине души мне очень хотелось узнать: чем же всё-таки закончилась эта история?
Дежурной в этой раз, будто по иронии судьбы, снова оказалась Настя. Поговорив с ней несколько минут о делах текущих, я, наконец, решилась спросить: прояснилась ли история с Еленой? Удалось ли её найти?
- Нашли. Как раз в сарае на даче. Убили её, а труп там и закопали.
- Муж всё-таки нашёл?.. Подождите, он же уже умер!
- Её убили четыре месяца назад. Ударили ножом прямо в шею. Видимо, муж её тогда по пьяни зарезал, а труп вывез на дачу и у себя в сарае закопал. Я вообще не понимаю, как она могла хозяйничать на кухне и что-то Вам говорить? Она уже тогда была убита.
Была убита... Так вот почему она не хотела включать на кухне свет, и кипяток не обжигал её руки. И все эти странные речи. Получается, призрак Елены хотел, чтобы нашли её тело и похоронили по-человечески. Но зачем он целых три месяца ждал именно меня? Проще ведь было явиться Насте и всё ей рассказать. Может быть...
- Настя, можно вопрос?
- Да, пожалуйста!
- Вы когда-нибудь были между жизнью и смертью?
- Нет, слава Богу, не была. А что?
- Да просто поняла, почему в ту ночь только я видела Елену. Меня же после той аварии еле спасли.
Даже через десять лет я хорошо помнила, как тогда летела стремительно через тоннель вперёд к свету, и как меня вдруг какая-то сила начала тянуть назад, пока я не очнулась в реанимационной палате. Видимо, покойнице было проще наладить контакт с той, которая сама побывала за гранью.