Верещагин Олег Николаевич
Часть 2. Друг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Джордж прибывает в форт, охраняющий Аре-фьорд. Он ещё не знает, что вот-вот начнётся война - маленькая война на захолустной планетке...

ЧАСТЬ 2.

ДРУГ.

   Поэт, трубадур, менестрель и романтик,
   Тебя ждёт ответственный путь.
   Вся прошлая жизнь - лишь раскрашенный фантик,
   Отбрось её, выкинь, забудь,
   Постой на прощанье лишь миг у порога -
   И трогайся смело вперёд...
   Дорога,
   Дорога,
   Дорога,
   Дорога
   Тебя с нетерпением ждёт.

Борис "Сказочник" Лавров. Дорога.

1.

   Пройти два десятка миль Джордж рассчитывал за сутки - но это было бы верно для Земли, даже для земных джунглей. Ещё шагая через рисовые чеки по тропинке на дамбе, он понял, что через джунгли придётся идти минимум двое суток, а значит - ночевать там.
   Ночёвки Джордж не боялся. В небольшом магазинчике он купил несколько банок саморазогревающихся консервов и тесак "гладиус". Но здешние джунгли поразили его, знакомого с разнообразными земными лесами...
   ...Душные, влажные, резко пахнущие испарениями, поднимающимися от луж гниющей воды и от жирной чёрной грязи, никогда не высыхавшей в вечном полумраке леса. В этой грязи ползали большие белёсые жуки. Травы не было совсем, но каждый относительно сухой участок, каждый камешек обволакивали оранжевые и бледно-зелёные длинноволосые мхи. Невысокий безлистный кустарник с зелёными гибкими ветвями захлёстывал ноги, словно брошенными верёвками. Деревья примерно футов в десять-пятнадцать высотой, увешанные гроздьями похожих на плоды ярко-зелёных мясистых листьев, были переплетены толстыми, в руку взрослого человека, лианами диких оранжевых, лиловых, голубых оттенков. И надо всем этим возносились колонноподобные гиганты - многоярусные, в серой коре, увитые теми же лианами, а понизу заросшие мхом, с ядовито-красными бутонами, росшими прямо из трещин коры. Джордж то и дело натыкался на плоды самых разных форм и расцветок, но определять их не было времени, да и особенного желания.
   Джунгли были полны звуков: треска, шума, шороха, пения каких-то птиц, странных скрипов... Но никого, кроме тех белёсых жуков, да ещё омерзительного вида червей, ползавших у корней больших деревьев, Джордж не видел.
   Впрочем, он и не присматривался. Работа для тесака находилась на каждом шагу. Мальчик взмок. Ему начинало казаться, что джунгли превратились в захлопнувшийся капкан, он то и дело прислушивался к своим внутренним ощущениям и даже поглядывал на компас, чтобы убедиться, что он идёт на юг.
   К исходу первого часа Джордж почти с ужасом убедился, что прошёл - !!! - меньше мили!
   - Чёрт! - мальчик прислонился плечом к дереву, тяжело дыша. Руку, которой он держал тесак, свело, пальцы ныли, на ладони появился волдырь. Джордж его уничтожил, но настроение лучше не стало. Сейчас он мечтал о проходческом комбайне - по таким джунглям он может дать полторы мили в час, милое дело...
   - Ну, стоять-то тут бесполезно, - вслух сказал Джордж, оттолкнулся от дерева плечом и добавил: - Нечего так стоять... А джаго всё-таки трусы. В таких лесах можно было бы вечность партизанить! Ну - пошли.
   Тело активно возмущалось по поводу необходимости вновь поднимать тесак. Но вернуться он не мог себе позволить, а значит - надо было идти вперёд, а значит - надо было поднимать и опускать руку с тяжёлым клинком и по очереди передвигать ноги.
   Всё просто. Простоту таких ситуаций Джордж понял ещё лет в шесть...
   ...Скорость его продвижения несколько выросла. Чтобы отвлечься, он начал представлять себя одним из офицеров спецназа на задании, потом мысленно засмеялся - он и так на задании, чего тут ещё?! Даже странно...
   ...и тут ему прямо в лицо бросилась серо-жёлтая молния.
   Скорей всего, не будь Джордж дворянином и воспитанником публичной школы, тут ему и пришёл бы конец. Но вторая молния - стальная - сверкнула навстречу серо-жёлтой.
   Мокро хрустнуло.
   Похожий на маленькую лису зверь с длинной зубастой пастью лежал в грязи. Пузырящаяся лимонная кровь текла в жижу - и на неё уже сползались жуки; длинные сильные задние лапы подёргивались, передние, с мощными серповидными когтями, каменно-неподвижно торчали вперёд. Злая изящная голова была надвое разрублена вкось ударом тесака.
   Прыгун, несмотря на невнушительные размеры, считался самым опасным хищником джунглей - он бросался на жертву молниеносно и перерывал ей артерии.
   Джордж не знал этого...
   ...Ночевал он не на земле, а на дереве, выбрав сук попрочней и пошире. И угадал со временем. Темнота в джунгли пришла очень быстро, а с нею - уже иные, ночные звуки, совсем уже непонятные и от того страшноватые.
   Тут, на суку, Джордж поел и устроился удобней. Он устал, но улыбался в темноте - пройдено одиннадцать миль по этим чёртовым джунглям. Больше половины пути. Если всё будет нормально и дальше - то ночевать второй раз не придётся. Джордж с улыбкой пошевелил пальцами ног, потом - покрутил ступнями, потом - медленно поднял и опустил ноги. Удобней устроил рядом ботинки и гетры - и мгновенно уснул.

* * *

   Разбудили Джорджа первые лучи Фомальгаута.
   Мальчик всегда знал, где просыпается. Открывал глаза в полном сознании и сейчас молниеносно сообразил, что спит на дереве.
   Гибко поднявшись на ноги, он посмотрел вниз. Там, довольно далеко, была земля... Ему захотелось подняться выше, чтобы посмотреть вокруг, но он решил не тратить времени...
   ...И снова - джунгли.
  

2.

   К Аре-фьорду Джордж вышел за час до темноты. Вышел у самого устья.
   Джунгли расступились, и красные гранитные скалы оборвались в море. Фьорд, извиваясь змеёй, тянулся вглубь континента на пять миль. Наискось от места, где стоял Джордж, в воды фьорда падал водопад. На голых скалах не росло ни единого деревца, ни единого кустика - джунгли словно отступили от берегов, и в угрюмости алых скал, залитых вечерним светом, была странная мрачная красота. Чёрные резкие тени лежали в расщелинах. Последние блики Фомальгаута играли на фиолетовой воде. Джорджу представилось, как из глубины фьорда вымётываются, плавно взмахивая вёслами, драккары викингов...
   Внимательный взгляд мальчика скользил по скалам. И вдруг он понял, что высокая прямая скала на противоположной оконечности фьорда - вовсе не скала. На высоту - общую - семисот футов над морем возносилась отвесно стоявшая на краю утёса башня-тур. Она казалась продолжением и порождением скалы.
   ...Одиннадцать фьордов на территории анклава Глэнн охранялись надёжно. Именно пренебрежение охраной с моря было причиной того, что земной десант захватил Геролезию у джаго почти мгновенно - и земляне это учли. Сами туры служили лишь жилищами и пунктами наблюдения. Под ними в многоярдовой толще камня, скрывались казематы, склады, коммуникации снабжения, арсеналы, глубинные колодцы, лифты, ангары и доки... Вооружение каждого форта составляли три двенадцатидюймовых орудия, две четырёхствольных батареи противокорабельных комплексов, две шестнадцатиствольные универсальные зенитные панели, управляемые минные поля, два трёхствольных тринадцатидюймовых торпедных аппарата, шесть 1,6-дюймовых зенитных автоматов. Шестьдесят человек гарнизона из клановых Yomenry располагали тяжёлым и тремя лёгкими катерами, летающей амфибией, разведывательным самолётом, дюжиной многофункциональных летающих дронов, шестью лёгкими вертолётами и боевыми машинами сопровождения. Гарнизон, менявшийся каждые полгода, мог легко выдержать долгую осаду хорошо вооружённого современного противника - немногим хуже, чем гарнизоны земных зенитных башен, часто строившихся землянами там, где не было подходящих скал. По временам из фьордов вырывались катера и вихрем обрушивались на побережье Криста, сея ужас и смерть... Тамошние туземцы ненавидели и смертельно боялись шотландцев. Если же те, что случалось нечасто, попадали к вонкам Криста в руки, то участь неудачников была жуткой...
   ...Джордж был уверен, что его заметили. Но нигде не было видно ни малейшего движения и мальчик начал чувствовать себя довольно-таки нелепо на голой скале. Английская сдержанность позволяла выглядеть спокойным, но Джордж знал за собой способность взрываться с треском и грохотом, не признавая авторитетов. Три года назад во время охоты один из гостей Колвиллов, старый гвардейский офицер, неудачно пошутил над мальчиком, видя, что тот едет верхом, старательно огибая препятствия. Джордж промолчал, но тут кто-то крикнул "лиса-лиса!" и мальчик, пустив вслед рыжему зверьку своего фоксхаунда, сам помчался следом, не разбирая дороги, таким галопом, что и взрослый бы запросто сломал шею - но Джордж затравил лису, ухитрившись удержаться в седле. Гвардеец при всех извинился в типично английской манере перед маленьким наездником...
   А ещё со времён Безвременья про Колвиллов ходило присловье: "Если Колвилл сказал тебе, что он тебя убьёт - это может означать одно из двух: либо он пошутил... либо он в самом деле тебя убьёт."
   Мальчик начал покачиваться на носках. Твёрдые узлы желваков возникли за челюстями. Лицо приняло упрямое выражение. Но он заставил себя успокоиться и решил обойти фьорд, подняться к туру и выяснить напрямую, что к чему и каждый ли день на берегах возникают гости, чтобы на них не обращать внимания? Придётся идти в темноте, но он доберётся ещё до утра.
   Джордж уже собрался шагать, как вдруг лёгкий певучий звук - свист - привлёк его внимание.
   Пересекая фьорд, к тому месту, где он стоял, быстро двигался армейский гидроскутер - двухместный, с установленным кормовым пулемётом и удобным рулём. Скутером управлял стоящий в рост человек в гидрокостюме и глухом шлеме.
   Аппарат замер у самого подножья красной скалы, с которой смотрел Джордж. И - мальчику показалось, что начал карабкаться по скале. Лишь через какое-то время он понял, что в скале вырублена лестница, по которой человек поднимается очень быстро, но безо всякого волшебства.
   - Наконец-то... - пробормотал Джордж. Человек прыгнул на скалу. С костюма капало, и голос, слегка искажённый акустикой шлема, прозвучал металлически:
   - От рикса Малькольма?
   - Да, сэр, - кивнул Джордж. Шотландец почему-то тихо фыркнул и (Джорджу показалось) с трудом удержал настоящий смешок. Потом перебросил из-за спины и протянул Джорджу сложенный в ещё один шлем гидрокостюм.
   - Надевай. Наша водичка не для купания, ты в курсе?
   - Да, сэр, - Джордж управился быстро, приторочил свой шлем к рюкзаку и снова снарядился. Шотландец, повернувшись, казалось, утратил интерес к мальчику и заскакал вниз по ступеням, которые вообще непонятно как вырубили.
   "Если я грохнусь отсюда - то просто умру от ныряния," - размышлял мальчик, шагая по ступенькам, на которые ногу-то нелегко было поставить. Правда, в стене оказались титановые скобы для рук, но Джорджу ещё оставалась четверть пути, а шотландец уже стоял внизу, преспокойно проверял скутер.
   Отведя взгляд он воды внизу, Джордж увидел, что противоположная стена фьорда рассечена надписью - буквы были неровными и оплавленными, но производили странное впечатление грубой мощи. Кто-то выплавил их так, что под другими углами надписи просто не было видно... Надпись была сделала огамическим письмом (1.) - оно уже много веков давно нигде не употреблялось; во всяком случае, им не писали в обычной жизни. Джордж его знал - письмо давали в школе на курсе древней письменности...
  
   1. Письмо, использовавшееся пиктами, гэлами и некоторыми кельтскими народами. Состоит из сочетаний линий, чёрточек и точек. По легенде изобретено богом Огмом.
  

Подумай прежде, чем войдёшь, потому что тебе предстоит столкнуться со смертью.

   "Похоже, я заехал куда-то не туда... - подумал мальчик. - Это я понял ещё в Кэр Глэнн, но теперь-то вокруг точно другой мир, где пишут письменами Огма... наверняка вызывают духов и... и... и... не знаю, что ещё, но мне так не по себе, что даже интересно!" Он вспомнил Брэйдпорт, но воспоминания были размытыми, как забытая под дождём палитра. Кэр Глэнн помнился чётче. А этот фьорд вообще претендовал на то, что он единственная реальность Вселенной.
   Джордж вздохнул и заторопился вниз, чтобы ощутить запах разогретого металла и пластика и вообще очутиться рядом с человеком... но не удержался - бросил ещё один взгляд на буквы.
   ...Позднее он часто вспоминал об этом.
   И мог поклясться, что на какую-то долю секунды - настолько малую, что обычный человек и не заметил бы ничего - увидел лицо.
   Лицо - под буквами.
   Узкое лицо остроскулого человека с острым подбородком и острым взглядом больших глаз. Острое такое лицо.
   Острое - и смеющееся.
   ...Джорджу почудилось, что скутер въехал в скалу. На самом деле он скользнул в небольшую трещину. Мягко и бесшумно поднялась вверх толстая решётка, Джордж увидел, как впереди погасла сетка лучей, перекрывавших открывшийся коридор по всем направлениям. Мигнул и зажёгся яркий свет.
   На чёрной в электрическом свете воде, почти неподвижной, нарушенной лишь движением скутера, замерли катера. В колоссальной пещере было всё - стапели, шлюзы, причалы и береговые склады, вырезанные прямо в граните. Джордж оценил глобальность постройки - очевидно при выходе катеров выдвигался целый кусок скалы.
   Скутер с лёгким шипением выскользнул на отлогий спуск и лёг на бок. Шотландец снял шлем - и оказался юношей лет 18-19, не больше.
   - Комбинезон и шлем брось на сиденье, я потом уберу, - буркнул он и ткнул рукой в небольшую дверцу, прятавшуюся за складом. - Лифт там. Нажми верхнюю кнопку, после выхода - направо и по коридору до конца.
   Пока он давал ценные указания, Джордж успел переодеться и, подхватив свои вещи, отправился к лифту. Шотландец за его спиной засмеялся...
   ...Когда лифт вскинул мальчика вверх - оказалось, что за бойницами, в которых не было стёкол, уже наступила ночь. Коридор освещался люминесцентными панелями в потолке - контраст между ними и шероховатым голым гранитом стен был разительным. Океанскую даль прошаривали, ритмично вращаясь где-то наверху, несколько прожекторов. Где-то внизу размеренно ухал прибой.
   В коридоре было пусто, но звуки человеческой деятельности слышались из-за раздвижных дверей с правой стороны. Судя по всему, там шла обычная гарнизонная служба.
   Дверь в конце коридора оказалась открыта. Ещё издалека Джордж увидел небольшой кабинет - обставленный однако так, что самый придирчивый служака нашёл бы там всё нужное. Человек, сидевший за столом, был почти совсем сед, хотя на вид ему вряд ли можно было бы дать больше сорока. Джорджа он увидел ещё издали и, пока мальчик шёл по коридору, не спускал с него глаз. Джордж почувствовал себя самолётом, попавшим в луч прожектора - вроде тех, что светят снаружи. Но через порог он шагнул уверенно и коротко кивнул головой, подтянувшись:
   - Джордж Колвилл, сэр, прислан на стажировку, сэр.
   - Мне о тебе сообщили, - сказал человек за столом, ещё раз осматривая мальчика. Джордж смотрел поверх его головы. На стене за рабочим местом распростёрся флаг Империи с портретами Его Величества и Роберта Бёрнса на нём. Левую стену почти сплошь занимали полотна, посвящённые боям за Дагон. На столе краем глаза мальчик заметил небрежно брошенные два диска с приключенческими романами и про себя удивился.
   - Четырнадцать лет, - шотландец, кажется, сделал какие-то выводы про себя. - Скаут?
   - Да. Сэр.
   - Я майор Реджинальд Глэнн, комендант форта Аре. И я не в восторге от присылки ко мне на стажировку щенков, даже породистых. У меня уже висит на шее девять таких... - в голосе офицера прозвучала тоска. - Вот что, англичанин. Сейчас ваши уже спят. Поезжай на первый этаж, там спальня... точней - то место, где ночуют скауты. Найди себе шкафчик и лёжку - и вались спать. Утром тебя введут в курс дела. Марш.
   - Да, сэр, - Джордж сделал классическое "налево-кругом!" и отправился обратно к лифту, про себя изумляясь, до чего быстро с ним решили и злясь, что никто даже не похвалил его за марш-бросок по джунглям.
   Когда у дверей лифта он всё-таки обернулся - то увидел, что майор сидит, сдавив виски кулаками...
   ..."Спальня" занимала весь нижний этаж. Точнее сказать, Джордж решил сперва, что ошибся и попал в столовую. Огромный зал пересекали два стола со скамьями. С гудением ездил уборщик, в стене горел здоровенный настоящий камин с открытым огнём, на котором вообще любят готовить почти все британцы. За столом и сейчас ели трое шотландцев, тут же лежали снятые шлемы, отстёгнутые брассарды и оружие. Всю стену над входом занимал огромный стереоэкран - почти без звука он транслировал запись прошлогоднего дерби (1.) в Лондоне.
  
   1. Ежегодные скачки трёхлеток на лондонском ипподроме Эпсли-Даун. Дистанция - полторы мили (2414 м.)
  
   - Ты что, хочешь есть, лэдди? - обернулся один из них.
   - Простите, но я ищу спальню скаутов, - не совсем уверенно ответил Джордж.
   - А-а, - протянул шотландец, - ты новенький? Вон там, у камина, лэдди.
   - Давай, ешь, да пошли отоспимся на неделю вперёд, - поторопил его плечистый бородач, - мальчишка сам разберётся.
   - Везунчик обходит, - сообщил третий, не отрываясь от экрана.
   - Чёрт бы тебя побрал, да он уже год назад обошёл, а в твоей записи уже раз двадцать обошёл...
   Джордж понял, что шотландцы утеряли к нему интерес. Он ещё раз огляделся - и, хмыкнув весело, сдвинул шлем на лоб. Весело ему стало в самом деле.
   "Я же говорил - заехали!"
   Около камина была ровным толстым слоем настлана солома. Ну и на этой соломе - кто лёжа на пледе, кто в него завернувшись - спали с десяток мальчишек. Пляшущий свет выхватывал из темноты то курносый нос, то приоткрытый рот, то румяную щёку, то прядь тёмных волос, то сильную руку, закинутую за голову... Это напоминало сеновал где-то на ферме, на котором заночевала уставшая в походе или наработавшаяся на ферме компания скаутов. Что ж - Джордж много раз ночевал на соломе тут или там, а терпеть неудобства он научился задолго до того, как ему исполнилось семь лет.
   Шкафчики оказались чуть в стороне, в стенной нише, а дальше торчали дюжина умывальников и несколько отделённых пластиковой ширмой от помещения душевых рожков.
   Пустых шкафчиков было несколько. Джорджу понравился тот, на котором изнутри его прежний хозяин оставил рисунок стреляющего гранатомёта и потрясающую надпись: "Сначала стреляй, потом думай!" Разместив вещи и оружие, Джордж прикрыл дверку, разделся, сложил одежду - по примеру старожилов - на выдвижной столик и отправился принимать душ; опять-таки реальная необходимость...
   ...Душ оказался армейский, утилитарный до изумления, но с сушилкой. Вполне довольный собой, мальчик вернулся в "спальню". Экран уже молчал, за столом было пусто - единственный свет теперь исходил ото всё того же камина. Поискав, Джордж нашёл на каминной полке несколько чёрно-бело-алых пледов и, выбрав свободное местечко, расстелил один на соломе. Лежавший слева парнишка, вздохнув во сне, послушно подвинулся. Лежавший справа - неожиданно сел, потом - мягко, плавно встал.
   Он был примерно одного возраста и роста с Джорджем, но шире в плечах и с мускулистыми руками, как чаще всего бывает, если с детства всерьёз учишься рубиться на клинках. Тёмные волосы, подстриженные в виде шлема, закрывали уши и доходили до основания крепкой шеи. Курносый нос, пухлые, но решительно, чётко очерченные губы, уже вполне взрослый твёрдый подбородок, дерзкие тёмные глаза под бровями вразлёт... Джордж остро ощутил толкнувшуюся от парня враждебность - точней, сильную неприязнь.
   - Разреши, - тем не менее дружелюбно кивнул он на солому. - Я хочу спать, шёл весь день.
   - А-а, - протянул шотландец. Глаза его сузились и он сказал по-гэльски: - Ты тот сассенах? Это место занято.
   - Не вижу, - на том же языке ответил Джордж и мысленно усмехнулся, увидев, как удивился шотландец. Но голос его остался непреклонным:
   - Я же говорю - тут занято, сассенах.
   Джордж посмотрел ему прямо в глаза и раздельно сказал:
   - А я говорю - не вижу, что место занято. Всё?
   - Не всё, сассенах. Мне кажется, тебе стоит лечь с краю. Нет?
   - А мне кажется, что тебе стоит просто лечь. Без посторонней помощи, - понизил Джордж голос.
   - Ого! - вздёрнул брови шотландец. Задумчиво продолжал: - Знаешь, сассенах, у меня возникло острое желание набить тебе морду.
   - У меня самым острым продолжает оставаться желание лечь спать, - ответил Джордж, - но, если хочешь, я к твоим услугам.
   - Да?
   - Да.
   Джордж не отвёл взгляда - и тогда опустил глаза шотландец. Молча улёгся на своё обычное место. Джордж несколько секунд подождал, сознательно фиксируя своё превосходство. Потом лёг, вытянулся на пледе и закрыл глаза.
   Он был недоволен собой. Глупая стычка, хотя и не по его вине...
   ...Навалилась мягкая усталость. Загудели ноги, появилось лёгкое головокружение. Шумел прибой и по временам свет прожекторов мелькал по потолку зала. Где-то наверху еле слышались звуки работы. Слева и справа дышали соседи: слева - ровно, тихо; справа - рвано, словно человек сдерживался. Джордж хотел было посоветовать ему не сопеть так, но удержался. Он только повернулся на бок спиной к этому недовольному сопению, подтянул колени к животу и спрятал между них ладони.
   "Ну - вот я и на месте. И тут не так уж плохо. Приживусь."
   Небольшой конфликт перестал его беспокоить. С таких конфликтов, как правило, начинается пребывание новичка в любом мальчишеском коллективе.
   "Спать."
  

3.

   Профессиональные вооружённые силы обоих Империй, на начало войны насчитывавшие более десяти миллионов человек, в кратчайшие сроки были за счёт подготовленного резерва увеличены до шестидесяти миллионов. Восемь армий превратились в тридцать две. Это была огромная цифра, но... очень быстро Большой Круг с ужасом понял, что расширяющиеся фронты фактически делают побеждающую Землю слабей и слабей, чем она была в начале войны.
   Только тогда приняли решение о призыве, сделав общим призывным возрастом 18 лет (и 15 для дворян и выпускников кадетских школ), а возрастом добровольной записи для остальных - 16 лет. Это позволило довести численность ОВС Земли до совершенно непредставимой ещё недавно численности в сто миллионов, объединённых в пятьдесят две армии и восемь космических флотов, не считая многочисленных отдельных формирований. Дальнейшее увеличение численности представлялось необходимым лишь в случае каких-то абсолютно невозможных трагических событий на фронтах - и в этом случае такое увеличение ложилось на экономику планеты почти непосильным бременем, это тоже уже было подсчитано. Однако тылы были на всякий случай максимально военизированы - фактически, там у землян находилась вторая армия, превосходившая численностью первую - кроме заново сформированных резервных частей, в неё входили и отряды гражданских корпусов и служб, и дружины дворян.
   Немалый процент ото всех этих сил составляли официально не призванные, а "стажировавшиеся" скауты или пионеры старших возрастов - многим из них было по 13-14 лет. Их участие в боевых действиях не предусматривалось и не разрешалось никакими законами, но в случаях, подобных Дагону, избежать этого было практически невозможно...

* * *

   Следующие два дня оказались нелёгкими. Чисто физически нелёгкими
   Джордж давно привык к тому, что младшие подчиняются старшим. Странно было то, что в школе очень многое решал скаутский отряд - а тут он был в целом номинальным. Десять мальчишек тринадцати-пятнадцати лет были отданы в полное распоряжение взрослого командира - бывшего сержанта "горских лесничих".
   Жизнь была достаточно тяжёлой - пожалуй, тяжелей, чем в кадетских школах. Подъём в шесть утра и отбой в десять вечера - если ночью нет никаких дел. День - переполнен занятиями, и никаких каникул не предполагалось. Класс тут был оборудован на скорую руку, но со вполне современной "начинкой". Физические занятия, тактическая подготовка, стрельба, рукопашный бой, фехтование, теория боевых действий, обучение владению техникой, занятия по выживанию в местных условиях, туземный язык и обычаи - и многое, многое, многое другое. А для Джорджа в компьютер была загружена ещё и особая программа! Вечером - час свободного времени, уик-энд - святое, в отличие от Морпетта с его полностью занятой субботой - свободен. И так снова и снова, пока тебе не исполнится шестнадцать лет и ты не подашь заявление - добровольцем в армию, как поступали почти все гэлы. Джордж, кстати, поражался тому, каков контраст между простотой жилых комнат - и тем, что было упрятано в глубину скалы и ещё глубже, ниже уровня моря и даже под дно фьорда отчасти. Наверху - чуть ли не XVI шотландский век, внизу - обстановка современного космического корабля, превращённого в форт. А люди и там и там - одни и те же.
   Быстро выяснилось, что новенький стреляет лучше остальных, причём на голову лучше, да и физически подготовлен лучше остальных. Впрочем, Джорджа и так никто особо не задирал - ребят сплачивала общая неприязнь к инструктору и ножнам палаша, которые он пускал в ход, не задумываясь и не предупреждая. Несколько раз перепадало и Джорджу, но, по объективном размышлении, он пришёл к выводу, что без причины эти ножны ни на кого не обрушиваются.
   Однако тот парень, с которым Джордж цапнулся в первую же ночь, смотрел по-прежнему косо...
   ...Утро начиналось с того, что мальчишки - все остальные, кроме дежурной смены, ещё спали - в одних трусах и босиком - бегали полторы мили и потом полчаса занимались "гимнастикой". Чаще всего повторялось доводящее до исступления упражнение - ходьба гусиным шагом с мешком песка на плечах, во время которого мальчишки кляли всё на свете, шипя себе под нос самые страшные проклятья и обещания. Нытиков среди них, конечно, не было, но переносить этот утренний кошмар было трудно чисто морально.
   - Щенята, - вполне дружелюбно пояснял инструктор, - в этих чёртовых джунглях техника почти бесполезна. Мы их можем за пять минут выжечь отсюда и до горизонта - и что? Нам не это надо. Лошади тут не выживают. А вертолёт пригоден не всегда. Значит, вся надежда на ваши ножки. На ваше умение ходить по этому адскому заповеднику четыре мили в час и тащить на себе вес, равный половине своего. Нас, белых, тут мало и мы привыкли к планете, в атмосфере которой кислорода меньше на два процента. Значит, мы должны быть сильней туземцев - в два, три, четыре раза. Вот затем я и стою у вас над душой с этими ножнами и своими нравоучениями, которые, впрочем, равно бесполезны, если вы сами не захотите стать тем, кем - и чем - должны быть. Когда вы пойдёте в бой - на какой бы планете это не случилось! - то будете благословлять меня, а теперь можете проклинать, сколько влезет. А ну - затягивай!
   И, уже не шагая гусиным шагом, а еле переползая на карачках, обливаясь потом и цедя ругательства, они хрипели известные каждому скауту строчки "Закона Джунглей" - не что иное, как зарифмованный и завуалированный иносказаниями набор моральных императивов британца.
   И - странно - когда они пели, то забывали о том, что на плечах мешок, пот ест глаза, а камешки впиваются в подошвы ног...
   Эта песня стала частью их жизни. Они сипели её, утопая в полных тёплой грязью с червями рвах на занятиях по тактике, скандировали, пробегая полторы мили по скалам, пели на маршах, твердили про себя, расстреливая мишени на полигоне, выкрикивали, рубясь в фехтовальном зале, мысленно бормотали на бросках по джунглям - пели, пели, пели так, словно она была всем... да так оно и было, и Джорджу казалось, что прошла вечность, а не две недели...
  
   ...Вот вам Джунглей Закон - и Он незыблем, как небосвод.
   Волк живёт, покуда Его блюдёт; Волк, нарушив Закон, умрёт.
  
   Как лиана сплетен, вьётся Закон, в обе стороны вырастая:
   Сила Стаи в том, что живёт Волком, сила Волка - родная Стая.
  
   Мойся от носа и до хвоста, пей с глуби, но не со дна.
   Помни, что ночь для охоты дана, не забывай: день для сна.
  
   Оставь подбирать за Тигром шакалу и иже с ним.
   Волк чужого не ищет, Волк довольствуется своим!
  
   Тигр, Пантера, Медведь - князья; с ними - мир на века!
   Не тревожь Слона, не дразни Кабана в зарослях тростника!
  
   Ежели Стае твоей с чужой не разойтись никак,
   Не горячись, в драку не рвись - жди, как решит Вожак.
  
   С Волком из стаи своей дерись в сторонке. А то пойдёт:
   Ввяжется третий - и те, и эти, - и начался разброд.
  
   В своём логове ты владыка - права ворваться нет
   У Чужака, даже у Вожака, - не смеет и сам Совет.
  
   В своём логове ты владыка - если надёжно оно.
   Если же нет, шлёт известье Совет: жить в нем запрещено!
  
   Если убьёшь до полуночи, на всю чащу об этом не вой.
   Другой олень прошмыгнёт, как тень, - чем насытится Волк другой?
  
   Убивай для себя и семьи своей: если голоден, то - убей!
   Но не смей убивать, чтобы злобу унять, и - НЕ СМЕЙ УБИВАТЬ ЛЮДЕЙ!
  
   Если из лап у того, кто слаб, вырвешь законный кусок -
   Право блюдя - малых щадя - оставь и ему чуток.
  
   Добыча Стаи во власти Стаи. Там ешь её, где лежит.
   Насыться вволю, но стащишь долю - будешь за то убит.
  
   Добыча Волка во власти Волка. Пускай, если хочешь, сгниёт -
   Ведь без разрешенья из угощенья ни крохи никто не возьмёт.
  
   Есть обычай, согласно которому годовалых Волчат
   Каждый, кто сыт, подкормить спешит - пусть вдосталь они едят.
  
   Право кормящей Волчицы - у одногодков своих
   Брать, ни разу не встретив отказа, долю добычи их.
  
   Право женатого Волка - добычу искать одному.
   Подвластен Совету, он помнит про это, но больше уже - никому.
  
   Вожак должен быть разумен, опытен и силен.
   Там, где Закон не оговорён, приказ Вожака - Закон.
  
   Вот вам Закон великий, звероликий Закон,
   Четвероногий - и многий, и многий, -
  
   Он должен быть СОБЛЮДЕН!.. (1.)
  
   1. Дж.Р.Киплинг.
  
   ...В свой свободный час Джордж занимался дополнительно. Он уже давно привык - нет, даже не заставлять себя работать, а просто... ну, как бы включать режим "надо". Кроме того, если честно, ему было интересно просто наблюдать за повседневной жизнью шотландцев. Про себя мальчишка иронизировал, что когда-нибудь напишет книгу "Год среди головорезов в юбках".
   Большая часть гарнизона мальчишек просто не замечала - разве что гоняла по каким-нибудь мелким делам. В гарнизоне царило лёгкое недовольство - почти каждый хотел быть не здесь, а на фронте, причастным к боям и победам.
   Джорджа заинтересовала история тура и самого форта - она была записана на стенах в парадном зале с соответствующими голографиями. Тут же висели под потолком страшноватые трофеи - обработанные головы туземцев с Криста. Джордж не знал, как к этому относиться и не мог понять, то ли местные заигрались в историю, то ли имеет место то, что социоисторики называли "массовой ретроспекцией национальных черт характера и психологических качеств". Не спросишь же напрямую? А надписи объясняли, что это головы вождей, противостоявших форту Аре; в тех же надписях с шотландской дотошностью указывались бои, количество своих и чужих убитых, трофеи...
   - Дабы от времени не изгладились из памяти живущих ныне великие и удивления достойные деяния... - процитировал Джордж Геродота, когда впервые прочёл эти надписи.
   У совсем недавно построенного форта и впрямь была боевая история.

* * *

   Хронологически началом третьей недели пребывания Джорджа в форте была суббота - как раз начало уик-энда. Свой свободный час он на этот раз посвятил вечерним занятиям санскритом и архитектурой и вернулся вниз, честно намереваясь лечь спать. Но ещё на лестнице услышал бодрое гудение двух волынок и короткие гитарные аккорды - всё вместе смешивалось в хорошо знакомый марш "Будь готов, разведчик, к делу честному..."
   В зале никого, кроме скаутов, не было. Трое преспокойно спали на соломе, а остальные сидели кто на лавках, кто тоже на соломе. Двое или трое занимались обмундированием, но в общем разговоре тоже участвовали.
   - Что, боевая тревога? - осведомился Джордж, садясь на "свой" плед и стаскивая ботинки.
   - Нет, просто завтра выспаться успеем, а сейчас не грех и поболтать, - ответил, отрываясь от своего жуткого инструмента, один из волынщиков, самый старший в команде парень. - Присоединишься?
   - Скрипеть не будут? - усомнился Джордж. Его успокоили:
   - Уик-энд - наше время.
   - Если ничего не случится, - добавил "старый знакомый" Джорджа, - так что будь готов, сассенах.
   - Не называй меня сассенахом, - миролюбиво ответил Джордж. - Я же ношу шорты. (1.)
  
   1. Точный перевод полупрезрительного прозвища "сассенах" с гэльского - "тот, кто носит штаны".
  
   - Съел? - усмехнулся кто-то. - Хватит цепляться к парню.
   Шотландец хмыкнул, но больше ничего говорить не стал.
   - Пожалуй, я тоже посижу, - вздохнул Джордж, подогнув ноги под себя. - А я уж совсем думал, что тут вся жизнь на плацу, полигоне и в джунглях, слова друг другу сказать некогда.
   - Ну что ты, - успокоили его, - случаются и более светлые вещи, чем плац.
   - Небольшая война, например.
   - Или рейд к ним.
   - Или их - к нам.
   - Может, ты что-нибудь расскажешь про свою школу, англичанин? Как там у вас? Как в кино показывают - вы ходите в стильных пиджаках с гербами на половину груди и играете в регби по восемь часов в день?
   Джордж покачал головой:
   - Лучше я расскажу старые легенды своей семьи о злых, жадных и жестоких разбойниках-горцах...
   - Ну а мы знаем наши легенды о злых, жадных и жестоких захватчиках-англичанах, так что давай лучше про школу, - со смехом перебили его.
   - Ого. Ладно, тогда оставим тему Границы (1.) и перейдём к нейтральным. Только начинайте вы, а я послушаю - что тут можно и чего нельзя.
  
   1. В прямом смысле слова "граница между двумя мирами" - первоначально Римом и пиктами, позже - между бриттскими королевствами и пиктами, затем - между англосаксами и скоттами. Граница была местом непрекращающихся кровавых стычек, похищений женщин и скота и набегов с I по XVIII в. н. э. и дала гигантское количество материала для самого разного фольклора, а так же сформировала у людей по обе своих стороны специфическое мировоззрение, глубоко укоренившееся в сознании и не преодолённое даже Безвременьем и последующими событиями. Одна из серьёзнейших ошибок в этой теме - представлять англосаксов как разбойную атакующую сторону, а шотландцев - как бескорыстных защитников родной земли.
  
   Мальчишки начали разговор с рассуждений о войне. В этом вопросе все имели, в общем-то, похожие суждения о войне. Все они были уверены, что она закончится победой Земли, и сожалели, что им принять участие в войне не удастся.
   - Может, только англичанин, - мрачно сказал кто-то. - Он дворянин, ему после пятнадцати прямая дорога в армию. А нам все до шестнадцати ждать, да и не всех возьмут... - и огорчённо махнул рукой. Джордж почувствовал себя неловко.
   Но были и те, кто сомневался в такой скорой победе. На Земле давно не было пропагандистского аппарата, направленного на землян же - ни в какой форме - и война не была исключением. То есть, каждый землянин точно знал, как обстоят дела на фронтах - был информирован не меньше членов Большого Круга, разве что информация в массы расходилась с опозданием и за исключением настоящих военных секретов, которые никак не должны были дойти до врага. Поэтому возражения были - враг силён и многочисленен, многие расы Альянса умеют воевать; придётся возиться ещё не год и не два, пожалуй - как бы не все пять лет.
   - Может, даже и больше, - заикнулся один из мальчишек, но тут уж его никто не поддержал.
   - Лучше бы всё-таки не было такой войны, - сказал Рид - старший из ребят. - Война - это здорово, но такая, когда... в общем, она же всё втянула в себя. Столько хороших программ пришлось заморозить...
   На этот раз все согласились. Война - для воинов (все они считали себя воинами), а когда гибнут женщины и дети, разрушают построенное - это уже слишком...
   ...Следующие три часа Джордж и в самом деле слушал. Он не знал, устроили такое специально для новичка или ребята в самом деле так болтали каждый уик-энд - но это было здорово. Как в младших классах по вечерам в большом зале. Все гэлы любят попеть и чистые мальчишеские (а иногда уже ломающиеся) голоса звучали в зале в такт мелодиям - старинным и современным... Естественно, тут были баллады - и древние на самом деле, и стилизованные под древний стиль, но о вполне современных событиях, в том числе - и тут, на Дагоне. Конечно же - песни "Рунного меча". Просто шуточные песенки. Шотландские легенды и рассказы о реальных недавних событиях, о схватках, в которых успели поучаствовать сидящие здесь. Кроме того, Джордж обнаружил , что существует целый пласт "космических" легенд - о "шепчущих" (голоса погибших звездолётчиков, предупреждающие об опасности), о капитане Райнхарте, подбирающем на борт своей "Кометы" всех, павших в космических сражениях, о Звёздном Олене, который - очень редко, но бывает такое! - дружит с людьми и делает их жизнь красивой и радостной по-особенному... Их было много - песен и легенд, но встречались среди них и по-настоящему жуткие. Такие, что Джордж всерьёз замирал - тем более, что шотландцы умели рассказывать. Легенды о Железной Звезде, страшной ловушке для звездолётов, о существовании которой предупреждал ещё русский философ и писатель прошлого Ефремов, и которую нашла Вторая Звёздная. Рассказы о местном культе - настолько жестоком в своей тайной глубине, что казалось - читаешь фантастическую книгу - и о людях, сражавшихся с адептами этого культа.
   Человеческая фантазия, перенесённая на плодородную почву иных планет и щедро удобренная новыми событиями, цвела пышным цветом...
   ...Около половины второго один из шотландцев закончил рассказывать историю... Барри Кинга - самое начало его пути, ещё когда он был мальчишкой и отомстил бандитам за погибших друзей.
   Рассказ кончился. Джордж, словно пробуждаясь ото сна, огляделся. Все вокруг сидели тихо, глядели в огонь - и глаза их были задумчивы. Очевидно, они уже долго были неподвижны, и сам Джордж только теперь ощутил, как затекли ноги. Молчали волынки, молчала гитара, и даже огонь в очаге плясал свой танец бесшумно. Пахло свежей соломой, какой-то смолой от сгоравших поленьев - да ещё в бойницы доносило густой запах здешнего моря.
   - Мои кобуры от револьверов принадлежали Барри Кингу, - кашлянув, сказал Джордж. Его голос словно снял заклинание молчания: все завозились, заговорили. И мальчик ещё добавил, хоть был в этом не вполне уверен: - Он дружил с моим дедом.
   "Дружить" и "быть знакомым" - всё-таки разные вещи. Но шотландцы этого не знали, конечно и снова примолкли - от изумления. Джордж дотянулся, открыл шкафчик, достал кобуры и пустил по рукам.
   - Эй, правда...
   - Готика...
   - Тут на самом деле написано!
   - Ого, англичанин, он правда был другом твоего деда?!
   И только тут кто-то догадался спросить то, что, в общем-то, не составляло никакой тайны - до такой степени не составляло, что никто из мальчишек этим даже не поинтересовался раньше:
   - Слушай... а как твоя фамилия?
   Джордж про себя чертыхнулся. Конечно, это никакая не тайна, узнают всё равно, но...
   - Колвилл, - сказал он.
   - Какой Колвилл? - хлопнул глазами второй волынщик. - Это что...
   - Ну да, те самые, - коротко ответил Джордж.
   - Ребята, вот чёрт!
   - А я слышал, что Колвилл, но не понял как-то...
   - А я книги твоего деда читал!
   - И я!
   - Здорово!
   - Ты сам-то почему тут?!
   Джордж не успевал отвечать, да и не пытался, только с растерянной улыбкой поворачивался туда и сюда. И услышал:
   - Кобуры у него, может быть, и от Машингана. И предки знаменитые. А вот сам он... - и "оппонент" чуть скривился.
   Джордж перестал улыбаться и поднялся на ноги.
   - Если ты всё-таки так этого хочешь, - медленно заговорил он, - если тебе вот так вот невтерпёж - ты можешь прямо сейчас выяснить, чего я стою. До моих предков мне далеко, но прыгнуть выше тебя - мне не придётся даже на цыпочки вставать.
   Тот вскочил на ноги тоже - и оскорбительно улыбнулся-оскалился:
   - Палаши? - предложил он и явно хотел добавить "сассенах", но сдержался.
   - Это нечестно, - сказал кто-то. Реплику поддержали:
   - Палаш - наше оружие. У тебя будет преимущество.
   - Не палаш и не рукопашный бой, - покачал головой Джордж. - Там мы выясним только, кто лучше тренирован - и это буду я.
   - Что?! - рявкнул шотландец, но англичанин продолжал:
   - Может быть, есть что-то, что поможет нам выяснить, чего мы стоим - на равных условиях?
   - Есть, - почти сразу ответил Джорджу Рид. - И ты прав, англичанин. Вопрос надо выяснить до конца.
  

4.

   - Ещё хуже, чем наверху, - пробормотал кто-то.
   Но Джордж мысленно не согласился. Тут, внизу, жар был сухой, он не утомлял, как утомляла влажная духота наверху.
   - Мы глубоко? - спросил мальчик и его голос гулко отозвался в ярко освещённых, но пустынных коридорах.
   - Сорок футов подо дном фьорда, - откликнулся Рид. - Видишь трубы? Это автономная система обеспечения водой и теплом всего форта.
   Джордж кивнул. Теперь он понял, почему нигде не видел батарей или энергоустановок - хотя бы ДВС. Естественная и бесплатная энергоустановка пряталась под скалами.
   Слева пахнуло нестерпимым жаром. За невидимой плёнкой магнитного поля бурлила и ворочалась магма... На пульте рядом, за которым сидел человек а лёгком скафандре, пощёлкивали датчики. Мальчишки прошмыгнули за спиной оператора, как призраки - мгновенно и бесшумно.
   - Стойте, дальше нельзя, - Рид морщился от жара и резкого запаха. Джордж осторожно принюхался - пахло озоном в сильной концентрации. - Вот сюда, вбок.
   В левом ответвлении естественного коридора была прохладнее, но, когда Джордж хотел шагнуть туда, Рид удержал его.
   - Погоди, - он серьёзно посмотрел в глаза англичанина. - Вот этот коридорчик - до тупика - всего пять ярдов. Под полом - магма, он очень горячий. Сам коридор охлаждают, там в стенах двери к термопарам.
   - Об пол спички можно зажигать, - сказал, округлив глаза, гитарист - Джесс.
   - Ну не спички, но... - Рид пожал плечами. Джордж нагнулся, хлопнул ладонью по камню - и тут же отдёрнул руку. Да-а, не меньше 180 градусов! (1.)
  
   1. Разумеется, по Фаренгейту. По Цельсию это чуть больше +80".
  
   - Условие следующее - добежал до стены в конце, коснулся её ладонью, вернулся. Но босиком.
   Джордж огляделся. На него смотрели все - выжидающе. Его соперник уже тянули мягкие сапоги, стащил гетры.
   "А ведь они это все вместе затеяли, - беззлобно подумал Джордж. - Две недели ждали..." Между тем шотландец прыгнул на край пола с криком: "Смотри!" Добежал до конца коридора, стукнул в стену кулаком и бегом вернулся. Он ухмылялся, но дышал тяжело и обуваться не спешил - очевидно, стоять на охлаждаемом полу главного коридора было приятно после пробежки. Задорно вскинув голову, он бросил Джорджу:
   - Попробуешь? Можешь разбежаться и сразу прыгнуть подальше, я не возражаю!
   Не спеша Джордж расшнуровал ботинки.
   "Боли не бывает, потому что я не верю в боль. Я верю в себя."
   Снял их и поставил ровненько у стенки.
   "Моя воля сильнее всего, что может встретиться мне в жизни. Моя воля - закон."
   Стащил гетры.
   "Будет только то, чего хочу я."
   Положил их на ботинки.
   "Я хочу победы."
   Он наступил туда же, куда наступал соперник. Но не побежал, а пошёл прогулочным шагом, ставя ногу на всю ступню и слегка пружиня.
   - Скорей, идиот! - не выдержал кто-то. Джордж подошёл к стене, похлопал по ней ладонью и, повернувшись, как на параде, пошёл обратно. Лицо его было безмятежным и холодным - как у юного Гермеса на олимпийских стадионах. Остановившись там, где начал путь, Джордж подбоченился и поинтересовался:
   - Этого достаточно?
   Мальчишки, словно заворожённые, смотрели на ступни англичанина. Потом синхронно вскинули головы. А Рид выкрикнул:
   - Да сойди же. Болван! - и за руку дёрнул Джорджа на себя. - Кто-нибудь, посмотрите его ноги!
   Сразу несколько человек, стукнувшись лбами, наклонились... но Джордж покачал головой:
   - Там ничего нет. Ничего особо страшного, - и продемонстрировал по очереди обе подошвы. Не удержался: - Англосаксов надо жарить при более высоких температурах, чем в шотландской печке.
   Стало тихо. Потом кто-то длинно выругался. Кто-то охнул. Рид спросил:
   - Как это у тебя получилось, Джордж? - впервые назвав англичанина по имени. - Я однажды заставил себя задержаться подольше... и получил ожоги. Сильные.
   - Всё нормально, - уклончиво ответил Джордж. Потому что победа была, конечно, не совсем честная. Но...
   - Нормально?.. - и Рид осекся.
   Потому что "оппонент", чертыхнувшись, рванулся вдруг обратно в коридор. Его перехватили в броске сразу несколько рук.
   - Стой, куда?!
   - Я смогу тоже! - огрызнулся он. Выкручиваясь. - Тоже смогу, будь он проклят! - и яростно мотнул головой в сторону Джорджа.
   - Не дури, ноги сожжёшь!
   - Пуссстите, я сказал!
   - Да стой же ты!
   Джордж, уже обувавшийся, поднял голову и застыл с ботинком в руках. Он почувствовал себя нехорошо.
   Нет, победа была нечестной. Речь ведь шла не о сражении с врагом. А о соревновании.
   "Нечестная игра, Джордж..."
   Семь лет занятий аутотренингом с лучшими наставниками, которых только могла дать Империя - это семь лет. Джордж мог блокировать даже сильную боль, остановить кровотечение из рваной раны, повысить сопротивляемость кожных покровов - ненадолго и в определённых пределах, но всё-таки. Когда-то ему не очень нравились эти временами странные занятия.
   Но он очень хорошо понимал слово "должен".
   И теперь использовал свои умения в споре мальчишек.

* * *

   Реджинальд Глэнн и Морис, бывший сержант "горских лесничих", занимавший в форте Аре должность воспитателя подрастающего поколения, спустились в столовую около четырёх утрах. Майор и сержант были друзьями ещё по службе - и по уик-эндам частенько засиживались до утра за парой кувшинов пива, а то и за чем покрепче.
   Сегодня была ночь "покрепче". За новые успехи на фронтах было грех не выпить.
   - Не споткнись, тут ступенька, - предупредил Морис.
   - Я хожу тут уже скоро год, - буркнул майор, - не указывай мне, старый пьяница.
   - Я согласен с тем, что я пьяница, так уж и быть, но "старый"?!
   Ворчливо переругиваясь, они какое-то время шарили по столам, чтобы перекусить. Майор неожиданно обратил внимание на спящих у огня мальчишек и впал в неожиданно самобичёванное умиление:
   - Чёрт побери, как щенята в сене! Завтра же закажу им кровати...
   - И ты и я полдетства проспали на сене, нам это не повредило... о, вот консервы.
   - Посмотри, - взывал майор, - какие у них усталые лица! Ты их совсем загонял, старый пёс!
   - Это потому, что они забивают себе головы разной тригонометрией, социологией и антр... атр... этой, которая про людей.
   - Демографией?
   - Да нет же, про людей.
   - Так она про людей... Социологией?
   - Я что, по-твоему, дурак и не помню, что уже называл эту ересь?! Говорю же - астропологией!
   - Антропологией, что ли?
   - И этой тоже. Никому ещё не было плохо, если он часок попрыгает с палашом в руке и проветрит свои мозги от этой трепологии. Кроме того, они до двух ночи драли тут глотки, а потом ещё куда-то ходили. Наверняка что-то учудили втихую.
   - Пусть развлекаются! У них и так обкраденное детство! - решительно заявил майор.
   - Ты просто напился, - вздохнул сержант. - Это точно. Иначе с чего бы ты понёс такую слезливую чушь?
   Но всё-таки он оставил консервы, подошёл к своему командиру и тоже притих. Много повидавшие вояки-шотландцы совсем не были склонны к сентиментальности. Но майор был прав - в спящих вповалку мальчишках было что-то, заставлявшее вздохнуть и, покачав головой, поправить на них пледы. Правда, в данном случае это было невозможно - почти все спали поверх пледов совершенно убийственным, неподвижным сном.
   - Девчонки на фермах по ним сходят с ума. - усмехнулся сержант. - Что у них тут, развлечений мало? Те же, что и в городах, а то и побольше. А приказ ты знаешь не хуже моего - и о нехватке людей ты тоже знаешь, даже лучше моего.
   - Как там у нас этот англичанин? - спросил майор. Сержант приподнял широченные плечи:
   - Всё в порядке, хотя я и не могу понять, зачем его сюда прислали... С Вэлом у него, правда, что-то... по-моему, с самого начала нелады.
   - Вэл? Вэлиант Глэнн, сын Бранна Глэнна? Ехе, как бы он не полоснул англичанина дирком...
   - По-моему, его не очень-то полоснёшь, - покачал головой сержант. - Я тут поговорил кое с кем... мальчишку учил владеть кинжалом сам-знаешь-кто. В Кэр Глэнн он побил на кинжалах Комгала.
   - О. И всё-таки, клянусь Рогатым, у меня прямо сердце разрывается, когда я вижу мальчишек тут, где место взрослым мужчинам!
   - У нас тут полсотни здоровых лбов сидят в предстартовой позиции, только свистни.
   Оба замолчали, продолжая разглядывать спящих. Скауты спали тихим, спокойным сном здоровой юности. И видно было, что никакие болезни - ни физические, ни духовые - никогда в жизни не тревожили этих ребят. Каждый из них обещал стать отважным и могучим воином - а отважным так уж и был сейчас...
   - Знаешь, пойдём, - вздохнул майор. - Мы с тобой просто два сорокалетних маразматика, которые играют в мудрых ворчливых заботников о подрастающем поколении.
   - Не знаю, как ты, а я и слова-то такого не знаю - "маразматик", - отрезал сержант. - Я беру консервы?
   Посмеиваясь, они пересекли зал и отправились вверх по лестнице...
  

5.

   Следующий день был просто весёлым. Джорджу предлагали лететь на фермы, но он предпочёл остаться в форте и почти всё время прочёл, читая Эсхила и Вергилия - давно собирался, чтобы составить себе более полное представление об античной литературе. Его ещё в прошлом году заинтересовал вопрос схожести античного мышления с мышлением XIX века при полной несхожести с мышлением людей Средневековья.
   А на площадке за туром под гул волынок, время от времени сменявшийся гулом волынок из музыкального центра, до темноты отплясывали юноши и девчонки из ближайших посёлков и ферм. Смех и стук сапог по камню сливались в шум беззаботного веселья.
  
   Дункан Грей давно влюблён
   И в ночь под Рождество
   К нам свататься приехал он -
   Вот это сватовство!
  
   И - снова смех, гитара, волынка и снова гитара, и снова музыка - задорная, с присвистом и гиканьем - и палаши в руках девушек, отплясывающих древний женский танец с клинками, и хлопки ладоней юношей, которые то пускаются в круг, то пританцовывают на месте...
   Под эту музыку, под смех и веселье, Джордж уснул, уронив бумажную книгу себе на живот...
   ...Странный сон приснился ему.
   Он стоял посреди сухой равнины под бледным бессолнечным небом. Плотный горячий ветер гнул кустики серой травы, безлиственные ветки редких кустов, торчащих из сыпучей бурой земли, и ветки их издавали ломкий костяной стук - еле слышный, но заполнявший всё пространство вокруг. Джордж почти физически ощущал запах пыли под ногами.
   Перед ним стоял высокий человек, сам похожий на стебель травы - тонкий, сухой и жёсткий. Казалось, ветер унёс из него все лишние капли соков и жиров, оставив лишь кости, обтянутые мускулами и сухожилиями. Длинный чёрный плащ был потёрт и потрёпан, как и плотная клетчатая рубашка, как и бледно-серые штаны, забранные в короткие побитые сапоги с жёсткими голенищами. Поперёк груди висел ручной пулемёт с воронёным барабаном магазина. Ветер трепал полы плаща и шевелил длинные волосы - каштановые с редкой, но яркой сединой. Лицо было ещё нестарым, но с глубокими морщинами - чёрными на кирпичном загаре. Серые глаза смотрели пристально и устало.
   Джордж узнал его во сне - это был Барри Кинг. В точности как на обложке "Снега нет".
   Но ему чего-то... чего-то не хватало.
   - Здравствуй, - голос был глуховатым и негромким.
   - Здравствуйте, сэр, - откликнулся Джордж. - Что это за место?
   - Когда-то оно называлось Соединённые Штаты Америки, - ответил Кинг. Усмешка - невесёлая, короткая - прорезала лицо. - Но это было давно.
   - Вы Барри Кинг? Барри "Машинган" Кинг?
   - Меня так зовут. А ты Джордж? Джордж из Трэнтона?
   - Н-ну-у... - Джордж пожал плечами. - Можно сказать и так. Можно сказать, что я - Джордж из Трэнтона, да.
   - Когда-то я знал одного человека из Трэнтона, - глаза Кинга стали задумчивыми. - Он был смелым бойцом.
   - Может быть, вы знали моего предка? - сказал Джордж.
   - Должно быть, должно быть... - Кинг кивнул. - Иначе как ты объяснишь. Что они теперь у тебя?
   - Кто? - удивился Джордж. Кинг откинул назад полы плаща - и мальчик увидел большие револьверы Кольта с лебединого изгиба рукоятками и длинными вытертыми стволами. Они висели не в кобурах, а в кожаных петлях. Джордж бросил взгляд на свои кобуры - они были пусты. - О. Так значит, они и правда - твои? Возьми, - мальчик дёрнул пряжки, но Кинг удержал его мягким отрицающим движением.
   - Мне они больше не нужны. Я заплатил свою цену, - голос его звучал торжественно, но ничуть не высокопарно, - а тебе ещё предстоит узнать её и заплатить.
   - Отдай мальчишке револьверы, - услышал Джордж ещё один знакомый голос и, обернувшись, еле удержал изумлённый вскрик.
   К ним подходил ещё один человек - одетый в полную полевую форму SAS, только устаревшую. В левой руке он нёс шлем, в правой - автомат, держа его за ствол. Высокие ботинки бесшумно ступали по пыли, покрывшей, наверное, весь континент. На миг Джорджу показалось, что он видит отца... но потом он понял - это дед, просто дед не из жизни, каким его помнил мальчик, а дед из прошлого, из страшных и славных дней реосвоения Северной Америки, когда ещё ничего не было решено и поднимался с Юга жуткий Мрак, грозя затопить, смыть, погасить затеплившиеся на Севере искры Света...
   Подойдя совсем близко, молодой дед повторил:
   - Отдай мальчишке револьверы, Машинган. И поблагодари мир за то, что в нём есть, кому принять наше оружие.
   - Возьми, - сказал Кинг. - Подойди и положи руки на них, мальчик.
   Джордж почему-то очень испугался. А Кинг окликнул деда:
   - Подойди и ты. В конце концов, именно вы начали писать эту историю.
   - Ну что ты, Машинган! - засмеялся спецназовец, кладя ладони на плечи мальчика. - Она началась задолго до нас, просто мы оказались талантливыми продолжателями вечных тем. Вот ты - другое дело. У тебя была своя история.
   - Это пустой разговор, - Кинг покачал головой и посмотрел сверху вниз на мальчика. Неожиданно мягкая улыбка тронула его губы. - Ну - бери.
   - Я не могу... я... - смешался Джордж.
   - Бери, - голос Кинга стал строгим и торжественным. - Есть вещи, которые или убивают нас - или делают нас сильнее. Попробуй.
   Почему-то слова Ницше совершенно успокоили Джорджа. Он посмотрел в серые, холодные и в то же время понимающие глаза Кинга - и положил ладони на рукояти его револьверов...
   ...Джордж проснулся с сердцем, стучащим, как автоматический молот - и сел, ещё не открыв глаз. Во сне он был совершенно спокоен - но сейчас по всему телу стекал пот, губы и рот пересохли. Мальчик облизнул их и медленно огляделся, постепенно понимая, что он по-прежнему в "спальне" и ещё не так уж и поздно - около часа.
   Несколько раз он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, прикрыл и открыл глаза. Вспомнил: "Есть вещи, которые или убивают нас - или делают нас сильнее." Да, Ницше. Величайший философ с точки зрения трёх четвертей старших мальчишек школы Морпетт. Просто великий - с точки зрения остальных.
   Неожиданно вспомнилось и другое - револьверы! Он же взял их... так где они? Подумал так и потряс головой - это же был сон!
   Вот только руки помнили рукояти "кольтов".
   Он понюхал ладони. Показалось, что ощутил слабый запах железа и сандала - сандалом были выложены рукояти и это он тоже помнил. Стало жутко, он поднялся на ноги, озираясь. Справа кто-то недовольно заворчал:
   - Куда среди ночи понесло... сейчас встану и по шеям... - но вставать никто не стал, говоривший перевернулся на бок и сунул голову под плед.
   Джордж осторожно перешагнул через спящих и остановился. Его почему-то знобило, он обхватил себя за плечи и снова обвёл всё вокруг отсутствующим взглядом - камин, лавки, столы, стены...
   "Я что-то хотел сделать. Что-то очень важное... Ах, да! Проверить свои револьверы!"
   "Не превратились ли они в "кольты"? А может всё-таки проснёшься?"
   "Но проверить-то нетрудно."
   Джордж качнулся. По странной аналогии он вспомнил, как два года назад на уик-энд летом познакомился со своим двоюродным братом Джоном - Джон был на год младше и учился в другой школе, практически военной, из которой выходили младшие офицеры. Мальчишки внешне были похожи. Они сыграли в крокет, но без особого интереса, потом Джордж предложил искупаться и они побежали на Родинг. Наплававшись вдоволь, мальчишки улеглись загорать на лодочном причале. Лениво переговаривались ни о чём... Друзьями за эти два дня они, конечно, не стали. Но там, на причале, Джон сказал очень странную для одиннадцатилетнего мальчишки вещь.
   "У нас впереди очень много интересного... и не очень интересного тоже много, потому что за сделанную в прошлом глупость обязательно придётся расплачиваться, не тебе, так сыну, не сыну, так внуку. И, пока не расплатишься, сделанное будет висеть - камне и проклятьем в судьбе."
   Джордж даже не помнил, к чему Джон это сказал, но помнил его лицо - серьёзное, сосредоточенное и немного отрешённое. Сейчас воспоминание о разговоре наложилось на все странности и непонятности здешней жизни...
   Пальцы Джорджа прикоснулись к прохладным рукояткам "стерлингов" - оказывается, он уже подошёл к своему шкафчику и открыл его. Это были его револьверы - полуортопедические рукоятки, вентилируемая планка на стволе... ничего общего с древними "кольтами". Ну конечно - а что тут могло быть ещё, в конце концов?!
   Но к чувству облегчения примешалось и странное разочарование.
   "Ты в самом деле рассчитывал обнаружить в кобурах Машингана его револьверы? И кстати - кобуры Кинга, револьверы и нож - от старших... а где твоё, собственно?"
   Джорджу было хорошо известно о человеческом подсознании, генетической памяти и многом другом, что ещё толком не изучено, но точно существует. Сон вполне можно было объяснить логически. Вопрос - хотел ли он этот сон так объяснять? Джордж был романтичен по-кельтски - и чисто английское воспитание этому совершенно не мешало. Однако сейчас он всё-таки сделал попытку всё объяснить именно логически - ради собственного, чёрт побери, ночного спокойствия.
   "Просто жарко. А ты перечитал, переслушал и переволновался, вот и лезет в голову разное-всякое. Прими душ и ложись спать."
   Однако он не принял душ и спать не лёг. Вместо этого Джордж решил пройтись по ночному туру и, может быть, подняться на самый верх.
   Снаружи ещё шло, кстати, веселье, но в большинстве комнат было уже тихо или просто работали дежурные. Мальчик шагал по коридорам на своих двоих, без лифтов, искренне наслаждался прохладой кондиционированного воздуха и камня под ногами.
   У лестницы наверх была открыта комната. Джордж раньше её, конечно, видел, но она всегда была закрыта и он думал, что это подсобка или аварийный спуск - теперь же он видел, что внутри горит свет и кто-то, сидя в кресле с высокой спинкой, работает за компьютером. Экран мерцал голубым, тут же щёлкал и урчал принтер и попискивало подключение к ртутной антенне. Джордж шёл очень тихо и задержался на миг из чистого любопытства, но... сидевший в кресле человек вдруг крутнулся в кресле к мальчику.
   Первым чувством Джорджа было удивление. Сидевший в кресле человек был сед, с длинными волосами, усами и бородой. Белое... одеяние, иначе не назовёшь... перетягивал алый с серебряными бляшками пояс, на шее висела серебряная же крупнозвённая цепь с каким-то медальоном. Тонкие кожаные сапоги - на мощной, но уже здорово потёртой подошве - явно прошагали пешком немало миль... десятков? сотен? Старик улыбался, глядя прямо в глаза Джорджу - лицо у него было вроде бы строгое, но в то же время с доброй усмешкой в серых глазах и где-то в бороде.
   И Джордж сообразил, что перед ним друид...
   ...В Англо-Саксонской Империи - и вообще на Земле - религии практически не существовало. Объединённая Православная Церковь - самая крупная религиозная организация Человечества - насчитывала всего пару десятков тысяч адептов-людей. Примерно столько же было последователей церкви Христа Воина среди весторнов. Довольно широко распространённое среди германцев и скандинавов Асатру вообще не было религией в прямом смысле слова. Мелкие религиозные ячейки и секты никогда не насчитывали более двух-трёх десятков адептов и "варились" именно среди этих десятков.
   Но друиды среди гэлов, валлийцев, ирландцев и даже шотландцев встречались. Не на каждом шагу, но и не как белая ворона. Впрочем, назвать их "служителями культа" было бы не совсем верно. Со стороны было не вполне понятно, чему они вообще служат - если не считать того, что, стоило начаться какой-то заварушке с участием Империи, как в ней немедленно оказывался замешан друид. Нередко они работали вместе со спецслужбами. Нередко - занимались наукой. Нередко - культурой. Нередко вообще непонятно что делали - например, странствовали вместе с пейви... (1.)
  
   1. Культурная (не языковая и не этническая!) группа среди англосаксов, ирландцев, шотландцев и гэлов. Это кочевники, ведущие свою историю минимум с раннего Средневековья. В период Безвременья уцелели и потом даже умножились в числе. В указанный период их насчитывается более 500 000 человек и почти все они живут на других планетах, предпочитая неосвоенные районы. Пейви - загадочная даже для властей Англо-Саксонской Империи общность, не склонная кому бы то ни было открывать душу или допускать кого-то в свою жизнь. О них ходит много самых разных легенд и слухов даже в научных кругах, которые, кстати, немало интересуются пейви.
  
   ...Итак, перед Джорджем сидел друид.
   Настоящий.
   - Входи, мальчик.
   Голос у него был вовсе не старческий - сильный и ровный голос, поставленный в одной из публичных школ. Джордж неуверенно шагнул через порог.
   - Простите, сэр. Я невольно нарушил ваше уединение и помешал.
   - Пустяк. Я уже закончил и собирался идти спать. А почему не спишь ты?
   - Жарко, - полуправдой ответил Джордж и пожалел. Друид улыбнулся:
   - И плохие сны, - это было утверждение, а не вопрос.
   Джордж наклонил голову:
   - Скорей непонятные, сэр...
   Мальчик почувствовал осторожное прикосновение к разуму и привычно опустил непроницаемую рубящую стенку ментальной защиты. Но тут же спохватился:
   - Простите, сэр.
   - Ничего, я успел отдёрнуться. Да это и моя вина - нечего лезть туда, куда не зовут, - друид помедлил и предложил: - Если хочешь, я попробую помочь.
   "Чем?" - насторожился Джордж. Но кивнул:
   - Да, я хочу... понять кое-что, сэр.
   - Садись сюда, - друид указал на край стола. - Дай-ка мне руку и не сопротивляйся.
   Сухие и прохладные пальцы крепко взяли мальчика за ладонь. Друид кивнул:
   - Молодец. Так ты учился в Морпетте? И приехал совсем недавно? А большой замок в лесу - это ваш манор? (1.)
  
   1. Земельное владение дворянина в Англо-Саксонской Империи. Даруется Императором или передаётся по наследству. Обладает в немалой степени экстерриториальностью. Для того, чтобы обычный феод стал манором - нужны арендаторы, проживающие на его территории и заключившие с дворянином договор.
  
   Ого! - подумал Джордж. И тут же съехидничал: - А, может, он просто посмотрел моё личное дело?"
   - Не манор, - ответил он вслух. - У нашей ветви нет манора. Просто... замок.
   Он убрал контроль и сейчас полностью открыл сознание друиду. Которого впервые видел и которому... да, доверял.
   - Так ты Колвилл из Трэнтона... Джордж?
   - Да, меня так зовут.
   - Известная фамилия, и среди военных, и среди учёных, и среди управленцев, и в... моих кругах. Хорошо. Человек продал... нет, подарил тебе револьверные кобуры. Кобуры Барри Кинга? Да, Барри Кинга... Знакомого твоего предка. Это тоже так?
   - Да. На кобурах так написано... я сам не очень верю... не очень верил.
   - Я знал Барри Кинга - тогда я сам был мальчиком и меня звали... меня звали Джейк Чемберс. Но мы дружили. Потом я служил в армии, потом - ещё кое-где... подожди, а где ты видел живого Машингана?
   - Это было во сне, про который я говорил, - пояснил Джордж.
   - Да, тоже вижу... Барри и ещё один человек, которого я тоже видел, меня знакомил с ним... но это я сейчас не могу... ах, да. Твой дед? Он был постарше, когда я видел его сам... А это что? Барри Кинг отдал тебе - револьверы? Свои револьверы?!
   - Да... я взял их. Это был тоже сон.
   - Я не знаю, что сказать... Остролицый человек, статуя? Нет, словно бы полуживой-полумёртвый...
   - Лицо в скале...
   - А, теперь вижу. А вот тут тебе что-то сказал твой отец, но что - не вижу; в твоём мозгу есть запертый сундучок и ключ не у тебя... Ну что ж, ты, похоже, продолжаешь дела своего рода и что не понял - поймёшь позднее. А пока что - крепче держи револьверы, которые взял.
   - Но у меня их... это был сон...
   - Ты взял их и они есть, - торжественно и спокойно сказал друид. - Отныне они навсегда у тебя в руках. Дело в том, что каждому из нас жизнь даёт свои... свои револьверы. Главное - посметь взять их. Много когда-то было тех, кто отказывался от такого - из страха, корысти, желания прожить спокойно - перестают быть. Они ещё бродили по свету, но лишь тени - не люди. Тени своих возможностей, мечтаний и надежд - всего, что могло сбыться и не сбылось... Мир полнился ими и погибал...
   ...Джордж открыл глаза. Он полусидел у стены в коридоре перед закрытой дверью.
   И над ним, над туром, над фьордом, надо всем Дагоном ревел, перебивая сам себя, сигнал боевой тревоги.
  

6.

   - Воины клана Глэнн. Сегодня во славу нашей Родины, во славу Империи, во славу Его Величества мы начинаем войну. Но в первую очередь мы обнажаем клинки во имя нашей славы и чести. Это не набег - начинается настоящая большая война на этой планете. Эскадре, вышедшей из фортов, поручено доставить к побережью Криста плашкоуты с туземным десантом. Мы заберём их в океане... Наше дело теперь - сражаться. Сражаться, чтобы эта земля стала нашей землёй. Чтобы сюда пришёл Свет для всех. Чтобы тут зажёгся ещё один огонёк Справедливости. Я не взываю к вашей доблести - она не нуждается в призывах...
   - Гип-гип - хурэй! Гип-гип - хурэй! Гип-гип - хурэй, хурэй, хур-рэй!!! - мрачно рявкнули собравшиеся в зале шотландцы.
   - Да здравствует война!
   - Гип-гип - хурэй! Гип-гип - хурэй! Гип-гип - хурэй, хурэй, хур-рэй!!!
   - Да здравствуют Глэнны!
   - Гип-гип - хурэй! Гип-гип - хурэй! Гип-гип - хурэй, хурэй, хур-рэй!!!
   Дробно грохнули, яростно зашипели струнами барабаны. Волынки завыли "Кэмпбеллы идут!" - марш, под который веками шли в бой с врагом шотландцы. Молниями взметнулись в дружном порыве и зеркально сверкнули палаши - и медленным, торжественным шагом шотландцы покинули зал.
   Джордж отлично знал своё место и свой катер. Но сейчас его, честно сказать, больше занимал другой вопрос - что это было с ним? Он попытался выстроить цельную картину, пользуясь всеми своими умениями - это удалось лишь до момента, когда он вошёл во внезапно оказавшуюся открытой дверь. Потом - сирена. Но самое странное, что его практически покинуло досаждавшее внутреннее беспокойство непонятно о чём, допекавшее ночью. Мальчик всерьёз заопасался, что его загипнотизировали - хотя без согласия с ним это сделать было попросту невозможно. Он исследовал своё сознание, методично "выдвигая полочки" и "перебирая содержимое". Ни следа чужой блокады или гипноза.
   "Ну и хватит об этом! - одёрнул он сам себя. - Ты, в конце концов, идёшь на первую в своей жизни настоящую войну!"
   Он подумал так - и лишь после этого понял, что это на самом деле правда. Следующее, что он ощутил, была короткая острая вспышка счастья - такое бывает, когда вы только-только начали открывать коробку с подарком, но ещё не видите, что там, внутри; главное счастье это и есть - знание, что неведомое вот оно, в твоих руках и сейчас станет навечно твоим.
   В блоке арсенала шотландцы без суеты, но очень быстро снаряжались. Некоторые влезали в полные доспехи тяжёлого пехотинца - самое разумное, если собираешься сражаться с катера, не двигаясь никуда на своих двоих; при таком передвижении даже хорошо тренированного землянина доспех быстро утомляет. Не то, чтобы непереносимо - но ощутимо. Большинство даже не брали с собой автоматического оружия. Поразмыслив, Джордж тоже оставил в шкафу уже ставший привычным и закреплённый за ним официально "Хагел" (1.), лёгкие бронежилет и ремни с подсумками., но пристегнул брассарды, налокотники и наколенники, надел перчатки и шлем тяжёлого пехотинца. Он немного завозился и успел на катер, когда двигатель того уже начинал работать.
  
   1. Имеется в виду полуавтоматический "гражданский карабин" "Хагел" Мк.I (II, III), выпускаемый с начала Реконкисты для свободной продажи и часто используемый полувоенными и военизированными структурами Англо-Саксонской Империи. Длина - 970 мм., (720 мм. со сложенными прикладом), вес - 3 кг., калибр - 7 х 30 мм., ёмкость магазина - 20 (10, 30, 50 (в барабане)) патрон, прицельная дальность стрельбы - 400 м., боевая скорострельность - 50-70 выстр./мин. Может снаряжаться складной сошкой, имеет три планки под установку широкого набора "обвесов". Предусмотрена стрельба наствольными гранатами, крепление трёхзарядного помпового дробовика 12-го калибра и крепление штыка (оно исключает любое другое).
  
   - Скорей, англичанин, - буркнул командир катера - бывший сержант морской пехоты - захлопнув дверь в башенную рубку.
   - Да, сэр, - сказал Джордж броневой плите.
   Как он и предполагал, часть стены ушла куда-то в сторону, и открылся широкий выход во фьорд. Следуя за большим катером (он нёс на себе вертолёты), три его меньших собрата гуськом выбрались наружу самым малым ходом.
   Прожекторные лучи несколько раз мигнули - форт желал своим счастливого пути. На фоне звёздного неба неподалёку рисовались силуэты больших и неповоротливых плашкоутов, дальше мелькали быстрые огни - там двигались другие катера. Джордж включил акустику шлема и едва не оглох от ворвавшихся прямо в голову переговоров, шуточек и приветствий. Поспешно ввёл селекцию, чтобы слушать только своих.
   - Боевая готовность! Все по местам, по местам! - в голосе командира слышались весёлые нотки. Катер медленно перешёл на полный ход. По раскачивающейся и кренящейся туда-сюда узкой палубе Джордж пробежал на корму и, запрыгнув в турель 4/5-дюймовой скорострелки, отрапортовал о готовности.
   - Стрелять только по моей команде, - предупредила рубка. - Команды нет - молчи, даже если рухнет небо.
   - Да, сэр.
   Односложные ответы Джорджа явно не нравились командиру - местные мальчишки были куда более экспрессивны и менее воспитаны, чем англосаксы из метрополии. Но шотландец ничего не сказал.
   Мимо проскочил его неудачливый оппонент - видимо, торопился на своё место. Джордж посмотрел ему вслед и уставился на экран...
   ...Катер с командой в шесть человек имел очень солидное вооружение. На носу стояла полузакрытая башенка с автоматическим гранатомётом, хлипкую надстройку над мостиком венчало кресло, перед которым стоял (это Джорджа удивило при первом знакомстве) трофейный сторкадский плазмомёт. Прямо перед рубкой на поворотных кругах были укреплены две самодельные пусковые установки - на двадцать двухдюймовых реактивных снарядов каждая. Сама рубка была одновременно боевым местом шестиствольной роторной 4/5-дюймовки. Ну а на корме стояла скорострелка, в турели которой устроился он, Джордж Колвилл, четырнадцать лет, уходит в первый боевой поход.
   Он провернул установку, поднял и опустил тонкий ствол, проверил спуск, наличие патрон в двух стапятидесятизарядных барабанах... прицел? Интегрированный прицел он включать не стал, включил в шлеме. Ночь растаяла, дружелюбно светились табло, докладывая, что всё в порядке. Под щитком возникало ощущение полной безопасности - Джордж понимал, что её, конечно нет, но мельком подумал, что предпочёл бы быть на носу, а не защищать этой скорлупке хвост. Вряд ли у туземцев есть что-то серьёзное, да и в любом случае - потом не получится хорошего рассказа. Одно дело сказать: "А я на самом носу..." - и совсем другое про хвост. Ну, про корму.
   Он не испытывал страха. Это шло не от глупости, самоуверенности или отсутствия опыта. Просто новые и новые поколения его предков на земле, на воде, под водой, в воздухе и в космосе учились побеждать и побеждали любого врага. Его учили тому же и сейчас просто предстояло применить науку в жизни. Четырнадцатилетний мальчишка готовился убивать с тем же спокойствием и уверенностью, с какими садился обедать за парадный стол с его пятью видами бокалов и семью - приборов. И там и там всё было известно и отработано. И там и там - рассчитанность и достоинство в каждом движении...
   ...Каждый катер буксировал два плашкоута, нёсших на себе по пятьдесят вонок, вооружённых невообразимым новеньким старьём. Именно итак: всё их оружие было сделано тут, на заводе в Бриарде из местных материалов - но по образцам аж середины ХХ века. Впрочем, здесь такое оружие было сверхэффективно, а снабжать туземцев чем-то новым обошлось бы для воюющей Земли дороговато. 9-миллиметровые пистолет-пулемёты "стэн" Mk.III, лёгкие миномёты L9А1 и "фаустпатроны" казались туземцам проявлением божества. Чуть дальше в море шли четыре больших катера, каждый из которых нёс на себе два лёгких вертолёта "скаут".
   Посвистыванье и гул моторов, шипение и шорох выросших у катера водяных крыльев, мерное подрагиванье палубы убаюкивали (спал-то плохо и мало...). Прогонять сон было, впрочем, легко - Джордж мог обойтись без сна трое суток без напряга и пять - через силу. В шлеме неожиданно зазвучал дерри-даун (1.). Вслушаться Джордж не успел - голос командира прозвучал неожиданно и резко, сразу отрубив все прочие звуки:
  
   1. Народные плясовые песни Южной Шотландии и Северной Англии. Живой мотив, после каждых двух строчек повторяется "хэй, дерри, дерри-даун!"
  
   - Внимание! Миля до берега! Отстрелить буксиры, право руля - стоп! К стрельбе приготовиться!
   Совершив одновременный резкий поворот, катера замерли ровной линией. Разогнанные плашкоуты по инерции двигались к берегу, ночь казалась особенно тихой. Взглянув, Джордж увидел стену джунглей, подступившую к самой воде, удаляющиеся к этой чёрной стене ещё более чёрные плашкоуты. Они ныряли и вскидывались в волнах прибоя, как странные живые существа. Джордж видел, как туземцы принялись слаженно и довольно умело прыгать в воду с выдвинутых десантных аппарелей. Их было много, они казались ещё одной волной - странной живой волной, наползавшей на берег.
   Джордж подумал, что он толком и не уяснил, что это за война - и даже хмыкнул иронически. Эти вонка - "наши" - либо навербованные на Геролезии воины из союзных племён, либо живущие на Каледонии беженцы с Криста. С той стороны - туземцы из племён Криста, которых прикормила корпорация "Сурнимайя" - при этом Йэнно Мьюри вообще с Землёй не воюет; в прошлом году уже была вот такая война. Вот такая она, межпланетная политика...
   А интересно, задумался Джордж, что они, эти туземцы, думают о войне, на которую их привезли? Есть ли у них какая-то идея - или "нам сказали, мы делаем!"? У беженцев, наверное, есть...
   С катеров дружной стаей сорвались и пошли к берегу вертолёты. Всё вроде бы было нормально... и Джордж потом, лишь приложив усилие, мог вспомнить и понять, как и когда что-то изменилось.
   Непонятная тень косо мелькнула над катерами, готовящимися открыть огонь. Раздался человеческий крик, потом с одного катера полоснула огненная струя, наискось вспарывая эту летящую цель - крутнувшись, она исчезла.
   "Вертолёт?! Наш?! По ошибке сбили?!"
   Ответа он не получил и не нашёл. Неожиданно и страшно, рассекая темноту широкими клинками, на воду и тёмную массу у берега обрушились клинки прожекторных лучей - они били из джунглей. Грохочущий треск возник и повис над берегом плотной невидимой завесой. Сперва Джордж не понял, что это такое...
   Слитный и страшный - не крик, а рёв! - донёсся от берега дурной, мутной волной. Джордж увидел, как один из плашкоутов вдруг подпрыгнул и переломился пополам; второй взорвался, разбрызгивая огонь. Вонки топтались на мелководье; прибой ворочал и уносил странные вытянутые мешки. Огромные огненные шары взрывались в толпе, в которую превратился десант, какие-то тёмные предметы кувыркались в них. Вертолёты стремительно-плавно развернулись косой линией и спикировали на джунгли - им навстречу словно ткнули растопыренной пронзительно-алой пятернёй, один сорвался, взмыл, качнулся, словно падающий осенний лист - и повалился в джунгли... Остальные разом окутались клубами дыма и огня - они вели огонь вниз.
   Включив увеличение, Джордж увидел, что туземцы на берегу падают десятками. Некоторые отстреливались, многие плыли обратно, карабкались на плашкоуты, валились обратно в воду или вспыхивали, как факелы...
   - Засада! - рявкнуло в шлеме. - Всем, кроме кормы и плазмы, огонь по джунглям! Они там! Огонь по джунглям! Огонь!
   Частый рассыпчатый гром агээса возник и тут же прервался - катер аж присел в воде от одновременного залпа реактивными снарядами. Стреляли со всех катеров. С резким унылым воем снаряды навесом летели в джунгли.
   Картина боя приобрела странный, феерический характер. Из-за отражений казалось, что горит даже вода. С плашкоутов в воду бросались горящие вонки. В джунглях взмётывались и опадали огненные фонтаны. Лучи прожекторов метались, скрещивались, расходились...
   Что-то звонко ударило в щиток. Попадание... Странно, почему нет команды стрелять? Джордж слышал скороговорку корректировки. Разноцветные пунктиры красиво и вроде бы медленно шили ночь. Один из вертолётов попал в перекрестье лучей, рыскнул, завилял, потом окутался пламенем разрыва.
   - Бьют! Ах как бьют! - пробормотал Джордж, тиская рукояти управления.
   Катера шотландцев сейчас ничем не могли толком помочь гибнущему десанту. Очевидно было, что в первые же часы войны Глэнны влезли в умело расставленную опытным тактиком ловушку. Конечно, будь там, на берегу, десантники-земляне - они бы продавили оборону врага. Но от туземцев этого ждать не приходилось, а подходить и брать плашкоуты на буксир снова было смерти подобно. Оставалось попробовать пристрелить тросы к кормам и буксировать неуклюжие суда "наоборот".
   Побережье напоминало древний христианский ад. Воду пятнали полыхающие лужи - то ли горючее, то ли зажигательная смесь? Невидимый противник бил изо всех видов оружия - судя по звуку, от пороховых винтовок до орудий и плазмомётов. Впечатление было такое, что на побережье держала оборону хорошо вооружённая бригада, возмещающая недостаток выучки ураганом огня.
   - Да что там происходит, чёрт вас всех побери?! - раздался чей-то вскрик в шлеме. И тут же вмешался командир:
   - Корма, бей прожектора! Уитни, третий сектор - безоткатка!
   "Прожектора - это мне," - подумал Джордж и нажал спуск.
   - Корма, на час поправь!
   В окошке счётчика боеприпасов рванулись цифры. С тонким, странным для таких крупных предметов, звоном дымящиеся гильзы летели на палубу, подскакивали, дымились, сталкивались, вертелись... Со ствола плазмомёта в рубке сорвалась яркая серебряная вспышка, унеслась в джунгли, превратилась там в голубоватый призрачный шар... Когда высвобождается плазма - органика поблизости просто испаряется...
   - Корма, час тридцать! Хорошо работаешь!
   Катера обстреливали джунгли с воды изо всего наличного оружия, одновременно пытаясь утягивать плашкоуты. Но у противника была более выгодная позиция, а десант таял, как воск в раскалённой плите.
   - Ваора! Ваора, э!
   Джордж напрягся. Его слух позволял выделять среди общего шума то, что было важно - и сейчас он слышал что-то "снаружи", из-за пределов шлема. Это кричал человек - именно человек, не вонка. Кричал близко. И на непонятном языке - но явно призывая на помощь.
   В крике были отчаянье и страх. Джордж завертел головой. Индикатор показал человек за бортом катера - совсем рядом.
   - Вао... - булькающие звуки. - Ва-о-ра-а!
   - Кто там орёт? - буркнул наследник замка Трэнтон, соскакивая с сиденья под огонь.
   Вот так-так! Он и не предполагал - сознанием понимал, но... не понимал - что дюймовая броня щитка создаёт такое ощущение безопасности! За одну секунду Джордж пожалел о том, что не надел полный доспех, что выскочил наружу и что вообще оказался тут.
   - Ух!
   Над головой что-то прорезало воздух - даже через шлем ощутимо. Но ухнул Джордж не от этого. Как раз тут отдача второго залпа реактивных установок "осадила" катер так, что палубу залило и Джордж едва не слетел в чёрную, густо подкрашенную алыми сполохами, воду за бортом. Но, добравшись до края кормы, он наклонился, вглядываясь вниз.
   Цепляясь пальцами за гладкую поверхность борта, у кормы плавал человек. Он ударял в борт кулаком и что-то кричал - теперь и не поймёшь, а скорей он просто орал уже без слов.
   Явно не туземец, хотя и непонятно - кто...
   - Ты там что - ванну принимаешь? - Джордж шустро распластался на качающейся палубе. Человек поднял голову, открыл мокрый рот и, судорожно вскинув руку с дрожащими пальцами, ушёл под воду. Джордж немедленно вцепился в руку, вторая рука незнакомца шустро появилась из-под воды и тоже вцепилась в свою очередь - в руку Джорджа, в запястье поверх брассарды. Создалась рискованная ситуация - несколько секунд мальчишка меланхолично раздумывал, очень ли мокро там, в воде, потому что спасаемый был явно тяжелей спасателя.
   - Да не за меня цепляйся, идиот, упадём же! - пропыхтел Джордж. - Вот сюда, за палубу, вот тут... - изо всех сил он рванул вверх, что-то треснуло и человек перевалился на палубу. Он был одет так, как в книжках вековой давности изображали Космических Воинов и как на самом деле никакой космический воин в бой не одевается - анатомический костюм-поддоспешник серебристого цвета, но совершенно Джорджу незнакомой конструкции. Лёжа на палубе, спасённый подёргивался всем телом, потом вполне разумным движением подтянул ноги и переполз подальше от борта. В следующий миг его вырвало. "Умрёт ещё, - подумал Джордж, - кто знает, чего он там нахлебался, в этом рассоле... и кто он вообще?!"
   А спасённый, отплевавшись, кое-как перевернулся на спину.
   Только теперь Джордж разглядел его как следует - и понял, что это... не человек.
   Верней, человек, но не землянин. Даже не сторк, о чём Джордж в какой-то миг быстро подумал.
   Круглолицый, с высокими скулами и большими, чуть раскосыми синими глазами, светло-серой (на самом деле - золотистой, просто сейчас он был бледен) кожей, пухлыми губами маленького рта и убранными куда-то в шлем и за спину длинными чёрными волосами... мьюри.
   На вид ему было на год-два больше, чем самому Джорджу, но на деле, наверное, ещё больше, потому что люди его расы выглядят полудетски очень долго. Комбинезон украшали несколько значков, из которых Джордж знал точно лишь один - знак корпорации "Сурнимайя", выучил на занятиях. Остальные были, видимо, знаками различия или символами специальности, про них Джорджу пока ничего никто не говорил, а сам он не удосужился поинтересоваться.
   И почему-то Джордж не ждал от этого мьюри никакой опасности. То ли потому, что не воспринимал мьюри как врагов, то ли потому, что спас его... А мьюри, что-то вякнув, схватился за оружие - оно висело сбоку, справа, видимо, на клипсе, потому что казалось просто прилепленным к боку. Что там у него было - Джордж не знал и задумывался об этом, он просто вышиб оружие за борт с такой силой, что, если бы не дурацкий костюм, перелом кисти мьюри был бы обеспечен.
   - ...англичанин! - вдруг взревел шлем. - Почему молчишь?!
   Окликали, очевидно, уже не в первый раз и Джордж с ужасом подумал, что бежал с боевого поста. А тут ещё этот спасённый живчик вскочил на ноги, как будто и не тонул полминуты назад. отпрянув, Джордж без раздумий пнул мьюри в колено ногой, потом - приложил кулаками в челюсть и солнечное. Удар в челюсть оказался вполне действенным, во всяком случае - мьюри мешком повалился на палубу.
   Нокаут.
   - Англичанин! Ты вообще живой?!
   - Всё в порядке, сэр, я жив и на месте, - отрапортовал Джордж. Ему ничего не ответили, очевидно, весь разбор полётов будет потом...
   Совсем низко пролетел горящий вертолёт. Лопасти со всхлипами бешено молотили воздух - так хватается за него же безнадёжно падающий в пропасть человек. Но "скаут" всё-таки рухнул - почти рухнул - на палубу одного из базовых катеров.
   Длинный огненный палец, протянувшийся из джунглей, ткнул в борт одного из катеров. В ту же секунду внутри катера словно бы взорвался вулкан - рубка взлетела вверх в столбе пламени...
   - Ракета! - крикнул кто-то.
   - Не может быть! - рыком ответил командир. Но это был крик отчаянья. Ясное дело - ракета. И даже понятно теперь - чья именно. Не туземцев же... Джордж отчаянно оглянулся туда, где на палубе лежал мьюри. Вот и доказательство, и значит, это, можно сказать, опять вторжение...
   - Командир, они горят! - кричал совсем юный голос. - Надо прикрыть, мы ближе всех!
   В это самое время шум боя прорезал высокий воющий звук - переливчатый и изменчивый. Джордж несколько раз слышал такой в кино и на тренировках.
   - Ливневик, командир! Ливневик, они бьют по нам из ливневика!
   Ливневик! Джордж похолодел. Громоздкая установка, которую ставят обычно на космических кораблях... а тут её трудно разместить и трудно питать, но... но что она может натворить на маленьком катере! Он прыгнул в турель и испытал облегчение - как будто до того прятался от боя. Хотя на палубе было опасней намного...
   - Полный вперёд! Парни, прикроем наших!
   Катер дёрнулся и, резко забирая вбок, пошёл к берегу, на ходу стреляя изо всего оружия. Очевидно, ливневик кто-то задавил - но столь же очевидно было и то, что в джунглях он не один.
   На берегу лишь кое-где шевелились раненые. Прибой тяжело ворочал трупы. Взорвался ещё один горевший плашкоут.
   "Трусы, - подумал Джордж, давя рычаг очередями по 4-5 снарядов. - У них же на плашкоутах стоят такие же скорострелки, их научили пользоваться... но они даже не стреляли. Трусы."
   Потом Джордж подумал, что они, наверное, умрут. Мысль была нестрашной, но ощутимо-ледяной. Как будто - мозгом, не руками - коснулся Вечного Льда, там, у предела Вселенной. А вот мысль о поражении были страшной, именно она заставляла протестовать внутренне - и Джордж понял, что так может начаться паника, понял - и выбросил прочь из сознания всё, кроме боевых навыков.
   Слышно было, как члены экипажа - каждый на своём месте - медленно, торжественно и слитно поют. Кажется, они тоже понимали то, что понял Джордж. Катер встал между берегов и своим беспомощным горящим собратом, превратившись в стену...
   - ...в пене, в поту, раздувая бока,
   Конь возвратился без седока...
   - Огонь, огонь, парни! Полный огонь!
   "С нами всё. Как быстро... Хорошо бы, чтоб сразу, - сцепив зубы, Джордж поливал теперь уже сплошной очередью джунгли, - и чтобы барабаны успеть выпустить... - Вот тут, в этой турели - и сразу. Чтобы тело не предало - не каталось по палубе, не корчилось... Ещё одна надпись - золото на мраморе... отец - прости... братья, мама - прощайте... Получайте - убить вы меня сможете, победить - получайте! Попробуйте! Получайте!"
   Барабан опустел. Джордж переключился на второй. Он хлестал пульсирующие огни на берегу густой прерывистой струёй пуль, они гасли, но загорались новые - и катер содрогался от попаданий.
   Краем глаза Джордж увидел, как шотландец, стрелявший с мостика из плазмомёта, вдруг... взорвался. Вся его левая сторона превратилась в алое облако. Шотландец странно сложился в сторону, несколько раз крутнулся вокруг себя, судорожно откинул правую руку и повалился в море через ограждение.
   "Опять ливневик, - понял Джордж. - Где же эта дрянь?!
   - Фиксирую облучение ракетным радаром! Фиксирую облучение...
   То, что увидел Джордж, запомнилось ему надолго. Очень надолго. К катеру, увеличиваясь в размерах и красиво переливаясь, мчалась огненная точка. Потом она превратилась в огненную стрелу... и катер содрогнулся от взрыва внутри. С треском вылетели носовой и кормовой люки, из открывшихся шахт со свистом и рёвом ударили, закручиваясь в спирали, фонтаны огня.
   - Командир!
   Ответом было молчание. На рубке вспыхнул огненный шар, и она оплавилась, как восковая...
   "Вот она - война. Интересная штука, жаль, что мало," - подумал Джордж. Он опять проследил за собой - нет, больше ничего не было, ни страха, ни волнения, только холодная ярость и восхищение. Не было даже тоски по тому году жизни, которого у него не будет - и который будет у товарищей по Морпетту...
   ...золотая строчка на мраморе....
   ...всё, как должно. Он умрёт, но умрёт так, как подобает дворянину, джентльмену, англосаксу. Семье будет, чем гордиться. Отрешившись ото всего, мальчишка продолжал стрелять, не обращая внимания на то, что катер уже горит весь - пламя вырывалось и через расплавленную надстройку. На носу строчил гранатомёт - вот и всё...
   Англосаксы нередко поминали Богов Вальгаллы, но это была лишь традиционная рисовка. В загробную жизнь мало кто верил - Джордж, во всяком случае, таких не знал. Силы умирать достойно, презирая смерть, им давало сознание общей бесконечности Империи и Человечества, да полноты прожитой жизни - даже если она была очень короткой. В среде же аристократии и офицерского корпуса напрямую декларировалось абсолютное превосходство, пропагандировался культ сильной личности и умения сражаться в любой ситуации, даже заведомо и полностью проигрышной. К пятнадцати годам их дети были на войне, как правило, уже никем иным, как совершенными и безотказными боевыми машинами - остальные же дети Империи уступали им ненамного.
   По щиту словно крупный горох застучал - и одновременно с этим счётчик показал, что барабаны пусты.
   Не думая о том, что его могут убить в любую секунду, Джордж соскочил на палубу. Берег жалил катер сотнями огней. Остальные катера отвлекали внимание, растаскивали плашкоуты... и тот катер, который катер Джорджа прикрыл собой, ковылял на буксире прочь - вот и хорошо, спасли их...
   Придерживая кобуру с дробовиком, Джордж побежал на нос. На бегу сорвал шлем, бросил в сторону. Из разорванной палубы вырывалось пламя, он перескочил, покатился через плечо, встал на ноги...
   Гранатомёт молчал. Джордж заглянул в башенку. В залитой кровью турели прямо и неподвижно застыл стрелок. Упасть ему не давал кручёный, винтообразный кусок борта, вырванный взрывом и прибивший шотландца к спинке сиденья ударом в живот. Очевидно, он стрелял до последнего, пока не умер - руки на рукоятках были сведены судорогой и Джордж не смог разжать перчаточные пальцы.
   До берега было около полумили - прибой медленно тянул катер туда, рывками, толчками.
   Джордж выдернул из ножен нож.
   "Прости, брат-храбрец. Я должен драться, а тут есть - чем."
   Ему казалось, что мёртвый боец смотрит понимающе и одобрительно - ничего, ничего, парень, делай своё дело, я мёртв и мне всё равно... а вот если ты сдашься - будет не всё равно..." Преодолевая внутреннее сопротивление, мальчик начал разгибать пальцы ножом. Рука упала. Вторую... Джордж отвернул кресло и встал, расставив ноги и держась за рукояти. Вдавил гашетку - гранатомёт ровно заработал, успокаивающими рывками поползла лента.
   - Хорошо, англичанин! Хорошо! - крикнул шотландец, вручную перезаряжавший из ящика у ног правую ракетную установку. Он стоял открыто, даже не пригибаясь, чтобы ловчей было действовать. - Зададим им жару напоследок!
   - Ага! - Джордж засмеялся. Не натужно - ему в самом деле было весело. Он сообразил, почувствовал, что в углах рота у него - пена. Клейкая, сладковато-молочная. Спокойней. Берсерки - это не для нас. Нам важно быть холодно-спокойным в любой, самой критической ситуации. Мальчишка овладел собой усилием воли, однако желание сражаться осталось. Он не знал, сколько ещё гранат осталось в ленте, но знал точно - пока они есть, он не уйдёт.
   На катер обрушился ливень пуль. Очевидно, стреляли залпами и стреляли туземцы - били по удалённой цели. Наваливаясь на зарядный барабан, шотландец начал опускаться на палубу, изо рта широкой лентой лилась кровь, брызгала из простреленной груди. Он так и остался лежать у перезаряженной, но так и не выстрелившей снова установки.
   "А ведь я один."
   Джордж оглянулся на остатки мостика. Потом - опять на убитого на палубе. Лежит тело, а душа - где душа? Учёные до сих пор спорят - иногда лениво, а иногда яростно - о том, что же случается с нею потом? Может, и правда торопится сейчас над спокойными волнами Нездешних Вод, спешит - и встаёт из воды прекрасный Авалон, Остров Яблок, страна вечного лета, где - верили когда-то - находят покой погибшие дети кланов... Подожди и меня, попросил Джордж неизвестно почему - и снова приник к гранатомёту, слился с ним. Подождите меня, воины клана Глэнн. Англичанин идёт с вами; возьмёте ли?
   "Возьмём."
   "Ты храбро сражался."
   "Держись, сассенах!
   "Отважный мальчишка!"
   "Хорошо, что есть такие на нашей земле... и Земле..."
   Показалось ему - или в самом деле прозвучали в воздухе эти слова.? Показалось ему - или мелькнули над отравленной водой чужого океана могучие фигуры - развевались пледы, трепетали перья на пилотках-глэнгэрри, сверкали глаза... Ради них. Ради чести. Я буду драться!!! И он опять дал очередь. Драться в проигранном бою - из одной лишь чести, из-за одного только достоинства Человека - свободного человека!
   Палуба лопнула на всю длину. Взметнувшийся огонь ударил по спине, задымилась одежда. Труп в турели в какой-то мере защищал мальчишку от огня, но от нестерпимой жары защитить не мог - она наполняла башенку, как печку. Палуба была горячей даже сквозь подошвы ботинок. Длинный огненный хлыст лизнул перчаточные пальцы - пока ещё ничего, пока ещё даже не печёт... и всё ещё можно прыгнуть за борт...
   ...вот только гранаты - есть. Пока что есть.
   - Нет, - промычал он, кусая губы и ощущая, что спина тлеет. Плевать! - Играть до конца!
   Приникнув к гранатомёту, он продолжал стрелять...
  
   ...Пески окрасились в красный цвет
   От крови распавшегося каре.
   Заклинило "гатлинг", полковника нет,
   И слепнет полк в дыму и жаре.
  
   Далёк наш дом, только смерть близка,
   Но есть слово "Честь", и голос юнца.
   Как в школе, летит над рядами полка:
   "Играть, играть, играть до конца!"...
  
   ...Взрыв, наизнанку вывернувший нутро катера, выбросил мальчишку за борт вместе с вывороченной из палубы башенкой.
  

7.

   Упав в воду, он извернулся и вошёл в неё, как с вышки - отвесно руками вперёд. Но вода, проклятая здешняя вода, попала в глаза, рот, нос, уши... Уходя на глубину, Джордж отстегнул все щитки - чтобы легче было плыть. Но куда? И... зачем?
   Джорджу показалось, что рукой он коснулся дна. Было страшно темно, шумело в ушах - и тут кто-то схватил его за эту самую руку!
   Можно быть сколь угодно выдержанным и смелым человеком, да. Но представьте, что на дне океанского побережья другой планеты, в темноте, среди отравленной воды - вас кто-то хватает. Джордж тоже схватился - за нож, одновременно полубессознательно стараясь оттолкнуть от себя неизвестное чудовище...
   Пальцы наткнулись на человеческое лицо.
   "Мертвец. Меня схватил мертвец."
   Теряя сознание от страха, Джордж хотел ударить мёртвого клинком по руке, но тут же опомнился - так не бывает! Это наверняка живой!
   Сберегая в лёгких последние крохи воздуха, Джордж обхватил за шею неизвестного, крутнул его, оттолкнулся ногами ото дна и устремился вверх, в грохочущий войной, но полный воздуха мир...
   Пробив головой ало-чёрную поверхность, Джордж отчаянно задышал, мотая головой. Напряг силы, положил на воду вытащенного им из воды человека.
   Огни пожаров осветили бледное лицо, изо рта лилась вода, на левой стороне лба, в ране, поблёскивала розоватая кость. Человек закашлялся, дёрнулся, выбросил настоящий фонтан воды и рвоты...
   ...Джордж узнал его. Вот ведь! Ну да, он же тоже был в рейде... значит, погиб не один катер... или его выбросило за борт?
   "Оппонент". И, судя по всему, на самом деле контуженный, уже не иносказательно.
   "Если он начнёт биться - утопит, - мальчишка усилием воли подавил позыв к рвоте. - Тааак, ещё новости... Скорее плыть! На сушу!"
   До катеров, всё ещё вёдших огонь, было дальше, чем до берега - и плыть туда надо было под лучами прожекторов, по кипящей от вражеского огня воде. Джордж решился на отчаянный шаг - плыть к берегу и... сдаться, мелькнула мысль, но он тут же отбросил её. Не тот случай, не тот враг. В одиночку он всё-таки попытался бы доплыть до катеров - но без раненого на руках. Да ещё и бессознательного. Перевернувшись на спину, он поплыл, буксируя товарища...
   ...да. Товарища.
   Проплыть полмили он мог с лёгкостью, в одежде и с грузом не меньшим, чем сейчас тащил. Но вода... вода, вода. Всё трудней было поднимать руку, тошнота толкалась изнутри, чесались глаза и начинала кружиться голова. Он погрузился, сам не заметив этого, вынырнул... и опять погрузился, хотя сам этого совершенно не желал. Вынырнул... и опять погрузился - а до берега было не больше сотни ярдов. Вынырнул снова - и вдруг отчётливо понял: плыть не получается. Руки и ноги, такие сильные и послушные, как будто сговорились добавить хозяину мёртвого груза.
   "А ведь тону."
   Он снова попытался выплыть, и опять вырвался из воды, и подумал, что, если бросить контуженного...
   "...нет, этого я не сделаю. А значит - тону. Вот ведь..."
   Сильные руки подхватили его. Голова Джорджа очутилась на поверхности, часть груза словно исчезла. Он увидел помогающего ему человека - тот тащил шотландца правой рукой, загребая левой. Человек что-то неразборчиво сказал, резко указав рукой на взмахе на берег. Тон вроде бы был вопросительный.
   - Я могу плыть, - процедил Джордж. Он был зол на себя за слабость. Глотнул водички и скис... ддддворянин! Тонуть рядом с берегом - щщщенок! И вообще что он говорит - по-гэльски, что ли? Нет вроде...
   Джордж ударился о дно рукой, потом - грудью. Дробовик больно вдавился в рёбра. Мальчишка хотел встать, но тут же опомнился. Они - он и этот неизвестный спаситель - поползли по мелководью, волоча бессознательного и то и дело отталкивая трупы десантников. Всё напоминало страшный сон.
   Спасший Джорджа (и не его одного) человек повернул голову и что-то сказал.
   И Джордж увидел синие глаза и прядь чёрных волос, прилипшую к золотисто-смуглому лбу.

* * *

   Утро встретило их в джунглях милей дальше по берегу. Они тащили контуженного по очереди, но мьюри устал больше - заспотыкался, дышал тяжело, открытым ртом, взахлёб ("А он слабоватый, - подумал Джордж в один из таких моментов. - Даже странно. Здоровый вообще-то, вдобавок, старше меня, а какой-то хлипкий... Наши двадцатилетние куда сильней и выносливей, даже если не дворяне... Но с другой стороны, нас-то он вытащил.") Всех троих то и дело тошнило и приходилось следить, чтобы шотландец не захлебнулся рвотой.
   Наконец, они нашли сухое место - переплетение корней над водой - и устроились на нём. Минут десять просто лежали. Джордж лежал бы и дальше, но понял, что первым тут может встать только он. И заставил себя встать. Глядя на него, кое-как поднялся и мьюри.
   Выжав одежду по возможности, Джордж развесил её на корнях. Потом стащил одежду и с раненого. Аптечка в кармане френча была вполне цела, и он первым делом сделал уколы радиофага контуженному и себе. Протянул третий (из четырёх) шприц мьюри, тот почти шарахнулся, чуть не свалившись в воду, зажестикулировал, пожимая плечами...
   - Ни черта не понимаю, - буркнул Джордж. Он немного знал системный сторкадский, чуть-чуть - джагганский, мог даже проквакать допросные темы на нэйкели. Но не представлял себе, что на войне столкнётся с мьюри. Поэтому просто ввёл раненому ещё супервитонный комплекс. Себе не стал - доз было мало, а как там будет с шотландцем дальше - кто его знает, побережём. Потом достал ленточный сшиватель-стерилизатор и занялся раной на лбу лежащего... товарища? Соратника? Мда...
   Оказалось, что тот ещё ранен пулей в правое бедро и пуля сидит где-то внутри. В принципе, Джордж и тут знал, что делать, но полевой эмбриохирургией он не владел и решил как минимум отдохнуть, побоялся сгоряча наворотить дел, тем более - среди отравленной мокроты. Кроме того, у него у самого была обожжена спина - и, судя во всему, серьёзно, и на эти ожоги тоже попала водичка...
   Мьюри тронул его за плечо и указал на шприц, потом - на себя.
   - Тебя не поймёшь, - вздохнул Джордж. - Держи.
   Но тот совершенно по-человечески замотал головой (шлем он убрал куда-то в валик на плечах, волосы у него были просто чудовищные - чуть ли не до поясницы...), показал на шприц, на себя, потом - на Джорджа, а потом сделал вид, что трясётся.
   - А! Ты что - боишься? - Джордж сделал испуганное лицо и указал на шприц. - Хочешь, чтобы колол я? - и ткнул в себя.
   Мьюри кивнул. Джордж мысленно скривил губы. Боится - это полбеды. Но так открыто признаётся, да ещё совершенно чужому человеку, да ещё и врагу?! Странные существа... надо потом про них побольше почитать. А сейчас - боится, так боится, а спасти всё равно спас. Кивнув, он взял шприц и быстро сделал укол в руку - мьюри неуловимым движением "расшил" правый рукав и, морщась, отвернулся.
   Изворачиваясь всем телом и покрывая ожоги напылением, Джордж спросил бездельно:
   - Мьюри?
   - Миуррйи, - закивал тот. Что-то добавил, развёл руки, тихо загудел, дёрнулся всем телом вниз-в сторону. Джордж понял сразу - вот что была за тень в небе в самом начале! Какой-то летательный аппарат, видимо, корректировщик или разведчик.
   - Понятно, - сказал он. - Это вас сбили в начале боя? - он изобразил, как стреляют в небо, потом - тоже падающий самолёт.
   Лицо мьюри стало замкнутым, губы припухли. "Заплачет ещё сейчас," - подумал Джордж почти испуганно. А мьюри посмотрел исподлобья, снова что-то сказал - ему явно не хватало слов даже на родном языке, совершенно не похожем ни на один из "живых" земных языков - точней, он пытался найти наиболее простые слова, но это не имело смысла, Джордж всё равно ни одного не понимал (1.). А мьюри снова заговорил - быстро, сам мешая слова, жестикулируя не всегда понятно. Но Джордж сообразил всё-таки, что в сбитой машине были его друзья - и кивнул:
  
   1. Базовый праязык расы мьюри происходит от полинезийского, как и сами мьюри - от синтетической подрасы полинезийцев, точней - от "отбракованных экземпляров", в которых оказалось слишком много "белой" крови. Они сумели уйти с Земли примерно 1 350 000 лет назад.
  
   - А, ясно... Друзья? - он пожал руку рукой. - Твои? - и ткнул в мьюри. - Погибли, да?
   Мьюри снова заговорил, видимо, решив, что землянин начал его понимать...
   ...На землянина ему смотреть было страшновато. Мьюри боялся не конкретно этого землянина, а землян вообще и боялся иррационально. Он сам служил в боевом подразделении корпорации, потому что нужно было оплатить обучение и выслужить регулярную выплату - оставалось ещё две трети срока. Своё дело он знал хорошо и делал добросовестно, но считал вот такую примитивную войну глупостью.
   Знал он и то, что у землян всё совершенно иначе - они, можно сказать, любят войну и даже правят ими исключительно военные. Но при этом они были ещё хуже сторков, у которых дела обстояли примерно так же. Потому что земляне были одержимы идеей переустройства мира - не захвата, не использования, не переделки, а именно переустройства. И всё-таки ему очень хотелось объяснить землянину, что они - экипаж машины разведки, управления и контроля - все трое на самом деле дружили, а такое редко бывает у его народа. И что его, оцепеневшего от страха, в последний момент просто выкинули из машины в воду. Выкинули - и, наверное, из-за этого сами не успели спрыгнуть. А катапульта вышла из строя после попаданий снизу.
   Землянин был сильней. Он мог выбросить спасённого обратно за борт. Да что там - мог просто не спасать. Но - спас и не добил потом. Мьюри плавал отлично, когда катер землян взорвался, он уже плыл к берегу и сам не очень понимал, зачем выручил тонущего врага... да и не враг ему был этот землянин, а просто - чужой...
   ... - Мои товарищи тоже погибли, - Джордж указал в сторону невидимого отсюда побережья. - Много наших погибло... - он осекся. Мьюри не понимал, но признаваться в потерях было не место и не время. Подумав, мальчишка всё-таки изо всех сил попытался объяснить мьюри: можно ли сдаться в плен? Им обоим или хотя бы раненому? Жесты оказались на этот раз довольно убедительны - и мьюри замотал мокрыми волосами, быстро, горячо заговорил опять, потом снова начал жестикулировать. Джордж с пятого на десятое понял, что этого делать нельзя, мьюри тут мало и они не военные, а "специалисты контроля", туземцы же почти дикари и землян замучают. Может, мьюри и ещё что-то пытался объяснить или Джордж что-то не понял - но общий смысл уловил, как ему казалось, верно. - Да я особо и не надеялся, - вздохнул Джордж. - Смотри, мне надо почистить оружие и подумать. А ты пока отдыхай, там решим, что делать...
   ...Больше всего мальчишке хотелось спать. Но он заставил себя вычистить всё оружие, а потом всё-таки решил заняться раной шотландца.
   Тот всё ещё не приходил в себя и операцию Джордж сделал на одном дыхании, грубовато, но умело - с обезболиваньем, со стерилизацией. Потом снова сделал контуженному укол супервитона.
   От воды ползла удушающая жара. В джунглях перекликались странные голоса, деревья, переплетённые эпифитами, стояли стеной. Здесь лес был ещё более густым и диким, чем там, где он добирался до фьорда.
   - Поесть бы, - задумчиво сказал Джордж. - Можно ли тут поохотиться?.. - и сам себе ответил: - Сиди, друг. А то на тебя самого поохотятся.
   Между тем, желание спать сделалось уже давящим. Джордж оглянулся - мьюри спал, сидя возле удобного древесного ствола. Лицо у него было обиженным, как будто пообещали конфетку и не дали.
   "Смешно просто. Вот чего им нужно на нашей войне?.. - мальчишка зевнул. - Пистолета у него нет. Ножа не видно... или есть? Обыскать? Да... и чёрт с ним. Надо просто поспать."
   Он вдруг почувствовал себя очень одиноким, усталым и маленьким. Что он тут делает? Почему не на занятиях в Морпетте? Ему стало ужасно жаль себя, но Джордж собрался и мысленно прикрикнул: "Ты потому и здесь, чтобы оправдать то, чему тебя там учили... чему учили всю жизнь!"
   - Но поспать всё-таки не мешает, - прошептал он. Корни - не лучшая перина, но и не худшая из тех, на которых ему приходилось спать в этой самой жизни. Он лёг на бок, устроился поудобней, подтянул коленки к груди и спрятал между них ладони...
   ...Джордж проснулся, потому что на него посмотрели. Перевернувшись на спину, он одновременно с этим движением схватил оба револьвера и нацелил их на взгляд.
   Мьюри, в самом деле смотревший на него, шарахнулся и чуть не грохнулся в воду. Джордж опустил стволы и пробормотал:
   - Извини...
   Судя по всему, поспать удалось минут сорок, не больше. Одежда и не думала сохнуть - скорее стала ещё мокрей, жадно впитав влагу из здешнего душного воздуха. Но, когда Джордж оделся, "запустились" функции ткани и она стала подсыхать. Ну - хоть здешнюю океанскую мерзость выжал, когда выкручивал... так, а что у нас с?..
   - Он не приходил в себя?.. А, ты не понимаешь...
   Мальчишка снял с руки хронометр, защёлкнул его на левом запястье шотландца и включил диагностику. Она там была почти примитивная, для первоначального осмотра и экстренных случаев, но - хоть такая. Диагност показал последствия контузии - и не больше того. Это должно было пройти само - лучше не лезть ещё с медикаментами.
   "Выберемся, - оптимистично подумал Джордж. - Не можем не выбраться! Только вот поесть всё-таки не мешало бы..."
   Он легко мог голодать по нескольку суток подряд. Но, во-первых, что в этом хорошего? А во-вторых, шотландца надо всё-таки накормить. И Джордж повернулся к мьюри:
   - У тебя есть еда? Ну, еда? - и сделал классический жест рукой и ртом. - Или охотиться? - показав на дробовик, повёл рукой вокруг.
   Мьюри опять разразился длиннейшей речью, раздражавшей Джорджа тем, что ни слова понять он не мог и странным образом из-за этого казался сам себе тупицей. Потом мьюри изобразил выстрел и замотал головой.
   Было ясно, что стрелять тут нельзя. Мьюри продолжал общаться жестами и из этой пантомимы о ветряной мельнице Джордж понял, что дальше по берегу, совсем недалеко, есть деревня, а в ней - лодки с моторами. На такой можно спокойно выйти в океан, а там... косой крест? Шотландцы.
   - Идея... - медленно сказал Джордж. Хотел спросить ещё: "А ты нас не выдашь?" - но не стал этого объяснять даже жестами. Он сам не выдал бы врага, спасающего раненого товарища. И, если бы свои узнали - то похвалили бы.
   Джордж приподнялся - и тут же тихо сел обратно.
   Среди деревьев подальше вглубь стояли несколько вонка. Они смотрели в другую сторону.
   Но до них было не больше десятка ярдов.
  

8.

   Нашарив револьверы, Джордж застыл. Он был уверен, что сможет уложить всех раньше, чем хоть один обернётся... но он был так же уверен и в том, что на выстрелы тут же явится ещё больше врагов. А он даже не знает толком, куда бежать.
   Туземцы шипели и квакали совсем рядом. Казалось, что они о чём-то бурно дискутируют. А может, и в самом деле так оно и было.
   "Если пойдут сюда - придётся стрелять и..." - но додумать Джордж не успел.
   Мьюри неожиданно соскочил в грязь и зашлёпал к туземцам, взмахивая рукой и что-то выкрикивая - радостно и в то же время повелительно. Туземцы обернулись, вскидывая оружие (тоже пороховое, как в основном было у землян - но незнакомое...), однако немедленно склонились в жестах повиновения. Мьюри что-то им приказал. Джордж держал его на мущке... но поморщился и опустил ствол. А вонки, подхватив мьюри на плечи, чуть ли не бегом помчали его прочь.
   Вот тут-то, не успел Джордж успокоиться, сзади раздался слабый, но встревоженно-настойчивый голос:
   - Где я? Что со мной?
   Джордж обернулся. Шотландец, приподнявшись на локтях, поперхнулся:
   - Т... ты?!
   - Что, не похож? - удивился Джордж. - Кстати, говори потише, мы на побережье Криста и только что мимо прошли туземцы.
   - П... подожди, подожди... - шотландец приложил ладонь к голове, ощупал шов, зашипел сквозь зубы. - Нет, постой... - непонимающе и настойчиво продолжал он, - я же помню всё! Меня ранило в бедро... потом взрыв, я перестал видеть... наверное, кровь лицо залила,... я взлетел, падал, падал, падал... и стало темно. Я в воду упал, кажется. И во всяком случае не мерлиновыми чудесами меня вынесло на берег за восемьсот ярдов... - он покривил губы, но тут же лицо стало каменным, серьёзным. Он смерил Джорджа глазами и медленно, словно осознавая странный интересный факт, сказал: - Значит... это ты выволок меня.
   Это был не вопрос. Утверждение. Джордж поколебался и решил ничего не говорить про мьюри - тот простит присвоение части подвига. Мальчишка кивнул:
   - Ну, в общем-то, я. Это было нетрудно, я хорошо плаваю.
   - А остальные?
   - На моём катере все погибли. На твоём - не знаю.
   - Уверен?
   - В том, что не знаю? Уверен.
   Тут же Джордж пожалел о том, что сказал. Он забыл, что в клане все - родня друг другу, а значит, кто бы ни погиб, все они были... Шотландцы-гэлы были куда более эмоциональны, чем англосаксы, и раненый вдруг ударил кулаками по корням, поднял руки к лицу и выдавил:
   - Про-кля-тье-е...
   Когда он отнял руки, глаза были сухие и зло блестящие.
   - А что с десантом? - спросил он. Джордж махнул рукой:
   - Все перебиты. Моё мнение - мы прямо в засаду въехали.
   - Рррррогатый, они за это поплатятся... - процедил шотландец и виновато посмотрел на Джорджа. - Англичанин, ты хороший парень. Ты прости, что я так тебя встретил... сам не знаю, как будто за язык кто-то дёргал. А теперь ты... - он замялся и вопросительно протянул, - ...друууг мне? Или как... ты мне спас жизнь, я бы сказал, что ты отец, но тебе столько же лет, сколько и мне. Ты мой брат. Мы сражались вместе. А теперь... помоги мне встать.
   - Не стоит, - неуверенно сказал Джордж, уже понимая, что встать парень хочет не просто так. Кроме того, слова о "брате" его всерьёз оглушили. Пожав плечами, он перекинул руку шотландца через плечо и помог тому подняться. Обернувшись лицом в сторону океана, тот помолчал, потом - сказал:
   - Кэрн, Робин, Теренс, Гэри, Монк... и те, о ком я не знаю ещё... вы слышите меня? Вы не допели песню. Я допою за вас. Прощайте, до встречи.
  
   Ты ушёл - прощай и до встречи.
   Слёз не надо - прощай и до встречи.
   След остыл - прощай и до встречи.
   Тих очаг - прощай и до встречи...
  
   Голос шотландца был хриплым, но уверенным.
  
   - Вот и он - Остров Яблок.
   Над волной встаёт Остров Яблок.
   Вечный дом - Остров Яблок.
   Он тебя ждёт - Остров Яблок... Песня допета, ребята. А теперь - слушайте мои слова, - плечо шотландца окаменело под пальцами Джорджа. Тёмные брови его сошлись на переносье, лоб прорезала взрослая глубокая складка. - Я буду мстить, пока не сочту, что отомстил. Или пока не погибну! - какое-то время он молчал. Потом спросил: - Тебя ведь зовут Джордж Колвилл?
   - Да, - слегка растерянно ответил Джордж.
   - Вы ведь в родстве с Глэнн Арванами?
   - Да, - повторил он.
   - Я - Вэл. Вэлиант Глэнн.
   Только теперь Джордж вдруг сообразил, что толком не помнил, как зовут парня. И ему стало стыдно. Но шотландец уже протянул руку.
   И Джордж пожал её...
   ...Мальчишки снова уселись на корни. Вэл сидел мешком, тяжело, видно было, что ему хочется лечь. Но тем не менее он деловито спросил:
   - Что будем делать? - шотландец достал из кобуры, наискось закреплённой на левом боку, большой никелированный "браунинг", проверил запирающее устройств. - На Кристе наших нет.
   - Дальше по берегу - деревня, а в ней - лодки, - Джордж пожал плечами. - Попробую угнать одну.
   Он ожидал, что Вэл спросит, откуда Джорджу известно про деревню. Но тот сообщил:
   - Я тебе помогу.
   - Ты ранен. Не обижайся, но я всё сам сделаю.
   Вэл умолк, оценивающе глядя на Джорджа. Шотландец уже год участвовал в рейдах и налётах. А до этого упорно и постоянно тренировался. О том, что умеет и что не умеет англосакс, впечатление у него было смутное... но этот мальчишка был дворянин. А рана в бедре и болезненно плывущая от контузии голова заставили его пожать плечами:
   - Хорошо.
  

9.

   От деревни воняло так, что Джорджа чуть не вырвало. Даже джунгли пахли лучше.
   Тактику "малой войны" он знал неплохо. И много тренировался. Сейчас, держа нож по-шведски, он лежал в грязи на небольшом пригорке над пляжем.
   Лодки тут и правда были. Шесть туземных - но с подвесными моторами незнакомой системы. Возле них ходил часовой. Один, но с винтовкой на плече и туземным мечом на поддерживающем набедренную повязку поясе.
   А лодки просматривались из деревни. Из домиков, напоминавших сложенные шалашиком ладони, то и дело выходили и входили в них туземцы.
   Джордж был совершенно спокоен. Его мозг оценивал шансы и возможности. Можно ждать до темноты. Но это долго. А можно рискнуть... не спускаться здесь, а спрыгнуть на пляж и быстро откатиться за вон ту лодку. Вонка наверняка пойдёт на шум. В том, что он сможет нанести точный удар, Джордж не сомневался, "фирменных ударов" он знал несколько и отработал их до автоматизма. "Если ударишь сильно и точно - не подведёт, - вспомнились слова отца. - А кровь - она кровь и есть. Жидкость со специфическим запахом. Ты же убиваешь животных на охоте? Человек умирает так же. Даже легче."
   Правда, тут не человек. Но убойные места вонок Джордж тоже помнил. Дело было не в этом, а в том, что там, на катере, был общий бой с невидимым врагом, где всё решал точный прицел. А тут...
   Мальчишка напрягся, расслабился, опять напрягся. Сейчас он походил на хищника, готового броситься на добычу. Каждый нерв, каждая клеточка тела были полны контролируемого напряжения.
   Это длилось очень немного времени - может, какую-то секунду, и в эту секунду у хижин никого не было, а часовой шагал по пляжу спиной к холмику, на котором замер Джордж. Вскочив, мальчик пронёсся бесшумно по жидкой грязи - как будто летел над нею - и прыгнул вниз с девятифутовой высоты.
   Песок больно ударил по ногам, но подошвы ботинок спружинили, как надо. Кувырок через левое плечо - и Джордж оказался за лодкой раньше, чем часовой обернулся - видимо, что-то услышал. Обернулся быстро, но всё-таки - недостаточно быстро.
   Часовой что-то спросил. Мальчик услышал его шаги (совсем не такие, как у людей), отжался на одной руке и подогнул под себя ногу. Сей-час... сей-час... сей-час, отстукивало сердце. Ровно, без сбоев.
   Спина часового появилась перед Джорджем. Тут их закрывал от деревни холмик. Тупо уставившись на две вмятины на песке, часовой вдруг понял, видимо, что это значит - и начал оборачиваться...
   ...Последнее, что он увидел в жизни - беспощадные глаза на неподвижном лице белого человека - и лезвие ножа.
   Потом нож перерезал ему горло...
   ...Упав на песок почти беззвучно, тело часового несколько раз дёрнулось - противно, но не страшно - поливая берег странной, лимонного цвета жидкостью. Как тот прыгун в джунглях.
   "Это что за новости? - подумал Джордж. Облизнул сухие губы, вытер нож о край гетра. - А, да. Это же его кровь. И никакого специфического запаха, о котором говорил отец..."
   Он наклонился, уперся руками в колени и, мучительно давясь, сплюнул струйку желчи - пустой желудок вывернул из себя адреналин. Переволновался, перенапрягся и вовсе не был так спокоен, как думал сам. Энергии запас на хороший бой, а обернулось всё одним взмахом ножа. Сделалось стыдно. Кроме того, очень хотелось присесть.
   Джордж заставил себя перестать думать обо всём, кроме того, что надо делать дальше. Сдёрнув с убитого карабин, он осмотрел оружие - смесь порохового старья и высоких технологий. Десятизарядный полуавтомат калибра примерно точка триста, если по англосаксонским мерам.
   Забросив карабин в лодку, Джордж на миг задумался. Отец говорил: "Живи, как живут они." Они - это шотландцы. А шотландцы...
   Несколькими ударами шотландского дирка Джордж обезглавил убитого. Голову швырнул в лодку, оттолкнул её и прыгнул следом.
  

* * *

АДРЕСОВАНО: Таун-оф-Геролд, канцелярия Его Высочества Вице-Императора.

   Начаты боевые действия по плану "Доктор Дженнер". Визировано Вами.

ПОМЕТКА: принято, доложено.

* * *

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:

ГЕНРИ НЬЮБОЛТ.

VITA" LAMPADA.

   Весь колледж замер вокруг двора -
   Подачи стук и слепящий свет.
   Очков бы десять - и наша игра.
   Лишь час играть, и замен уж нет.
  
   Не лента отличия для пиджака
   Манит, не слава крикет-бойца:
   Легла на плечо капитана рука:
   "Играть, играть, стоять до конца!"...
  
   ...Пески окрасились в красный цвет
   От крови распавшегося каре.
   Заклинило "гатлинг", полковника нет,
   И слепнет полк в дыму и жаре.
  
   Далёк наш дом, только смерть близка,
   Но есть слово "честь", и голос юнца.
   Как в школе, летит над рядами полка:
   "Играть, играть, играть до конца!"
  
   За годом год этот вечный зов.
   Пока суждено школьным стенам жить,
   Пусть слышит всяк из её сынов
   И, слыша, не смеет забыть
   .
   Пускай, ликуя, сей яркий свет
   Несут, сколь отпущено от Творца,
   А падая, бросят идущим вслед:
   "Играть, играть, играть до конца!"
  

* * *

ПРИЛОЖЕНИЯ.

1.

ОБЩАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПОСТЪЯДЕРНОЙ ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

   Третья Мировая война - март 20... - январь 20... г.г. Попытка выродившейся и полностью потерявшей представления о реальности ООН расчленить РФ на подмандатные территории и тем самым продлить за счёт её ресурсов агонию Земли ещё на 20-50 лет, завершается глобальным ядерным конфликтом.
   Безвременье - 7 лет (последние три года являются так же начальными годами Серых Войн) Начало Безвременья характеризуется вызванной ядерной войной экологической катастрофой (т.н. "ядерная зима"), изменением климата, геологическими катаклизмами (катастрофические цунами, землетрясения, извержения вулканов, общее изменение очертаний поверхности планеты), а так же пандемиями и полным распадом всех сторон привычного уклада жизни уцелевших 3-7% Человечества.
   Серые Войны - 28 лет (начало накладывается на последние три года Безвременья) Войны за фактически ресурсы между бандами, сообществами и квазигосударственными образованиями самой разной направленности. Основными центрами притяжения здоровых сил выступают военные ордена "РА" и "Фирд", ставшие зародышами возникновения Русской и Англо-Саксонской Империй (в тот период больше похожих на довольно рыхлые конфедерации, объединённые разве что пониманием того, что выжить и выстоять получится лишь вместе). Подписывается Гритвикенская договорённость о совместных действиях Империй во всех областях для восстановления цивилизации. К концу С.В. удаётся полностью стабилизовать положение на большей части Европы, Северной Америки, Австралозеландии и бывшей России. Постепенно начинают "выправляться" климат и экология. В самом конце С.В. Человечество делает шаг в космос - как сакральную "заявку на будущее". В Оттаве подписан Протокол о Пределах Применения (запрещение к применению научных разработок, могущих нарушить традиционность человеческой морали и привести к принципиально неконтролируе­мым последствиям: полная виртуальность, клонирование человека, психотех­нологии порабощения личности, донорство органов от носителя-человека, создание полноценной электронной жи­зни, а так же многое другое, приведшее к гибели прежнюю цивилизацию) В 20 г. Серых Войн на о.Рюген встретились Императоры Русской и Англо-Саксонской Империй. Встреча была практически неофициальной, никаких бумаг на ней не подписывалось. В этот период несмотря на подписание Гритвикенской договорённости возникло резкое напряжение, связанное с вопросом раздела сфер влияния и вообще видения будущности Земли. В пограничных зонах произошло несколько перестрелок между витязями и хускерлами, на территории некоторых государств спецслужбы Империй начали друг против друга Игру. До сих пор остаётся загадкой, о чём говорили Императоры. Но с той встречи сосуществование Империй было практически бесконфликтным. (В 12 г. состоялся I Имперский Пионерский Слёт, в 14 г. I Тинг Скаутов Империи)
   Реконкиста - 54 года. Человечество одновременно начинает массированное освоение Солнечной Системы и решительное наступление на Африку, Азию и Южную Америку, где скопились остатки самых различных банд, преступники, каннибалы, вырождающиеся и полностью опустившиеся местные племена - и оформились несколько наркобандитских "государств". Уже осознанно, а не эмпирически, "запускаются" многочисленные экологические, педагогические и евгенические программы. Успехи медицины накладываются на выработанный выжившими в ходе катаклизмов прошлого передающийся по наследству прочнейший комплексный иммунитет. Начинается масштабное реосвоение континентов. Идёт процесс прочной консолидации (в основном - добровольной) мелких государств вокруг двух центров - Русской и Англо-Саксонской Империй. Возникают многочисленные постоянные поселения людей на других планетах. Запускаются космические программы терраформирования (15-й г., программа "Лебенсраум"). Делаются успешные экспериментальные шаги по созданию андроидов.
   Промежуток - 29 лет. На Земле царит прочный мир. Человечество быстро повышает уровень жизни. Свои плоды дают программы по построению нового человека - может быть, впервые за всю историю Человечества технический прогресс не обгоняет моральный и более того - способствует ему. Широко осваивается Солнечная Система - за пределами Земли на 25-й г. Промежутка живёт до 30% людей. Резко поднимается рождаемость - она составляет для Человечества в среднем 5,7 ребёнка на женщину. Полностью отступили практически все болезни. Однако люди никак не могут осуществить на практике официально заявленную сверхзадачу Империй - прорыв к звёздам. Разработанные и безукоризненные в теории возможности гиперпереходов необъяснимо не работают на практике. Три отправленные "дальние" экспедиции на новейших околосветовых факельных кораблях быстро теряют связь с Землёй и пропадают бесследно в безднах Космоса. Возникает солидно обоснованная теория о принципиальной невозможности межзвёздных перелётов. У сторонников их возможности в качестве аргументов остаются лишь систематизированные легенды и, впрочем - совершенно неоспоримые развалины Города Рейнджеров на Хароне. Человечество всё активней терраформирует потенциально пригодные планеты (Луна, Марс, Венера) и Луны планет-гигантов (Ио, Европа, Ганимед, Каллисто (Юпитер), Титан (Сатурн), Титания (Уран), Тритон (Нептун), Эрида, Макемаке (Пояс Астероидов)). Запускаются первые "межпланетные острова" (огромные спутники с искусственными "внутренними" гравитацией и солнцем, имеющие население в 5-50 тыс. чл.). Начинается серьёзная научная и общественная дискуссия о создании на основе Солнечной Системы т.н. "Сферы Дайсона". Примерно в это же время серия трагических происшествий с андроидами заставляет Человечество внести работы в этом направлении в Протокол Оттава (25 г.).
   Экспансия - 5 лет. Постоянно происходящие во Вселенной метаглобальные процессы, неспешные, но неотвратимые (так называемый "Откат Медленной Зоны" и возвращение "рукава" Галактики, в котором расположена Солнечная Система, в пределы постоянной и уверенной доступности телепортационного эффекта - откуда Солнечная Система вышла около 1 500 000 лет назад), неожиданно делают возможным практическое осуществление ранее проработанных теоретически, но срывавшихся на практике гиперпереходов. Человечество получает возможность широкого выхода в Дальний Космос. За короткие сроки оно осваивает несколько десятков Планет и Лун, становится активным "игроком" на всегалактической политической, культурной и торговой "сцене", но всё чаще и чаще наталкивается на противодействие Четырёх Рас (сторки, джаго, дайрисы, нэйкельцы), заправляющих всеми сторонами жизни в Галактике и охваченных тревогой по поводу землян. Земляне с их стремлением к справедливости кажутся Четырём Расам опасными и непонятными. В свою очередь земляне приходят к выводу, что полтора миллиона лет назад произошли какие-то события, подтолкнувшие Галактику к развитию в неправильном русле и именно тогда их легендарные предки-Рейнджеры успели переселиться в Солнечную Систему, а их, землян, долг и судьба - восстановление справедливости в галактических масштабах. В 1 году подписан Пакт Десятой орбиты (на "космическом острове" за орбитой Плутона Императорами Русской и Англо-Саксонской Империй был подписан пакт, согласно которому при освоении космоса жителям обоих Империй разрешалось без ограничений (за исключением ограничений в управлении колониями) проживать, работать и т.д. на территории друг друга.)
   Первая Галактическая Война - 25 лет. Наспех созданный Альянс Четырёх Рас, воспользовавшись сразу несколькими поводами, начинает войну с Землёй, принудив к ней так же множество рас, в той или иной степени подконтрольных членам Альянса. Тем не менее, земляне, тоже активно готовившиеся к неизбежной войне, наносят врагам целый ряд ошеломительных, сокрушительных поражений. На их сторону переходит множество представителей многих рас, связывающих с Землёй надежды на освобождение своих народов от жестокого гнёта рас Альянса. Но постепенно победное наступление землян захлёбывается - они оказались просто не в состоянии оценить размеры вражеских владений и ресурсы врага. Бесконечно растянутые и всё более и более растягивающиеся фронты и нехватка бойцов заставляют землян в 8-11 г.г. П.Г.В. перейти к обороне и надеяться на старательно подготавливаемые во вражеских тылах восстания покорённых рас. Длительная и изнурительная для обеих сторон позиционная война прерывается в 15-17 г.г. П.Г.В. массированным наступлением сил Альянса. С тяжелейшими боями земляне отступают всё дальше и дальше и в начале третьего десятилетия войны оказываются заперты всего в нескольких планетных системах. Однако в ответ на предложения Альянса о сдаче Земля объявляет ему тотальную войну и, за кратчайшие сроки сформировав новые, буквально всенародные, армии, наносит врагу "удар отчаянья". Высота и изощрённость военного планирования, мужество бойцов и усталость врага, тоже всё поставившего на одну карту, позволяют Земле в одной грандиозной операции фактически лишить Альянс подготовленной армии и почти лишить - военного и транспортного флота. На сторону Земли уже официально переходят сразу несколько сильнейших подчинённых рас Альянса (скиутты, шэни, нэрионы, гаргайлианцы). Земные флоты готовятся к атаке почти всех "материнских планет" врага. Ошеломлённый, начавший распадаться от обострённых поражением внутренних противоречий, охваченный восстаниями подчинённых рас, Альянс просит мира и капитулирует перед Землёй, лишившись не только уже столь близкой победы, но и значительной части своих территорий.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"