Когда замысел убьют - не сразу, а серией правок,
ты выплюнешь пару слов, ударившись смыслом о дно,
и станешь не призраком даже - скорей черновиком без правок,
что ходит по верхушкам идей, как уличный шум от солдатских ног

Хотелось быть точным - но вышел сквозняк в квартире
хотелось быть честным - но жизнь как сколоченные наспех гробы,
и ночь, согнувшись, подсаживается филином к теме,
где автор и текст - это разные формы беды

Ветер воет - ребёнок вслушивается в дыханье матери,
мир учится жить, не имея инструкции к страху,
и кино, как и общество, молится тихо о памяти,
пока свеча догорает в монтажных руках монаха

Каждое слово отражается от зеркальной  поверхности
и каждая клетка становится тяжелой, как веки,
жизнь без рая трудна, но жизнь без голоса - тоже,
и сюжет не растёт, он сорняк под прессом эпохи

Полынь заменяют чертополохом,
остроту - беззубым ртом,
а воля, измеренная движеньем ночи,
нагуливает живот в тине отражённых времён 
и возможно именно она создаёт резонанс или грохот

То питается образом - дева над мутной водой,
но выходит лишь жидкий метал или ртуть из разбитой строки,
история была ничьей, а потом стала вроде бы твоей,
но держать её больно, как острые осколки сжатой руки

Оса, несет жало во рту,
но падает в траву, исчерпав полёт,
так и текст - сначала промажут, но будут стрелять снова,
но пока кипяток жизни всё ещё жжёт 
не рассеяться смыслы этой шаткой основы