Жизнь мегаполиса многолика. Люди работают, отдыхают, получают положительные эмоции. Кафе, рестораны, фестивали, концерты, театры, общественные пространства, культурные кластеры, атмосферные местечки со своими ламповыми фишками и мероприятиями не пустуют. Люди пьют, едят, слушают музыку, открывают для себя что-то новое, расслабляются, радуются жизни. Тем временем где-то там на юге ежедневно погибают мужчины. Разных возрастов и судеб. До перехода в мир мертвых в целом здоровые, потенциально трудоспособные. Выжившие бьются с укронацизмом. Получают ранения. Становятся психофизическими инвалидами. Боевые действия всегда безжалостны к человеческой жизни. Были спецоперацией первые несколько дней, пока наши военные соединения находились на киевских окраинах. На сегодняшний день происходящее вряд ли уже можно называть так, как это продолжают делать на официальном уровне распространения информации. Оно имеет полное право называться словом, которое нельзя произносить. Запретное. Ни-ни. Патриотическая общественность негодует из-за весьма низкого интереса обывательской массы к происходящему в зоне наступления на неофашистов. Постоянно раздаются призывы к преодолению этой возмутительной отстраненности. Может, все же стоит более серьезно задуматься об ее истинных причинах? Почему советские люди в 1941 году добровольно стояли в очереди, чтобы стать защитниками Отечества, а современные что-то вот как-то не стоят? Пока правильный ответ на поставленный вопрос не будет найден, спецоперация для многих будет оставаться не на словах не общенациональным делом. Наказанием непокорных. Сигналом Западу, что можем повторить. Этим занимаются спецребята. У большинства остальных свои дела.