Переход оказался на удивление простым: раз, и я оказалась в другом мире, который, на первый взгляд, не так уж и отличался от нашего. Мы стояли в центре каменного круга, чем-то напоминающего величайшую достопримечательность Англии - Стоунхендж, только здесь камни, как мне показалось, были больше: выше, шире, массивнее.
Силы, так внезапно покинувшие меня буквально пару минут назад, вернулись, и смысла сидеть на руках темного ангела больше не было. Словно кот, которому наскучили жадные хозяйские объятия, я завозись, пытаясь слезть, но Кир мне не позволил, прижал сильнее, абсолютно буднично добавив к этому действию: 'Приготовься, сейчас будет больно'.
- Что? О чем... - договорить я не смогла, волна боли накрыла меня с ног до головы. Подозреваю, люди после авиакатастроф ощущают нечто подобное, когда им остается буквально несколько секунд до смерти: тело разбито, раздавлено, вокруг всё пылает, а они в центре этого пожара. Страшная боль, нестерпимая, способная подавить все: эмоции, страхи, волю. Ей поддаешься, так как бороться невозможно. Я плохо осознавала происходящее, кажется, меня било в конвульсиях, а потом тьма, словно хищная кошка вцепилась в мой разум, душу, тело и растерзала их.
Очнувшись, я резко втянула ртом воздух, рвано выдохнула, вдохнула вновь, ощущая себя младенцем, который только учится дышать. Кто-то держал меня в теплых объятиях, баюкал, гладил по голове, отчего я успокаивалась, дыхание становилось ровнее, а шум в голове постепенно утихал. Свет оказался слишком ярким, а потому, чуть приоткрыв глаза, я вновь зажмурилась и, поддаваясь легким укачивающим движениям, стала погружаться в сон. Но заснуть мне не дали. Этот самый 'кто-то' поднял меня и поставил на ноги, которые, как ни странно, держали крепко. От удивления я даже взглянула вниз, дабы удостовериться в том, что это правда. Свет вновь ударил по глазам, но уже было терпимо. Рядом со мной, чуть поддерживая, стоял мужчина в темной одежде и пристально вглядывался мне в лицо. Поначалу хотелось отшатнуться, сбросить его руки, но потом пришло осознание, что он не зря здесь нянчится со мной.
- Кто вы? - голос прозвучал хрипло, сипло и чуть слышно.
- Чшшш, пока не разговаривай, дай связкам восстановиться, - он мимолетно дотронулся пальцем до моих губ, - Я - Кир, твой друг, не бойся. Знаю, ты сейчас ты ничего не понимаешь, память пуста, но скоро все вернется. Венценосным особам в этом плане везет, - он как-то странно усмехнулся, - ну что, готова идти?
- Попробую - шепотом ответила я, решаясь довериться, чувствуя, что он говорит правду, но совершенно не понимая её.
- Тут совсем рядом гостиница, там и остановимся,- коротко сказал мой спутник.
Первые шаги давались с трудом, каменный круг мы покидали, кажется, целую вечность, но, выйдя за его пределы, я словно вспомнила, как нужно ходить и уже не искала поддержки Кира. Лесная поляна скрылась за деревьями, а впереди возникло кирпичное здание высотой в три этажа, больше похожее на частный дом, нежели на гостиницу (и откуда я это знаю?). Входная дверь была настежь открыта, а на крыльце нас встречала женщина с длинными волосами розового цвета в нежно-голубом платье до пят. Она была чуть полновата, но ее это ничуть не портило. При виде меня она добродушно улыбнулась, отчего ее лицо словно озарилось светом. Красивая, да, бесспорно.
- Здравствуй, дитя, - звук ее голоса напоминал журчание ручья, - я рада приветствовать в гостинице 'Домашний очаг' - твоем первом пристанище в Отрэйне. Это самое древнее заведение этого мира, а я его бессменная хозяйка Гестия. Надеюсь, пребывание здесь поможет тебе понять себя, - она вновь улыбнулась мне, абсолютно игнорируя Кира. Тот, в свою очередь, вел себя не менее равнодушно, всем своим видом показывая, насколько его не волнует, что о нем думают и как к нему относятся.
Гестия показала нам номер, состоящий из двух маленьких, но таких уютных комнат и санузла. Все вокруг сверкало чистотой, а в воздухе витал легкий аромат цветов.
- Располагайся, скоро позову на обед, - хозяйка гостиницы покинула нас.
- Вы с ней не ладите? - отчего-то я боялась задавать нужные вопросы и ограничилась лишь этим. Получилось вновь шепотом, но Кир меня услышал.
- Скажем так, мы соблюдаем нейтралитет: она ненавидит таких, как я, а я просто не перевариваю ее выхолощенную гостиницу, но, как видишь, выбора у меня нет, - он дежурно улыбнулся, словно эта фраза была для него привычна.
На обед мы так и не попали, как и на ужин, из-за чего Гестия была крайне недовольна. Но ее мнение тогда меня не заботило. Вскоре после заселения мне стало плохо: закружилась голова и затошнило. Кир сказал, что такое иногда бывает после пересечения границы и скоро меня отпустит. Я мало придавала значения словам, не особо вникая в них, так как все мои чувства и ощущения были словно заблокированы, а мир вокруг кружился в безумной пляске. К вечеру стало полегче и я смогла самостоятельно доползти до ванны, чтобы умыться и сходить в туалет. Кира просить помочь было стыдно, ведь я его совсем не знаю. Хотя, себя, как оказалось, я не знаю тоже. Все мои попытки вспомнить приводили к бессвязному круговороту ничего не значащих обрывков чьей-то жизни (подозреваю, что моей), отчего меня тошнило еще сильнее, а потому я бросила это утомительное занятие и забылась беспокойным сном.
***
Огонь. Алое зарево поднималось почти до самых небес, окутывая все вокруг, пожирая живое, и пламенем этим была я...
Я проснулась от того, что мне стало трудно дышать. Комнату наполнял дым, и стояла жуткая, всепоглощающая тишина. Я неровным шагом бросилась к окну, на ходу свалила вазу с розами, отчего та разлетелась на множество мелких осколков. Но сейчас меня это совершенно не волновало. Защелка поначалу не поддавалась, но мои трясущиеся руки все же справились с ней, и в комнату буквально влетел свежий поток. Перегнувшись через подоконник, я глубоко вдыхала чуть прохладный, пахнущий ночью и цветами, совершенно неведомый мне воздух чужого мира.
Сон подарил мне покой, выздоровление и воспоминания. Я вновь знала, кто я такая, но от этого легче не стало. Встреча с Киром изменила все, вот только он даже не спросил, хочу ли я перемен.
Мысль об ангеле заставила мои щёки запылать, а память услужливо подкинула мои желания перед входом в новый мир. Странно, мне кажется, я ни на одного парня так не реагировала. А ещё голос мамы... Скорее всего это была какая-то иллюзия, но, признаться, довольно жестокая.
Тихо, на цыпочках я прокралась в другую комнату, где должен был спать темный ангел. Но кровать была пуста и абсолютно не тронута. Чувство тревоги моментально поселилось в груди, и я стремглав выбежала в коридор, спустилась в холл в надежде увидеть Гестию и спросить у нее о моем спутнике, но там царила мертвенная тишина. Меня вновь накрыла тошнота. Не особо задумываясь, я побрела по гостинице в поисках кухни, чтобы выпить воды, а потом уж решить, что делать дальше и куда отправиться.
Кухня оказалась маленькой и очень уютной. Здесь действительно хотелось готовить, даже если особо и не умеешь. Плита так и притягивала к себе, но я не поддалась ее зову.
Стакана воды мне было мало. Я пила и пила, пока не опустошила кувшин. Тошнота отступила, по телу разлилась блаженная прохлада. До этого я даже не замечала, что горю. Никогда бы не подумала, что температуру можно залить водой. На столике у окна стояли булочки, накрытые белоснежным полотенцем, но к ним я не притронулась. Организму, видимо, было достаточно одной воды, а потому, налив себе еще стаканчик, но уже из-под крана, я неспешно побрела по этой странно затихшей гостинице.
На первом этаже помимо кухни располагалась столовая и четыре запертых на ключ комнаты, о назначении которых мне оставалось только догадываться. Второй этаж, подозреваю, предназначался исключительно для гостей. Здесь как раз и был наш номер. Я на всякий случай заглянула в него и, убедившись, что ничего не изменилось, отправилась дальше. Третий этаж, на первый взгляд, ничем не отличался от второго, но внимательно приглядевшись, я поняла, что здесь живет хозяйка. Во-первых, комнат было всего три, во-вторых, слишком все было идеально, каждая мелочь, каждый коврик говорили, что они выбраны с великой любовью, любовью хозяйки к самой себе. Отчего-то стало неприятно здесь находиться, и я уж было хотела вернуться в номер, как за дверью одной из комнат раздались голоса: мужской и женский. Прислушиваться даже не пришлось, в этой давящей тишине слышно было прекрасно. Разговаривали Гестия и Кир, причем явно уверенные, что их никто не услышит.
- Ты хоть понимаешь, с кем связался? - голос Гестии уже не был таким располагающим.
- Понимаю, но это моя работа, Гес. Ты же знаешь, что я не выбирал, кем переродиться, так решила Судьба, - Кир был взволнован.
- Старейшины знают, что именно ты отправился за фениксом? - не менее взволнованно проговорила его собеседница.
- Нет, старый феникс раздул из этого нехилую тайну, - казалось, слова давались Киру с трудом, - Мне кажется, дело тут гнилое.
- Ты что-то слышал? Знаешь его план? - провокационно произнесла Гестия.
- Подозреваю, он не так глуп, чтобы посвящать наемника в свои замыслы. Но как-то дорого он заплатил за довольно простую работёнку. Гес, я не хочу вести её к Эолару, чувствую, что не нужно этого делать. Но с другой стороны, работу я почти выполнил, скоро получу всю сумму и забуду об этом семействе, - Кир явно старался уйти от темы.
- Я вижу, противоречия терзают тебя, но советовать ничего не стану, ты сам должен понять, какой путь выбрать. А сейчас иди к своей девчонке, она уже проснулась и явно всё вспомнила, - мне показалось, что Гестия раздражена.
- Ну и пусть, - Кир шумно выдохнул, - Гес, почему я переродился темным, почему я должен отнимать чужие жизни, носить в себе эту темную чуму?! Ты не представляешь, как я устал чувствовать себя последним подонком...
- Иди ко мне - голос Гестии стал похож на сладкую патоку, он обволакивал и убаюкивал.
Я подобралась, напрягая слух, чтобы не упустить ничего, однако удерживать внимание с каждой секундой было все сложнее.
- Думаешь, ты первый, кто не желает принимать свою сущность? Да ничего подобного! Но запомни одно: вам, людям, дали второй шанс на жизнь, так не стоит им пренебрегать, ибо другого уже не будет.
- Я нашел её у своей могилы...
- Что? Не может быть?! То есть, ты хочешь сказать, что она...
- Да.
Здесь я окончательно запуталась. Кажется, Кир был Артемом. А теперь он - перерожденный темный ангел, который, кажется, до сих пор не может с этим смириться. А ещё нестерпимо хотелось спать. Глаза закрывалась, тело расслабилось настолько, что я даже пальцем не могла пошевелить. Надо бы уходить, хотя бы уползать, но уже не могу.
- Кажется, ты нашел своё величайшее проклятие, а может и спасение, как знать! - на этих словах Гестии реальность от меня ускользнула.
***
- С добрым утром! - бодрый голос Кира резко выдернул меня из черной всепоглощающей дрёмы.
С трудом разлепив глаза, я тут же их закрыла: комнату заливал яркий солнечный свет, от которого хотелось как можно скорее укрыться, однако наглые солнечные лучи были беспощадно хитры и сдаваться не собирались, как и Кир, вознамерившийся во что бы то ни стало вытащить меня из теплой уютной постельки. Стоп, постели? Я буквально подскочила на месте, ошарашенно оглядываясь по сторонам.
- Ну что, как спалось? - перед кроватью сидел Кир, явно довольный, что добился своего.
- Нормально, а тебе?
- А подслушивалось тоже неплохо? - возмущенно воскликнул Кир.
- Вполне, только я почему-то вырубилась на самом интересном месте. Что было дальше? - ничуть не смутившись ответила я.
- И тебе не стыдно? - притворно нахмурился Кир.
- Нисколечко, - невинно похлопав глазами, я выбралась из одеяла и, ощущая себя древней старухой с жутко затекшей спиной и тяжелой головой, побрела в ванную смывать с себя всю странность и боль этих дней. Вот именно там и ждал меня большой подвох. За весь прошедший день я ни разу не посмотрела на себя в зеркало, как-то не до этого было. А вот сейчас, пристально вглядываясь в эту девушку, смотрящую на меня из глубин зазеркалья, я отказывалась верить отражению. Ярко-рыжие волосы, спутанные и словно висящие клоками, принадлежали мне. Внешний облик тоже изменился: нос стал тоньше, аккуратнее, тонкие губы чуть пухлее, да и само лицо стало более изящным что ли. Неизменным остался цвет глаз, изумрудно-зеленый (уж не знаю даже, от кого он мне достался), что очень радовало. Так сказать, привет от земной меня. Фигура, как мне показалась, осталась прежней, но на нее я никогда и не жаловалась.
Перемены мне пришлись по душе, теперь я была очень похожа на маму, а это было самым лучшим подарком. Настроение поднялось выше некуда, я даже забыла, где нахожусь и с какой целью я здесь.
После душа я еще какое-то время покрутилась перед зеркалом, привыкая к новой себе, расчесывая длинные волосы, о которых всегда мечтала. И как я не заметила их вчера? В самый разгар моего праздника души в дверь постучал Кир. Недолго думая, я запустила его в ванную и, покрутившись, словно на подиуме, и неприятным осипшим голосом спросила:
- Ты тоже это видишь, или я все придумала и тихо схожу с ума? - от нетерпения я чуть ли не подскакивала на месте.
- Ты про изменения во внешности? Если да, то вижу, - кажется, мой настрой его развеселил.
- Да, да, да, - я все-таки запрыгала, чуть ли не визжа от счастья, - Стоп, а ты тоже выглядишь иначе!
Короткие темные волосы ангела стали длиннее и достигали середины спины, плечи - шире, да и сама фигура обрела объемы. Теперь передо мной стоял самый настоящий воин царства тьмы, ибо темная одежда и тень крыльев за спиной не давали шанса ошибиться.
- А ты что только заметила? Ладно, хорош тут прыгать, пошли завтракать, нам скоро в путь, - он буквально потащил меня в комнату, где на моей уже аккуратно заправленной кровати лежала новая одежда, а на столике у окна стоял завтрак.
Настроение немного уравновесилось и, озорно шлепая босыми ногами, я направилась кушать, на ходу вспоминая, что ночью разбила вазу. Взгляд тут же устремился на пол, но там было чисто, я бы даже сказала, ослепительно: ни осколков, ни разбросанных погибающих цветов, ни высохших луж.
- А где...
- Не имею ни малейшего понятия о том, как тут всё работает.
Пока я ела и переодевалась, Кир, видимо, собирался в дорогу, а может пошел попрощаться с радушной хозяйкой. Интересно, что же их связывает? И почему он наврал о ненависти Гестии? Кажется, она неплохо относится к нему, я бы даже сказала, что они близки. После этой мысли настроение как-то испортилось, оставаться в этой гостинице больше не хотелось, и, когда Кир сказал, что нам пора, я без раздумий пошла за ним.
Гестия, теперь облаченная в платье фиалкового цвета и все больше напоминающая какую-нибудь лесную фею, ждала нас в холле, вновь демонстративно не обращая внимания на ангела (и к чему весь этот спектакль, если и так все понятно). Улыбка хозяйки гостиницы больше не казалась мне искренней и доброй, и весь ее благостный вид вызывал раздражение, которое я старалась скрыть. А потому распрощались мы быстро. Она пожелала хорошей дороги, я лишь кивнула в ответ, стараясь не ляпнуть что-нибудь нехорошее, за что потом мне будет стыдно. Ведь в сущности, ни она, ни Кир не виноваты в том, что я себе напридумывала, а их отношения меня совершенно не касаются.
Глава 6
Путь
- Поговорим, - как только мы вышли за ворота, я решила прояснить ситуацию. Понимания было мало, а вопросов много.
- Что ты хочешь узнать? - Кир выглядел абсолютно спокойным, словно понимал, что разговору по душам быть.
- Все и даже больше. Например, кто я теперь, почему изменилась внешность, что с моим голосом и, наконец, расскажи про моего деда, - вопросы вышли дурацкие. Мысленно я несколько раз проговорила то, что хочу узнать, и в приоритете явно не было внешности и голоса. Ну да ладно, успею выспросить все, тем более Кир сказал, что добираться будем исключительно пешком, так как это безопаснее для меня.
- Так, давай начну с голоса, это проще всего объяснить: ты кричала и сорвала его...
- Когда это я... - я перебила его, но и мне договорить не дали.
- Входя в Отрэйн, люди обретают новую жизнь, новую сущность, но это больно, нестерпимо больно. Тебе было хуже, чем всем остальным, виденным мною. Честно говоря, я впервые за все время испугался...
Ага, испугался он, что денежки свои не получит, а на меня ему плевать с высокой колокольни.
- ... Тем, кто умер на земле и перешел в наш мир, проще, эта боль для них не так страшна, как для живых, пересекших границу. Агата, таких, как ты очень мало, я бы даже сказал, что вас единицы. Потому силы в вас, говорят, немерено. Но я об этом мало знаю, ты тогда у деда спросишь.
Кир замолчал, словно давая мне обдумать сказанное, но пока осмысливать было нечего: он вроде и ответил, но понятнее не стало.
- Теперь про внешность. Если бы ты родилась в Отрэйне, то непременно огненная кровь Фениксов дала бы о себе знать. Там на земле ты была закрыта от своих корней, родовой силы, и, попав в Отрэйн, обрела себя настоящую. Постепенно в тебе проявится магия Фениксов, но это сложный и непредсказуемый процесс, о котором знают лишь они. Ты понимаешь, о чем я говорю? - он с надеждой взглянул на меня. Чувствовалось, что этот разговор тяготит его.
- В общих чертах, - уклончиво ответила я, хотя мне этого было мало.
- Что касается твоего деда... Скажу прямо, Эолар - опасное существо, он может быть жестоким и мстительным. И с ним лучше не связываться, но у тебя нет выбора, не так ли - он как-то грустно улыбнулся.
- И это все? - я разочарованно выдохнула.
- А ты думала, что у простого наемника есть досье на старейшин? Они правят этим миром, и ни одному существу не позволено находиться рядом с ними. А уж если нужно выполнить грязную работенку, они тайно нанимают нас, ведь только темные ангелы способны пройти через границы миров и остаться в своем уме, - мне показалось, что это было сказано с некоей гордостью.
- Интересно получается, раз они такие все могучие, зачем тогда им нужно лезть в параллельный мир и проворачивать там какие-то дела? Ведь на земле явно нет ни магии, ни существ... - я запнулась, осознавая, - Или есть?
- А у тебя, оказывается, бурная фантазия! Смотри, деду что-то подобное не скажи, иначе ваше знакомство не сложится, - Кир мимолетно улыбнулся, но его улыбка тут же угасла, может даже привиделась мне, - А вообще, будь с ним осторожна, ведь если так посмотреть, он тебе никто.
- Вот, спасибо! Ты притащил меня в этот мир, а сейчас говоришь, что здесь мне не светит чудесная мирная жизнь, - я резко затормозила, - Верни меня домой.
- Может и светит тебе мирная жизнь, если будешь хорошей девочкой, - Кир продолжил идти, словно не замечая моего бунта.
- Верни меня домой! - я, наверное, поступаю глупо, по-детски, но идти туда, не знаю, куда, к тому, не знаю, к кому, не хотелось.
Кир ничего не ответил, однако развернулся и в мгновение ока оказался рядом, подхватил меня на руки и понёс, как ни в чём не бывало.
- Отпусти! - я попыталась его пнуть, но мои ноги тут же перехватили, - Значит вот как тёмные поступают с беззащитными людьми! И что только Гестия в тебе нашла?
- Я сам пытаюсь это понять, - Кир если и смутился, вида не подал.
- Вы ведь любите друг друга, не так ли? - я вновь попыталась освободиться от его хватки, при этом отвлекая разговорами на (что греха таить) очень интересную тему, - Ах да, ваша конспирация нелепа, придумайте уже другую!
- Что, так очевидно?
- Что именно? Что вы из рук вон плохо играете ненависть и равнодушие? О, да! Великий Станиславский бы точно сказал: 'Не верю!' А что, я про любовь между вами угадала? - мои попытки освободиться дали плоды, и на последних словах я устремилась прямиком к земле.
Зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало. Я висела вниз головой, утопая в густой траве, а Кир крепко держал меня за ноги.
- На самом деле Гестия - мой хороший друг, но это большая тайна. Ты ведь умеешь хранить тайны? - Кир говорил спокойно, без напряжения, полушепотом, словно мы какие-то заговорщики, словно ничего странного не происходит, - Я сейчас тебя отпущу, и мы продолжим путь.
Он аккуратно развернул меня и поставил на ноги, а я, наконец, смогла вздохнуть с облегчением. Мне не было страшно, наоборот, казалось, что Кир ни за что меня не обидит и не позволит это сделать никому. Но... Всегда есть какое-то 'но', и пока я его не знаю.
- Я не хочу идти к деду, но и домой возвращаться тоже, если честно. Можно я останусь с тобой, буду твоим оруженосцем, а ещё лучше, возьми меня в ученицы. Я способная: всё запомню, всё выучу, даже отращу теневые крылья, если расскажешь, как это сделать...
- Послушай, нам нужно идти, у меня есть ощущение, что ты очень важна для своего деда, для Отрэйна.
- Значит отказываешься! Ну и ладно, потом жалеть будешь. Пошли к этому твоему страшному фениксу, посмотрим, может не так уж он и плох.
- Он, вообще-то, не мой, а твой! И давай договоримся: больше без глупостей, наш путь скоро завершится.
Я согласно кивнула. Некоторое время мы шли молча. Уж не знаю, о чем думал Кир, у меня же в мыслях царил полный хаос. До сих пор не верилось в реальность происходящего. У меня есть дедушка, надо же!
- Кир, а где живет Эолар?
- Скоро всё сама увидишь.
- Ладно. А можно немного странный вопрос: а почему Кир? Гестия, Эолар - имена необычные, а твое вполне такое земное.
- Темным ангелам не положены имена Отрэйна. Мы - пограничные существа, - его ответ был краток и сух, максимально отрепетирован.
- Обидно, наверное? Подозреваю, не такой жизни ты себе хотел.
- Послушай! - внезапно разъярился мой спутник, - Моя жизнь совершенно тебя не касается! Лучше думай о своей! Или есть еще вопросы?
Обиженно покачав головой, я обогнала Кира и гордо пошла вперед, благо дорога вела прямо, не разветвляясь, что само по себе служило ориентиром. Молчание, окружившее нас плотным коконом, угнетало. Ко мне вновь вернулось чувство вины, хотя я не понимала, в чем провинилась. Кир вроде и не накричал, но то, как он всё произнёс... Кажется, я ненароком затронула больную тему.
Внезапно лесная дорога, резко петляя, вывела нас на поляну, сплошь заросшую незабудками, и оборвалась, затерялась в этом небесно-голубом царстве. Сказочно. Захотелось остаться здесь, погрузиться в этот, словно сотканный из легких нитей, воздушный мир, но Кир не позволил даже остановиться и, схватив за руку, потащил прочь. Я хотела было сопротивляться, а он взял, да и отпустил меня спустя пару шагов, давая понять, что за ручку водить меня он не намерен, а задерживаться всё же не стоит.
На самом краю поляны был обрыв, на котором закрепили прочную лестницу из толстого дерева, облегчая тем самым спуск.
Вдали виднелся город. Серый, словно самая дешевая газета, он развернулся передо мной, приглашая, нет, скорее заманивая в свои грязноватые сети. После лесного царства, гордого и величественного, город выглядел безликим пятном, словно картограф при создании карты внезапно сделал кляксу, да так и оставил.
- А ты думала, что тебя здесь ждет сказка? - мой разочарованный взгляд не остался незамеченным.
- Вообще-то да, твои рассказы о богах давали надежду на прекрасный мир, полный волшебства, - стараясь скрыться за иронией, я и не заметила, как подошла слишком близко к краю обрыва, - Ох!
Кир среагировал молниеносно. Я не успела даже как следует испугаться, как была схвачена сильными руками ангела, в глазах которого плескалась злость.
- Совсем сдурела?! - он и не пытался сдерживаться, все сильнее прижимая меня к себе, - Если с тобой хоть что-то случится, твой дед меня живьем спалит!
Из меня словно весь воздух выкачали. Я чувствовала, как в бешеном темпе бьётся сердце Кира, отчего моё замирало, пропуская удары. И голова кружилась. И ноги вдруг стали ватными. Наверное, это просто от страха.
- Отпусти меня, уже всё хорошо, - сказала и не поверила сама себе.
- Ладно, - Кир тут же ослабил хватку, и придерживая меня как маленького ребенка, повел к лестнице
- Я и сама могу идти.
Кир ничего не ответил, но и руку мою больше не отпускал. Не доверяет. Глупая улыбка, приправленная ко всему прочему воспоминаниями о его крыльях, расцвела у меня на губах и держалась вплоть до самой земли, где и погасла, стоило мне встретиться глазами с абсолютно равнодушным взглядом Кира. А может он просто хочет доставить товар в целости и сохранности. Ведь я - лишь его работа, не более! И не стоит об этом забывать.
***
Город Айран (если я верно прочла на простенькой деревянной табличке у дороги) показывался постепенно. Вначале меня встречали маленькие одиноко стоящие дома, окруженные нехитрым забором. На первый взгляд они выглядели заброшенными, но стоило чуть всмотреться и жизнь, таящаяся в них, проявлялась: в пышно цветущей герани на подоконнике, застиранном белье, сохнущем у самого дома, дровах, заботливо сложенных в поленнице, маленьком огороде. Эта часть города мне понравилась, своей бесхитростностью напомнив наши земные домики, мой дом, когда-то оберегавший меня от всех невзгод.
Затем обычная протоптанная дорожка увела нас к длинному каменному мосту через шумную грязную речку, а после сменилась совершенно неожиданной для меня брусчаткой.
Айран поглощал нас шаг за шагом. Ряды длинных улочек, вдоль и поперек перечеркнутых трамвайными путями, напоминали хитро сплетенную паутину, в центре которой нас обязательно встретит паук, от плотоядного взгляда которого не уйти никому. Здания, обернутые в толстый слой пыли, ставшей, судя по всему, полноправной жительницей города, по большей части трехэтажные и совсем не похожие на те, что стоят в моем городе. Пожалуй, такие можно увидеть в европейских фильмах: одноподъездные, словно спаянные друг с другом домики, соседствующие с мастерскими, торговыми лавками и булочными. Не было броских вывесок, ярких витрин. Казалось, что город и его жители подчинились бесцветности, царящей вокруг.
То тут, то там мельтешили торговцы, работяги, еле переставляющие ноги, возвращались со смен, нищие мальчишки в пиджаках с чужого плеча внимательными взглядами прочесывали толпу в поисках растяп с толстыми кошельками. И, конечно, все они были существами, отчего мне стало не по себе. Даже в самых странных снах мне такое не могло привидеться.
После рассказов Кира я ожидала увидеть сказочные дворцы, замки принцесс с башнями, милые домики лепреконов и эльфов, бескрайние рощи дриад и много-много всего, о чем читала в детстве. Но не это! Неужели люди получили второй шанс только для того, чтобы увидеть жизнь возможно более тяжелую, чем была у них?
- Ты что? - голос Кира, прозвучавший у самого уха, заставил вздрогнуть.
- Я не думала, что здесь всё ... так, - переводя дыхание, ответила я, наконец, осознавая, что стою, как вкопанная, посреди мостовой и ошарашено глазею по сторонам.
- Так было не всегда, - ответ Кира был краток и сух.
- И как давно всё изменилось?
- В последний год.
- Хочешь сказать, что всего за год город превратился ... в это? Как так может быть?
В ответ Кир лишь пожал плечами и потянул меня в какую-то подворотню, стараясь, видимо, увести от любопытных взглядов.
- Вот не надо делать вид, что ты ничего не знаешь. Ни за что в это не поверю! Или ты думаешь, что я первым делом побегу докладывать своему старому новому деду, которого в глаза не видела? - я, словно маленький капризный ребенок вырвала руку и затормозила, не желая больше идти, пока не получу нормальный ответ.
Кир остановился и медленно, смотря отчего-то исключительно себе под ноги, подошел ко мне.
- Ты обещала больше не совершать глупостей и дважды уже нарушила слово, - он явно пытался сменить тему, но не тут-то было.
- И что же глупого я делаю сейчас? Пытаюсь понять, в какой мир попала, и что меня ждет впереди?
- Вот и спросишь у деда, а я не собираюсь быть твоим путеводителем, мне не за это платят. - голос Кира прозвучал как-то жутко, словно сама преисподняя заговорила со мной.
- Вот значит как! А мне казалось, что мы подружились. Продажная шкура, вот ты кто, а не ангел!
- Замолчи! - Кир наконец взглянул не меня, и теперь я поняла причину столь резкой перемены в нем: тьма застилала его глаза, только теперь чернота, затопившая радужку, разлилась и на склеры.
Я застыла, пораженная, а темный ангел тем временем, схватился за голову, скорчившись от боли, пока чернота не покинула его глаза. Лишь тогда он отвернулся, и, бесцеремонно схватив меня за руку, зашагал прочь. Я повиновалась, ибо не видела смысла в дельнейших разговорах с этим существом.
Слезы как-то сами собой навернулись на глаза, и я отвернулась, не желая показывать, насколько меня поразило происходящее и обидели слова Кира. Это было грубо и, пожалуй, жестоко. Всего два года прошло с его перерождения, а строит из себя сверхсущество. Я уже видела разного Кира: доброго, заботливого, жесткого, потерянного, злого, равнодушного. Так какой же из них настоящий? А может он и сам не знает, потому и примеряет на себя то одну, то другую маску, в тщетной надежде найти ту самую. Кир стал загадкой для меня, и отчего-то, несмотря ни на что, мне ее очень хотелось разгадать.
Я смахнула слезы и продолжила путь, лишь иногда украдкой поглядывая на своего спутника, но больше не пытаясь заговорить. Шли мы около получаса, то ныряя в подворотни, то выходя на окраины. Людей встречалось мало, что, видимо, и являлось целью Кира. А мне было всё равно. Видит меня кто или нет, да какая разница! Не такая уж и важная персона прибыла.
Кир всё молчал, продолжая тащить меня за руку, словно собаку на поводке. Сопротивляться не хотелось, это не имело смысла. А потому я, не скрывая любопытства, рассматривала всё вокруг, стараясь как можно подробнее изучить окружающий мир. Картинка совершенно на радовала: обшарпанные дома, мусор, валяющийся прямо на улице, вонь и крысы, которые без зазрения совести бегали здесь, совершенно никого не боясь.
Почему всё так плохо? Что случилось с этим миром?
Вопросы теснились в моей, но, чисто из принципа, я не желала их озвучивать. Лучше потом всё узнаю у деда или ещё кого-нибудь. Кир даже ни разу не взглянул в мою сторону после той подворотни. Надеюсь, ему стыдно. Если, конечно, ему знакомо это чувство. Я вновь покосилась на его спину, укрытую длинными волосами (красивыми, между прочим), и глубоко вздохнула. И почему я вновь о нём думаю?
Трущобы тем временем сменились более чистым и ухоженным районом. Всё чаще стали попадаться одиночные маленькие домики из грязно-жёлтого камня, окружённые скромным садиком. Да, бесспорно, здесь проживали небогатые существа, но они, по крайней мере, знали толк в порядке. Здесь приятно было находиться, но Кир не дал мне как следует всё разглядеть, утянув на еле заметную тропинку, ведущую под каменный мост (в сказках под таким обычно проживают тролли). Небольшой, покрытый мхом и кое-где затянутый плющом, он казался вратами в сказочный мир, что, в сущности, оказалось не такой уж выдумкой: прямо за мостом начинался лес, которого ещё несколько мгновений назад попросту не было.
- Это портал, но о нём знают лишь приближённые к фениксам существа, либо те, кому они разрешают знать, - Кир, даже не глядя на меня, понял моё изумление.
- Но ведь его могут легко обнаружить! Кто-то спрячется под мостом от непогоды и - вуаля - он в гостях у деда.
- Сюда никто даже на километр не подойдёт: это место обитания троллей, - судя по вполне мирным ответам, Кир успокоился, а, значит, можно было вновь попробовать узнать у него ещё немного информации.
- Тролли? - вот уж не ожидала, что мысль, мелькнувшая всего минуты назад, окажется правильной, - А какие ещё существа населяют Отрэйн?
- Я уже говорил, что не собираюсь тебе ничего объяснять, сама потом во всём разберёшься! - отказал, но как-то мягко, по-доброму что ли.
- Тебе что, трудно? Всё равно ещё по лесу топать неизвестно сколько, - канючила я, уже совершенно забыв про недавнюю обиду, - Ну, пожалуйста!
- Не отстанешь? - в его словах слышалась улыбка.
- Нет!
- Ладно, расскажу, сколько успею, - вздохнув, проговорил мой попутчик, - Отрэйн - огромный континент, поделённый на 3 части: Офрад - холодная горная страна, где правят драконы; Вэлинор - край лесов и озёр, здесь царствуют фениксы; Асворд - страна пустынь, управляемая грифонами...
- Знаешь, ты рассказываешь так, будто наизусть цитируешь книгу. Представляю, какой фурор ты произвел бы в моём классе на географии. У нас так никто не мог пересказать домашку, даже я.
Судя по его недоуменному взгляду мой комментарий был излишним.
- Ой, продолжай! Значит мы сейчас в Вэлиноре? - я вернула себе увлечённо-серьёзный вид.
- Да, - сквозь зубы ответил Кир, - Больше никогда не перебивай меня! Это очень бесит!
- В общем, существ в Отрэйне много. Есть гномы, циклопы, гоблины, сатиры, дриады, эльфы, феи, кентавры, различные оборотни, джинны, нааги, вампиры, сирены... Ты слушаешь?
- Да, - согласно выдохнула я, не в силах отвести взгляда от открывшейся передо мной картины.
Глава 7
Замок фениксов
Лес полностью расступился, и перед нами возник живописный каменный мост, ведущий сквозь морские воды к изумительно-красивому замку, немного напоминающему готический. Устремлённые вверх остроконечные башни издалека напоминали сидящих на ветках птиц, а крыши выглядели, словно сложенные крылья. Может это всё игра воображения?
Не раздумывая, я ринулась к мосту, желая как можно скорее рассмотреть этот большой и такой невероятный замок, расположенный, на вершине скалы. И чем ближе я подходила, тем сильнее билось моё сердце от предвкушения и надежды, наполнивших его, и, пожалуй, усталости. Почти возле самого входа меня перехватил Кир, и, не говоря ни слова, потащил внутрь.
- Постой, я же не всё увидела! Да сколько ж можно чуть что хватать меня и... - я в ярости взглянула на Кира и тут же притихла.
Мой спутник вдруг словно лишился чувств, окаменел. Лицо его теперь напоминало маску: настолько неподвижно-суровым было выражение лица, что я невольно повиновалась, так сказать.
Нас встретил некий человек (существо?) в бордовом костюме и, не задавая вопросов, проводил в комнату, представляющую собой большой темный зал, напоминающий средневековый. Сам он туда заходить не стал, лишь плотно закрыл за нами дверь.
Я осмотрелась. Окна закрывали толстые шторы бордового цвета, отчего дневной свет сюда практически не проникал. Его заменой служили светильники в виде ажурных птиц, развешенные в определенном порядке по стенам, а под потолком в центре - большая круглая люстра с рядами свечей.
У противоположной от входа стены на возвышении стоял самый что ни на есть настоящий трон, на котором гордо, словно подчеркивая свое величие, восседал старейшина Эолар (язык не поворачивается называть его своим дедушкой). Он жестом поманил нас подойти ближе, при этом на лице его отразилось выражение крайнего неудовольствия, словно мы нищие, пришедшие просить милостыню у самого короля. Неприятно. Захотелось круто развернуться и убежать подальше от этого человека, но, как сказал Кир, деваться мне некуда. Пока. Весь путь я ощущала на себе пристальный, оценивающий взгляд Эолара, отчего стало совсем не по себе, но я старательно прятала свое настроение, дабы понравиться деду, ведь не зря говорят, что первое впечатление самое правильное. Мы остановились практически у самого возвышения. Старый феникс молча встал и медленно, чуть прихрамывая, приблизился к нам.
- Ты можешь быть свободен. Награду тебе отдадут на выходе, - фраза была адресована Киру. Эолар тем самым указал его место, совершенно не стесняясь, зная, что перечить ему не посмеют, - И не забывай, что молчание - золото!
Кир лишь кивнул и, бросив прощальный взгляд мне, удалился. Тишина, бесплотная, но при этом такая осязаемая обступила нас, лишила слов, но, словно противясь ее воле, мы нашли способ разговаривать. Взгляды. Мы неотрывно изучали друг друга: человек и феникс, дедушка и внучка, незнакомые друг другу люди.
Интересно, сколько ему лет? Стариком Эолара уж точно не назовешь. Высокий, жилистый, крепкий, он мог дать фору молодым. И он мой дед? Да мне кажется отец хуже выглядит, чем этот старейшина.
- Ты почти точная копия моей Джесмин. Похоже, кровь Фениксов не убить даже на вашей мерзкой земле! - резюмировал он, растягивая губы в усмешке.
- Я...мама о вас не рассказывала, - голос дрогнул, но лишь от волнения, а все умные мысли улетучились, словно их и не было.
Я продолжала беззастенчиво разглядывать старого феникса, словно ища мамины черты, но никак не находила. Лицо Эолара было близко, что позволяло разглядеть даже цвет его глаз. Золото, чистое, неразбавленное. Я однажды видела линзы с подобным цветом, но он выглядел абсолютно неестественно, а у феникса он какой-то безупречный что ли, очень подходящий ему.
Наверное, здесь такая мода, но и у Эолара волосы длинные. Густые, отливающие желтизной, они были собраны на затылке и заплетены в тугую косу. Словно в комплекте к ним шла борода, бледно-рыжая, пропитанная сединой, но весьма ухоженная. Из общей картины выбивался лишь нос: острый, похожий на клюв хищной птицы. Но, если так подумать, очень подходящий для феникса.
- Мне стоило давно с тобой познакомиться, но перейти границу не в моих силах, - он вежливо улыбнулся, и, взяв меня под локоть, повел куда-то, - я покажу тебе твою комнату.
- Спасибо, - мне ничего не оставалось, за следовать за ним, а сердце в тот миг изо всех сил кричало, что здесь что-то не так. Хотя, он же мой дед, не убьет же он меня. Вот только, почему он так сразу отослал Кира? Додумать я не успела, передо мной открылись двери моей новой жизни (хотелось бы в это верить).
Комната была уютной с вкраплениями желтого, оранжевого и красного цветов, но выглядело это отнюдь не аляписто. Стену у входа украшала роспись, изображение, напоминающее мне нашу сказочную Жар-птицу. Но у этой на крыльях и хвосте пылал огонь, придавая ей вид устрашающий и одновременно прекрасный. В центре комнаты стояла двуспальная кровать из резного дерева с балдахином нежного абрикосового цвета, украшенном таким же изображением жар-птицы, что и стена. Рядом - небольшой туалетный столик с зеркалом, а напротив - массивный шкаф, вмещающий, подозреваю, целую Нарнию. На створке также была птица. Скорее всего это феникс. Возле входной двери имелась еще одна, ведущая в ванную. Вот, собственно, и все. Красиво, лаконично и временно. Эту комнату готовили явно не для меня. Может для мамы?
- Это мамина комната? - не удержавшись спросила я.
- Да, - чуть помедлив отозвался Эолар, - думаю здесь тебе будет удобно. Отдыхай, скоро семейный ужин, там я тебя всем и представлю.
Его улыбка была слишком сладкой, а встреча наша - слишком странной. Ни тебе вопросов о моей жизни, ни слова о маме. Конечно, он смущен и не знает, как себя со мной вести. Это объяснение меня успокоило, и я начала обследовать свою новую комнату. Перво-наперво, с разбегу плюхнулась на кровать (всегда мечтала это сделать, чтоб как в кино) и утонула в мягких подушках цвета алого заката. Как же здорово! Вдоволь навалявшись, заглянула в шкаф, который оказался полон красивых платьев в пол и, похоже, что моего размера. Никогда такие не носила, считая их неудобными, даже на тот злосчастный выпускной выбрала наряд длиной до колена. Что ж, попробуем, вдруг понравится. Возле шкафа я зависла часа на два не меньше, перемерила абсолютно все и в полнейшем поросячьем восторге вновь залезла на кровать. Платья были шикарными и все мне шли, как, наверное, и маме. Мысль пришла внезапно: это мамина комната, значит и ее наряды. Думаю, дед сохранил все, в надежде, что дочь вернется, но пришла я. Сердце защемило от, казалось бы, давно пережитой потери. Мамочка, как же мне тебя не хватает!
Вскоре ко мне зашла женщина, представившаяся Аминой - семейным стилистом фениксов. Ее изящные ручки умели творить чудеса: буквально за полчаса она превратила мои длинные рваные волосы в струящийся водопад невероятной красоты. Никаких сверхъестественных действий, лишь стрижка, подравнявшая концы, и простая прическа из двух легко заплетенных косичек, соединенных на затылке, и завитые локоны, а эффект просто потрясающий. Как я поняла, косметику тут очень любят, практически боготворят. Мне сделали достаточно яркий макияж в желто-красных тонах. Странное сочетание, но отчего-то мне понравилось. Наряд подобрали в тон - платье с желтым кружевным верхом и ярко-красной тяжелой юбкой. Далее в ход пошли аксессуары: длинные серьги и браслеты. Складывалось ощущение, что меня собирают не на семейный ужин, а как минимум на бал.
Придирчиво осмотрев меня, Амина, кажется, осталась довольна проделанной работой.
- У тебя удивительные глаза, - сказала она перед уходом, - такого цвета у фениксов я ни разу не встречала. Боюсь, девочка, ты здесь появилась неспроста.
Она грустно улыбнулась, словно что-то знала, но сказать не могла, и ушла, плотно притворив за собой дверь.
За то короткое время, что мне дали побыть наедине с собой, я успела насладиться новым обликом, непривычным, интересным, а еще обдумать слова стилиста. Определенный подвох чудился мне с самого начала, ведь кто будет забирать к себе внучку, о которой знать не хотел целых 18 лет? Я поняла бы, если бы он объявился сразу после смерти мамы, но сейчас... Предчувствие чего-то нехорошего защекотало затылок. Нельзя здесь оставаться! Мысль, возникшая спонтанно, казалась очень верной, но куда мне податься?
Дверь бесцеремонно открылась, и в комнату вошел Эолар. Он выглядел безукоризненно. Алый костюм и белоснежная рубашка подчеркивали его необычную внешность, а туфли цвета золота гармонировали с глазами. Волосы его, собранные в хвост, поражали своей густотой (вот зачем мужчинам такие шикарные волосы?!). Его облик, при всей нестандартности цветовой гаммы, был гармоничен, но, думаю, в нашем мире его посчитали бы ненормальным, а в определенных кругах - эпатажным.
- Ты прекрасна, - проговорил он, тщательно осмотрев меня с ног до головы, словно пытаясь обнаружить какой-нибудь изъян.
Но, видимо, мой внешний вид соответствовал его стандартам, потому в следующий миг дедуля удовлетворенно качнул головой, при этом слегка прищуриваясь. В ответ я смогла лишь натянуто улыбнуться и кивнуть, когда Эолар предложил пройти в столовую, где, по его словам, меня с нетерпением ожидают. А еще он по-прежнему улыбался, словно в общении со мной эта улыбка была жизненно необходима.
Едва мы покинули комнату, как меня охватила паника: ноги стали ватными, а в груди засел страх. Эолар заметил мою заминку, и его и без того раздражающая улыбка стала шире.
- Не волнуйся, тебя там никто не обидит, - ободряюще сказал он.
Я вновь лишь улыбнулась в ответ, не в силах признаться, какая я трусиха. Меня ждет семья, наверняка большая и дружная, со своими традициями и странностями, но самая настоящая, та, которой мне не хватало. А что делаю я? Боюсь не понравиться? Да, а еще больше боюсь, что в этой семье, в этом доме мне станет невыносимо. Плохие мысли, глупые. Я тряхнула головой, одергивая себя, пока не додумалась до чего похлеще и, начала неспешный спуск по лестнице, крепко держа под руку Эолара.
Столовая чем-то напоминала тронный зал, только была меньше по размерам и, пожалуй, уютнее. Особое внимание привлекали стены, сплошь расписанные сюжетами из мифов и легенд. Хотя в этом мире всё вполне могло произойти в реальности.
Безусловным центром комнаты был стол. Массивный, из резного дерева, он был уставлен всевозможными блюдами и напитками, от вида которых у меня в животе жалобно заурчало, что, к сожалению, не осталось незамеченным.
- Ты голодна? - вопрос прозвучал вполне невинно, но, как мне показалось, с немалым удивлением, словно я - кукла, у которой нет никаких желаний. Но, скорее всего я опять фантазирую на ровном месте.
- Да, немного, - я неловко улыбнулась в ответ, - Эолар, скажите, а ещё кто-то будет с нами ужинать?
- Конечно, с минуты на минуту соберется вся семья, - он продолжал улыбаться, и мне эта странная улыбка нравилась все меньше.
Ждать даже не пришлось. Стоило ему закончить фразу, как столовая, словно по волшебству, стала наполняться людьми, хотя, наверное, правильнее будет сказать фениксами. Все рыжие, абсолютно. Теперь даже сомневаться не стоит: мы явно родственники. Вот только спокойствие, которое и без того хромало на обе ноги, окончательно меня покинуло, стоило многим парам любопытно-заинтересованных глаз остановиться на моей скромной персоне и тщательнейшим образом исследовать от макушки до пят. Стало не то что не по себе, ещё б чуть-чуть и меня накрыла самая настоящая паника. Сердце обреченно билось где-то внутри грудной клетки, с каждым новым ударом вгоняя меня в ещё больший страх. Взгляд перескакивал с одного родственника на другого, пока они проходили мимо меня, не утруждая себя даже кивком головы, не то что обыденным 'привет'. Я растерянно посмотрела на Эолара, ища поддержки и помощи, но в ответ получила очередную непонятную улыбку, от которой ни горячо, ни холодно.
Тем временем все заняли свои места за столом, оставляя мне самое почетное: возле старейшины. Никогда не любила находиться в центре внимания, но тут уж придется немного перебороть себя, ведь должна же я со всеми познакомиться. Я неловко села, ощущая себя совершенно не в своей тарелке, а Эолар, будто не замечая моей растерянности, уже говорил тост:
- Мои фениксы! Сегодня знаменательный день: к нам вернулась Джес... простите, Агата - моя внучка. Уверен, с ее помощью нам удастся, наконец, стать властелинами Отрэйна!
Он высоко поднял кубок, наполненный чем-то лазурным, отсалютовал всем сидящим за столом и одним махом выпил все содержимое. Остальные последовали его примеру. Я лишь пригубила, но пить не стала: вино было приторно-сладким, похожим на забродивший сироп от кашля. Отвратительно. Желая поскорее заесть неприятное послевкусие, я схватила первую попавшуюся закуску, похожую на креветку в кляре. Как же я ошибалась! Ужасно острая! Будто я жую уголек прямо из костра. На глаза навернулись слёзы, во рту всё горит, а плеваться стыдно, и так ощущаю себя здесь инопланетянкой. Кое-как проглотила, запила гадким лазурным вином и поняла, что меня сейчас стошнит.
- Сейчас вернусь, - из последних сил сдерживаясь и прикрывая рот рукой, буркнула я и опрометью понеслась в свою комнату. Уже на лестнице меня нагнал смех, заливистый такой, обидный.
Меня всё-таки вырвало, что принесло немалое облегчение. Представляю, что бы было с моим желудком, если бы всё это туда попало. Свидание с белым другом мне в любом случае было бы гарантировано. И как они это едят и пьют?!
Прополоскав рот, думала аккуратно поправить макияж, но не тут-то было: чем больше я вытирала потёки от туши, тем хуже становилось. Отчего-то она только размазывалась, а потому я приняла единственное верное решение - как следует умыться с мылом и будь что будет. Вот здесь всё удалось. Теперь и не стыдно в люди выйти. В конце концов, для встречи с родственниками такой боевой раскрас наводить было не обязательно. Браслеты я сняла, как и серьги, которые за короткое время успели изрядно оттянуть уши. Теперь я себе нравилась больше. И пусть родственники думают, что хотят. Подозреваю, я и так их уже достаточно повеселила. Не хочу больше быть посмешищем.
В столовой тем временем завязалась оживленная беседа, которая тут же стихла, стоило мне вновь спуститься. Ясное дело, обсуждали меня.
- Всё хорошо? - вопрос Эолара застал меня в дверях, где я уже раздумывала трусливо сбежать, дабы спрятаться ото всех этих людей.
- Да, - я-таки выдавила из себя улыбку (думаю, вышло неубедительно), и неспешно отправилась на свое место.
Тишина, внезапно окутавшая столовую, оглушала, отчего каждый мой шаг, шелест платья звучали громоподобно. И вновь полное безразличие. Что я сделала не так? Если я сейчас же это не выясню, то буду мучать себя догадками до тех пор, пока не почувствую себя полным ничтожеством.
- Вот, со мной всё в порядке. Просто я не привыкла к такой пище, - глупо улыбаясь и отчаянно борясь с собою и собственными страхами, я, наконец, решилась как следует рассмотреть мою новую семью.
Десяток взглядов против одного моего - это словно оказаться под обстрелом, причем совершенно безоружным. Более того, я нутром ощущала, что мне здесь не все рады. А может это просто волнение, вновь начинающее превращаться в панику. Даже с Киром я была смелее.
- Что ж, - внезапно возникший совсем рядом Эолар, напугал меня до полусмерти, - знакомься! Это Дарок, - мой сын.
Высокий мужчина с длинными ухоженными волосами, собранными в хвост, очень напоминал Эолара, однако в нём не чувствовалось той потаённой мрачной мощи, какая ощущалось в его отце. Дарок едва заметно кивнул, что можно было расценивать как хороший знак.
- Его жена, Ингрид, - тем временем продолжил дед, указывая на красивую хрупкую женщину с алыми глазами. В её взгляде было столько неприязни, что мне стало совсем не по себе.
- Их дочери, мои любимые внучки: Самира с мужем Джерласом и Кармина с мужем Пармисом.
Девушки, также, как и их отец, слегка кивнули мне, мужчины же не отреагировали вовсе, продолжая неспешно попивать гадкое вино. Их равнодушие меня нисколько не тронуло, и всё потому, что я никак не могла оторвать взгляда от этих мужчин и женщин. Они сидели друг напротив друга, и казалось, что это всего лишь отражение одной пары. Близнецы, причём настолько похожие, что диву даёшься. Интересно, девушки специально искали для себя мужей из близняшек, или это вышло случайно?!
- Самира и Кармина - это наша гордость! У фениксов близнецы рождаются раз в пятьсот лет! - Эолар явно заметил мою растерянность, в отличие от новоприобретенных родственников, которые также безучастно продолжали трапезу, словно и ничего не происходило вокруг.
- А это Димар, мой внук, будущий старейшина! Конечно, когда подрастёт, - старый феникс потрепал по голове рыжего мальчишку, лет 12, который упрямо ковырял вилкой что-то, напоминающее холодец, при этом не отправив в рот ни кусочка. Это представление было исключительно для родных, а Димар тем временем исподлобья рассматривал меня. Его любопытство было абсолютно естественным и таким приятным что ли, что я не смогла не улыбнуться мальчику.
- Это моя дорогая сестра Айола! - Эолар подошёл к статной светловолосой женщине, которая явно не боялась рассматривать меня. Я ответила ей тем же. Острый нос, золотые глаза и хищный взгляд делали её похожей на брата, но в отличие от него, в Айоле чувствовалась такая сила, такой внутренний стержень, что, находясь рядом с ней, хотелось сжаться, стать менее заметным. Уверена, такие женщины правят миром.
- Ты очень похожа на мать - подытожила наши переглядывания Айола.
- А вы на брата, - внезапно ляпнула я.
Женщина усмехнулась, но больше ничего не сказала, лишь кивком попросила официанта (а может слугу?) налить ей вина.
Далее Эолар представил Фламеля, сына Айолы, и его жену Сафину, а также их детей: Алисию и Иладара. Они никак не отреагировали на моё присутствие. И завершилось это странное знакомство представлением мне Вардена - внебрачного сына Дарока. Он словно замыкал столовый строй, занимая самое дальнее место.
Поначалу меня смутило такое отношение к ребёнку, ведь раз Дарок не отказался от сына, то мог бы посадить его и рядом с собой. Мальчик лет десяти показался мне очень смышленым, а его смелый и гордый взгляд на меня даже немного пугал.
- Очень рада со всеми познакомиться, - я постаралась как можно искреннее произнести это, дабы не выдать свою растерянность.
Никто не отреагировал, не кивнул головой в знак одобрения. Как же это ненормально!
Я уже хотела было присесть на своё место, но Эолар не дал ступить и шагу и, грубо схватив за руку, удержал меня при себе. Резкая смена поведения деда заставила меня насторожиться. Да что здесь происходит?!
- Фениксы! Моя возлюбленная семья! Что же это вы и взглядом не удостоили нашу дорогую гостью? Неужели не интересно взглянуть на это отродье, что вопреки всему произвела на свет моя несравненная Джесмин?! - тон его стал резок, не было уже той концентрированной любезности, что с самого начала не давала мне покоя. Теперь же всё встало на свои места: вот истинное лицо Эолара!
От столь внезапной перемены в нем, я даже не сразу осознала смысл сказанного. Отродье... Какое же мерзкое слово. Значит, вот кем он меня считает. От обиды и безотчётного страха сердце забилось сильнее. Родственнички сидели, потупившись, не шевелясь, словно изваяния или словно им стыдно. Только Дарок и Айола внимательно разглядывали нас, отчего эта безобразная сцена стала походить на дешёвый уличный спектакль.
- Смотрите! - между тем кричал дед, подталкивая меня ближе к центру стола, чтобы я оказалась на всеобщем обозрении, - Она такая же как мы, однако, взгляните в эти глаза. Их цвет - оскорбление всего нашего рода! Оскорбление всего Отрэйна!
Эолар говорил громко, сыпал нескончаемыми обвинениями, словно я была виновата в том, что появилась на свет. В какой-то момент я попробовала вырвать руку и уйти, не желая больше выслушивать всё это, но он мне не позволил, с силой сжал моё запястье и потащил вдоль стола, заставляя каждого сидящего взглянуть на меня. Все подчинялись, ни одна душа не посмела возразить.
- Прекратите, пожалуйста! - мои мольбы, смешанные со слезами, никого не тронули, никого, кроме Айолы.
- Довольно, брат!
Её слова слегка отрезвили феникса, он, по крайней мере, перестал дёргать меня из стороны в сторону.
- Что ж, теперь, когда вы познакомились, - голос Эолара вновь приобрёл ту противную любезность, которой можно отравиться, - я открою вам причину появления сего создания в нашем доме. Она взойдёт к ритуальному камню, дабы исполнить волю наших предков и дать древней магии свободу. Думаю, благодаря её... происхождению, наш источник, наконец-то, возродится.
Глава 8
В плену неизбежности
Дверь была заперта уже трое суток. Окно запечатано магией.
За это время я успела возненавидеть окружающие меня стены, а особенно нарисованных фениксов, которые, словно в насмешку, неспешно парили в своем эфемерном царстве свободы. Еду мне спускали посредством маленького лифта, дверца которого была спрятана прямо в изображении птицы, а оттого поначалу мной не замечена. Но есть не хотелось. Обида, вышедшая со слезами, сменилась апатией. Никому я тут не нужна. Наивные мечты о воссоединении с семьей рассыпались, как карточный домик. Кир был прав, дед мне никто, как и вся эта сумасшедшая семейка. Как же я жалела, что не вернулась домой. Там бы я точно не оказалась пленницей.
Я лежала на кровати, безразлично глядя в сторону окна, где в лучах солнечного света плавно кружились пылинки. Эта картинка всколыхнула во мне воспоминания, и внезапно я словно оказалась дома, в своей маленькой комнате, где, превозмогая нежелание, готовилась к экзамену. Стояло чудесное солнечное утро. Лето только вступало в свои права, но уже щедро одаривало теплом и светом все вокруг. Солнечные лучики пробирались в комнату через открытые на балконе окна и словно игривые котята ложились прямо на тетрадки, отвлекая, зазывая пошалить. Мама была на улице, развешивала только постиранное белье, при этом напевая что-то под нос. Она всегда так. Порой по телевизору услышит песню и потом мурлыкает весь день. Забавная. Я улыбнулась, понимая, что подготовка моя никуда не годится, а экзамен уже завтра, и времени расслабляться попросту нет. Поерзав на стуле, попыталась сосредоточиться, но бесполезно: слова, когда-то собранные в строчки, никак не хотели откладываться у меня в памяти. Внезапно раздавшиеся на балконе звуки совершенно сбили меня с рабочего настроя. Оказалось, ко мне залетел стриж, совсем молодой и не шибко опытный в полетах. Он, видимо с испуга, потеряв всякую ориентацию, бился в окно комнаты, в стену, раскрывал крылья, намереваясь взлететь, но врезался в очередную преграду. Я сначала испугалась, а потом, увидев этого отчаянного, но совершенно обессилевшего малыша с распростертыми крыльями и раскрытым клювом, поспешила на помощь. Честно говоря, я не то чтобы боюсь птиц, просто мне страшно взять их в руки, ведь эти свободолюбивые пернатые не предназначены для наших жадных лап. Но в данном случае это было просто необходимо.
- Пожалуйста, пожалуйста, не бойся меня! Я помогу, - уж не знаю, кого я больше уговаривала, но слова успокаивали.
Впоследствии, держа в трясущихся руках трепещущее тельце стрижонка, я вдруг поняла, что он мне доверился. Некоторое время малыш даже улетать не хотел, с любопытством рассматривал меня, сидя в коконе из моих ладоней. А я, пользуясь моментом, аккуратно гладила его между крыльями, нежно проводила пальцем по горлышку, и пичуга прекратила дрожать, своим мягким беззащитным теплом даруя уверенность моим таким грубым для нее рукам. А потом стрижик улетел, унося с собой толику моей жизненной силы, отдав взамен самое дорогое, что было у него - доверие, в котором таились частички любви и свободы.
Это воспоминание вызвало улыбку и нечаянные слезы. Какое же я ничтожество! Вот именно здесь и сейчас. Бессловесное глупое бревно, которое только и может, что лежать и упиваться своей беспомощностью! Даже тот стрижонок в разы сильнее меня. Он не сдавался, а я... Я вновь погрузилась в себя, отгородилась от мира, стала овощем, из которого можно теперь готовить рагу. И моя новая семейка непременно этим воспользуется.
Шорох открываемой двери разрушил мое самокопание, а ведь я почти преуспела в этом деле. Давненько не ощущала себя настолько убогой. Оборачиваться и смотреть, кто, наконец, решил меня посетить, не хотелось. В общем-то, я знала, что кроме Эолара ко мне вряд ли кто заглянет. И я не ошиблась.
- Я смотрю ты отдыхаешь, - его насквозь фальшивый голос подействовал на меня отрезвляюще.
Оцепенение, владевшее мной, внезапно спало, уступив место нарастающей злости. Я так и не повернулась к нему, заставляя себя лежать молча и неподвижно, что давалось все труднее.
Но, видимо, дедуля был не такой гордый, как могло показаться с первого взгляда, и в следующее мгновение я лицезрела его брюки бордового цвета, а через секунду и лицо с горящими золотом глазами. Казалось, что это простое приседание ему ничего не стоит, но напряжение, тут же сковавшее тело, ощущала даже я. Возраст все-таки сказывается, как ни крути. Эта мысль вызвала невольную улыбку, которую Эолар растолковал по-своему.
- Ну-ну, не стоит так убиваться, ты не умрешь, а лишь покинешь этот мир. И все ради великой цели: твоя жертвенность дарует свободу магии, сокрытой под этим городом.
- Не умру, значит! Вот вы как это называете! - я все-таки не сдержалась.
Улыбка скользнула по его губам, но тут же исчезла. Эолар встал и, поглаживая бороду, подошел к окну.
- Мне больно видеть тебя. В каждом жесте, взгляде, даже брошенной случайно фразе я ощущаю ее, мою Джесмин. Она была именно такой... И так бездарно растратила свою жизнь! Предала себя, свой род... Какая же дура! - в его словах сквозила горечь, показавшаяся мне тогда ничем иным как гневом, отчего с каждой произнесенной фразой во мне пробуждалась ярость.