Получить обратно стеклянный глаз оказалось проще, чем полагал Джеди.
Принц особо не удивился и ни о чём не спросил.
Его вполне устроило объяснение, которое придумала для Джеди Фран - нужен, мол, для работы.
Для работы тоже не помешает, но работа почти не шла Джеди на ум - слишком много всего стряслось, слишком быстро вокруг рушится прежний мир.
Скончался Рэй Одвиг, глава огромной Империи, и её необозримые просторы от Пустыни Сагерах на востоке до Огненных Островов на западе разом осиротели.
Кому-то такое сиротство не на шутку вскружило голову. Так, из Нифлама до сей поры не прислано положенное войско. Из южных приморских провинций в одной Оренхеладе нет никаких сомнений, а Вевенс и Уна давно себе на уме. Для этих Пустыня - покамест призрачная угроза, и дать совместный отпор они не спешат.
Но ведь и Меда осиротела.
Новый её Император в походе, а всеми делами распоряжается свежий наследник, Четвёртый принц, не особо любимый в народе.
Толпа всегда суеверна, но тут её сложно винить - может, это такая глубинная мудрость.
Однако на тех, кто рядом, обаяние Ченана действует безотказно.
Но Джеди нынче не то чтобы рядом: поди пробейся сквозь свиту из ашеронцев. И оба Змея с Принцем теперь почти неотлучно, зыркают друг на друга ревниво, но приличия до поры блюдут - среди похоронной суеты особо не разгуляться.
Тут бы Джеди самое время выдохнуть и начать высыпаться - всё равно вместе с амулетом в Инфламмар ему путь заказан, а в Арсенале пока затишье.
Но его затянуло в знакомый волшебный омут - созерцать живые картинки в глубинах стекла.
Да и то - он ведь должен, по уговору.
Пару раз ему удалось усилием воли направить взор волшебного глаза на те покои, что занимала с ребёнком возлюбленная принца Хеды. Но там ничего необычного не наблюдалось - мирные повседневные хлопоты, застенчивое материнское счастье. Сколько ему осталось?
Ещё два дня - и прах Императора предадут земле, развяжут Ченану руки. Тогда придётся за младенцем следить день и ночь. А пока есть возможность отвлечься, последовать прихотливому выбору самого амулета.
Что он там покажет на свой вкус?
Куда повернётся волшебным оком?
И око не подвело.
Бросило Джеди в самую гущу толпы незнакомцев.
Вроде военный лагерь, но войско уж больно пёстрое, и на варваров не похоже.
Однако потом он заметил лицо, которое где-то встречал.
Точно, тот самый мрачный мужик, что плыл в одной лодке с Фран по считай что иссякшей пустынной реке. В том видении Джеди узнал, что змеёныш на самом деле девчонка.
Что они там обсуждали? Призрачную птицу, ворона. И погибшего друга по имени Рав-Воронёнок. Вот с кем дружил парень в жёлтом халате из Места-которого-нет. Значит, ещё один еретик, монастырский питомец.
А ведь Фран ни словом не обмолвилась ему о приятеле, хотя взгляды, помнится, бросала самые заинтересованные.
Интересно, что ещё она от него скрывает?
Взять еретика - это её сокровище явно не лежало мёртвым грузом и, по всему, изрядно поднялось в цене.
Во-первых, верзила теперь одет по-другому.
Нет в помине драной рубахи - под серым плащом валяной шерсти темнеет стёганая куртка с нашитыми полосками металла.
Во-вторых - вчерашний оборванец окружён подчёркнутым неподдельным почтением. Все вокруг, начиная с кособокого горбуна вплоть до громил с рожами убийц обращаются к нему с поклоном и трепетом. А ему, похоже, такое не только в новинку, но и в тягость - глядит без восторга.
Но когда приближается женщина в низко повязанном платке с чумазой зарёванной девочкой на руках, то заговаривает с Сетом без церемоний.
- Взгляните, господин.
Девочка держит куклу, слишком красивую и дорогую для маленькой крестьянки.
- Никак из хозяйского дома? - поправляет очки неприятный тощий юнец.
- Дом заколочен, - сообщает горбун.
- Как бы не поздно, - женщина ставит ребёнка на землю, - два её брата слегли с лихорадкой.
- Надо взглянуть, - говорит еретик, - и взглянуть подготовленным взглядом. Вроде есть у нас лекарь. Позовите мне Косту.
В этот момент до Джеди внезапно доходит, что напряжённая неподвижность лица, которую он принимал за мрачность, означает совсем другое - глубокую сосредоточенность человека, на котором лежит слишком большая ответственность. Вот сейчас он всё просчитал - и принял решение.
Однако горбун рассудил иначе. Он по-свойски схватил еретика за рукав и увлёк подальше от остальных, за угол какой-то постройки. Вся почтительность разом слетела:
- Или не справишься сам? Давай, исцели сосунков, пока наша славная армия не полегла вслед за ними задолго до первой схватки.
- Я нынче не маг.
- Ты мне не рассказывай. Слыхал я про Чёрную Кровь - с такой можно мёртвых поднять, не то что унять лихорадку.
А ведь Джеди совсем недавно тоже слышал про Чёрную Кровь, причём весьма похожие вещи. Значит, и приятелю Воронёнка каким-то образом довелось иметь с ней дело. Однако уже второй монах говорит про мёртвую воду с опаской:
- Я этим не управляю. Сам знаешь - чуть лодку не потопил.
- Но ведь не потопил, - напирает калека, - это, брат, много значит. Она тебя услышала, сила.
- Пусть пробует Коста.
- Ты просто теряешь время. С ним та же беда, вот увидишь. Привычную магию как корова слизала. Он мне вчера говорил.
Горбун смотрел на Сета снизу вверх - но Джеди почти физически чувствовал натиск, с которым воля этого неказистого человека пыталась продавить, подмять под себя волю большого и сильного еретика. Тот словно не замечал, что-то соображая.
- Неужели это всё из-за Меи?
Горбун неопределённо дёрнул плечом:
- Вот взъелся на малышку.
- Слушай, Рэнди, давай провернём одну вещь. Мне надо узнать, в ней ли дело. Свози её покататься, подальше от фермы. Она ведь хотела в разведку?
- Сдурел?
- Нисколько, - спокойно ответил Сет, - но если всё выйдет, удастся не только вылечить детвору, но и окинуть окрестности взглядом мага, сейчас это точно не помешает.
- О чём и толкую. Если кого зовут на пир, а он тянется к сухарю, если кто выуживает медяк из золотого клада - тот либо дурень, либо...
- Монах, - закончил Сет, - ну, что поделать.
- Нет, - яростно возразил горбун, - это в прошлом. Ты - Истинный Император, и ведёшь людей на войну. Осталось принять лишь один венец - и воинству ада не сокрушить эту армию.
- Нет.
Голос еретика прозвучал скучно и как-то бесцветно, но Рэнди словно на стену налетел с размаху, такое у него было лицо.
- Что ж, - нашёлся он наконец, - надеюсь, тебе виднее. Я, так и быть, съезжу с Меей навстречу нашим разведчикам. Будь уж добр, наведи тут порядок.
На этом видение обрывалось. А жаль, Джеди посмотрел бы ещё. Любопытный тип этот Рэнди, да и Мея девушка-загадка. А каков оказался приятель Фран?
Истинный Император, значит, и военный совет у стены сарая?
Ну и ну.
Вот Ченана Око ему не кажет, как ни старайся.
Ченан послал за ним сам.
- Бдение - давний обычай.
Его чёрный кафтан из простого сукна на сей раз ничего не украшало, даже пуговицы были обтянуты той же тканью. И кольцо у Принца на руке лишь одно - ну, понятно какое.
- Мысленно я буду с вами, мой принц.
- Ты будешь там весь целиком. Спору нет, это нарушение традиций, ночь перед погребением должен провести с Императором наследник, и наедине - но раз уж невыполним первый пункт, зачем печалиться о втором?
- Это большая честь, - поклонился Джеди.
- Это пустая формальность. Однако мне отчего-то жутко остаться один на один с мёртвым отцом. И я вдруг подумал - из всех людей на земле не взял бы с собой никого, кроме тебя.
Джеди и обрадовали эти слова, и смутили.
Он не мог понять, что написано на лице собеседника - тот смотрел спокойно, но очень внимательно.
Может, Принц его в чём-то подозревает?
Нет, не похоже.
Но чем дольше Джеди глядел ему в глаза, тем большую власть забирало над ним его нездешнее обаяние. На белом бескровном лице словно лежал отсвет грядущей трагедии - и у художника вдруг защемило сердце. Он понял: этой ночью Ченан будет прощаться не только с отцом. Он провожает и друга детства, и весь белый свет - ничего ему больше не нужно, получил, что хотел.