Магия вернулась к нему, как только повозка с Рэнди и Меей скрылась за воротами, и след замело свежим снегом.
Мея так и не научилась ездить верхом, ну да оно ни к чему - полог повозки лучше укроет дикарку от посторонних взглядов.. В качестве возницы Рэнди посадил Помело - рыбак хоть и неопытен в этом деле, но ему всё сподручнее, чем однорукому командиру. И боец, опять же - кто знает, чем обернётся прогулка. В общем, хоть товарищ и собирался в спешке, всё продумал на совесть.
Обернулся в воротах:
- Я надолго-то не прощаюсь. Покататься с девчонкой - всегда хорошо, но есть дела поважнее. Наведи тут порядок, мой господин.
Первый раз он тогда вслух назвал его господином, и, кажется, даже всерьёз.
А Потом Сет отправился в хижину с низкой дверью, где на большой лежанке в овечьих шкурах почти потерялись два больных ребёнка. Жарко горел огонь в очаге. Лина и мать малышей, обе в платках, хлопотали вокруг детей.
Крестьянку Сет не очень-то понимал, она говорила на грубом и бедном простонародном наречии - и потому порадовался присутствию златошвейки.
Сет попросил горячей воды и развёл ому в простой глиняной миске. Медная чаша хранилась обычно в сумке, что дала ему Фран, но сегодня он почему-то её не нашёл. Надо бы поискать, как закончит, поздно хватился.
Мать смотрела во все глаза диким испуганным взглядом, и вцепилась ему в рукав, когда он склонился, чтоб напоить больного. Драгоценное снадобье плеснуло через край в сырую пахучую овчину. Лина кинулась к матери с уговорами. Сет отпил из миски напоказ, чтоб развеять всякие подозрения.
Надо сказать, он скучал по действию омы, по её голубому огню, что заполняет разом все жилы и открывает стеклянные двери всеведения. Он берёг её остатки для особых случаев - но теперь мог вполне обойтись и без этого глотка, потому что ещё больше он скучал по могуществу, которым некогда обладал, и теперь чувствовал, как оно возвращается - медленно, но с восхитительной неотвратимостью. Эта сила тоже была опасной, и он редко пускал её в ход - но прежде она всегда оставалось при нём, сколько он себя помнил. Его теневая, глубинная сторона, которую он учился обуздывать всю свою жизнь и надеялся, что достиг некоторых успехов. Он отрекался от тьмы внутри себя - и вместе с тем обращал ту на пользу, заставлял служить, не замечая, что эти сложные отношения с магией стали основой его натуры, его характера. Без неё он меньше, чем Рэнди без руки - тот и с одной левой остаётся фехтовальщиком.
И вот, теперь волшебном эфире расправляется паутина дополнительных тонких чувств и особых возможностей - и он наконец-то становится целым, становится магом.
Он выставил женщин и остался с детьми наедине.
Опустился в овчину между малышами и осмотрелся. Тесно и бедно, но, в общем-то, чисто. Лоскутная занавеска приоткрывает лаз на полати под потолком - туда поднимается тёплый воздух и там, похоже, обычно спят дети. А лежанка, скорее всего - супружеское ложе. Только где теперь отец семейства? Может, и на войне.
Мысль о войне породила какое-то эхо, потянула взглянуть внутренним взором на то, что сейчас происходит в месте, где должны сойтись все противоборствующие силы. Может, получится что-то рассмотреть, только придётся как следует сосредоточиться.
Но сначала - чёрная смерть.
Он узнал её - и сразу увидел путь, каким зараза выбралась из заколоченного хозяйского дома. Увидел, как смешной круглый щенок тащит с крыльца забытую куклу.
Дальше было довольно просто.
Быстрее и легче, чем исцелить тогда в башне раненых таомерских ополченцев.
И снова речь шла не только о том, чтобы починить два тщедушных тельца - он менял написанное на роду, продолжал в будущее линии судеб. Даже думать о подобном - непростительная дерзость для монаха, пусть и еретика - но сейчас он имел причину, которая всё оправдывала. Он спасал свою армию, своё дело - но спасти заодно две маленькие жизни тоже совсем неплохо.
Он слушал их ровное дыхание, такое тихое, что его заглушал треск огня в очаге и наблюдал за тем, как начинают отдаляться и уплывать куда-то в сторону и жар очага, и нагретое нутро батрацкой хижины, и отгороженный мирок большой крепкой фермы.
Его мысль летела теперь над холодной тёмной землёй - он ещё удивился, как быстро успело стемнеть, сколько же он провозился с больными малявками - летела кругами, зигзагами, пытаясь найти, нащупать стороны будущих схваток. Он знал, что они где-то есть в темноте, в пределах, доступных его восприятию (разве что лагерь нового Императора маячил на самой дальней границе волшебного зрения) - однако ни отыскать крестьянскую армию Моруса, ни рассмотреть Роксахорово войско магическим взором не удавалось. Что-то их укрывало от любопытных взглядов, какая-то сила - или какие-то силы - шагу некуда ступить, чтоб не наткнуться на помехи и преграды. Там, в Таомере бедный Тони валил всё на Тёмного Одо. Вроде как мощь бессмертного глушит и ослепляет любого другого мага. Может, оно и верно, но где тогда таомерцы? Фран говорила, на них сошла благодать - не значит ли это, что на их стороне тоже вступил в игру кто-то из Шестерых? Впрочем, не обязательно. Судя по всему, похожие свойства порой получают люди, которых коснулись могущественные древние силы - вот, как вышло с маленькой дикаркой.
А может, причина не обязательно в людях.
Есть и предметы, от которых не знаешь, чего ожидать.
От этой мысли стеклянный сосуд на груди вдруг налился теплом и как будто бы дрогнул. Словно бы подтвердил - да, реликвии тоже в игре. "Помоги мне" - мысленно попросил его Сет. И тут же забыл об этом - в его сознании не осталось ничего, кроме свиста ветра в замёрзших полях и снежка, косо секущего чёрные заросли камышей.
А ведь это река, - догадался Сет, - хоть так и не скажешь, то же ровное полотно. Значит, северней и морозы покрепче - вон, какой-то конный отряд скачет вдоль камышей, и река его держит, лёд хоть бы треснул. Он присмотрелся и понял, чей это отряд.
А река - неужели же Глисса, что впадает в Рону чуть ниже столицы?
Значит, варварам здорово повезло - реки встали, по ним можно двигаться быстро и без препятствий. Тут всего-то полдюжины всадников - разведчики или снабженцы, остальные идут позади. Но над малым отрядом не простёрт магический полог Тёмного Одо, не достанет так далеко. Оттого-то Сет всё и видит - и, похоже, не только Сет.
Хоть вечер безлунный, всадники как на ладони на светлом снегу. Вдруг становится ясно, что один пласт снега возвышается над другим: над рекой встал обрывистый берег. И на высоком берегу ждёт засада: четыре лучника не сильно и прячутся, выпрямляются в полный рост. Причём один из них явно в юбке.
- Ну что, давай, - командует чей-то спокойный голос, когда варвары приближаются.
Первой стреляет женщина, выбивая снежную крошку из-под копыт ближайшего скакуна.
- Неплохо для начала, - сообщает мужчина рядом и вскидывает лук.
Вот парни, похоже, знают своё дело: половину всадников сняли, только трое смогли уйти.
Конь одного из сбитых варваров рванул было вслед за отрядом, но опомнился, остановился. Два других терпеливо ждали поодаль. Хороший конь не бросает упавшего седока, даже если под тем начинает расплываться странное чёрное пятно.
- Молодец твой волчонок, - сообщает мужчина женщине, - вовремя их заметил. Успели перехватить на обратном пути. Надо собрать лошадей, барахло и припасы. Пусть молодёжь разомнётся.
Голос и силуэт человека Сету смутно знаком - кажется, кто-то из чернобородых стрелков Таомеры. Но когда две другие фигуры бросаются вдоль обрыва в поисках, где бы ловчее спустится на лёд - в одном из парней Сет совершенно точно узнаёт музыканта.
Значит, не только гитару с секирой мальчик может держать в руках. Что ж, удачи, братец, будет приятно увидеться снова.
Пока видение растворялось в туманной дымке, еретик прикидывал, где находятся армии Моруса и Роксахора. Похоже, крестьянское войско, собранное таомерцами, отступило с прямого пути, которым варвары шли с востока на запад и двинуло на север, под прикрытие тамошних лесов. Если вдоль Дороги тянулись обширные распаханные густонаселённые равнины с редкими островами деревьев - то дальше на север леса почти сливались в единую массу, перетекали один в другой - Рецкий, Турский, Ашеронский... В их глубинах рождались истоки рек. И если полноводная Рона спокойно несла свои воды к Южному морю, то Глисса текла, широкой дугой отсекая леса от степного края, и входила в Рону, словно ручка в кувшин, чуть ниже столицы. Там то и дожидался варваров Хеда - довольно неглупо с его стороны. С востока-то всё равно к Меде не подобраться - надёжно защищена лесами и скальными грядами.
Впрочем, и маленький лев не дурак - не свернул в богатые южные провинции, не увяз, штурмуя крепости вдоль Дороги - а двинул прямо к столице. И, выходит, на этом пути больше всего досталось вольным восточным городам: кроме Лории, неминуемо пострадали Котец и Сигур, а разграбленных деревень, пожалуй, не сосчитать.
Суета, поднявшаяся за дверью хижины, окончательно вывела Сета из транса - кто-то рвался вовнутрь, а Лина старалась держать оборону. Сет крикнул ей, чтобы впустила, и в низкую дверь, пригнувшись, вошёл Рэнди.
- Ну как, порядок? Я даже не сомневался, - заявил, осмотревшись, горбун.
Магия отлетела прочь, словно и не бывало - стало быть, Мея тоже вернулась в лагерь.
- Слушай, вели на днях покатать свою даму кого-то другого, Помело, например, - сказал приятелю Сет, - надо попробовать так же починить твою руку.
Рэнди как будто бы даже смутился.
- Это мило с твоей стороны. Правда, спасибо. Только не выйдет.
- Ты ж ему доверяешь.
- Ещё как. Не вопрос. Именно потому. Короче, такое дело - мы вернулись без рыбака. Помело сейчас очень занят.
- Что случилось?
- Ну, мы встретили братьев, Борова и Мосла. Им удалось добраться почти до самой Глиссы. И выследить малый отряд роксахоровых фуражиров. Сцепились, конечно - но потом удалось и поговорить. Привет через них передать.
- Кому?
- Роксахору же. От тебя. Всё, как я велел.
Сет молча смотрел на горбуна.
Когда его товарищ успел так измениться?
Шутовство осталось при нём, но вроде как сделалось резче и мрачнее. Даже ростом он словно бы выше стал.
Почему-то подумалось: правда ли, что прокажённые не чувствуют боли - и потому нет страшнее вояк?
Рэнди плюхнулся на постель рядом с Сетом.
За спиной завозились потревоженные малыши.
- В общем, так: я отправил к варварам всех троих рыбаков, договариваться о визите. Лучше посла, чем Помело, всё равно не найти. А братья - для поддержки и охраны.
- Каком визите?
- Твоём, Государь. Пора наводить мосты.
Сет потёр глаза и взъерошил волосы.
- Я думал сначала выйти на таомерцев.
Рэнди дружески и будто даже сочувственно хлопнул его по плечу:
- Должно быть они хорошие парни - но лучше пока не надо, поверь. Если они будут с нами, с варварами мы нипочём не сговоримся. У диких детей Пустыни предрассудков меньше.
- Ты не боишься за рыбаков? Это гвардия, верные люди. Я видел сейчас, как засада из таомерцев расстреляла конный отряд.
- Ну, молись за них, что поделать. До варваров всё же поближе будет, доедут как-нибудь. Хуже, если погибли конники, что везли твой привет. Но тут я подумал наперёд. У послов при себе защитный знак. Царская тамга.
Сет повернулся к Рэнди.
Тот пожал виновато плечами, но уверенности не растерял.
- Сказать вот тебе не успел - но так было надо. А чашу они вернут, даже не сомневайся.
Товарищ и впрямь хорошо подготовился утром к этой своей прогулке.