Сказка о Любаве
"Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Сказка о Любаве
Глава первая
В те, былые времена,
Не в заморских, дальних странах -
В нашей русской стороне,
В городище очень старом,
У излучины реки,
Где поблизости нет брода,
В окруженье городьбы,
Среди прочего народа,
Жил да был мужик -
Бобыль,
С дочкой малой -
Непоседой!..
Тут и сказки быть началу!
Дочка батюшку встречала
С промысловых его дел:
Грела воду в очаге,
Каши разные варила,
Ими батюшку кормила,
Сарафаны, юбки шила,
Да рубахи изо льна...
Не смотри, что так мала,
В те года была она!
Уж как батюшка любил
Свою доченьку, Любаву!
Ей он камушки дарил.
А к зиме и вовсе справил,
Из неменных соболей,
Шубку новенькую ей.
Ждет Любава зиму как!
Да, зиме и срок приходит -
Листья Ветер бьет с осин,
Ими землю застилает,
Тучи по небу гуляют,
Дождик часто моросит...
Рвали репу с огородов,
Да серпами в поле жали:
Рожь, пшеницу и овсы
Бабы с малыми детьми.
И снопы связав,
В суслоны устанавливали их.
А позднее те снопы,
Молотили что есть силы,
Тяжеленными цепами,
Зерна веяли ветрами,
Да в амбары засыпали.
Одним словом, как всегда,
С лета к осени - страда!
Чтобы зиму пережить,
Надобно запас сложить...
- Ох, и шубка у меня!-
Говорит себе Любава.
- Мне б серебряно зерцало,
Как у молодых княжон!..
Оглядеть со всех сторон,
Ей, себя охота стало.
И надев свою обнову
На одежонку холщову,
Прихватив с собой лукошко,
Да, без ведома, тайком,
И оставила свой дом.
Чтоб в лесок известной тропкой,
К озерку полюбоваться
В чистых водах отраженью.
Заодно побрать грибы.
Ну, а то, чтоб опасаться,
В лес ходить одной к ночи,
Не хватило ей терпенья...
Вот уж тут и жди беды!..
В те поры, в лесах на диво,
Разной нечисти лесной,
Востократ, и больше было!
А уж, там, где есть болото,
Или озеро в глуши!..
Оставляй свои заботы,
И вечёр домой спеши.
А не то, так заплутаешь,
Что дорогу потеряешь:
Закружит в потемках леший,
Там и сгинешь,
Конный, пеший...
Тут уж кто сильней - тот прав!
И дожить бы до утра.
А детишек без призора,
Оставлять в лесу на горе,
Вот уж с умыслом таким,
Только мачехи могли!
А Любава, в лапоточках,
На одну, другую кочку,
И болотцем напрямки,
К месту, там, где родники
Бьют на дне в глубинах тёмных,
В озерке, что зван - Бездонным...
Глава вторая
А, путем идти известным,
Ей была подругой песня.
Но чем ближе гладь воды,
Тем длинней у елей тени,
И корявые пеньки,
Тянут к ней свои суки.
И в лесной глуши сонливо,
Кто-то ухает как филин.
И крадутся по пятам,
Две кикиморы.
Во-он там!..
На воде нет ни морщинки,
Ни жучка, ни паутинки,
Вот как есть - блестит и тьма!
Наклонилась к ней Любава,
Словно к зеркалу, а там
Точно в том же сарафане -
И какой, ради забавы!
Улыбается она, как бы в ней отражена.
Но без шубки!
Не до шутки стало ей.
Испу-у-гана!..
И сняла и вновь одела.
А воде до того дела,
Никакого нет:
Покажет, все как есть,
А соболей,
Cловно не было на ней!
Осерчала. Шубку с плеч!
По воде,
Да ну, ладошкой!
Кто-то сзади подтолкнул.
Да хотя бы тот же леший!
И Любава с головой,
Очутилась под водой.
И вопит лесной народец,
И хохочет всяк уродец!
Вместо шубки до елей,
Скачет стайка соболей,
Будто в небо воронье...
Кто бы глянул: нет её!
Ждет бобыль домой дочь юну;
Над корытцем жжёт лучину.
С ночи темной и к утру,
Ждет ее он ко двору.
Днем нейдет. Нейдет и к ночи.
Знать бы, где ее сыскать,
Так с еловыми баграми,
К озерку, да с мужиками,
Может, и достали б дна...
Да не знают где она.
А Любаву, в чистых водах,
Будто ждали бы в угоду:
Две русалки к ней под руки,
Да силком ее ко дну,
Не давая и вздохнуть.
А когда она вздохнула -
Позабыла, что тонула.
А в воде ни день, ни ночь!
И она уж плыть не прочь
И сама вослед тогда,
Да пугается пока,
Несказанной красоты,
Глядя вниз как с высоты.
А на дне, что в городище:
Избы, рублены стоят,
Может, три, а может пять.
Промеж них народ толпится,
Птицы певчие поют -
Льются песни их ручьями.
И у всех над головами,
Рыбы разные снуют!
Травы, с тонкими стеблями,
С изумрудными листами.
Выше мыслимых краев,
На ковре, сплошь из цветов.
Там, где каменные гряды:
Стражей с копями наряды.
И всему тому венец,
Посередь стоит дворец
Из пиленых белых глыб,
Сплошь покрытых изразцами.
Мало где пустует камень -
Украшения кругом.
И неведомо чей дом!
А русалки дальше вглубь,
За собой ее влекут.
И смеются и поют -
Забавляются!
Вот уж дно, косой песчаной -
Вроде как дорожкой прямо,
Ко дворцу до самых врат.
Там два стражника стоят -
Латы бронзовы на них;
На щитах безвестный лик.
Ростом с ровню ей - не выше.
Бородами встреч колышут,
И русалок признают,
Копьями, не преграждая путь...
Глава третья
Мимо них и прямо к двери,
Из дубовых толстых плах.
Петли серебром запели.
У Любавы в сердце страх -
Во дворец, да в сарафане!
Понимает - не к лицу,
А за теми-то дверями
Не ровня ее отцу!
Коль уж царские палаты,
Стало быть, живут богаты,
А уж, коль дворец один -
Знать и царь тут... Господин!
- Ой!- кричит русалкам.
- Ой! Кто живет тут?
- Водяной! - отвечают хором дивы.
- Водяной!? - переспросила.
- Водяной! - ответил рак.
- Водяной!- уклейки вторят.
Ей и не с кем больше спорить.
И по мраморным палатам,
Не запомнить как обратно,
И в большой дворцовый зал,
Да на царский праздник-бал!
А русалок след простыл.
И никто не обратил
На неё с вопросом взора -
Все, под гуслей переборы,
Исполняют танца круг...
А, народ - из чуда-чуд!
Дивы в шелковых нарядах.
Жемчугов на них изрядно.
Кавалеры, видом - жуть!
"Вот где напасти живут!-
тут раскрылась ей отгадка.
- Как же девам-то несладко,
Хороводить страхоту".
И забившись в пустоту,
За какой-то сундучок,
Притаилась на чуток.
Всё Любаве к любопытству!
Оторвать не может взгляд:
Разноцветные каменья,
В перстнях радугой горят,
Золотой гора посуды,
На серебряных столах,
Зеркала висят повсюду...
Сосчитать смогла до ста!
Дивно ей, что рядом рыбы,
Проплывают точно глыбы,
И на них сидят верхами,
За усы, как бы вожжами,
Управляясь со сноровкой,
Чудо-страшные созданья.
Не едят здесь и не пьют!
А туда-сюда снуют,
И ворчат или смеются,
Словно льдинки где-то бьются.
И не страшно вроде ей.
Ловит рыбку - рядом вьется.
И Любава с ней смеется,
Над забавою такой...
Две русалки к ней плывут,
Её за руки берут,
Открывают ей палаты,
С жемчугами и со златом,
С белоснежными шелками;
Одевают, примеряют,
А где надо - сразу шьют.
У Любавушки терпенья,
Не осталось, наконец:
- Я хочу в свое селенье,
Дома ждет меня отец!
- Так плыви! Багром поймают,
И в землицу закопают.
Пусть в ней косточки сгниют.
Это здесь ты Царь-девица.
На земле - утопленница! -
Ей русалки отвечают.
- Здесь ты лет так через пять,
Станешь Первою Водицей:
Ни один родник родиться,
Не засохнуть, не пробиться,
Без твоих не сможет рук!
Коль сама того захочешь,
При такой-то красоте,
Водяному напророчишь,
Стать ему женой - царицей,
Светлых вод озер и рек!
И Любаве бы заплакать,
Да не льются слезы с глаз.
Ей тихонечко густится,
И приходится мириться,
И не только в этот раз...
Глава четвертая
Ждал бобыль, да и дождался,
Как-то с леса возвращался,
Мимо озера болотом,
И ему испить охота
Родниковой-то водицы.
Зачерпнул ее рукой,
А в воде волной колышет,
Сарафанчик холстяной.
Вынул он его, да с криком:
- Ой, Любавушка моя!
Ой, кровинушка родная,
Где теперь искать тебя!
И до ночи видно плакал,
Скорбным плачем бобыля.
Долю горькую кляня.
"А уж как решило Небо,
Не изменит даже треба*,
Предначертанной судьбы!"
Так ему волхвы сказали,