Ночь в Путивле стала первой бессонной ночью за всё наше путешествие. Саша не мог уснуть, потому что хотел увидеть что-то интересное (побег князя Игоря или терзания Ярославны), а я - потому, что не спал он. Мои аргументы насчёт того, что так быстро князь не вернётся, и что княгине просто незачем выходить из дворца ночью, никак на него не действовали. Мне уже начинало казаться, что у "историков" способности к их любимому предмету вытесняют здравый смысл. В такие моменты я переставала расстраиваться из-за своего незнания истории (что бы было, если бы Меншикова некому было нейтрализовать? Нас вообще уже могло не быть в живых)...
Надо сказать, я не очень-то расстроилась и совсем не устала из-за того, что не спала ночью. Я вдоволь надышалась "вкусным" воздухом, налюбовалась природой средневековой Руси. Как ни странно, я даже чувствовала себя отдохнувшей. И, что ещё более странно, я почти не удивилась этому. Я уже давно поняла: в прошлом действуют правила "антонимов", то есть, нормальные, привычные нам явления будут нормальными в прошлом, если повторить их с точностью до наоборот. Не ел три дня - будешь сытым, не спал всю ночь - почувствуешь себя, как после полноценного отдыха... Красота... Меня, правда, волновал вопрос ненормальных явлений... Но, к счастью, "легализованного произвола" мы пока ещё не встречали.
Светало. Над линией горизонта поднималось алое, круглое, как на рисунке в книжке с былинами, солнце. Но оно не улыбалось, оно было каким-то грустным. Его свет не заставлял радоваться, а, наоборот, "помогал" вспоминать о грустном. Может быть, солнце раскраснелось оттого, что плакало?..
Приближался момент, когда мы должны были покинуть Путивль. Я не ждала этот миг, но и не хотела отменять его. В душе было как-то пусто, чего-то не хватало. Было ощущение незаконченности, недосказанности, недописанности. Мы вынуждены были "читать" недописанное "слово о полку Игореве", без счастливого финала, без знаменитого плача Ярославны.
Мне стало ясно, что далеко не всё в прошлом подстраивается под нас (а в последнее время я была уверена в обратном), что там своя жизнь, которая идёт своим чередом, независимо ни от кого и ни от чего. Но почему тогда мы можем попасть в ту или иную эпоху, словно перелететь из страны в страну?
От огромного количества вопросов, которые я сама же себе ставила, кружилась голова. Я уже не знала, за что зацепиться, что вынести на первый план. Обилие почти риторических вопросов напоминало мне популярные в нашем времени квесты, в которых, чтобы прийти к выходу, нужно распутать мастерски запутанную нить загадок и тайн, на первый взгляд кажущихся неразрешимыми. Но стоит лишь найти первое звено цепи...
Да, первое звено определённо стоит найти. Но как это сделать, я не понимала. Тем временем, Саше уже наскучило караулить приключения (наверное, он понял, что в Путивле их больше не будет), и он спросил, глубоко зевнув:
- Ну что? Как спалось?
- Меншиков... Ты что, издеваешься? "Спалось"?
- А что, ты разве не спала?
- У-у... Ты что-нибудь, кроме своей истории, вообще видишь?
- Хоро-оший вопрос...
- Ладно, ясно всё с тобой... Я не спала, как и ты.
- А такая бодрая...
- Воздух. Это всё воздух, - важно заявила я, а потом рассмеялась.
- Ах, да, - театрально спохватился Александр. - Я-то ведь в противогазе, до меня твой чудодейственный воздух в очищенном виде доходит.
И снова он меня "перешутил". Наверное, я вряд ли когда-то смогу его "победить"... Но это, впрочем, совсем не важно.
- У нас, Александра, какие планы на ближайшее будущее? - сдерживаясь, чтобы снова не зевнуть, спросил друг.
- По-моему, как раз-таки ближайшее будущее определит наши планы, - усмехнулась я. - А ты что это такой деловой?
- У ближайшего будущего спроси, - несколько обиженно бросил Саша.
- Что?
- Ну, ты же говоришь, что оно всё знает. Вот и спроси у него, почему я такой деловой и вредный.
- Это я тебе так скажу: спать надо было, а не дорогу гипнотизировать в ожидании беглецов.
- Ой, ну тебя...
- Понятно. От поэта муза сбежала, - до меня наконец-то дошло, в чём дело: Александр просто не "подпитал" своего азарта, и теперь расстраивался из-за этого.
- А вот и сбежала, - как ребёнок, честное слово.
- Ну ничего, мы полетим к ней через... через полчаса.
- Полетим... Слушай, а что там с твоим сном? Ты, кажется, вчера не всё рассказала.
- Да вроде бы всё... - задумалась я. Мы просто не всё ещё растолковали.
- А что там у нас осталось?
- Книга и "южный" значок компаса.
- Это уже посложнее, - Саша почесал затылок. Он, как мог, пытался найти дело, где он сможет хорошо себя проявить, но у него никак не получалось этого сделать.
Последней надеждой, видимо, был мой сон, но и тут уже остались только самые каверзные вопросы. Но Меншиков сдаваться не собирался.
- Ну... Что это может быть... Книга... Карта там была, говоришь?
- Карта. И пометки на ней какие-то.
- Какие пометки?
- Странные...
- Тьфу, Саш... Это я как-то и без тебя понял.
- А чего ты ещё от меня хотел?
- Действительно, - друг усмехнулся.
- Я и так много запомнила. Тем более, что сон был коротким, я не успела всё, как следует, рассмотреть.
- Всё, всё, успокойся...
Саша действительно был на взводе. Ему было плохо от того, что у него что-то не получается и от того, что он чего-то не получается (я имею в виду приключения).
- Ладно, оставим это на потом, - сдался Меншиков. - Сколько времени?
- Двадцать минут осталось, - мне уже неловко было от того, что я никак не могла помочь другу. Утешать Александра я не пыталась - знала. что он терпеть этого не может. Его это только больше раздражает. Поэтому я начала оглядываться, прислушиваться... Сама не знаю, зачем, но стала искать что-то, что его обрадует.
Саша уже отрешённо смотрел куда-то вдаль и в принципе не замечал ничего вокруг. Его уже ничто не интересовало, в отличие от меня. Я сменила его на посту и теперь просто умоляла Время подарить моему другу какое-нибудь яркое воспоминание о Путивле.
Осмелюсь предположить, что мои просьбы были услышаны. На мгновение мне показалось, что до меня донёсся едва слышный женский голос. Я сосредоточилась, прислушалась. Действительно, где-то неподалёку причитала женщина. Счастливая надежда заставила моё лицо растянуться в улыбке. Именно с такой довольной физиономией я и подошла к другу.
- Саш!
- Чего?
- Прислушайся!
- Ну, птицы где-то поют...
- Сам ты птица, - отмахнулась я. - Получше прислушайся.
Меншиков вытянул шею и замер. Через мгновение его глаза загорелись, а губы потихоньку начинали расплываться в улыбке.
- Я знал, что что-то должно произойти.
Чудо в перьях... Смотреть на Сашу без смеха было трудно. Он походил на кота, подстерегающего птицу или мышь (в общем, добычу).
- Это же Ярославна, - Меншиков улыбнулся во все тридцать два зуба.
- Что "Ярославна"?
- Плачем Ярославна!
Кто бы мог подумать, что Саша будет так радоваться, услышав плач женщины, переживающей за мужа? Никто. Но он, казалось, был просто счастлив. Ведь он только этого и ждал... Нет, он не желал Ярославне зла. Он ждал, когда случится что-то, характерное только для этого времени и для этого места. И дождался. Мы услышали, пожалуй, самый известный отрывок "Слова о полку Игореве", но не в переложении русских авторов, а в оригинале, по-настоящему, даже не со слов очевидцев...
Саша буквально расцвёл. Смотреть на него теперь было не больно, не смешно, а приятно. Я тоже радовалась...
- Пошли, поближе подойдём! - Меншиков наконец-то стал похож сам на себя.
- Пошли, пошли.
В тот момент мне не хотелось упираться, делать попытки вразумить друга и заниматься прочей бесполезной ерундой. Я покорно пошла за ним, почему-то умиляясь его странному, детскому воодушевлению. Я понимала, что только таким хочу видеть Меншикова, что уже нет надобности "перевоспитывать" его и пытаться спустить с небес на землю. Мне был дорог именно этот образ, именно настоящий, безбашенный, эмоциональный, но в то же время наивный и временами будто бы глупый Саша. Мне нравилось (хотя, внутренний голос так и норовил сказать: "Я любила") именно это его состояние...
Мы подошли к дворцу достаточно близко, чтобы можно было как следует разглядеть, что происходит рядом с ним. Ярославну мы всё равно не увидели, но плач её слышали очень чётко, у нас не осталось сомнений в том, что это действительно она.
Саша, конечно же, надеялся вскоре увидеть возвращающегося Игоря и стать свидетелем счастливой встречи, но время решило, что хорошего должно быть в меру.
Я почувствовала, как рука, в которой я держала часы, вспотела. Циферблат по старой доброй традиции засветился. Стрелка. отвечающая за часы, приближалась к цифре "семь".
- Саш, - я осторожно положила руку на плечо друга. - Часы, Саш...
- Опять, - всплеснул руками Меншиков. - На самом интересном месте...
- И опять он недоволен. Радуйся, что интересное место вообще было, - я подмигнула другу.
- А ты права, - как-то непривычно тепло сказал Саша и, опустив взгляд, замолчал.
- Саш... - Мне уже было неудобно держать его. - Руку давай. А то так и останешься здесь.
Меншиков почти положил свою ладонь на мою, как вдруг резко отдёрнул ей и, азартно сверкнув глазами, сказал:
- А может быть, остаться? Игоря подкараулить...
- С ума сошёл?! - неожиданно даже для самой себя я закричала. - Руку! Быстро!
Поняв, что привела Меншикова в замешательство, я решительно схватила его ладонь и старательно зажмурилась. Ещё что удумал! Остаться! Нет уж...
Последним, что я увидела, прежде чем началось перемещение, был удивлённый взгляд Саши. Не ожидал... Да, здорово же человека меняет испуг...
Тем временем мы уже "улетали" куда-то далеко-далеко. И в этот раз я чувствовала полёт. То есть, было явное ощущение воздуха и себя в воздухе, а не просто пустота, как раньше. Я чувствовала именно перемещение в пространстве. Меня будто закручивало в "воронке" и несло неизвестно куда и неизвестно зачем.
Не было ни ветра, ни музыки, ни голосов, ни запахов, ни каких-то картинок, складывающихся в воображении. Было только движение и мысли. Мысли, будто сила сопротивления, отталкивающие меня назад. Я не помню, что это были за мысли. Но помню, что они сменялись стремительно. Не успевала я свыкнуться с первой, как её вытесняла вторая, не успевала додумать вторую, как появлялась третья. И так, наверное, до бесконечности... Но мне, к счастью, не дано было познать эту бесконечность, так как путь наш был отнюдь не безразмерным...
Мне, надо сказать, хватило и той малой доли "вечности", которая от-крылась передо мной во время нашего перелёта. Вся эта ситуация представлялась очень странной и, в какой-то степени, наверное, даже философской. В обычной жизни мы ведь тоже постоянно движемся: спешим куда-то, делаем что-то, достигаем чего-то. И не всегда знаем, нужно ли нам это на самом деле. Просто движемся. Движемся, потому что это в порядке вещей, потому что так надо. А на рассуждения времени не хватает, темп жизни увлекает нас вперёд, хотя мысли призывают сделать привал хоть ненадолго...
Мне безумно было интересно, к чему приведут эти странные ощущения во время перелёта, и связана ли моя "теория" с местом, куда мы попадём. А вдруг это "приложение" к тому загадочному сну, который мы с Меншиковым пытались расшифровать?
Рой, целый рой новых вопросов окружил меня, пытаясь "добить" вместе с неопределёнными мыслями. Может быть, и это явление что-то означало?
В конце концов, я твёрдо решила игнорировать все эти вопросы и думы, чтобы окончательно не сойти с ума (не выйти на финишную прямую, так сказать). Наверное, у меня это получилось, потому что как-то резко стало спокойнее. Я не поняла, что конкретно изменилось, но перемена определённо была. Если рассуждать логически (когда я уже усвою, что в прошлом это бесполезно?.. Хотя, с моей чисто женской логикой можно и порассуждать), то время "приземления" ещё не пришло. Но я же не могла повлиять на само "перелётное" видение... Или могла?
Опять вопрос. И я была готова поспорить, что он не последний. Но мне казалось ненормальным то, что количество вопросов превышало количество ответов, а мы пока никак не могли это исправить...
В какой-то момент я поняла, что чувствую Сашину руку (это перемещение было каким-то слишком приближенным к обычной жизни и наполнено нормальными явлениями). Кроме того, я чувствовала землю. Значит, прибыли.
Я открыла глаза. Ничего особенного: трава, деревья, всё, как обычно. Я заметила, что нас постоянно "выбрасывает" именно в таких местах. По ним довольно сложно было определить наше местонахождение, но в первые секунды пребывания на новом месте меня озадачило совсем не это.
Часы, которые держал в руке Меншиков, продолжали светиться. Не так ярко, как сначала. нет. Они не переливались, не слепили. Остался только спокойный бледно-жёлтый свет. Я уже даже не пыталась гадать, что он мог означать, просто положила этот факт на полочку в шкафу памяти - авось, в качестве улики когда-нибудь пригодится. Саша проснулся с нетипичной фразой:
- Что это было?
- В смысле? - не поняла я. Нет, это не означало, что мне было всё понятно. Просто я могла спросить так практически обо всём.
- Вот это вот всё, - Меншиков принялся театрально размахивать руками. - Что вот это было?
- Саша, недоверчиво посмотрела на него я. - Из набора указательных, вопросительных и определительных местоимений в сочетании с глаголом "быть" в форме прошедшего времени, единственного числа и среднего рода очень сложно понять, что именно ты имел в виду.
- Чего? - друг выпучил глаза и удивлённо посмотрел на меня. - Ты где слов таких понабралась?
- На уроках русского, - прищурилась я. - Александр, подробнее, пожалуйста, опишите, что вас насторожило.
- Ой-ой-ой, - Саша начал гримасничать, "изображая меня". - Хочешь сказать, ты не заметила, что это перемещение было другим?
- Заметила.
- То-то и оно.
- Натальи Николаевны на тебя нет, - всплеснула руками я. - Ах, да. Это наша учительница русского языка, если ты вдруг забыл.
- Да не забыл я... Сань, ты сегодня какая-то противная.
- Это ты просто бешеный.
- Так, любезностями обменялись, можно и к делу приступить. Как думаешь, где мы?
- Не знаю...
- Это уже о многом говорит... Ладно, пошли.
Мы по традиции двинулись в неизвестном направлении. Дорогой Саша смотрел по сторонам, а я на часы в его руке, свечение которых настораживало меня всё же больше, чем все особенности перемещения. Артефакт продолжал светиться, и с каждым нашим шагом сияние становилось на какую-то долю ярче.
- Может быть, так часы показывают, что мы идём в нужном направлении? - предположил Меншиков и нарочно сделал несколько шагов назад. - Смотри, так тускнеют потихоньку. Наверное, тут несложно заблудиться, вот они и страхуют.
- Меня бы в Византии они так подстраховали, - усмехнулась я.
- Тебя, наверное, в воспитательных целях "заблудили"...
Где-то вдалеке послышались чьи-то голоса. Переговаривающих людей было много, и все будто чем-то восхищались, чему-то удивлялись. Подойдя поближе, мы увидели полную площадь, где, судя по всему, что-то продавали. Но почему-то ни один человек не отходил от лавки с покупкой...
- Что там, Саш? - спросила я.
- Не знаю, - пожал плечами друг. - Ярмарка, что ли, как в Византии... Не знаю, но что-то интересное.
Мы пошли напролом, пробираясь сквозь толпу зевак. Протолкнувшись во второй ряд, мы увидели-таки предмет всеобщего восторга.
Это были книги. Несколько (наверное, штук пять) печатных книг. Они были очень богато украшены, по аналогии с рукописными, и походили, скорее, на шкатулки для драгоценностей. У меня даже дух захватило... Подумать только, я увидела первые в России печатные книги! Наверное, каждый хотел купить себе "Апостола", но ни у кого попросту не хватало денег на эту, без преувеличения, роскошь...
Мы с Сашей не были исключением. А на земле в этот раз ничего не валялось... тем не менее, Меншиков смотрел на книгу не просто с восхищением, а будто что-то замышляя.
- Саша, где деньги? - неожиданно спросил он.
- Что? - не поняла я.
- Деньги где?
- Какие?
- Наши, - друг усердно подмигивал мне. - Наши византийские деньги. Ценные. Старые.
- А-а... Наши ценные старые византийские деньги...
Я принялась обыскивать карманы собственных джинсов, чуть ли не молясь, чтобы несчастные два нуммия не потерялись во времени. К счастью, монета оказалась целой и невредимой и преспокойно лежала в заднем кармане.
- Вот, - протянула я деньги Саше.
Он, в свою очередь, передал её купцу, всем своим видом показывая, что монета якобы стоит намного дороже книги, и что он, Саша, просто мечта любого торговца, раз предлагает настоящее сокровище за какую-то свеженапечатанную книгу в украшенном драгоценными камнями кожаном переплёте.
Продавец придирчиво осмотрел монету, очевидно, решил, что она действительно стоит немало (а точнее, зафиксировав, что она "не родная" и вроде как уже вышедшая из оборота), протянул Саше поистине драгоценный томик.
Мои глаза машинально выпучились. Я еле дотерпела до момента, когда мы, выйдя из толпы, покинули площадь.
- Саша! Как?!
- Ловкость...мимических мышц и никакого мошенничества, - деловито заявил друг.
- С ума сойти! Саша... У нас есть... Да это не просто артефакт! Это целое до-сто-я-ни-е! Понимаешь?
- Ещё как понимаю, - улыбнулся Меншиков, бережно поглаживая об-ложку книги. - Согласись, в шестнадцатом веке киевские "сувениры" были очень интересны.