Казимир Бобров, или Три добродетели в лавке Сидорова
В губернском городе N., где чиновники тонули в бумагах, а мостовые - в грязи, служил в мелочной лавке необыкновенный страж - поэт-охранник Казимир Петрович Бобров. Высокий, худой, с вечно задумчивым взглядом, похожим на недочитанный сонет.
Казимир сторожил лавку купца Сидорова, где продавались гвозди, селёдка и прочие "предметы первой духовной необходимости" (как он сам выражался). Но в перерывах между ловлей воришек он предавался высокому - сочинял стихи.
- "О, гвоздь ржавый! Ты - как вера моя: хоть и покорёжен, но держишь!" - декламировал он, глядя на стену.
Купец Сидоров, человек практический, морщился:
- Казимир Петрович, вы бы лучше за прилавком следили, а то у меня уже три короба гвоздей, как невинная душа, в никуда вознеслись!
Но Бобров, не смущаясь, записывал в тетрадь:
"Надежда - это селёдка в рассоле:
Возраста дремучего, но ты веришь, что она свежая..."
Вера
Однажды в лавку ввалился уездный литератор Федюкин, человек с бородкой-клинышком и скепсисом во взгляде. Услышав, как Бобров стихотворно наставляет очередного воришку:
- "Украсть - грех, но покаяться - добродетель! Верь в лучшее, малец!"
- Да это же не поэзия, а графомания! - фыркнул Федюкин.
Казимир Степанович не сдался:
- Вера - это когда пишешь, даже если никто не читает!
Федюкин ушёл, хлопнув дверью.
Надежда
Но на следующий день в лавку зашла учительница Анна Сергеевна, женщина с томиком Тютчева и добрыми глазами. Услышав, как Бобров бормочет:
"Любовь - это когда селёдка без головы,
А ты всё равно веришь, что она целая..."
- она вдруг улыбнулась:
- Это... трогательно.
- Вы... вы серьёзно? - заикаясь, спросил Казимир.
- Конечно! В ваших стихах есть надежда!
И с этого дня Анна Сергеевна стала заходить не только за гвоздями, но и за новыми строчками.
Любовь
Прошёл месяц. Однажды вечером, когда лавка уже закрылась, Анна Сергеевна призналась:
- Знаете, Казимир Петрович, ваши стихи... они как гвозди.
- Как гвозди?! - он чуть не уронил банку с солёными огурцами.
- Да. Они достанут до селезенки...
Казимир покраснел, как рак на прилавке, и прошептал:
- Тогда... тогда это любовь.
Финал с тремя добродетелями
Через год в городе случилось невероятное:
- Вышла книга стихов Боброва "Вера, Надежда, Любовь и селёдка"!
- Федюкин, скрипя зубами, признал: "Талант... но всё равно пахнет рыбой!"
- Купец Сидоров, к удивлению, разбогател - народ валил в лавку "на стихи", заодно покупая гвозди.
А Казимир Петрович Бобров, бывший охранник, теперь сторожил уже не лавку, а сердца читателей.
И если вы спросите, в чём секрет его успеха, он скромно ответит:
- Вера - писать. Надежда - что прочтут. Любовь - к тем, кто поверил...