Случилось это, если я не ошибаюсь, во время театральной премьеры сезона 1984/85 года. В антракте я зашёл в буфет, где ко мне и подошёл Спектор.
- Послушайте, - сказал он, - мы должны как-нибудь обязательно встретиться. У меня к вам есть предложение. Вы не возражаете, если я вам завтра позвоню? Или, ещё лучше во вторник. О' кей?
- О'кей, - ответил я спокойно, не особо расчитывая на то, что он действительно позвонит. Со Спектором у нас шапочное знакомство, в принципе я знаю его только по фамилии. О нём поговаривают, что он вёрткий малый, знает много всяких важных людей и крутит всевозможные гешефты. Больше я о нём ничего не знаю. Если он мне что-то хочет предложить, и если это стоящее предложение, то почему бы и нет? Но Спектор не позвонил.
Месяцем позже мы случайно встретились на улице. Он тут же схватил меня за руку:
- У меня для вас есть кое-что интересненькое. Мы должны как-нибудь встретиться и в спокойствии обговорить это дело. Стоит ли ваш номер в телефонной книге?
- Да.
- Чудесненько. Тогда позвоните мне на следующей неделе.
Тот факт, что я не позвонил на следующей неделе объяснялся причинами, изложение которых заняло бы слишком много места и времени. Замечу только, что я уже давно забыл Спектора вместе с его предложениями, как вдруг в середине августа 1986 года он неожиданно мне позвонил:
- Я давно собираюсь вам позвонить, чтобы кое-что предложить. Можно ли вас в обед застать дома?
- Конечно.
- Прекрасно, значит я вам позвоню.
Я так и не узнал, позвонил ли он действительно, так как на следующий день уехал в недельную командировку. Во всяком случае 1987 год шёл к концу, когда мы снова встретились. В этот раз у Циглера на вечеринке.
- Я только что вернулся из Франции, - рассказал он мне, утянув меня в тихий уголок, - у меня есть наиинтереснейшее предложение для вас. Мы как-нибудь должны найти тихий уголок, что-бы обсудить детали.
- Вполне с вами согласен.
- Прекрасно. Мы созвонимся.
На какое-то время мы полностью потеряли контакт. И продолжалось это до 1989 года, когда вдруг позвонил Спектор и хотел узнать номер моего телефона. Он хотел обсудить со мной что-то весьма важное. Я согласился. Мы договорились, что в один из следующих дней или я ли он позвоним друг другу. И на этом след его вновь простыл .
В середине 1993 года я увидел Спектора, сидящим на терассе одного кафе. Он был глубоко погружённ в свои мысли. Я подошёл к нему и представился. Он был рад со мной познакомиться и намекнул мне, что уже и без того хотел мне позвонить, чтобы предложить одно интересное дельце.
- Лучше всего, - сказал он мне, - было бы сесть вместе на терассе какого-нибудь кафе и в спокойствии всё обговорить.
Надо было ещё договориться о времени. В конце концов мы растались на том, что он мне позвонит в пятницу. До пятницы он был занят и не имел ни одной свободной секунды.
В мае 1996 года мы встретились на симфоническом концерте, но не смогли пообщаться, музыка мешала...
...Из намёков, сделанных им при встрече в прошлом году я извлёк, что он несколько раз пытался ко мне прозвониться, но у меня было всё время занято. Я посоветовал ему звонить вечером, если возможно между шестью и семью. Он обещал запомнить это время и прибавил, что его предложение меня наверняка заинтересует.
Вот в принципе и конец истории. После нашего последнего разговора Спектор заболел, а ещё немного времени спустя умер. Я получил это траурное известие письмом от его вдовы. Она сообщала, что её умерший муж будучи уже на смертном одре думал всё ещё обо мне и всё время говорил о планах, которые он со мной и только со мной хотел провести в жизнь...
Вчера ночью странным, прерывистым звонком зазвонил телефон.
- У меня теперь немного больше свободного времени, - сказал Спектор загробным голосом, - и я хочу вам кое-что предложить.
- Отлично, - ответил я , - позвоните мне как-нибудь...