Шушаков Олег Александрович : другие произведения.

Иван - Не там и Лихо заморское

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Поднял Иван глаза. И точно! Распахнулись небеса, разошлись тучи, и загорелась яркая сиреневая звезда прямо у него над головой. Оглянулся Иван на Лихо, а того и след простыл. Пожал плечами Иван, и вышел за ворота в чёрный лес, в глухую ночь. На дело трудное-претрудное...
  ИВАН НЕ ТАМ И ЛИХО ЗАМОРСКОЕ,
  или,
  о том, что добрый совет в нужный момент - самое главное в жизни,
  а также о том, что по-настоящему хорошему человеку никакие чёрные наговоры ведьмаковские не страшны
  
  ...За синими морями, за высокими горами, жил в тридевятом царстве Иван Не Там по прозвищу Чурка с глазами. А прозвали его так за глупость. Потому что думал Иван, что творить зло - плохо, а творить добро - хорошо. Как думал, так и делал.
  Потому и смеялись над ним все, кто ни попадя, да за спиной пальцем у виска покручивали. Потому что всем известно, что на самом деле хорошо только то, что для тебя выгодно, а плохо - всё, что выгодно не тебе, а другим. Как думали, так и делали.
  Поэтому всё у всех было. А у Ивана Не Тама ничего не было. Кроме портков да рубахи. И на той заплата на заплате. Спал Иван под кустом, а столовался в поле чистом краюшкой хлеба. Одним словом, ни кола, ни двора, ни родственников.
  Родственникам ведь чего надо? Чтобы было, у кого денег занять, да и не вернуть. А у него, откуда деньгам-то взяться! Батрачил Иван Не Там на добрых людей с утра до вечера, а они дадут ему хлеба краюшку за работу, да и проводят до калитки тумаками. Чурка с глазами, чего с ним церемониться!
  И стало однажды Ивану Не Таму совсем тоскливо. Сел он в чистом поле и заплакал. Он-то как лучше хотел. А ему не то, что спасибо, ему ни здрасьте, ни до свиданья не сказали. По шее - это, пожалуйста! Сколько угодно! А доброго слова так и не дождался! Неужели правы люди, а он ошибается! Неужели он и, правда, Чурка с глазами!
  Вовсе худо Ивану Не Таму стало. Сидит, смотрит в никуда, а слёзы сами из глаз текут. Отчаялся парень совсем.
  И хорошо, что не видел никто, как ему плохо. Потому что обычным людям легче, когда беда у кого-то. А не у них. Даже если и говорят слова утешительные. Сами-то в душе радуются, что не с ними горе приключилось! Что обошло оно их на этот раз, да другим досталось. Только никого ещё на этом свете горе стороною не обходило. Так что зря обычные люди чужим бедам радуются. Ихняя беда от них никуда не денется! Всему своё время.
  Только Иван Не Там об этом и не думал вовсе. Ему-то чужие беды больнее собственных были. Поэтому всем, что у него было, он со всеми всегда делился. Поэтому ничего у него и не было.
  Да и Бог с ним! Высушило солнце слёзы у Ивана Не Тама на щёках, лёгкий ветерок волосы взъерошил. Птицы поют, кузнечики трещат. А от травы-муравы такой дух идёт густой да тёплый, что опрокинулся он глазами в небо, руки раскинул и подумал: 'До чего жить хорошо!' А что ни здрасьте, ни до свидания ему не сказали, да подзатыльников надавали - не беда! Поймут однажды и обычные люди, что творить зло - плохо, а творить добро - хорошо. Подумал так Иван Не Там, да и заснул.
  И снится ему сон необычный. Будто подкралось к нему незаметно Лихо клыкастое, заморское-загорское, да и говорит ласково-ласково:
  - Эх, Иван Не Там, жалко мне тебя! Все люди как люди. И всё у них путём. Один ты такой глупый да непонятливый. Учит тебя жизнь, учит, да никак не выучит! Когда же ты поймёшь, что, прежде всего, надо самому о себе позаботиться, а уже потом добро творить! Много ли добра раздетый да разутый сделать может! Нажил бы ты побольше, побольше и раздал бы потом!
  - Да как же я наживу-то! Мне за работу иной раз и краюшки хлеба не дадут. Одних тумаков отсыплют да посмеются вслед!
  - И то верно! В этих краях вряд ли у тебя что получится. Привыкли уже все Чуркой с глазами тебя обзывать. Разбаловал ты людей Иван Не Там! Одна дорога тебе - за море податься и там новую жизнь начать!
  - Да на что же я поеду-то! Ведь ни полушки за душой!
  - А ты наймись матросом на корабль палубу драить да паруса ставить! Так и доберёшься до места. Сойдёшь за морем на берег, а там уже видно будет. Здесь-то тебе точно ловить нечего. Разве что тумаки да подзатыльники. А за морем, глядишь, в люди выйдешь, добра наживёшь. Вернёшься, будет, что добрым людям раздать-подарить, - вздохнуло Лихо, погладило Ивана лапой по щеке и исчезло.
  Проснулся Иван Не Там, сел и в затылке чешет. А что, может и, правда, плюнуть на всё, да за море податься! Терять ему нечего. Кроме портков да рубахи. И на той заплата на заплате. На горбу он никого не тащит. Ни родителей, ни братьев у него нету. И жены у него нет. А кому он сдался-то такой? Чурка с глазами! Вот жены и нету. А была бы, так не бродил бы, чай, по дворам! Одним словом, спасибо, Лихо, за добрый совет! Встал Иван Не Там, отряхнулся, да и зашагал на пристань...
  Долго ли, коротко ли, корабль на котором Иван Не Там палубу драил, приплыл за море. Получил Иван у капитана две полушки за работу и сошёл на берег. Ходит по пристани, глядит во все глаза, дивится чудесам заморским. И одеты не так все вокруг, и говорят по-тарабарски. Впрочем, тарабарщина - не беда! Даже интересно! А, вообще-то, чтобы человека понять, много слов и не требуется.
  Покрутился Иван Не Там по причалам, да и нанялся грузчиком. И по тарабарски быстро гутарить выучился. А что! Нашенский матерный от ихнего не сильно отличается. А других слов в порту и не услышишь!
  И стала у Ивана Не Тама жизнь налаживаться. И даже друзья завелись. Такие же грузчики, как и он. И выпить не дураки. Наломается Иван днём на сходнях, мешки ворочая, а вечером ведёт друзей в кабак портовый, угощает на заработанное. Для хороших людей не жалко!
  Гуляли они от души! А какая же пьянка без драки? Друзья у Ивана горячие были не в меру, задиристые. Вот и приходилось ему вступаться за них каждый раз. Так что тумаков имел он не меньше, чем в родной сторонке. А то и больше.
  И подружки у Ивана Не Тама, откуда ни возьмись, появились. Девки все, как одна, весёлые, разбитные и доступные. Те, которые в кабаке матросов и грузчиков на выпивку раскручивают. А Ивана Не Тама и раскручивать не надо! Он, вообще, какой-то ненормальный! Сам всё раздаёт! Так что чайки эти, портовые, его быстро приметили и вниманием с тех пор не обходили. А даже наоборот.
  Не день и не месяц прошёл в угаре этом. А только очнулся однажды Иван среди ночи один-одинёшенек, в канаве, после тяжёлого трудового дня и очередной пьяной драки. Ни друга рядом, ни подружки. И в карманах ни полушки. То ли без денег он ни друзьям, ни подружкам не нужен был?
  Встал Иван кое-как, пощупал фингал под глазом, посмотрел на рубаху свою, хоть и без заплат, да всю в грязи, и так муторно ему стало, так безсмысленно! И пошёл Иван Не Там, куда глаза глядят...
  Долго брёл. Пока не вышел на берег моря. Окунулся Иван в воду морскую. Сам отмылся и рубаху отстирал. А потом сел на песок и пригорюнился. Что-то опять не так он жизнь свою устроил. А как надо-то? Только и знает Иван, что надо не так. А как, не знает.
  Ночь. Тихо на берегу. Лишь волны по песку шуршат...
  Прилёг Иван на сухие водоросли, вдохнул их запах морской, солёный, и заснул.
  Спит и видит сон необычный. Будто сидит с ним рядом Лихо клыкастое, шерстистое да когтистое и вздыхает:
  - Эх, Иван Не там, жалко мне тебя! Учит тебя жизнь, учит, да никак не выучит! Затем ли ты сюда, за море, приплыл, чтобы по кабакам шарахаться с дружками своими непутёвыми? Неужели так и будешь днём вкалывать, а по ночам дрянную самогонку пить, гулящих девок поить да с матроснёй драться? Пока на финку не напорешься или от дурной болезни не загнёшься?
  - И сам вижу, Лихо клыкастое! Да, что делать-то? Такая жизнь.
  - Это она потому у тебя такая, что к другой не готов ты ещё! А, может быть, и готов уже, коли задумался. А коли готов, так давай, и живи по-другому!
  - Да, как же по другому-то? Я и не знаю как!
  - Во-первых, Иван Не Там, пора тебе из города этого портового подальше убираться. Слишком хорошо тебя здесь узнали. Не дадут тебе твои дружки-собутыльники и девки весёлые другую жизнь начать. Кто их поить-то будет? Во-вторых, пора тебе к делу какому-нибудь стоящему приспособиться. Хватит уже в грузчиках околачиваться!
  - Да к какому делу-то? Я ведь кроме как батрачить, палубу драить да мешки ворочать, ничего и не умею!
  - Это ничего! Пока ты на пристани мешки ворочал, силу накачал. И драться по кабакам научился. А били тебя, потому что пьяный был. Трезвый ты от кого угодно отмахаешься! Наймись к купцам в охрану, да и поезжай с ними. Глядишь, судьбу свою в дороге и найдёшь! - погладило Лихо Ивана лапой по щеке, вздохнуло и исчезло.
  Проснулся Иван, сел и в затылке чешет. А что, может и, правда, плюнуть на всё, да к купцам в охранники податься! Терять ему нечего. Потому как ничего у него и нету. А дружки да подружки и без него как-нибудь перебьются. Не он им нужен был, а полушки его. Спасибо, Лихо, за добрый совет! Встал Иван Не Там, отряхнулся, да и зашагал на рыночную площадь...
  Крепкие парни в купеческом ремесле всегда нужны. Потому как много лихих людей вдоль дорог купцов караулят, поживиться хотят. Нанялся Иван к купцу молодому и пока ещё небогатому. Потому как богатые купцы за большие деньги опытных охранников нанимают, а Иван в этом деле - новичок.
  Купец оказался не жадный. Наверное, потому, что ещё не разбогател. Справил он Ивану Не Таму одёжку новую, а матросскую робу его, самогонкой, солью да потом провонявшую, на помойку выкинул.
  Повезло Ивану Не Таму. Был у купца в доле верный человек, не старый ещё вояка. Купец торговал, а вояка охраной заведовал. Дело своё он знал крепко, и стал Ивана Не Тама разным охранным премудростям учить. Как нож да саблю держать, как из самострела стрелять. Обучил он его не только приёмам сабельным, и честным и не очень, но и тому, как голыми руками в драке одному с целой ватагой управиться. А ещё научил, как рожи разбойные в толпе по глазам вычислять. Так что вскоре наш Иван Не Там стал ему хорошим помощником.
  К этому времени купец все свои дела уладил, погрузил товары разные на три телеги и отправился в дальний путь. Охраняли товар вояка с Иваном Не Тамом.
  А путь был не близкий. Потому как если недалеко товар везти, так и прибыль не велика будет. А путь был опасный. Потому что только тогда за товар хорошую цену дадут, когда его издалека с большими опасностями привезут.
  Рисковый человек был купец, к которому Иван Не Там в охрану нанялся. Впрочем, только таким и фартит по-настоящему. Или наоборот, поют вечную память, если найдётся, кому в церкви её заказать. Такое, вот, ремесло! Или пан, или пропал!
  Долго ли, коротко ли, заехали они в глухомань. Купец много уже товаров распродал по дороге. Много, да не всё. А цены на них всё росли и росли. Вот и ехали они всё дальше и дальше, пока совсем глухие места не начались.
  Оставался ещё один город, в котором они до сих пор не были. Да только дорога к нему лежала через чащобу лесную. Дорога нехоженая, неезженая. И вояка, и купец, и даже Иван, много уже за это время повидавший, чертыхались про себя, что занесло их в эти края, Богом забытые. Но обратно не повернули. Подумали, авось пронесёт!
  Не пронесло.
  Поздним вечером, когда уже совсем стемнело, и почернел лес и поднялся над ними стеной, когда заухали птицы ночные и зашуршали хищные лапы по опавшей листве, решил купец встать на ночлег. И совсем уже было собрались наши путешественники свернуть с дороги на поляну какую-нибудь и костёр развести побольше, чтобы дикое зверьё не подкралось в темноте, как увидели огонёк впереди, за деревьями.
  Чуял Иван Не Там, что не стоит им на этот огонёк заглядывать, да промолчал. Потому как самый молодой был. Его ли дело купца да вояку учить, что к чему!
  Вояка и сам засомневался, но поскольку калач был тёртый, махнул рукой. Разберёмся! Сабля у него острая на боку и самострел за спиной, если что!
  И купцу не по себе было. Но поглядел он на товарищей своих и подумал, что негоже ему трусить, коли они ничего не боятся. Он и сам с саблей и самострелом управляться умел. Так что голыми руками их не взять. И, вообще, или пан, или пропал!
  Взяли они лошадей под уздцы, и пошли на огонёк. Оказалось, что это фонарь над воротами в постоялый двор.
  - Эй, хозяин! - прокричал купец. - Отворяй ворота, встречай гостей!
  Никто ему не ответил. Только ворота скрипнули незапертые.
  Пожал купец плечами и махнул вояке и Ивану, давайте, дескать, сами, без спросу, зайдём. Раз не очень гостеприимные хозяева на постоялом дворе этом. Или глухие.
  Завели они телеги под навес, задали овса лошадям и пошли в избу.
  А изба тоже пустая стоит. Только лучина светится. Куда это, интересно, хозяева подевались? А, впрочем, не беда! Ворота они за собой заперли, лошадей устроили, крыша над головой имеется, а харчами и своими обойдутся. Поужинали они, чем Бог послал, да и завалились спать, уговорившись дежурить по очереди. На всякий случай.
  Первому дежурить, как обычно, выпало Ивану Не Таму. Потому что молодой ещё. Затем - купцу. А вояке - самое сонливое время досталось, потому как опытнее всех.
  Сидит Иван на лавке, караулит. В одной руке - сабля, в другой - самострел. Храпят товарищи, намаялись за день с телегами на дороге непроезжей. И его в сон клонит, но держится Иван Не Там, не сдаётся. А спать хочется, сил нет! Плеснул он себе ковшик воды ледяной в лицо, да за шиворот, и вышел на крыльцо. На холодок.
  Посмотрел в небо, а звёзд не видать, затянуло всё тучами. Деревья за оградой шуршат во тьме, ветвями голыми об забор скребут. Из лесу доносится уханье и подвывание - зверьё дикое веселится, друг на друга охотится.
  Вдруг Ивану у крыльца шорох какой-то послышался. Смотрит, а перед ним два огонька маячат, пристальные.
  Тут-то мороз у него по всему телу и пробежал. Хочет саблю поднять, самострел нацелить, да только силы в руках не осталось. А огоньки всё ближе. Хочет за дверь отступить, запереться, да только ноги, словно к полу приросли. А огоньки всё ближе и ближе. Хочет товарищей разбудить-предупредить, позвать на помощь, да только язык не слушается. А огоньки совсем уже рядом.
  Смотрит Иван, а это Лихо клыкастое, заморское-загорское, шерстистое да когтистое, перед ним во всей своей красе. И не во сне, а наяву.
  Подкралось Лихо вплотную и говорит:
  - Ну, здравствуй, Иван! Вот и свиделись, наконец! Или ты не рад?
  - Зд-д-дравствуй, - пробормотал Иван. А у самого зуб на зуб не попадает. То ли от сырости ночной, то ли от ужаса.
  - Или напугало я тебя? А во сне ты меня совсем не боялся!
  - Я и с-сейчас н-не б-боюсь! Просто с-сыро что-то на дворе! Значит, это т-ты нас сюда завело?
  - Сам-то как считаешь? - ощерило клыки Лихо. Улыбнулось, видимо.
  - Да кому ещё! - перестали стучать зубы вдруг у Ивана. - Чего хочешь-то?
  - Расскажу! Не зря же ты здесь оказался! Не спеши, Иван Не Там! А, впрочем, тебя не так уже зовут.
  - А как же?.. - спросил Иван и вдруг сам догадался. - Похоже, что зовут меня теперь Иван Уже Там?
  - Точно! - кивнуло Лихо. - И предстоит тебе Иван Уже Там дело трудное-претрудное. Затем ты здесь и оказался. Потому что, кроме тебя, никому на свете дела этого не свершить! Дело - трудное, зато и награда под стать! Ну, а коли откажешься, не безпокойся, отпущу с миром. Рискнёшь?
  - Рискну!
  - Тогда слушай! В лесу этом, в самой чаще источник бьёт с водой непростой. Ни пресной, ни солёной. Набери крынку воды этой и мне принеси.
  - И всего-то!
  - Увы, Иван, не всё ещё это. Охраняют источник и зверьё дикое, и люди лихие, и ведьмак чёрный. Но хуже всего то, что я тебе ничем уже помочь не смогу. Потому что мне к этому источнику дорога на века заказана. Разве что добрый совет подам вовремя, - вздохнуло Лихо.
  - Добрый совет в нужный момент - это в жизни самое главное! - сказал Иван. - В какую сторону идти?
  - Постой, Иван Уже Там! Ты, ведь, про награду ещё не спросил!
  - Да Бог с ней, с наградой! Вижу, очень нужна тебе эта вода непростая. А раз кроме меня, её добыть больше некому, то нечего и лясы точить! Показывай, куда идти!
  - Постой, Иван! - сказало Лихо, замолчало вдруг и отвернулось.
  Глянул Иван на Лихо клыкастое, и так жалко ему его стало. Нелегко, поди, на такое трудное дело друга отправлять, особливо, когда сам ничем ему помочь не можешь.
  Посмотрело Лихо на Ивана, и показалось вдруг тому, что повлажнели хищные лиховы глазищи.
  - Постой, Иван! На-ка, возьми с собой, - протянуло Лихо сумку дорожную. - Тут мелочи кое-какие. Может, пригодятся в пути.
  Взял Иван сумку, а Лихо вздохнуло, погладило его лапой по щеке и сказало:
  - Ладно, иди уже. Сначала - направо, а потом прямо. В небесах одна звезда ярче всех светит. Она дорогу и укажет.
  Поднял Иван глаза. И точно! Распахнулись небеса, разошлись тучи, и загорелась яркая сиреневая звезда прямо у него над головой. Оглянулся Иван на Лихо, а того и след простыл. Пожал плечами Иван, и вышел за ворота в чёрный лес, в глухую ночь. На дело трудное-претрудное...
  Долго потом он, за звездой сиреневой идучи, пробирался по бурелому и буеракам в темноте ночной сквозь чащу непролазную. Хорошо, хоть одёжа на нём была прочная, кольчужная, спасибо купцу не жадному. А то изорвался бы весь.
  И сапоги тоже были крепкие, яловые. А не то прокусила бы ему их змеюка эта, которую он саблей на две части поделил, чтоб неповадно было на людей кидаться.
  И самострел ему пригодился. Бросилась на него сверху, беззвучно крылья развернув, тварь ночная, глазастая. Да долететь не успела. Отлеталась. И поделом. Нечего на людей бросаться!
  Самострел он перезарядил сразу же. И в самое время. Потому что на поляне, на которую его звезда вывела, поджидал его зверь покрупнее. Чёрная шерсть дыбом, глаза жёлтые, клыки белые. В холке Ивану по грудь почти. Воткнул в него Иван болт самострельный, когда этот волчара над землёй в прыжке распластался. А добивать зверюгу уже саблей пришлось.
  Но это ещё цветочки были. За оврагом, на опушке, наткнулся Иван, наконец, и на хозяина здешних мест. А когда зарычал и встал на дыбы медведь-шатун, во весь свой рост не маленький, охолонуло в груди у Ивана. Да, делать нечего. Не разойтись, ведь, уже теперь. Отбросил он и самострел, и саблю. Достал нож. Всё по честному!
  Упёрся Иван Уже Там ногами в землю, застыл недвижно и впился глазами в медвежьи зрачки. А в нужный момент нырнул под лапу тяжёлую и воткнул острый, как бритва, нож прямо в сердце противнику своему. Скребнули когти длинные по Ивановой кольчуге так, что только колечки в разные стороны посыпались, и рухнул медведище, придавил губителя своего. А нечего было у Ивана на дороге стоять! Никто ведь не заставлял! Или заставлял?
  Выбрался кое-как Иван из-под туши медвежьей и прислонился к ней, чтобы отдышаться. Повезло, ему, однако! Только рубаха кольчужная порвалась. А так - ничего! Лишь ссадины небольшие. До свадьбы заживут!
  'Если сам до свадьбы доживу!' - подумал вдруг Иван Уже Там.
  И то верно! Вон как его тут тепло встречают. А ведь ещё не вечер. И не день. И даже не утро.
  Подобрал Иван саблю да самострел, и пошёл дальше за своей звездой сиреневой, путеводной...
  Долго он шёл. Пока не налетели на него разбойнички лихие без всякого предупреждения, внезапно, словно давно дожидались гостя дорогого. А, может, и, правда, дожидались?
  Только Иван и сам встречи этой ждал с нетерпением. И готов был к ней. Одного свалил из самострела. Второго самострелом же и приложил по голове так, что лёг тать ночной и не встал уже. Взял Иван саблю в правую руку, а нож в левую. И давай пластать врагов безжалостно. Обеими руками.
  Хорошую школу прошёл он у вояки за это время! Пригодились Ивану Уже Таму все хитрые воякины приёмы и приёмчики! И честные и не очень. А, впрочем, те, кто целой ватагой на одного бросаются, честных приёмов не заслуживают. Кружился Иван волчком по поляне, один против всех. Одного резал, другого пугал, от третьего уворачивался. И укладывал одного за другим!
  Доставалось и ему. Как же без этого. Но то ли кольчуга спасала, то ли резвость, только серьёзных ран не было. А царапины - не в счёт.
  Шайка на него навалилась не маленькая. Да врагов недосуг считать! Надо их бить по морде, и все дела! А посчитать и потом можно, бездыханных, если, конечно, их перебить получится. Одним словом, не считал Иван этих душегубов, а мочил подряд, без разбору. И остался, наконец, перед ним последний. Главарь, наверное, ихний. Главари обычно до конца вместо себя других подставляют. А потом ноги уносят.
  А этот уносить не стал. И хотел бы, наверное, да не мог. Ивана он, ясное дело, уже побаивался, но кое-кого, похоже, боялся ещё сильнее. До рвоты мозговой.
  Долго сражались Иван Уже Там и главарь шайки лесной. Умелым бойцом он оказался. Да, только на этот раз судьба была на стороне Ивана. А, может, не только судьба, а и ещё кто-нибудь. Одним словом, остался Иван на поляне один. А вокруг валялись враги перебитые. Считать их Иван не стал. А, ну их!
  Сел он на землю сырую, весь в крови. И чужой, и своей. Интересно, в сумке, что Лихо ему с собой дало, чистая тряпочка найдётся, раны перебинтовать? Подобрал он сумку на краю поляны и заглянул внутрь. Эх, Лихо ты моё! Заботливое! И тряпки нашлись, и склянка с мазью, и бутыль с водой.
  Обмыл Иван раны, мазью намазал и перевязал. Надо бы дальше идти, да сил не осталось совсем. Решил он передохнуть немного. Нашёл свой самострел, зарядил, и уселся спиной к самой большой ёлке, чтобы сзади никто не подкрался. Закрыл глаза и уснул, словно провалился куда-то.
  Глядь, а перед ним стоит Лихо его клыкастое!
  - Тебе же нельзя сюда! - удивился Иван.
  - А я и не здесь, - ответило Лихо. - Это сон просто.
  - А... - Иван огляделся. - А поляна, вроде, та самая...
  - Та самая и есть, - блеснули лиховы глазищи. - Молодец, Иван! Всё я видело, что с тобой приключилось. И в лесу, и на поляне этой. Давай, потом об этом поговорим. А пока, ты отдыхай, а я покараулю.
  - Ты лучше про ведьмака расскажи, - сказал Иван. - Как мне его одолеть-то? Я, ведь, колдовать совсем не умею.
  - А колдовать и не надо! Другой способ есть. Попроще. И понадёжнее! Продался когда-то этот ведьмак Не-будь-помянутому. Вечной жизни ему захотелось! Подписался он кровью на договоре поганом, и почернело у него сердце, скукожилось. Вырезал его тогда ведьмак из груди своей и зарыл в землю сырую с наговорами колдовскими. А зарыл он его неподалёку от источника с водой непростой. Ни пресной, ни солёной. Думал, что после этого вечно жить будет! И жил бы, и зло творил безконечное! Да не учёл, что наговоры эти только против обычных людей да таких же, как он, ведьмаков, действуют. А человеку по-настоящему хорошему их бояться незачем. А ты, Иван Уже Там, как раз такой по-настоящему хороший человек и есть! Найди, откопай его чёрное сердце, Иван! А потом разруби на четыре части и сожги в четырёх кострах! Тут-то он и загнётся! - Лихо погладило Ивана лапой по щеке, вздохнуло и исчезло.
  Проснулся Иван, огляделся. Серость предрассветная поляну окутала. Все разбойнички на месте. В тех же позах валяются.
  Вот и славно! Встал он, потянулся так, что кости хрустнули. И удивился. Усталости как не бывало, и не болит ничего! Подхватил он сумку, которую ему Лихо в дорогу дало, и пошёл опять за своей звездой сиреневой, путеводной, самой яркой на небесах. Быстро пошёл. Потому что источник до восхода Солнца надо найти! Пока различим ещё свет звезды сиреневой...
  Долго ли, коротко ли, вышел Иван Уже Там на широкую поляну к большому замшелому камню, из-под которого бил источник с водой непростой. Ни пресной, ни солёной... Рассвести, то рассвело, а вот Солнце на небесах так и не показалось. А в лесу такая оглушительная тишина настала! Всё зверьё дикое притихло. По норам да логовищам забилось. И даже птицы умолкли, все как одна.
  Придавила, придушила, приморочила тишина колдовская...
  Но Ивану всё уже нипочём было. Не за тем он сюда всю ночь с боем пробивался, чтобы сдаться и отступить теперь, когда, наконец, до источника добрался!
  Первым делом он этой воды непростой, ни пресной, ни солёной, в крынку набрал. Для Лиха, друга своего шерстистого. А потом развёл четыре костра по четырём сторонам света, и взялся ведьмаково сердце искать.
  А чего его искать! Вот тут, где трава не растёт, оно и закопано! Где ему ещё и быть-то! Достал Иван свой нож, острый как бритва и стал рыть землю сырую.
  Вот оно, сердце, на сердце не похожее! Чёрное и скукоженное. Неглубоко лежало. Посмотрел на него Иван и махнул ножом. И разрубил это сердце пропащее надвое!
  О-х-х-х!.. Колыхнуло у него под ногами землю.
  - Оставь, не губи! - донёсся до Ивана тяжкий голос. - Что хочешь, проси! И золота получишь, и каменьев самоцветных без счету! Любое царство! Любое королевство твоё будет!.. Все царства и королевства твои будут!
  - А на что они мне! - сказал Иван и снова замахнулся.
  - Постой, подожди! - умолял тяжкий голос. - Любую царевну или королевну получишь! Самую красивую!.. Все царевны и королевны, какие на свете есть, твои будут!
  - А на что мне все! Мне, вообще-то, только одна нужна! И то лишь та, которая сама меня полюбит! - сказал Иван и махнул ножом.
  О-х-х-х!.. Снова всё вокруг зашаталось.
  - Не губи... - еле слышно докатился до него тяжкий голос. - Всё, что хочешь...
  Но Иван уже не слушал. Схватил он четыре чёрных куска сердца ведьмаковского и бросил в четыре костра. Тут и перестала земля у него под ногами шататься. И Солнце выглянуло, наконец. И птицы запели.
  Очнулся лес от морока.
  И оказалось, что не такой уж он непроходимый и страшный. Расступились перед Иваном Уже Тамом деревья и вышел он на дорогу. Вот, он и двор постоялый. То ли Иван всю ночь сам кругами ходил, то ли колдун его по кругу водил, да только совсем рядом, оказывается, источник был. Почти за околицей.
  Зашёл Иван в избу, а товарищи его спят-дрыхнут, горница от храпа молодецкого трясётся. Не стал их Иван будить. Пошёл, лошадей проверить.
  Всё в порядке у лошадок. И тут Ивану почему-то захотелось заглянуть в амбар на заднем дворе. Притворил он двери за собой. И поставил крынку с водой непростой, ни пресной, ни солёной, в самый дальний, самый тёмный угол. Хотел и сумку рядом положить, да передумал, оставил у себя. На память.
  Сел Иван на крыльце и взялся кольчугу свою чинить. Пригодится ещё. Впереди дорога долгая. В обратную сторону, как ни крути, не меньше придётся вёрст отмерить.
  Вышел купец из избы. Посмотрел на Ивана, прищурившись, но ничего не спросил. Пошёл телеги проверять, да лошадок. Всё ли в порядке.
  Вышел и вояка. Потянулся, посмотрел на Ивана, прищурившись, и спросил:
  - Что, не простая ночка была? Почему не разбудил?
  - Некогда было! - сказал Иван.
  Вояка промолчал и вышел за ворота. И ходил где-то по округе, пока купец с Иваном лошадей запрягали. А когда вернулся, пошептался с купцом и за собой увёл. Между тем, Ивана на Солнце после ночи безсонной совсем разморило. Улёгся он на телегу и заснул. Спит и видит сон необычный. Стоит перед ним Лихо его клыкастое, заморское-загорское, шерстистое да когтистое, и говорит грустно-грустно:
  - Прощай, Иван Уже Там! Не увидишь ты меня больше! Спасибо тебе за всё! За ведьмака, за воду непростую, а, самое главное, за доброту твою необыкновенную!
  - Постой, Лихо! - разволновался Иван. - Как же это! Почему никогда не увижу! Не хочу я с тобой расставаться! Как же я теперь без тебя!
  - А зачем я тебе, Иван Уже Там! На ноги ты встал! Человеком сделался! Сам теперь знаешь, что и как! Ждут тебя и награды, и почести! А мне пора!
  - Постой, Лихо! - взмолился Иван. - Где же я ещё такого друга найду!
  - Найдёшь, коли захочешь! - вздохнуло Лихо, погладило Ивана лапой по щеке и исчезло...
  Проснулся Иван оттого, что растормошили его купец с воякой.
  - Это ты что ли их всех уложил? - спросили они хором.
  - Кого? - заморгал Иван, ничего спросонья не понимая. Щемило у него сердце от сна его необычного. И ничего ему и в голову не шло, кроме того, что потерял он своего единственного друга.
  - Разбойничков, что за околицей на полянке валяются! Десятка два с небольшим!
  - А... Этих, - пожал Иван плечами. - Пускай не лезут!
  - Ну, ты, брат, даёшь! - покачал головой вояка.
  - Мы тут потолковали! - сказал купец. - И решили в долю тебя взять, Иван! Будем теперь втроём торговать! Согласен?
  Кивнул Иван. А чего отказываться-то, если люди от души предлагают...
  Всё ближе сказки конец, да не конец ещё. Да вовсе и не ближе. Да вовсе и не конец. Это просто так, для присловья сказано.
  Хорошо поторговали купец, вояка и Иван Уже Там. Потому что только тогда за товар хорошую цену дают, когда его издалека с большими опасностями везут. Одним словом подфартило им по-настоящему. Ремесло такое! Или пан, или пропал!
  Не пропали они, не сгинули. Продали товары с выгодой и вернулись обратно богатыми. И радоваться бы Ивану Уже Таму. Столько денег заработал! В первой гильдии купеческой теперь не последний человек! А только не весело ему. И деньги тут ни при чём. Он, вообще, хотел раздать их все, не глядя. Да компаньоны отговорили, попросили взаймы на дело большое, нужное.
  А ещё, не мог Иван до сих пор Лихо клыкастое, верного друга своего, позабыть. Поехал бы и на край света его искать. Да на какой край ехать не знает.
  Пошёл тогда Иван к бабушке одной, о которой повсюду молва шла, что рассказывает она чистую правду и о прошлом, и о будущем, и спросил, где ему Лихо своё отыскать.
  - А зачем тебе это Лихо, мил человек? - поинтересовалась та.
  - Подружился я с ним, бабушка, - ответил Иван. - Помогло оно многое понять мне. Выручало меня не раз. Только попрощались мы как-то впопыхах. Не договорили.
  Помолчала ведунья, а потом спросила:
  - А не осталось ли у тебя вещицы, хоть какой, о нем на память?
  - Конечно! - хлопнул по лбу себя Иван Уже Там. - Я же её специально с собой прихватил, - и протянул бабушке сумку дорожную Лихову.
  Подержала она её в руках. Помолчала. Посидела, закрыв глаза. А потом и говорит:
  - Не простая это сумка! Поезжай в столицу, мил человек, да вели объявить на всех углах, что хочешь хозяину её вернуть лично в руки. Пусть объявляют каждый день, пока хозяин сумки не найдётся. Только никому, акромя своего Лиха, её не отдавай! Накрепко запомни мои слова! Никому, акромя него! Не то не видать тебе друга своего никогда в жизни уже на самом деле!
  Поклонился Иван бабушке и вышел...
  Долго ли, коротко ли, приехал он в столицу, объявил на всех углах, что хочет сумку дорожную хозяину вернуть лично в руки, и стал ждать, что дальше будет.
  Неделя проходит, другая. Удивляется народ, что это за чудак из-за простой сумки на глашатаев столько денег уже спустил. То один придёт на сумку эту не простую посмотреть, то другой. Только Лихо не появляется.
  Ни во сне, ни наяву.
  Играл Иван с огнём, играл, и доигрался! Вызвал его к себе генерал-губернатор. На сумку захотел посмотреть, да разобраться, зачем этот странный купец народ смущает.
  Вызвал, да только опоздал малость. Потому как сам король непонятным купцом заинтересовался. И прислал солдат с офицером, что бы взяли они Ивана Уже Тама и немедля во дворец доставили.
  Привели Ивана под караулом в королевские покои. А там уже все сановники да фавориты собрались. Всем хочется на сумку посмотреть необыкновенную.
  Оглядел их Иван. Нет среди них его Лиха! И потерял бы он всякий интерес к происходящему, если бы не увидел королевну, которая рядом с отцом сидела. Потому что такой красавицы не встречал ещё в жизни своей!
  И она заметила, что Иван глаз от неё отвести не может. Дéвицы такие вещи без всяких подсказок вмиг просекают! И не важно, принц или купец на них внимание обратил. Не замуж ведь идти! А сердцу сладко!
  Король покрутил, тем временем, Лихову сумку в руках, и спрашивает грозно:
  - Ты чего это, купец, народ смущаешь? Из-за какой-то старой сумки дорожной две недели глашатаев нанимаешь?
  - Предсказали мне, ваше королевское величество, - отвечает Иван, кланяясь. - Что коли сделаю так, то найдётся друг мой верный, много раз меня выручавший, да потерянный!
  - Предсказали, говоришь? Понятно тогда. Однако и меру знать надо! Нельзя народ смущать! Объявления эти я запрещаю! Бери свою сумку и прочь с глаз моих! А коли до вечера не покинешь столицу, будешь в темнице ночевать!
  Увели солдаты Ивана. И всё бы ничего, да только, уходя, заглянул он в синие очи дочки королевской. И что-то такое увидел, что закружилась голова у него.
  Эх! А лучше бы и не заглядывал! Потому как не для купцов королевны предназначены, а для принцев.
  Вернулся Иван на постоялый двор. Стал вещи собирать. В темнице-то ночевать не хочется! А перед глазами у него синим огнём очи королевны светятся. И ничего он с собой поделать не может. Да и что тут поделаешь! Разве что за тридевять земель убежать.
  И убежал бы Иван. Да не успел.
  Постучалась вдруг к нему в дверь придворная дама неопределённого возраста в парике и кринолинах. Зашла и, прямо от порога, заявила, сморщившись брезгливо и высокомерно:
  - Королевна, моя госпожа, желает получить эту сумку! Сколько вы за неё хотите? - и встряхнула тяжёлым кошельком, золотыми нитями искусно расшитым.
  - Нисколько. Она не продаётся, - пожал плечами Иван и дальше, как ни в чём ни бывало, вещи свои собирает.
  - Вы что не поняли! - взвизгнула фрейлина. - Королевна желает эту сумку! Никто вам за неё и медяка не даст! А этот кошелёк она сама вышивала! И монеты в нем не медные, а золотые!
  - Сумка не продаётся, - повторил Иван.
  - Мужлан! - фыркнула дама, подхватила кринолины и выскочила из горницы.
  Сел Иван, задумался. Зачем королевне сумка? Ничего не понятно! Эх, ему бы задержаться в столице на день-другой, может, и разъяснилось бы что! Да только, в темнице сидя, что выяснишь! И не хочется Ивану из столицы уезжать, да куда денешься.
  И уехал бы Иван. Да не успел.
  Только присел он на лавку перед дорогой, по обычаю, как снова в двери его постучали. Открыл Иван и остолбенел. Потому что из-под маски чёрной, бархатной смотрели на него те самые синие очи, которые он в королевских покоях увидел и в которые влюбился без памяти. А пока стоял Иван, не в силах слова вымолвить, два лакея занесли в горницу и поставили на стол сундучок окованный.
  - Почему это вы не хотите сумку свою продать? - услышал он презрительный голос. - Вам что, за неё ста монет мало? В этом сундучке их десять тысяч! Хорошая сделка для купчишки! Хотя бы и из первой гильдии!
  Не обиделся Иван на резкие слова. Да, и какой из него купец, в самом деле? Не его это дело за прилавком стоять! Его дело - с врагами сражаться!
  - Я отдам её вам безплатно, королевна, - сказал он и увидел, как вспыхнули щёки девичьи. - Если вы скажете, зачем она вам. Но только чистую правду!
  Ничего не сказала королевна, только дверью хлопнула и убежала.
  Вздохнул тяжело Иван Уже Там, посмотрел на сумку Лихову и подумал: 'Что теперь делать-то? Кто же знал, что всё вдруг так обернётся!'
  А королевна вернулась, между тем, обратно в горницу:
  - Отдай мне её, - попросила она чуть слышно и опустила глаза свои синие, бездонные. - Пожалуйста. Ну не могу я ничего тебе рассказать! А она так нужна мне...
  'Прости меня, Лихо, моё клыкастое! Правду ты сказало. Никогда не видать мне тебя больше!' - подумал Иван и протянул сумку королевне:
  - Возьмите! Раз она так нужна вам! А деньги свои заберите...
  Вышел Иван из горницы, сел на коня и погнал его что есть силы к городским воротам. Потому что оставаться в столице ему было нельзя. И вовсе не из-за указа королевского!..
  Долго скакал Иван полями и лесами. И ночь уже землю звёздным пологом укрыла, когда остановил он, наконец, своего коня, расседлал и стреножил. Не впервой Ивану Уже Таму в чистом поле ночевать. Развёл он костёр, и задумался, на огонь заглядевшись. Да, и уснул, похоже.
  Потому что увидел Иван сон необычный. Будто заночевал он в чистом поле. И вдруг выходит к костру синеглазая королевна его, с сумкой Лиховой дорожной в руках, садится рядом с ним и говорит:
  - Здравствуй, Иван Уже Там! Что же это ты бабушку не послушал, отдал сумку Лихову? Говорила, ведь, она тебе, чтобы никому, акромя него, не отдавал! А ты! Никогда, ведь, больше его теперь не увидишь!
  Вздохнул Иван, взгляда своего от пламени не отрывая, и то ли сказал, то ли подумал: 'Ты прости-прощай, Лихо, моё клыкастое!'
  - Что же ты не смотришь на меня, Иван Уже Там? Или не нравлюсь я тебе совсем? - спросила королевна. - Никак Лихо тебе больше нравилось?
  'Эх, королевна! Как я тебя люблю, и слов-то на свете нет, чтобы рассказать! - подумал Иван. - И, слава Богу, что сон это! Потому что никогда ничего я тебе не скажу!'
  - Это почему же никогда не скажешь-то? - погладила его ладонью по щеке королевна и вздохнула.
  Оторвал тут Иван взгляд от костра. И понял вдруг, что не спит он вовсе. Что всё это наяву! Заглянул Иван в очи синие, бездонные, и спросил, дыхание затаив:
  - А ты не исчезнешь больше?
  - Ни-ко-гда! Сегодня ты последние ведьмаковы чары рассеял. Поэтому не будет больше Лиха! Не увидишь ты его уже! Теперь только я буду с тобою рядом! Всегда! - сказала королевна и поцеловала суженого своего...
  Всё ближе сказки конец. Да только рановато ещё!
  Много бед в жизни своей Иван и королевна нахлебались! Да только все они позади остались! Пришло время и для счастливых дней! Потому что никогда они больше уже не расставались...
  А если кому вдруг завидно станет, пускай сам в шкуре Лиховой погуляет да счастья себе поищет!
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"