Фонарщики уже разошлись по домам, погрузив город в ночную тьму, только вокруг королевского замка оставались несколько зажжённых фонарей, да полная луна слабо освещала дорогу редким путникам. Гулким эхом отдавались под крышами шаги стражников.
Лето в этом году выдалось необычайно жарким и душным. Жители столицы укладывались спать, закрыв для безопасности ставни распахнутых окон.
Тишину порою нарушали привычные звуки: то сбрёхивала какая-нибудь не уснувшая собачонка, то затевали трели влюбленные птицы, хлопали двери, выпуская кого-либо из жителей по срочной нужде, да ритмично поскрипывали качающиеся от набежавшего легкого ветерка фонари и вывески.
Из укрытия выскочил на ночную охоту маленький туро и тут же шарахнулся обратно - прямо перед ним на земле лежало что-то большое и дурнопахнущее, а чуть выше, колыхалась освещаемая луною огромная бабочка. Туро всхлипнул от страха, но голод всё же вытолкнул получеловека-полуживотное обратно на улицу. В прыжке туро попытался поймать бабочку, но та, раскрыв с тихим шелестом широкие крылья, взмыла в небо, на секунду закрыв лунный свет. От испуга туро свалился прямо на лежащую на земле тушу, всмотрелся и громко заверещал от ужаса.
Сразу послышались сигналы стражников. Несчастный туро, окончательно растеряв сообразительность, неожиданно для себя крепко вцепился в дохлую тушу крючковатыми пальцами.
А чуть позже, прихваченный стражниками с места преступления, сосредоточенно почёсывал затылок, уставившись немигающими глазами на Роона. Королевский дознаватель сидел, обхватив голову - ему совсем не нравилось происшедшее преступление, а ещё этот свидетель... Добиться чего-либо от туро невероятно сложно - объясняются они жестами и мимикой, настолько несхожей с человеческой, что понять бывает практически невозможно. А мерзкие верещащие звуки на всех четырех октавах доводят до желудочных спазм и зубной боли.
Радовало только то, что туро всё же научились понимать некоторые жесты, например, мигом умолкали при виде увесистого кулака.
- Ну, как? - кивнув в сторону притихшего свидетеля, спросил напарник Роона, Эрк.
- Никак.
- А чего он руками трясёт?
Роон пожал плечами. Кто ж его знает, может, богу своему молится или просто гимнастикой занимается. Зыркнув на туро, ещё раз показал кулак. Тот спрятал руки за спину.
- Понимает, зверушка, надо же. Переводчика заказал?
- Да, будет только послезавтра. А этого придётся в камере подержать, может, и правда, что-нибудь удастся вытянуть.
- А что скажешь о покойнике?
- Пока ничего конкретного. Цирюльник в нём копается. На первый взгляд, бедняга убит ударом ножа в область груди.
- Значит, этот молодчик, - Эрик покосился в сторону туро, продолжил, - не может оказаться убийцей?
- Ну, как рассуждать. Если бедняга почему-то сидел на тротуаре или лежал, то при хорошей сноровке ударить его мог и туро. Но орудия убийства на месте не нашли. Вообще, много странного в этом преступлении....
Разговор дознавателей прервал конвой, явившийся за арестованным. Туро покорно поплелся, сцепив руки за спиной, перекатываясь с ноги на ногу, маленький, толстый, неуклюжий.
А в это время королевский цирюльник Стефо возился с привезённым в катаверную покойником. Будучи с большого похмелья, Стефо неожиданно для себя мигом отрезвел, с удивлением воззрившись на препарируемое тело. Нет, кровь, запахи и всякие внутренности цирюльника уже давно не волновали, не пугали и не возбуждали, это для него было как утренний туалет - неприятно, но необходимо. Но здесь... Он аж голову почесал в недоумении, а, вскрыв желудок бедняги, с перепугу заговорил с покойником:
- Ты чего нажрался, горе моё? - вздыхая, освободил полость желудка от остатков пищи, соображая: какой дознаватель поверит, что человек питается травою, словно корова или лошадь? Да ещё глотает какие-то зёрнышки и камушки.
Вообще, с покойником что-то было не так. Хотя, помер он не от слопанных деликатесов, а от удара ножом в область груди. Острый клинок рассёк артерии и повредил внутренние органы.
Тяжело вздыхая, Стефо накрыл исследуемого клеёнкой, оттащил в холод, протёр почти чистый операционный стол и поплёлся к дознавателям.
Пьяницу цирюльника давно пора было выгнать из катаверной - так считали дознаватели, но за Стефо всегда заступался сам король, и приходилось, сцепив зубы, вдыхать пары перегара и слушать не совсем связные речи.
В кабинете для цирюльника стоял шаткий стул у самой двери, подальше от рабочих столов. Стефо послушно сел на привычное место и, слегка запинаясь, заговорил.
- В общем, убийство это. Жертва не долго мучилась, почти сразу померла, - про камешки и траву цирюльник решил пока умолчать.
- Померла? Баба, что ли?
Стефо призадумался.
- Вроде нет.
- Как это - вроде? Ты, вообще, покойника-то видел? - повысил голос Роон.
- Да, - цирюльник на миг представил себе нагого покойника, лежавшего на столе в катаверной, в желудке что-то булькнуло, и Стефо вдруг свалился со стула в беспамятстве.
- Тьфу, пьянь! И за что тебя король держит, непутя такого? - Роон крикнул стражников, те вынесли цирюльника, кинули в коридоре приходить в себя.
- Может, доктора позвать? - робко предложил Эрк.
- Да ну, сам очухается.
Тот, и правда, очухался сам, вернулся в кабинет:
- Похоже, покойник наш не совсем человек, - продолжил он осторожно свой доклад. У Роона поднялись вопросительно брови, а цирюльник, наклонившись, перешел на шёпот, - у него нет нужных органов - ни мужских, ни бабских.
Тут у Роона уже полезли глаза на лоб.
- Это как?
- Да вот так. Напоминает большую курицу.
Эрк покатился со смеху, Роон, глянув на напарника, тоже хмыкнул и покрутил пальцем у виска.
- Слышь Стефо, а ты ничего у этого покойничка лишнего не отрезал?
- Да, может, гузку на обед, а?
- Ты катаверную с курятником, часом, не перепутал?
- Зря вы так, господа дознаватели, - обиделся цирюльник и, осмелев, предложил, - да вот сами поглядите!
Переглянувшись, дознаватели дружно помотали головами - смотреть на это чудо явно не хотелось. Хотя и от Стефо ничего путного, похоже, не добиться.
- Ладно, иди, показывай свою курицу, - распорядился, вставая, Роон.
Стефо споро бежал перед дознавателями, широким жестом распахнул двери катаверной и замер...
Холодильник был пуст.
- Стефо, где покойник?
Цирюльник затрясся, разведя в недоумении руками.
- Ты его случаем не сожрал на обед?
- Закусил, поди, несчастной жертвой, а, Стефо?
Тот, трясясь от страха, божился, что оставил труп, как есть, вот в этом месте.
- Ну, да. Тот погулять вышел, что ли?
Дознаватели осмотрели катаверную: никаких подозрительных следов, замок на двери не сломан, всё на своих местах.
- Улетела, что ли, сквозь стены твоя курица, Стефо? - сердито съязвил Роон, - в общем, давай, ищи труп, и побыстрее, потом позовёшь.
Как только рассвело, и луна уступила место восходящему солнцу, дознаватели отправились изучать место, где стражники обнаружили труп и орущего дико туро.
Дежуривший всю ночь стражник клялся, что никого и близко к месту не подпускал, плёл какую-то чушь про черно-рыжую огромную бабочку, что вызвало у Роона крамольную мысль: а в своём ли уме королевские подданные? Он сосредоточенно осмотрел сухую землю с редкими пожухлыми травинками.
Четко выделялись несколько следов туро да невдалеке ещё пара человеческих крупного размера, явно мужские. Пока стражник ползал, измеряя следы, дознаватель сидел на корточках, раздумывая.
Ни там, где был найден труп, ни рядом не было видно ни одной капли крови, о чем Роон и поделился с Эрком.
- Выходит, беднягу убили в другом месте, а потом пытались избавиться от трупа.
- И бросили посреди улицы? - с сомнением покачал головой Роон.
- Ммм... возможно, убийца пытался спрятать труп, но ему помешали.
С таким предположением Роон готов был согласиться. Покойник или покойница, по словам Стефо, был не крупным, худощавым, а значит, убийца, будучи сильным, мог тащить труп довольно легко - следов волочения видно не было.
Придётся осмотреть ближайшие улицы, порасспрашивать жителей, может, где и найдется лужа крови, или кто вспомнит крупного мужчину, чьи ноги были обуты в дорогую обувь - оставленные следы были явно от сшитых на заказ мягких сапог.
Большая лужа крови оказалась в паре кварталов от места обнаружения трупа. Расспросы жителей привели к одной из тех хозяек, что с утра до вечера пытаются накормить ненасытную многочисленную семью, та призналась, что, да, она на днях на том месте резала гусей:
- Только не гневайтесь, господин дознаватель, гусей этих я честно нашла у озера, ничьи они, побожиться могу, если бы чьи-то были, давно бы их искал кто-нибудь, а деткам моим гусятинки давно хотелось, а кровь не убрала, так не успела просто...
Мужчину в дорогой обуви никто из жителей не видел, и дознаватели уже развернулись, как во двор с улицы забежала группа босоногих пацанят. Затараторили вместе, взахлёб, Роону пришлось прикрикнуть и ткнуть пальцем в одного, с ярко-рыжей шевелюрой, заставив других умолкнуть.
- Вот этот ночью проснулся, ха-ха-ха, потому что описался, он всё ещё писается,- начал тот, заливаясь от хохота. Роон кивнул покрасневшему от стыда веснушчатому парнишке, одновременно махнув рукой на хохочущего.
- Ну, да, я описался, а тут ещё какой-то крик на улице, я испугался, но мамку будить не стал и братьев тоже, в окно выглянул, там по улице шёл большой мужик и нёс на руках девчонку.
- Девчонку? - переспросил Роон.
- Да, девчонку, ноги у неё болтались из-под цветастой юбки, а сама была, как неживая. А у дядьки сапоги на ногах, наши такие не носят, я ещё подумал: вот щас он в лужу ступит, а дядька лужу обошел, сапоги-то, видать, жалко стало.
- Погоди, а как ты ночью это всё разглядел? Темно ведь.
- А у них напротив аптека! Там фонарь всегда зажжённый, потому как люди и ночью по надобности всякой к аптекарю бегают, - Рыжий ткнул товарища в бок кулачком и поддразнил:
- Эх, ты, ссыкун...
Тот вспыхнул, скривился и тут же ответил чуть задрожавшим голосом:
- А ты... вор!
-Чего? Это что я украл и у кого?
Тут пацаны затараторили разом, Роон поспешил покинуть шумный двор и зашел в соседний. Женщины суетились: стирали, вытряхивали одежду, готовили еду. Дознаватель подошел к прачке, та вытерла, не спеша, красные распаренные руки и задумалась.
- Пропадали ли девочки? Нет, у нас вроде все тут, кто постарше те при матерях помогают, младшие - вон в уголочке играют. А вы спросите в том вон квартале, там... этот, "Веселый дом", может, какая девка оттуда исчезла? Туда совсем молодюсеньких привозят, совсем глупеньких, да как же ещё вам с ними мужчины, не совестно этим заниматься-то! - в сердцах обвинила прачка ни в чем не повинного Роона и с остервенением принялась за стирку.
Роон стряхнул с одежды мыльные брызги и двинулся в сторону упомянутого прачкой заведения.
Если обнаружится пропажа девочки, то это уже будет второе преступление. Как бы не полетели головы у королевской стражи.
Роон беспокоился не зря. Уже много лет в столице практически не происходило серьезных преступлений. Да, подворовывали, случались драки и довольно крепкие, порою мужики били баб, чтобы послушнее да проворнее были, а то и бабы умудрялись угостить неверных супругов скалкой или сковородою, но убийств давно не было.
Направляясь к замку, Роон услышал топот за спиной - это его догонял веснушчатый пацаненок. Тот дёрнул дознавателя за рукав:
- Дяденька, а я ещё не сказал... Этот мужик стучался к аптекарю, да тот, видать, затаился, а девчонке плохо стало, дядька усадил её на подоконник у аптеки и стал платье расстёгивать. Ттут брат мой проснулся, и я быстро лёг обратно в кровать...
Пацаненок шмыгнул носом и добавил:
- А этот, рыжий, днём там какую-то пуговицу красивую нашел и себе затырил!
- Пуговицу? - Роона новость заинтересовала, резко повернувшись, он направился обратно во двор, за ним вприпрыжку бежал довольный мальчишка.
Пуговицу пришлось у рыжего выкупать, но Роон расстался с несколькими монетами без сожаления - фурнитура была явно не дешёвая.
На следующее утро Стефо суетился вокруг короля. Амалий Второй признавал только этого, всегда немного нетрезвого цирюльника - отчего-то он внушал королю доверие да и умело брил и подстригал так, что и причёска выглядела отлично, и порезов на подбородке и щеках никогда не было, да и кожу не саднило.
- Ну вот, ваше величество, теперь можно и на бал, дамы как мухи на мед слетятся на вашу новую прическу, - лебезил, обмахивая короля благоухающим полотенцем, Стефо.
- Дамы, говоришь? Да мне её высочества королевы вполне хватает. Впрочем, дам много не бывает, но флиртовать на глазах у госпожи Жероны как-то не хочется - эх, Стефо, я хоть и король, да полцарства-то супругины, а, ну, как взбрыкнет Жерона да к папаше своему надумает вернуться?
Стефо, убиравший в сундучок ножницы да бритвы, согласно кивал. Да уж, королева Жерона - дама властная, хотя и красивая. Тут цирюльник замахал рукою - протирая бритву, нечаянно пластанул себя по большому пальцу, кровь брызнула, и капли стекли на одежду.
Король, увидев пораненного Стефо, побледнел, кинулся к звонку и яростно принялся вызывать слуг.
- Немедленно найдите лекаря! А пока завяжите рану господину цирюльнику да поживее!
- Не беспокойтесь, ваше величество, пустяк это - рана-то хоть и болезненная, да не серьёзная. Сейчас порошочком присыплю, всё и остановится, - Стефо, кланяясь, спятился задом к выходу из королевской опочивальни, буквально наступив на ноги торопившемуся с докладом Роону.
Дознаватель застал короля в кресле, бледного, с трясущимися губами, чему немало удивился. Доклад вышел коротким и ничем правителя не обрадовал. Распорядившись продолжать следствие, король дал понять, что аудиенция закончена.
Роон чуть задержался в длинном коридоре, заглядевшись на королевский сад, тут его и застал запыхавшийся Стефо с приятной новостью: исчезнувший труп вернулся!
- Это как? - покачнулся от удивления Роон.
- Ну, вот так, - развел руками Стефо, - вечером не было, а сейчас тут как тут. Только кольцо пропало.
- Погулял, значит, и вернулся, - сыронизировал дознаватель. А Стефо подумал, как хорошо, что вчера они все вместе видели, что трупа нет, а то сейчас бы снова стали подтрунивать, мол, с пьяну это всё кажется.
Труп вызвал у Роона не то чтобы удивление, а, скорее, отвращение.
- Ты как это за человека принял, Стефо? Неужто, настолько был пьян?- Роон стоял в катаверной, превозмогая с трудом тошноту.
- Да никак! Я ж так и сказал вам, господин дознаватель, что это не мужик и не баба! А типа курицы...
Действительно, труп скорее напоминал большую общипанную курицу. Длинная шея, нос, переходящий в подобие ключа, маленький рот с короткой нижней губой, скрюченные руки и мосластые ноги с широко растопыренными пальцами, соединенными кожными перепонками. Большие мертвые глаза, именно они и пугали, настолько были схожи с человеческими. А ещё кожа на этой птице была тоже сродни человеческой, чуть гуще покрыта волосяным бежевым покровам, словно пухом, да на голове темные точки, и на спине две черные полосы. Половых признаков, и правда, не наблюдалось... так, какая-то клоака.
- Ну, и как понять, кто это такое? - задумчиво произнес Роон.
- Так это, вроде, баба.
- Да? Ты как определил? - хмыкнул в сомнении Роон.
- А вы тут пощупайте, у петухов обычно бугорочки есть, а у этой нету! - Стефо раздвинул птичьи ноги, приглашая дознавателя к эксперименту.
- Нет, спасибо, я тебе верю. Баба так баба.
- А ещё, господин дознаватель, - скороговоркой произнес Стефо, семеня за выходящим из катаверной Рооном, - странно, что крови почти нет, только чуток запеклась вокруг раны, да немного капель на животе. Куда делась, непонятно.
- Погоди, не тараторь. Ты чего-то про кольцо заикался?
- Ну, да. На птице этой на пальце, на руке кольцо было!
Роон почесал голову - бред какой-то.
- Какое кольцо, чего ты мелешь?
- Красивое! С большим изумрудом! Вот побожиться могу, господин дознаватель, было - и нету.
На ужин королевской семье был подан фаршированный гусь с запеченными яблоками, дамы сдержанно щебетали, сам же Амалий Второй был чем-то озабочен...
Фраза, оброненная дочерью Люситой, заставила его нахмуриться:
- Маменька, а мне куриное мясо больше по душе, нежели вот эта гусятина, - при этом девочка мило улыбнулось, совсем не по-королевски облизав жир с пальцев.
Амалий нахмурился. Куриное мясо, куры. Птицы с кольцами. Впрочем, удивляли не птицы, а кольцо. Оставив дам, король надолго уединился в библиотеке.
Дознаватели рассуждали. Птица? Но где же крылья? Размером с взрослую женщину. Исчезнувшее кольцо...
- Слушай, Эрк, есть у меня такая мысль. Птица эта напала на путников. Мужчина вынужден был её убить, девчонке стало плохо, и он решил попросить помощи у аптекаря. Тут его и заметил этот маленький обоссавшийся пацан.
- Таких огромных хищных птиц в стране раньше замечено не было. Откуда она прилетела? Сколько их?
Вопросы множились. Как не допустить паники, которую может вызвать это происшествие? Кто мог проникнуть в катаверную и снять с птицы кольцо? И откуда оно вообще, на этой птице?
Всё сходилось к необходимости искать мужчину и девочку. Опросить всех вельмож и знатных особ? Пожалуй, надо порасспрашивать слуг, эти порою знают больше про хозяев, чем они сами.
Но сначала - "Веселый дом" и аптека.
Хозяйка пикантного заведения оказалась пожилой, но всё ещё элегантной и стройной дамой, не лишенной кокетства, что Роон сразу почувствовал на себе. Нет, никто из девиц не терялся, да и вообще, ни одна из них не выходила за пределы Дома, работы у девиц - море, клиентов много, а кто ж от денег бегает?
Мужчину в дорогой обуви дамочка не видела и не имеет понятия, кто он таков, хотя, да, в заведении частенько появляются господа из знати, но хозяйку интересуют их кошельки, а не сапоги или камзолы. Были ли господа третьего дня? Ну, конечно, откуда у бедноты лишние деньги на девиц?
- Вот поэтому здесь и рождается много детей, - махнула она рукой, скривив презрительную гримасу.
Аптекарь показался Роону уставшим и испуганным.
- Я всегда плохо сплю в полнолуние. Вот и в ту ночь мне показались крики, голова болела, в общем, спустился в аптеку принять чего-нибудь от головной боли и чуть не навалил в штаны от страха. По улице шел высокий крупный мужчина, а на руках нес безжизненное женское тело. Зажженный мною светильник привлек его внимание, и он громко постучал в окно. У меня руки затряслись, я уронил подсвечник, кинулся тушить ногами горящую свечу, а пока всё падало, успел разглядеть прижатое к стеклу лицо, точнее, уловил взгляд: пристальный, леденящий, словно выворачивающий тебя насквозь.
И я затаился. Тут женщина очухалась, похоже её начало рвать. А я боялся, что этот страшный человек разобьет окно или попытается сломать двери, но тот, чуть погодя, подхватил свою ношу и удалился.
Меня и сейчас трясет от страха. Особые приметы? Темно было, фонарь горел, но мужчина стоял близко к окну, я только успел разглядеть темное одеяние, выдающее знатную особу, такие простолюдины не носят, а ещё платье у женщины.
- Платье? Какое?
- Не могу сказать, только увидел, как блеснуло на нем что-то - то ли пуговицы, то ли камни.
Выйдя от аптекаря, Роон внимательно оглядел площадку возле аптеки. Ничего интересного не увидел - аптекарь успел прибраться.
Так что единственной уликой оставалась красивая ручной работы пуговица, которую Роон купил у мальчишки.
Размышляя о деле, Роон вернулся к замку. На верхнем этаже царила суета. Трагическое и таинственное происшествие, тщательно скрываемое службой королевской охраны, не должно было повлиять на проведение ежегодного бала, ведь именно на нем во всей красе могли явиться народу супруга и дочь короля, наряды для бала придумывались и шились в течение целого года!
Он достал листок с записями и добавил: "допросить портниху".
Следующие полдня дознаватели промучились, страдая от зубной боли - настолько тяжело воспринимались визгливые голоса туро и появившегося переводчика. После беседы с последним маленького уставшего зверька отправили восвояси в сопровождении стражников - обвинять туро в убийстве птицы было бессмысленно.
Удивляло совпадение в показаниях туро и стражника - и тот, и другой видели над трупом птицы огромную бабочку.
"Ещё теперь и бабочки какие-то...", - с горькой иронией думал Роон, мучаясь от бессонницы. Ночь была тихой, и дознаватель с удовольствием наслаждался неожиданной прохладой, стоя у открытого окна.
Размышления прервали громкий шум и пронзительный нечеловеческий крик, отчего по телу пробежали мурашки. Роон выглянул в окно: на крышу одной из замковых башен, медленно складывая крылья, опускалась огромная птица. Руки сделали всё быстрее, чем догадался мозг: одним махом захлопнули окно.
Птица, сидящая каменным изваянием, наводила ужас, Роон прикрыл глаза, сосредоточившись на звуках, но закрытое окно хранило тишину, а когда дознаватель открыл глаза, птицы уже не было.
Обескровленный птичий труп нашла королевская повариха, поднявшая дикий крик. Новая жертва отличалась от первой. У неё были крылья.
Осмотр сада не добавил ясности, единственное, что обнаружили стражники - ещё одну такую же пуговицу.
Напарник Роона Эрк расспросил стражников и караульных - все, как один, заявили, что ни в эту ночь, ни в предыдущие никто за пределы замка, королевского сада и поселения подданных не выходил. Мужчины отдыхали после службы, а дамы активно готовились к предстоящему балу, наводя красоту разными способами, в том числе, хорошо отсыпаясь.
- Или стражники слепы и глухи, или просто врут, а, значит, мы имеем заговор...
- Послушай, - Роон присел на краешек стола, обхватил рукой подбородок, - а если, действительно, никто не видел этого мужчину, если стражники не врут, то...
- То что?
- То и из замка, и из поселения и в сад, и в город есть потайные ходы!
- Погоди, но я же говорил с начальником королевской охраны, мы обсуждали этот вариант. Это всё строго контролируется патрульными.
- Да. Ну, а если некто имеет доступ к такому тайному проходу, о котором практически никто не знает?
- Даже король?
- Король? Возможно. А может, и знает, но он будет только послезавтра. Уехал на пару дней с аудиенцией в соседнее королевство, вернется к началу бала.
- Слушай, Роон. А жив ли ещё старец Афиахий?
Щелкнув пальцами, Роон назвал Эрка гением. Афиахий! Как же они про него раньше не вспомнили.
Отшельнику Афиахию было столько лет, что он и сам не помнил, при каком короле родился...
- Сюда в пещеру почти не доходят мирские новости, но расскажу я вам одну историю,-внимательно выслушав дознавателей, старец пригласил их присесть на обтесанные пни, приспособленные под табуреты, и помолчав, рассказал следующее:
- Когда-то давно, не одна сотня лет прошла, появились в здешних краях огромные птицы. Поговаривали, что прилетели Крылатые откуда-то с другой планеты. Прошло много лет, и вдруг то тут, то там стали находить обескровленные птичьи тела. Тогда так и не поняли, отчего они умирали, куда девалась кровь, но следом стали помирать собаки, потом овцы и коровы, и даже люди. Пошли слухи о о вампирах, но тут на людей напал новый мор, страшнее чумы, тогда стало не до собак, не до вампиров, тогда многие померли...
Отшельник помолчал, и, вздохнув, добавил:
- Горе коснулось и королевской семьи - исчезла супруга Сибилиуса королева Анорра, её окровавленное платье нашли в птичьем логове, и тогда король Сибилиус повелел перебить всех Крылатых. И птицы исчезли.
- Их всех истребили, или они всё же улетели?
- Птицы - это души умерших, прилетевшие, чтобы забрать с собою всех остальных, - еле слышно произнёс старец.
Потом пожевал губами и снова заговорил, глядя куда-то сквозь дознавателей:
- Сибилиус совершил страшный грех, который нельзя искупить никакими изумрудами... Встречался ли вам растущий на болотах цветок-убийца? Он удивительно красив, чудно пахнет, но стоит наклониться поближе, как сильная струя отравленного сока парализует жертву, и та буквально падает в раскрывшуюся цветочную чашу. Несколько мгновений, и ненасытное брюхо вновь раскрывается в виде изящного цветка. Избавиться от него можно, только вырвав с корнем, как исчадие ада...
Роон, кашлянув, попытался вернуть собеседника к разговору:
- А это правда, что король Сибилиус не выдержал исчезновения супруги и с отчаянья бросился с утеса?
Отшельник не ответил, он словно заснул, замер где-то в своих далеких воспоминаниях. Дознаватели переглянулись и молча двинулись на выход.
- Амалий...
- Что? - вопросительно повернулся к отшельнику Роон.
- Пусть будет осторожен, - произнес еле слышно Афиахий. Роон почувствовал, как от этого шепота заледенела спина.
И только вернувшись домой, вспомнил притчу о цветке, рассказанную отшельником.
"К чему бы это?"
Маленький домик мастерицы напоминал игрушечную комнату - повсюду были разложены нитки, пряжа, пуговицы, какие-то плетения и кружева. А ещё много разных размеров коробок и шкатулок.
- Да, это я изготовила пуговицы, их было всего восемь. А заказ делала королевская портниха. Знаете, тогда много было заказов - дамы к балу готовились, а пуговицы сейчас очень модны
- А для кого конкретно эти пуговицы заказывались?
На этот вопрос мастерица ответила пожиманием плеч - было несколько разных наборов, а что для кого, ей не сообщали, это лишь портниха могла знать. Да уже не скажет.
- Почему не скажет? - нахмурился Роон.
- Да падучая на неё напала, или бес вселился. Только знаю, что стала она словно безумная, руками машет, мычит, а глаза дикие-дикие. Сидит, в одну точку смотрит и качается да стонет. Ох, жалко её, хорошая была портниха. Дочка у неё совсем юная, пропала куда-то девчонка, я хотела взять в помощницы, той больно мои поделки нравились да и рисовать она умела.
- Погодите, как пропала? - Роон весь обратился во внимание, насторожился, словно взявший след пёс.
- Да так, уж второй день не видать...
Портниха, растрепанная, неухоженная, с покрасневшими глазами, казалась совсем лишней среди созданного ею самой великолепия бальных платьев. Она никак не реагировала на появление дознавателей, так и просидела все время, со сжатыми крепко кулаками, уставившись в одну точку.
Роон обратил внимание на торчащий из сомкнутых губ портнихи клочок бумаги. С трудом разомкнув сведенные судорогой челюсти, извлек размокший рисунок, который сложно было разглядеть - так, невнятный женский силуэт, то ли с бантом, то ли с обручем на голове.
Труп девочки нашли в пруду, соседи узнали утопленницу.
На дочери портнихи оказалось надето то самое платье, что было на девочке, которую нёс в ту ночь мужчина. Платье украшали шесть изящных пуговиц. Двух не хватало.
Итак, девочка нашлась. Непонятно, какая могла быть связь между ней и разыскиваемым мужчиной? и зачем она надела чужое платье - вряд ли оно принадлежало ей самой.
Роон тяжело вздохнул - похоже, на счету убийцы уже третья жертва, а искать его нужно не среди бедного люда.
Ни с чем вернулся Эрк. Все опрошенные сапожники поимённо упомянули клиентов, а те, в свою очередь, не только спокойно сидели по домам, но и внешне никак не подходили под описание предполагаемого убийцы.
Всю ночь Роон не мог уснуть. Виски ломило от раздумий, сердцу было неимоверно тяжко от случившихся жутких событий. В мыслях кружились как на карусели обескровленные птичьи трупы, беседа с Афиахием, прожорливый цветок, души умерших, рисунок во рту у ополоумевшей портнихи, пьющие кровь вампиры и утонувшая девочка...
Роон зачерпнул холодной воды и вылил на голову, обтёрся, потом выпил залпом целую кружку.
Тогда, давно, Крылатые не просто так слетелись - их заманил вампир. После уничтожения Крылатых, кровь которых, возможно, не только насыщала вампира, но и как-то особо питала и развивала его страсть, ещё какое-то время тот не мог остановиться. Поэтому и гибли животные. И тогда король Сибилиус совершил тяжкий грех.
Роон со стоном обхватил разболевшуюся голову. Сибилиус... ну, конечно же! Грех, который он совершил - убийство. Но почему грех? Ведь Сибилиус, судя по всему, уничтожил вампира. А потом решил броситься с утеса. Значит, вампиром был очень близкий, родной человек...
Как всё просто! Выходит, им была супруга короля Сибилиуса, королева Анорра? После убийства тело исчезло, а душа превратилась в Крылатую птицу...
Роон поёжился.
Получается, что разыскиваемый преступник - вампир? Вот почему тела обескровлены! Но где же отыскать его? Возможно, это был некто приезжий? И он уже сумел покинуть город...
От пришедшей в голову догадки стало не по себе. Только один человек мог выйти из замка незамеченным, а, если и замеченным, то ни один стражник и ни один караульный про него никогда бы и не заикнулись. Только один мог беспрепятственно покинуть город. Роон даже застонал. Правда, оставалось совсем маленькое сомнение, но, похоже, вампир уже недосягаем.
Резкий стук заставил дознавателя вздрогнуть - возле дома стояли стражники. Поёживаясь, Роон торопливо одевался, стараясь сохранить спокойствие, чтобы не пугать жену и детей.
Над королевским садом летали несколько огромных птиц. Хотелось бежать, зарыться куда-нибудь в землю или спрятаться за крепкими дверями.
В замке дознавателя ожидал король Амалий Второй. Роон почувствовал головокружение, но, глубоко вздохнув, всё же решил высказаться:
- Ваше величество... мне трудно говорить, очень всё представилось не так, как хотелось бы...
- Роон, мы давно знаем друг друга, не мямли, я слушаю тебя.
- Ваше величество, проведенное расследование показало, что в государстве появились Крылатые птицы, предвестники больших бед.
Король вопросительно поднял брови.
- Они прилетели не по своей воле, а по зову человека-вампира. Погибло уже две птицы и девочка, дочка портнихи, а сейчас по дороге мы видели целую стаю этих тварей, облюбовавших одно из деревьев в королевском саду, - Роон постепенно успокоился, хотя и держал руки зажатыми в кулаки, чтобы его не выдала дрожь.
- Я этому не удивлен - в моем саду самые вкусные плоды и самые раскидистые деревья...
- В вашем саду, ваше величество, обнаружено два трупа.
- Птичьи? - спросил король с лёгкой иронией, пристально глядя в лицо дознавателя. Ну, конечно же, вот он - леденящий душу взгляд, так напугавший аптекаря.
- Один птичий, а другой - молоденькой девушки.
Вздохнув, Амалий поднялся, сделал несколько шагов, прислонился к стене, сложив на груди руки:
- И?
- Все три трупа, считая тот самый первый, обескровлены.
- И что? - в голосе короля прозвенела знакомая сталь, приводящая подданных в страх.
Роон сглотнул слюну, говорить было всё сложнее. Король позвонил, приказал принести воды. Выпив, Роон собрался с силами и продолжил:
- Это значит, что человек-вампир обитает в районе замка. То есть, это кто-то из ваших подданных или...
- Или? Говори же, Роон!
- Или, возможно, из вашей семьи.
Король кашлянул, покачал головой, на лице отразилось изумление.
- Вот как?
Роон уже перешёл рубеж, глядя в глаза королю, явственно увидел там не удивление, не иронию - скорее, настороженность и боль, и продолжил:
- Найденная девочка была одета в платье вашей дочери, ваше величество. Кто, кроме вас, мог надеть на подданную девочку платье её высочества принцессы Люситы?
- То есть?
- То есть, вы - вампир, ваше величество, - сказав это, Роон почувствовал, как сердце ухнуло, и в висках забилась кровь, - и это у вас наследственное. Вампиром была супруга короля Сибилиуса, королева Анорра.
Амалий, постучал пальцами по стене, сел в кресло, устало отклонился на спинку. Помолчал. Вздохнул, нет, не тяжело, а скорее облегченно.
- Как ты догадался?
- Только вы можете знать все потайные выходы. Только король может покинуть город на виду у всех, оставаясь незамеченным. Вы убили Крылатую, чтобы выпить её кровь. А затем надумали избавиться от трупа, но помешала Люсита, девочке от увиденного стало плохо, вы подхватили её на руки, а так как вас заметил аптекарь, то позднее решили переодеть в её платье портнихину дочь, той было уже всё равно. Пользуясь потайным, известным только вам, ходом, вы выкрали труп из катаверной, но уничтожить не успели, что-то помешало, и, продержав птицу в потайном ходу, вы вернули её обратно, при этом заметили и узнали кольцо, некогда принадлежавшее королевской семье, её высочеству королеве Анорре, супруге короля Сибилиуса.
Король смотрел на дознавателя, чуть прищурившись, Роону показалось, что Амалий Второй вздохнул с облегчением. И тогда Роон решил проверить последнее сомнение.
- Могу я задать вам один вопрос, ваше величество?
Амалий, похоже, уже успокоившийся, слегка наклонил голову в знак согласия.
- Для какой цели вы покидали город?
Король улыбнулся, поменял ноги, демонстрируя новые сапоги:
- Видишь ли, Роон. В столице, увы, никто не умеет шить сапоги для короля.
Рухнула последняя надежда. Роона страшило ни то открытие, которое он сделал, и ни откровения короля, его страшила неизвестность - что будет дальше, если во главе государства король-вампир?
Амалий встал. Перед Рооном снова был прежний, уверенный в себе властелин.
- Ты хороший дознаватель Роон. А теперь ступай, и будь осторожен. Ты слишком много знаешь, - при этих словах король распахнул двери, выпроваживая дознавателя. Тот шёл, чувствуя, как все сжимается от страха, за каждым поворотом Роон опасался напороться на клинки стражников или удавку королевских слуг, но ему удалось дойти до дома живым.
Забрав детей и жену, Роон поспешил исчезнуть, он собирался, бросив всё, бежать подальше из столицы, но, не веря, что король-вампир даст ему такую возможность, решил укрыться в пещере у Афиахия.
Отшельник внимательно выслушал дознавателя, а потом сказал: