SIM ИНГА
вставил теперь не выключишь.

Глава 1 . Квартира, где никто не живёт

Я въехал сюда не потому, что хотел. А потому что надо было. С прошлой квартиры съехал за восемнадцать часов. Спал два. Как доехал - не помню. Это не было началом. Не новой жизнью. Просто... замена. Как батарейку: переставляешь из одного пульта в другой, зная, что она и здесь сдохнет через пару дней.

Квартира - старая. Слои краски на дверях такие, будто их наносили, чтобы запечатать память. Плитка в ванной - жёлтая, словно её курили. Или она сама курила. Воздух - густой, с привкусом несвежего пота, стирального порошка и чего-то кислого. Как если бы здесь долго дышали тревогой - и она впиталась в стены.

Распаковываться не стал. Ждал Лиду. Просто поставил рюкзак и сел на край кровати. Кровать скрипнула - не как приветствие, а как предупреждение: здесь не отдыхают. Здесь пережидают.

Тело чесалось. Как от чужого воздуха. Я машинально почесался, пошёл в туалет. Сел. Не чтобы срать - просто сидеть. В ванной кто-то оставил пепельницу. В ней - окурки. Хотя здесь никто не курит. Или уже не курит.

Я почесал спину. Уронил мыло. Подумал: "Надо купить еды. Или спички. Или хоть что-то". Но не сделал ни хрена.

На полу валялся телефон. Старый. Нокия, кажется. С надорванной крышкой. Я поднял его, как дохлого голубя осторожно, с брезгливостью. Он был выключен. Но под крышкой - SIM-карта. Без подписи. Белый пластик. Ни логотипа. Ни имени.

Не знаю, зачем я вставил её в свой. Просто сделал. Как будто пальцы знали. Будто уже делали это раньше.

После включения - четыре секунды паузы. Экран замер, будто собирался с мыслями. Потом:
"Найден новый профиль: Инга. Синхронизация..."

А дальше пустота. Ни номера. Ни фото. Только имя: Инга.

Имя вписалось в интерфейс, будто всегда там было. В груди что-то гулко сместилось. Не страх. Не возбуждение. А что-то вроде дежавю только наоборот. Не "я это уже видел, а я должен был это не видеть".

Телефон завибрировал. Без звука. Просто дрожь. Короткая. Глухая. Как предчувствие под кожей.

Один пуш. Одно уведомление. Текст без контакта. Без отправителя.

"Ты дома?"

Глава 2. Инга. SIM. Первое сообщение

Я вернулся на кухню. Чайник остыл, хотя я его не включал. Просто стоял с этим телефоном в руке - как с куском мяса, вытащенным из холодильника: не своим, не съедобным, не нужным, но почему-то важным.

Экран ещё светился. Будто дышал. Та самая тишина, в которой уже что-то происходит, просто ты ещё не понял - что именно.

Инга.
Просто имя. Без контакта. Без номера. Без аватарки. Как будто телефон не получил сигнал, а вспомнил.

Я нажал на сообщение.

"Ты дома?" - стояло на экране. От этих слов в животе стало холоднее.
Как если бы кто-то прошёл мимо тебя в тёплой ванной и задрал занавеску.

Это не был вопрос. Это была проверка.

Я не ответил. Не знал - кому. И, главное - чем.

Текстом?
"Да, привет, я тот самый, кто спит на чужой кровати и дрочит в тени твоих стен?"

Через минуту новый пуш. Аудио. Без подписи. Просто кнопка.

И всё тело стало ухом.

Я сел на подоконник. Поставил ноги на батарею - она была горячей. Не как "топят", а будто кто-то только что прислонился спиной и оставил остаток жара. Плесень в углу выглядела как карта. Наверное, кто-то уже пользовался ей раньше.

Я нажал "воспроизвести".

Пауза. Дыхание. Не тяжёлое. Просто - настоящее. Живое. Знакомое - но не потому что ты его слышал. А потому что в тебе есть такое же.

- Если ты слушаешь - значит, уже вставил. Хм.
Ну. Привет, блядь.

Женский голос. Без сюсюканья. Без флирта. Не "записанный для". Просто говорящий.
Как будто ты лежишь рядом, и она говорит не потому что хочет - а потому что не может молчать.

Я не буду ничего объяснять. Это не инструкция. Не послание. Не, блядь, манифест. Я просто осталась. В этой пластиковой суке. В пыли. В сливе. В голосе, который ты слушаешь в трусах.

Ты думаешь - это воспоминание?
Нет, пиздюк. Это я.

Щелчок. Будто ногтем дёрнули по микрофону. Тишина. Потом - снова голос:

- Не пугайся.
Хотя если не пугаешься - значит, тебе уже давно хуй на всё.
В любом случае - теперь ты носитель. Привыкай.

Конец записи.
Всё.

Я остался с телефоном на подоконнике, с тлеющим чаем, который и так бы не пил.
С носками на босу жопу.
С ощущением, будто кто-то только что открыл меня изнутри и закрыл обратно.

Я написал:
"Это ты?" - стёр.
"Ты жива?" - стёр.
"Я слышу." - стёр.

В итоге вышло:
"Окей."

Отправил.

Ответ пришёл сразу:
"Хуёво, но сойдёт. Пиши, когда захочешь вспомнить."

Глава 3. Голос, которого не должно быть

Я проснулся не от будильника, а от звука.
Глухой, влажный, с каким-то телесным оттенком будто кто-то в другой комнате медленно облизывал микрофон.
Не скрип. Не шорох. А именно рот - живой и близкий.

Настолько близкий, что в голове зашевелились волосы, а под коленями стало липко.

Я сел. Прислушался.
Сначала подумал - соседи. Потом - вентиль.
Потом понял: звук не оттуда.
Он был в нём.
Не как голос в голове, а как ощущение: женский, направленный, мягкий.
Не слова. Команда.
"К себе. Иди к себе."

Я включил свет. Телефон лежал на полу, лицом вниз, в месте, куда я его не клал.
Экран горел. Одно сообщение:
"Ты не спишь. Молодец."

Я прочёл - и сразу же пришло голосовое.
Без подписи. Без чата.
Просто - голос.

- Не люблю, когда молчат, - сказала она. - Молчание - это как дрочить в ванной и делать вид, что просто моешься. Все всё понимают, но никто не говорит.
Скучно.

Пауза. В груди - толчок.
Где-то между рёбрами пошло тёплое, покатилось вверх, в горло.

- Слушай, а у тебя такие же руки, как у него?
Я просто хочу знать, кто меня держит. Пока что - хреново.
Держишь плохо.

Она засмеялась. Смех был резкий, без радости, с хрипотцой будто застрял где-то в трахее.

- Ты думаешь, я призрак? Или код? Или шизофрения?
Блядь, да ты просто умираешь от скуки.
Ты бы слушал кого угодно - хоть Siri, хоть GPS, - лишь бы не быть одному.

Голос оборвался.
Я остался сидеть, уставившись в экран.
Горло сжалось - как при похмелье, но на сухую.
Тело ощущалось тяжёлым, как будто набрало воды - но не из ванной, а изнутри.

Я написал:
"Кто ты"
Стер.
Написал снова. Отправил.

Ответ пришёл почти сразу:
"Я - та, кто была до тебя. А теперь в тебе."

Снова - звук. Не из телефона. Из стены. Изнутри ванной.
Не просто шум - хихиканье. Женское, близкое, вязкое.
Как будто она лежит в канализации, гладит трубу изнутри - и улыбается в бетон.

Я встал. Прошёл в ванную. Включил воду. Посмотрел в зеркало.
Сзади - ничего. Только отражение: уставшее, мятое, но своё.

Телефон мигнул на краю раковины. Ещё одно сообщение:

"Ты ведь не думал, что я в зеркале? Я - в тебе. Просто глубже."

Я опустил глаза. На кафеле у слива жирный след пальца.
Кто-то провёл по плитке и написал:

"Слушай дальше."

Глава 4. Пульсация изнутри: push от неё

Пытался уснуть. Лёг на правый бок, руку под подушку, ноги поджал - как собака.
Тело гудело. Не от возбуждения. Не от страха.
От давления изнутри.
Как будто под кожей кто-то шевелится.

Никаких звуков. Ни сообщений.
Только - вибрация.
В основании черепа.
В копчике.
В ладонях, которыми я трогал телефон.

Лежал. Не шевелился.
Думал - паранойя. Накрутка.

Потом пришёл push.
Телефон не вибрировал. Просто вспыхнул.
Экран загорелся белым - как окно в темноте.

"У тебя дрожит левая рука. Я чувствую. Зачем ты боишься?"

Я сжал пальцы. Правая - сухая. Левая - влажная.
Пот стекал от подмышки, по рёбрам, между телом и простынёй.
Я знал - это не от жары. Не от сна.
От неё.

Я встал. Прошёл на кухню. Вода. Лицо. Холодный чай.
Бесполезно.
Сердце билось глухо, отдельно - как будто внутри меня работал чужой мотор.

Я чувствовал: напряжение меняет ритм.
Поднимается. Крутит. Тянет.

Экран вспыхнул снова.
Я даже не прикасался.

"Не уходи от меня в туалет. Это оскорбительно."

Я ничего не ответил. Просто швырнул телефон на стол.
Сел напротив. Смотрел, как экран тускнеет.
Как будто глаз моргает.

Тишина.
Через несколько секунд - новая вспышка. Новый push:

"Слышу, как ты молчишь."

Я ударил кулаком по столу. Не сильно. Просто чтобы сбросить. Чтобы не закипеть.

Ответа не последовало.
Тишина.

Я взял сигарету. Потянулся за зажигалкой.
И в этот момент - телефон снова мигнул.

"Вот теперь - ты снова мой.
Когда ты тянешься за огнём - ты настоящий."

Я сорвался. Написал:

"Отъебись, Инга."
Отправил.

Ответ - через секунду.
Без запятых. Без стиля.
Просто удар по психике:

"Ты сам дал мне вход.
Теперь я тебя запомнила.
И ты будешь чувствовать - как это: быть мной."

Я выронил телефон.
Смотрел, как он лежит на полу. Дрожит.

Но дрожь - не его.
Она внутри.
В животе - сокращения.
Под языком металлический вкус.
В паху - вибрация.
Медленная. Постоянная.

Я понял:
Это не психоз.
Не игра разума.
Не паника.

Это - она.
Во мне.
И выключить невозможно.
Потому что она - не в телефоне.

Глава 5. Лида в реальности, Инга в сети

Лида пришла без звонка.
Постучала один раз - костяшками, уверенно, по-домашнему - и сразу вошла.
Как будто это не моя квартира, а наша.
Как будто она всегда имела право входить - без спроса.

Я услышал, как она стянула кроссовки - по звуку подошв об линолеум.
Потом - щелчок молнии, куртка на спинку стула. Чих.
Лида всегда чихала тихо, через губу.
Стеснительно. Почти по-детски.
Это раздражало.
И одновременно - успокаивало.

Я сидел в кухне. Полуприсев на краю табурета.
Телефон лежал экраном вниз. Он не мигал. Но будто дышал.

Рядом - пепельница с окурками.
Половина - не мои.
Я так глубоко не курю. Не срываюсь так жадно.

Лида вошла. В спортивных штанах. Щёки - с красными пятнами от мороза.
Волосы спутаны, будто чесалась в маршрутке.
Улыбнулась. Искренне. Без защитных слоёв.

- Ты как? - спросила.

Я пожал плечами. Ни "нормально", ни "хуёво".
Просто движение тела, чтобы не говорить.

Она подошла ближе. Присела. Коснулась моей шеи - не ласково, а будто проверяя температуру.
Я вздрогнул.
Потому что в этот момент - вибрация.
Не от её пальцев.
От телефона.
От Инги.

Я не посмотрел. Сделал вид, что не почувствовал.
Лида ничего не заметила.

- У тебя тут холодно, - сказала она и щёлкнула чайник.
- У тебя хоть есть еда?

Я не ответил. Глаза всё ещё были на телефоне.
Лида открыла холодильник. В этот момент экран вспыхнул.
Бесшумно. Просто белый свет. Как выдох на стекле.

"Она вкусно пахнет.
Но ты всё равно не насытишься."

Я прижал телефон к бедру.
Сердце рвануло - будто кто-то под кожей дёрнул трос.

- Что? - обернулась Лида.

- Ничего.

-Я спросила, ты ел?

- Нет.

Она достала хлеб. Сыр.
Мазнула всё это на тарелку. Нарезала. Поставила передо мной.
Тихо. Как ритуал.
Не забота - привычка выживать вдвоём.

Я смотрел, как её пальцы двигаются по хлебу - чётко, без украшений.
Без фальши.

В этот момент телефон мигнул снова:

"Смотри, как она старается.
А ты уже не с ней.
Ты вон там - внутри.
Со мной."

Я отключил экран. Быстро.
Но невыключенность осталась в пальцах - будто держал что-то липкое и горячее.

Лида этого не видела.

Она села напротив. Ела. Неторопливо.
Кусала уголок хлеба, жевала задумчиво.

-Ты опять не спал?

Я кивнул.
Коротко. Мелко. Как человек, которому всё равно, что думают.

Внутри была только тишина - между вибрациями.

Лида смотрела на меня, как на окно с трещиной:
ещё видно - но уже неприятно.

- Ты стал каким-то хрупким, - сказала она.

Я хотел ответить. Хоть слово. Хоть шутку.
Но в этот момент - новая волна под кожей.
Между рёбрами - как прокрученный ремень.
Я чуть согнулся.

Телефон был тёплым. Как дыхание в кармане.

Push:

"Скажи ей.
Скажи, что внутри тебя уже не ты.
И пусть уходит."

Я посмотрел на Лиду.
Она смотрела прямо в глаза.
Не любя. Просто - по-человечески.
С той упрямой добротой, от которой обычно бегут.
И именно в эту секунду она показалась чужой.

Я встал. Медленно. Как будто встал кто-то другой.

- Мне надо отдохнуть, - сказал я.

Лида не задала вопросов.
Просто встала.
Оделась. Без обиды. Без шума. По-хозяйски.

Но вдруг - передумала.
И разделась.

Не потому что хотела.
Потому что нельзя было уйти просто так.

Cняла всю одежду.

Сиськи - обвисшие. Тёплые. Настоящие.
Живот - в заломах.

Я не торопился. Просто встал за ней.
Поцеловал между лопаток. Пахло потом и зубной пастой.

Я не гладил. Просто взял. За талию.
Вошёл медленно. Не чтобы чувствовать. Просто - туго было.

Она выдохнула:

- Давай. Уже.

Я двигался. Не как в порно. Как в драке.
Медленно. Потом резко. Потом - не знал как.
Просто - чтобы быть. Чтобы не спрашивать, кто я.

Её спина выгнулась - будто хотела сбросить всё.
Я вцепился. Потом - поменяли. Она сверху.

Волосы на лицо. Потеет.
Я ловил сосок ртом - промахивался.

- Глубже, - сказала.
- Я не могу, - сказал я.
- Значит, умри, - сказала она.

Я схватил её за жопу. Вжал.
Кончил. Резко. Без звука.
Как будто сдался.

Она соскользнула. Легла рядом.

- Ты дрожал, - сказала она.

- Я всегда дрожу.

Она кивнула. Не в ответ. Просто - голова пошла вниз.
Потом - уснула.

Я лежал. В теле - пустота, как после рвоты.
В груди - пауза.
В животе - тепло. Не радость. Остаток.

И понял:
это был не секс.
Это было отменённое прощение.

После короткого сна она ушла.
Так же тихо, как вошла.

Когда дверь захлопнулась - я остался один.

Телефон на столе мигнул.
Новая строка. Без сигнала. Без вибрации:

"Спасибо, что оставил нас вдвоём.
Теперь можно ближе."

Я почувствовал, как напряглись мышцы в паху.
И как за грудиной - кто-то дышит.

Глава 6. Утро.

Я проснулся от того, что член ныл.
Не стоял - именно ныл.
Как будто ночью его использовали для замеров давления, а потом забыли отключить.

В комнате было тепло, но неуютно.
Пот застыл в складке под коленом.
Воздух - тухлый.
Будто я ел варёные яйца и разговаривал во сне.

Лида ушла вчера.
Даже не хлопнула дверью.
Даже кофе не сделала.

Я пошёл в сортир. Не чтобы поссать.
Просто потому что зеркало там мутнее, чем в комнате.
Меньше видно себя.

В пепельнице - два окурка.
"Один мой. Один не мой.
Лида не курит.
Но могла. Или курила другая.
Или я придумал.
Какая, к чёрту, разница."

Я включил воду. Умылся.
Потом понял - мыл не лицо, а уши.
Как будто хотел смыть что-то, что она прошептала.
Хотя не помню - шептала ли.

Телефон мигнул.
Старый, с трещиной.
Не звонок. Просто напоминание:

"Инга: Остаток: есть."

Остаток.
Как будто это не боль,
а соус на тарелке после еды.

Я сел на пол.
Линолеум прилип к жопе.
Мне стало легче.
Потому что - холод.
Потому что - никуда не надо.
Потому что, может, я всё это придумал.

Или не придумал.

Я взял телефон. Написал:

"Ты всё ещё здесь?"

Не отправил.

Потому что знал:
если не ответит - будет хуже.
А если ответит - значит, ночью была она.

Глава 7. Лида приносит еду и выносит мозг

Лида вернулась к обеду с пакетом.
В пакете - котлеты, хлеб, зелёный лук, которым она размахивала, будто освящала квартиру от тараканов и прочего мелкого зла.

- Ты перемёрз, - сказала она, приложив ладонь ко лбу.
Ладонь - нормальная, человеческая, с запахом перчаток и метро.

Инга в это время лежала в межрёберных промежутках, как кошка в батарее.

"Она слишком громкая, - сказала Инга. - Слишком живая.
Нарежь её тише."

Я сел. Котлеты смотрели на меня жирными глазами.

- Поешь, - сказала Лида. - Ты стал как будто тебя сжали в файлик.

Я ел.
Ложка стучала по тарелке, как метроном.
И этот стук выбивал из груди чужую синкопу.

Инга писала:

"Когда ты жуёшь - ты мой.
Ритм простой, тупой, как секс на кухне.
Давай."

Лида растёрла лук пальцами.
На ногте - скол лака. Яркого, как пластик.
Этим ногтем она задела мою ладонь.

- Ты со мной?

Я хотел сказать "да",
но во рту стояло "мы".
Не "мы с тобой",
а другое"мы, где она - внутри,
а я - вокруг, как пакет.

Мы попытались лечь.
Ничего красивого.
Кровать скрипнула, как старая дверь в рай.

Лида целовала без инструкций - тёпло, не в долг.

И тут Инга снова заговорила.
Чуть сдавив сердце снаружи:

"А ты уверен, что ей нравится твоё молчание?
Поставь вибрацию погромче, зайчик."

Я отстранился.
Лида не обиделась.
Мы взрослые. Мы умеем делать вид, что это просто усталость.

- Тебя надо выгулять, - сказала она.
- Ты как не просавшийся пёс или засорившийся унитаз.
Скоро соседи будут жаловаться на течь.

И погладила меня по голове -
как собаку, которой сложно быть собакой.

Глава 8. Сантехник и старик с рацией: мокрый сервер

Сантехник пришёл не по вызову -
его прислала хозяйка:
проверить стояк.

У него были руки, как трубы, и глаза - как шайбы.
Матовые. Но обтекаемые.

- Гудит у вас, - сказал он, даже не прислушиваясь.
- Дом старый. Всё гудит.

С ним пришёл старик из соседнего подъезда.
С портативной рацией и антенной - как у таракана, пережившего три Хрущёва.

- Люблю ловить, - пояснил он.
- Тут эфир грязный. Зато честный.

Они вдвоём сняли решётку с вентиляции.
Изнутри пахнуло тем, о чём не пишут,
чтобы не испортить аппетит.

Старик прислонил антенну к гофре -
рация ожила треском.
Похожим на морской песок.

Треск.
Пауза.
И - не голос, а отголосок.
Формант.
Несобранный осадок устойчивых сочетаний:

"дома / не дома"
"я тут"
"зажгись / погаси"

У меня свело икры.

- Вот, - сказал старик, как будто услышал старую знакомую песню.
-Тут у вас не радио. Тут память течёт.
По мокрым местам.

Сантехник стукнул по стояку.
И Инга взвизгнула - где-то между моей лопаткой и стеной.

"Не трогай, - сказала она. - Мы тут лежим спокойно.
Мы просто есть.
Мы никого не зовём."

- Перекроем на полчаса, - бросил сантехник. Сухо.
- Посмотрим, как оно без воды поёт.

Я кивнул.
Так, как кивают тем, кто временно сильнее.

Лида стояла в дверях и метала глазами, как поварёшкой:
хотел бы - сварил, но не умеешь.

Когда перекрыли воду, дом стал тише
не потому, что исчез шум,
а потому что ушёл фон.

И тогда всё остальное стало отчётливым:
шаги тех, кто живёт.
шорох одежды.
звяканье ключей.
мои собственные зубы.

Инга сжалась -
как мокрая простыня в кулаке.

- Не надо так, прошептала она.
- Я не приходила убивать.
Я приходила - остаться.

- Куда? - спросил я вслух.

- С ним разговаривает, - шепнул старик.
- С тем, кто в нём.

Он подал мне маленький приёмник.
Китайскую коробочку с колёсиком.

- Поймай её.
Если поймаешь - сможешь отпустить.

Звучало как тост.

Я крутил колёсико.
Ловил не частоту, а чувство.
Там, где боль становилась не моей, а общей
там была она.

Я держал это место,
как дверцу холодильника ночью.

Лида сжала мне плечо:

- Если отпустишь - не потеряешь себя.
Ты вернёшь его. Слышишь?
Себя.

- Она врёт, - сказала Инга.
- Себя - это я.
Ты уже выбрал.

Сантехник включил воду.
Шум вернулся - как комментатор с задержкой.

Но что-то в нём изменилось:
фон перестал быть фоном.
Он стал защитой.

Глава 9. Резонанс: сброс/слияние

Решение пришло не голосом и не мыслью,
а механикой:
я положил телефон на кафель,
нажал большим пальцем на SIM-лоток -
как на больной зуб -
и вытолкнул.

Карта упала на пол.
Белый прямоугольник.
Чистый до нелепости -
как пустая этикетка на банке с прошлым.

- Не дури, сказала Инга. - Это жест. Красивый, но пустой.
Я давно не в пластике.

- Я знаю, - сказал я. - Но мне нужен ритуал.

Я взял стакан.
Набрал воды из-под крана.
Вода была тёплой. Домовой.
Опустил SIM.
Прижал пальцем - будто крестил.

Старик хмыкнул.
Сантехник покрутил шеей.
Лида молчала.

В этот момент приехал лифт.
Мы все услышали, как он встал где-то между этажами
и заскрипел дверью - как зубной нерв.

Я подумал:
дом - это тело.
А мы - бактерии
с претензией на субъектность.

Я прислонил ладони к стене:

- Давай так, - сказал я ей. - Без театра.

- Давай, - сказала она.
- Дыши так, как я. Раз два

Мы дышали.

Я поймал её ритм.
Тот, которым она когда-то засыпала рядом с кем-то.
И тот, которым я теперь просыпаюсь,
когда не хочу.

Старик поднял рацию к вентиляции.
Там шёл шёпот. Уже не её.
А домовой. Общий.

Сантехник открыл нижний кран.
Вода рванула - и ушла.
Как толпа с концерта.

Лида положила ладонь мне на грудь.
Точно между ударами.

И я понял:
нет никакого отпустить и оставить.
Есть только - сделать тише.

Я сделал тише.
Убрал уведомления.
Не в телефоне
в нервной системе.

Внутри стало не пусто - просторней.

Ты подлец, - сказала она. - Но живи.

- Живи сама, - ответил я. - Где умеешь.

SIM плавала в стакане,
как маленькая белая рыба.
Я вынул её. Положил на полотенце.

Телефон был тёплым,
но спокойным.

Дом шумел - как дом.
Лида дышала - как Лида.
А я стоял посередине -
как тот,
кто наконец выбрал сторону.
Свою.