Самым ироничным во всем этом было то, что Ник Картер на самом деле с нетерпением ждал встречи с Райной Миссу, хотя эта златокожая женщина была в волоске от того, чтобы вышибить ему мозги, когда он видел ее в последний раз.
Проверяя оружие скорее по привычке, чем из осторожности, он шел по узкой крутой улице в самом сердце печально известной Касбы Танжера. Было ровно три часа ночи. Прилавки и лавки базара давно закрылись. Двух- и трехэтажные дома, покрытые белой лепниной по обе стороны извилистой улицы, тонули во тьме. Ставни, разумеется, были плотно заперты, но опытный глаз всегда мог уловить отблеск света в щелях, если бы он там был. Но Картер не видел ни лучика в закрытых квартирах вдоль кривой, вечно уходящей вверх Касба-стрит.
Внезапно он почувствовал движение впереди, за пустой овощной тележкой, прикованной цепью к кованой решетке окна. Улица была темной, освещенной лишь редкими и тусклыми фонарями, и кто-то, скрывавшийся за телегой, отбросил тень на мостовую.
Картер замер и снова проверил свое снаряжение. Его 9-миллиметровый «Люгер», «Вильгельмина», уютно покоился в кобуре под левой мышкой. Верный стилет по прозвищу «Хьюго» находился в ножнах, закрепленных на правом предплечье. «Пьер», небольшая газовая бомба, была приклеена пластырем к внутренней стороне бедра.
Поскольку Картер не хотел, чтобы из-за закрытых ставней внезапно вспыхнул свет, он проигнорировал «Люгер» и активировал механизм, вытолкнувший стилет прямо ему в ладонь. Он нырнул в дверной проем, скрываясь от глаз тех, кто мог находиться за пустой тележкой, и замер, сжимая в руке острое как бритва лезвие. Он заметил, что в ближайшем уличном фонаре не было лампочки.
Притаившись в тени, Картер наблюдал и слушал. Днем эта кривая улочка эхом отзывалась на крики торговцев, покупателей и детей, но сейчас в самом сердце Касбы не было слышно даже вздоха. Было лишь тихое дыхание человека по имени Ник Картер и едва заметное движение тени на булыжнике впереди.
Ник взглянул на часы и понял, что опаздывает на встречу с Райной. Пять лет назад в Касабланке он встретил Райну Миссу — потрясающую женщину, в чьих жилах текла смесь испанской, марокканской и китайской крови. Во время выполнения задания Картер убил ее отца, гангстера и наркоторговца, и Райна поклялась отомстить. Она пыталась убить агента AXE, но была арестована марокканскими властями, предана суду и приговорена к пожизненному заключению.
Неделю назад Дэвид Хоук, глава AXE, сообщил Картеру, что Райна сбежала и, используя передовое компьютерное оборудование, сумела отправить сообщение Картеру через главный терминал AXE. Двумя днями ранее Картер стоял в кабинете Хоука в здании «Амальгамейтед Пресс» на Дюпон-Серкл в Вашингтоне (это агентство служило всемирным прикрытием для AXE) и читал распечатку сообщения:
«В настоящее время устанавливается сложное оборудование для доступа к компьютерам НАТО. Цель: Ликвидация „Крылатых“ и всех ядерных ракет, которые развернуты или будут развернуты в Западной Европе. Не относитесь к этому предупреждению легкомысленно. Подробности сообщу только лично. Приходите в ресторан „Марок“ в центре Танжера. С вами свяжутся только в том случае, если вы скажете метрдотелю: „Сегодня никаких чаевых. У меня мало денег“. Скажите это по-французски, а затем дайте метрдотелю чаевые в сто долларов США».
Хоук выпустил над столом едва ли не смертоносное облако сигарного дыма и пристально посмотрел на своего лучшего агента. — Черт возьми, Ник, никто с обычным компьютером не сможет сорвать планы НАТО, каким бы сложным ни было оборудование. Это явно уловка, чтобы заманить тебя. Она одержима тем, что не смогла тебя убить, и полагаю, пять лет в вонючей марокканской тюрьме не пошли ей на пользу. Твое досье против нее было безупречно.
Картеру вспомнилась неделя, которую он однажды провел в североафриканской тюрьме во время одной из миссий. Оскалившиеся крысы были лишь частью тех жалких условий. Повсюду кишели тараканы размером со скорпионов и такие же свирепые. Картер спал на стальной плите, которая была лучше пола только тем, что оставалась сухой. Еда была настолько отвратительной, что он даже был благодарен охраннику, который, не говоря ни слова, приносил ему скудную пайку.
В той тюрьме у него было время подумать. И время накопить огромную ненависть к тем, кто был ответственен за его заключение. Он прекрасно понимал, что творилось в голове Райны Миссу за те пять лет за решеткой. Тем не менее, они не могли рисковать. Если какой-нибудь талантливый международный хакер действительно сумеет проникнуть в компьютеры НАТО, это может привести к череде фатальных катастроф.
Ник Картер отправился в ресторан «Марок», произнес условную фразу на французском и сунул метрдотелю стодолларовую купюру. Тот осмотрел Картера с ног до головы, проверил банкноту на свет, убеждаясь, что это не подделка, и подвел его к столику у окна, откуда открывался потрясающий вид на гавань.
Картер прождал час, не сводя глаз с двери и гадая, войдет ли сюда красавица Райна. Хотя в глубине души он понимал: это лишь первая из многих точек, куда его отправят, прежде чем он действительно увидит лицо экзотической женщины, которая едва не лишила его жизни.
Ее посыльным оказался смуглый низкорослый араб, который передвигался боком, словно краб. Картер предположил, что эта странная походка была следствием старой раны, возможно, удара ножом в пах. Если так, то человек превосходно приспособился к своему недугу. Он двигался со скоростью ветра, появившись и исчезнув из ресторана за считанные секунды — прежде чем высокомерный метрдотель успел его заметить.
Картер прочитал записку, доставленную «Крабом». Его подозрения подтвердились. Записка отправила его в вестибюль отеля на другом конце города, там ему передали следующее сообщение, которое привело его в захудалый ночной клуб, а оттуда — в точку на шоссе в сторону Рабата. Там его ждал лимузин. Именно сообщение, полученное на шоссе, заставило Картера вернуться в город и углубиться в лабиринт улиц и переулков Касбы.
И вот теперь, впереди, не более чем в пятидесяти ярдах, его кто-то ждал. Возможно, это был вор, вышедший на промысел. Возможно, просто один из армии бездомных нищих Танжера, поправляющий свое лежбище под тележкой. А возможно, это была часть засады, устроенной Райной Миссу, чтобы на этот раз Ник Картер точно не ушел от пули.
Картер снова взглянул на часы. Было почти три тридцать. Он простоял в дверном проеме почти полчаса. Если впереди засада, он дал нападавшим достаточно времени, чтобы они начали нервничать, проявлять любопытство и выходить из укрытий, желая проверить, куда делась их добыча. Но эти люди — профессионалы, Картер это понимал.
Однажды Райна уже пыталась играть в дилетантов, и это стоило ей пяти лет жизни. На этой темной улице его должны были ждать наемные убийцы. На самом деле, чем больше он думал об уличном фонаре без лампочки, тем больше убеждался, что это часть ловушки. Стоило ему выйти из тусклого света в зону абсолютной тьмы, и те, кто сидел впереди, чьи глаза уже привыкли к темноте, получили бы неоспоримое преимущество. Это было бы так же просто, как расстрелять рыбу в бочке. И этой рыбой был бы он.
Картер только собрался осторожно выглянуть из-за косяка, чтобы рассмотреть тележку, где он видел тень, как улица взорвалась звуком и светом.
Кто-то выстрелил из ракетницы прямо вдоль улицы. Фосфорный снаряд прочертил ослепительную полосу и врезался в стену каменного здания, рассыпавшись тысячью «римских свечей». Небо над Касбой озарилось вспышкой.
Тут же из-за тележки вышли трое мужчин с автоматами АК-47, следуя по следу света к месту, где прятался Ник Картер. Против трех автоматов единственным подходящим оружием из его арсенала была газовая бомба, но Картер сомневался, что успеет пустить ее в ход прежде, чем его изрешетят. Пока он прикидывал шансы, из-за телеги поднялись еще трое с такими же АК-47.
Картер решил выиграть время и выхватил «Вильгельмину». Пока он целился и вел огонь правой рукой, левой он рванул пластырь на бедре, высвобождая газовую бомбу. Первым залпом из пяти выстрелов он свалил двоих из первой группы. Третий открыл ответный огонь по дверному проему как раз в тот момент, когда Картер швырнул «Пьера» далеко вперед, целясь во вторую тройку автоматчиков.
И тут, словно бросок газовой бомбы послужил сигналом, ставни начали распахиваться по всей улице — и сверху, и снизу. Из темных окон ударили ровные, иссушающие потоки свинца, меди и стали, сопровождаемые длинными языками оранжевого и багрового пламени. Весь этот смертоносный металл был нацелен в одну точку — в Ника Картера.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Картер понимал, что с тем скудным арсеналом, который был при нем, этот бой против такого количества автоматов ему не выиграть. Пока первый залп набирал яростную силу, Ник убрал «Вильгельмину» в кобуру и лихорадочно искал путь к отступлению. Казалось, большая часть огня велась с противоположной стороны улицы, но, взглянув вверх, он увидел распахнутые ставни прямо над собой и торчащие из них дула АК-47. Засада была устроена по всем правилам: стрелки по обеим сторонам перекрывали любой путь к бегству.
Оглядевшись, Картер заметил дверь с декоративной решеткой, утопленную вглубь здания. Этот дверной проем частично скрывал его от пуль, летящих вдоль улицы. Ник скатился на три ступеньки вниз и дернул ручку. Заперто.
Не теряя ни секунды, он снова выхватил «Люгер». Пока улица содрогалась от грохота очередей, а пули с визгом рикошетили от тротуара, Картер несколькими выстрелами в упор разнес замок в щепки. В хаосе звуков этой безумной ночи хлопки «Вильгельмины» были почти не слышны.
Как только концентрированный свинцовый ливень начал кромсать штукатурку над его головой, Картер пинком распахнул дверь и нырнул внутрь. Он оказался в пекарне. Захлопнув дверь, он навалил на нее тяжелую деревянную скамью. Его глазам, привыкшим к тусклому свету Касбы, потребовалось всего пара секунд, чтобы полностью адаптироваться к темноте.
Он увидел дверь на кухню, где высилась огромная холодная печь, и лестницу, ведущую на второй этаж. Картер предположил, что убийца, стрелявший из этого дома, либо спустился с крыши, либо был в сговоре с пекарем. А возможно, пекарем он и был — порой за убийство человека из окна можно выручить куда больше денег, чем на выпечке лепешек.
Но в отношении пекаря он ошибся. Взбежав по лестнице и пройдя по узкому коридору, Ник обнаружил в спальне толстого булочника и его еще более грузную жену — оба были связаны и брошены на кровать. Наемник обнаружился в соседней комнате. Он сидел у открытого окна, положив автомат на подоконник, и время от времени высовывался, чтобы оценить обстановку внизу.
Стилет «Хьюго» мгновенно скользнул в правую ладонь Картера. Ник двинулся через комнату, бесшумный как дуновение ветра, неуловимый как мимолетная мысль. Не раздалось ни звука, даже когда блестящее лезвие тонкого ножа рассекло горло стрелка. Картер резко втянул тело внутрь комнаты, чтобы кровь хлынула на пол, а не на подоконник, выдавая его присутствие.
Заняв место убитого, Ник осторожно выглянул наружу. Из пяти окон на противоположной стороне улицы все еще вырывались языки пламени. Пятеро боевиков продолжали методично расстреливать пустой дверной проем пекарни — словно роботы, запрограммированные вести огонь в одну точку до поступления нового приказа.
На мостовой в паре ярдов выше по склону лежали двое убитых. Чуть дальше в причудливых позах застыли еще трое — та самая вторая группа, вышедшая из-за телеги. «Пьер» сработал безупречно.
Картер вспомнил о единственном выжившем из первой тройки и тут же заметил его в глубоком дверном проеме напротив. Тот успел укрыться там в самом начале перестрелки. Тщательно прицелившись и прикрыв ствол «Вильгельмины» рукой, чтобы скрыть вспышку, Ник нажал на спуск. Стрелок осел на камни.
Высунувшись чуть сильнее, Картер заметил еще четверых боевиков в окнах на своей стороне улицы. Те сидели неподвижно — очевидно, им было приказано не давать добыче выскочить из ловушки.
«Что ж, — мрачно усмехнулся Картер в темноте комнаты, — шансы уравниваются».
Изначально в засаде участвовало шестнадцать человек. Теперь осталось девять. Пятеро из них вовсю тратили патроны, паля в пустоту, а четверо ждали своего часа на его стороне. Очевидно, организаторы рассчитывали на количество, полагая, что шестнадцать стволов срежут любую цель, будь то новичок или ветеран. Но засада провалилась в тот миг, когда один из стрелков не сдержал любопытства и отбросил тень на булыжники.
Если это дело рук Райны Миссу, подумал Картер, то она либо потеряла хватку, либо... на самом деле не хотела его смерти прямо сейчас.
У него было два варианта: ждать, пока у врагов закончатся боеприпасы и они пойдут на зачистку, либо начать действовать самому. Ник оставил автомат убитого лежать на подоконнике — на случай, если кто-то из дома напротив посмотрит в эту сторону — и перешагнул через труп. Кровь уже пропитала обшарпанный ковер.
Картер вышел в коридор, нашел лестницу на крышу и выбрался наверх. Где-то вдалеке уже завыли сирены — полиция Танжера наконец-то проснулась. Это избавляло Ника от необходимости зачищать оставшихся четырех стрелков на своей стороне.
Он перемахнул на соседнюю крышу, пробежал несколько домов и спрыгнул в соседний переулок. Держась теней, он поднялся к вершине холма, пока улица не вывела его к цели. Улица Виченца, дом 991.
За зданием высилась мощная каменная стена, увенчанная острыми железными пиками и густо заросшая вьюнком. Здесь начинался район богачей, взирающих на лабиринт Касбы свысока.
Картер не хотел показываться перед фасадом. Вскрыв «Хьюго» замок задней двери небольшой овощной лавки через дорогу, он пробрался внутрь и через щели в старых досках начал изучать двухэтажный каменно-кирпичный дом. Ставни везде были плотно закрыты, лишь в подъезде горела тусклая лампочка.
Картер сложил ладонь лодочкой, оставив лишь крошечное отверстие, и приставил к глазу. Этот старый трюк, заменяющий подзорную трубу, позволял отсечь посторонние блики и заметить малейший отсвет за шторами. Вскоре он нашел то, что искал: свет горел только в одной квартире на втором этаже, угловой, примыкающей к высокой стене.
Покинув лавку, Ник прокрался к дому №991. Камни стены, изъеденные временем и ветрами, были отличными зацепами. Словно ящерица, он поднялся на уровень второго этажа и протиснулся в узкую щель между стеной и домом. Пространство было настолько тесным, что он буквально скреб грудью по камням.
Добравшись до бокового окна, он обнаружил, что ставни заперты изнутри. Кончиком стилета Картер осторожно отогнул одну планку. Он увидел гостиную: лампа на круглом столике, потертый диван в стиле французского прованса, выцветшие обои с репродукциями в дешевых рамах. В квартире было пусто. Через проемы он видел часть кухни и спальни, но признаков жизни не было.
Он прождал на карнизе пятнадцать минут, пока мышцы не начало сводить судорогой. Ничего. Если в квартире кто-то и был, он мог часами сидеть в спальне. Картер решил действовать.
Он спустился на землю и проверил заднюю дверь здания. Из-под нее пробивался свет. Взломав замок с помощью «Хьюго», Ник вошел внутрь. Тишина была могильной. Он замер в углу, наблюдая за обшарпанным коридором, освещенным единственной слабой лампочкой. Четыре квартиры на первом этаже оказались пустыми. Здание выглядело заброшенным.
Ник поднялся на второй этаж, пропуская по две ступеньки, чтобы уменьшить скрип половиц. Остальные три квартиры наверху тоже были пусты. Оставалась последняя — та самая, угловая.
Инстинкты Картера буквально вопили об опасности. Тот факт, что всё здание пустовало, мог означать ловушку: Райна и её люди могли специально очистить дом, чтобы никто не помешал «сюрпризу». Будет ли стрельба через дверь? Или там установлена растяжка?
Картер сместился в сторону и, пригнувшись, начал работать «Хьюго» над замком. Когда механизм щелкнул, Ник затаил дыхание. Выстрелов не последовало. Он осторожно повернул ручку и толкнул дверь. Зная о минах замедленного действия, он подождал десять минут, а затем бросил внутрь свою куртку. Тишина. Тогда он подхватил с пола в коридоре тяжелый коврик и помахал им в проеме, надеясь пересечь возможный электронный луч. Снова ничего.
Он заглянул внутрь. Та же гостиная, та же лампа на столе. Всё выглядело мирно и одиноко. Картер скользнул в комнату, проверил кухню и спальню — никого. Он закрыл за собой входную дверь.
— Добро пожаловать, Ник.
Чистый, резкий и пугающе сексуальный голос Райны Миссу звучал именно так, как он помнил.
— Я рада, что ты прошел через мой маленький приветственный комитет на улице. Заходи, чувствуй себя как дома. Боже мой, сколько времени прошло с тех чудесных дней в моей квартире в Касабланке, не так ли?
В возникшей паузе Картер лихорадочно искал глазами динамики. Голос был записан на пленку — его появление в комнате активировало воспроизведение.
— Разве современные технологии не прекрасны? — продолжал голос. — Я точно знаю, где ты, но ты не знаешь, где я. Точнее, ты узнаешь, где я на самом деле, только когда власти обнаружат твое тело в этом доме. Но я хочу, чтобы ты знал правду, дорогой... потому что через несколько минут ты умрешь от своей собственной руки.
Она так зловеще подчеркнула слова «собственной рукой», что Картер невольно захотел спрятать руки в карманы. Он замер посреди комнаты. Диктофон, скорее всего, был спрятан в ящике одного из столов.
— Ты еще здесь, Ник? — спросила запись. — Надеюсь, что да, я не хочу, чтобы ты это пропустил. Сейчас я в Париже с двумя людьми, которых ты отлично знаешь. Помнишь Миню Сталина? Три года назад у тебя был шанс убить его, но ты промахнулся. Теперь он наш лидер, и именно он помог мне выбраться из той ужасной тюрьмы. Боже, как я ненавижу тебя за то, что ты меня туда упрятал... так же сильно, как за смерть моего отца. И еще один твой старый друг здесь. Помнишь Хулио Васко? Он был полковником кубинских коммандос, когда ты пытался зарезать его своим гадким ножичком на карибском склоне. Теперь он генерал и самый доверенный агент Мини Сталина за пределами России.
Пленка прокрутила пустой участок. Картера словно магнитом тянуло к круглому столику с лампой. Он заметил изогнутую ручку выдвижного ящика. Диктофон точно был там.
— Я даже не знаю, зачем всё это тебе рассказываю, Ник, — продолжал голос Райны, отражаясь от стен душной, наглухо запертой комнаты.
Теперь Картер понял, почему окна были так плотно задраены.
— ...пока ты не узнаешь, что происходит.
Ник стоял у стола. Он слышал едва уловимый щелчок и шорох вращающейся кассеты внутри ящика. Он усмехнулся: Райна явно ожидала, что он откроет этот ящик. Любопытство должно было его погубить. Но она снова его недооценила. Он не станет его открывать.
Картер ждал с руками за спиной, пока голос Райны продолжал монолог.
— Помнишь мое сообщение о компьютерах НАТО? Это была чистая правда. Мы рассчитывали, что Хоук всё равно пришлет тебя, на всякий случай. Нам нужно было, чтобы ты оказался в Танжере. Рано или поздно ты бы узнал о планах и пошел по следу. Миня решил заманить тебя в ловушку и устранить как угрозу прежде, чем мы начнем.
Картер не сводил глаз с ящика стола. Магнитофон жужжал в паузах.
— План прост, — объясняла Райна. — Запустить крылатую ракету по бесплодному участку пустыни на юге России. Это всё, что нужно. Попадет она или нет — неважно. Миня уверен, что либо ваши союзники, либо сами русские собьют её задолго до цели. Исход предсказуем. Русские не ответят ударом на удар. Вместо этого они потребуют, чтобы США немедленно вывели все ядерные ракеты из Европы. Более того, европейцы, которые и так протестуют, поднимут такой шум, что у вас не останется выбора. И тогда Европа станет легкой добычей для России. Как тебе план, Ник? Если всё пойдет по графику, запуск состоится на рассвете в понедельник.
Голос Райны на пленке стал ледяным и капельку грустным.
— Прощай, Ник. Было приятно... тогда, в Касабланке. Но пленка заканчивается, и мне надоел этот монолог. Прощай, Киллмастер. Ты хорошо сражался, но проиграл.
Пленка оборвалась. В ту же секунду ящик стола сам выехал вперед. Картер уставился на магнитофон и вдруг услышал отчетливое шипение в трубах отопления. Это был точно такой же звук, какой издавал его собственный «Пьер».
Инстинктивно Ник захлопнул ящик, надеясь, что это прекратит выброс газа. Но тут же услышал гул вентилятора и всё понял. Шипение было приманкой, уловкой. Настоящим детонатором для газовой атаки через вентиляцию было именно закрытие ящика, а не его открытие. «Умрешь от собственной руки».
Картер набрал полную грудь воздуха и бросился к двери. Глаза и ноздри уже начало жечь — газ был смертоносным. Райна рассчитала всё верно: в наглухо запертой квартире концентрация достигла максимума за секунды. Но она не учла его реакцию.
Ник Картер кубарем скатился по лестнице, несясь к выходу на ночную улицу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ник Картер лежал на мостовой, тяжело дыша и жадно глотая чистый утренний воздух. Горло и легкие словно прижгли каленым железом, глаза заливали слезы. Глазные яблоки и слизистую рта жгло так, будто их облили кислотой. Желудок свело судорогой, тело покрылось ледяным потом.
Сбегая по лестнице за несколько секунд до этого, он понял, что газ закачивали не только в квартиру, но и на лестничную клетку. Картер пытался заставить мозг работать, но боль, пропитавшая всё тело, была настолько сильной, что он понимал: времени почти не осталось. У подножия лестницы он сориентировался и головой вперед нырнул в стеклянную входную дверь. Звук разбитого стекла прозвучал подобно взрыву в застывшей ночной тишине. Ник выкатился на цементные ступени и рухнул на улицу.
Когда зрение немного вернулось, а дыхание выровнялось, он поднялся на ноги и, пошатываясь, побежал прочь от дома №991 по улице Виченца. Увидев в отдалении красные всполохи полицейских мигалок на месте первой засады, Картер нырнул в боковой переулок и растворился в лабиринте Касбы.
Он двигался вниз по склону, борясь с приступами тошноты. Небо на востоке начало светлеть. Рассвет неумолимо возвещал о начале нового дня. Картер вспомнил слова Райны Миссу на пленке: «Если всё пойдет по плану, стрельба начнется на рассвете в понедельник».
Сейчас наступало утро субботы. У агента AXE оставалось чуть более сорока восьми часов, чтобы найти Райну и остальных и остановить их безумный план. Они в Париже. Но где именно? Париж — огромный город. Ник хорошо его знал, но никто не знает его настолько хорошо, чтобы за двое суток вычислить троих профессионалов и целый штат компьютерщиков, которые очень не хотят быть найденными.
Боль немного утихла, когда Картер добрался до деловой части города. Его план был прост: вернуться в отель и связаться с Хоуком в Вашингтоне. В наш век было бы глупо не использовать мощнейшие компьютеры AXE для решения этой задачи.
Вскоре Ник уже слушал, как Хоук привычно попыхивает сигарой на другом конце океана. — Вы прорвались сквозь шестнадцать человек с автоматами? — Хоук хмыкнул. — Похоже, наши инструкторы на полевых учениях AXE не зря едят свой хлеб.
Но Картер знал, что за напускной легкостью босса скрывается искренняя забота о своем лучшем агенте. Он отчетливо представлял Хоука в его огромной постели, наслаждающегося последней за день порцией скверного табака. В Танжере было пять утра, в Вашингтоне — одиннадцать вечера.
— Я одного не понимаю, сэр. Такое чувство, что они ожидали, что я выживу в засаде. Очистить целый дом, подготовить квартиру, установить магнитофон и газ... Эти люди могли прикончить меня еще на улице, если бы действительно хотели. Они придумывают эти изощренные сценарии, а я всё еще жив. Эти люди не глупы и не дилетанты. Да, я быстр, но я не супермен. В их методах нет логики. — Понимаю вашу мысль, — ответил Хоук, выпуская облако дыма. — Зачем возиться с газом, если они не были уверены, что вы доберетесь до этой квартиры? — Запись на кассете не дала мне никаких зацепок, — продолжил Картер. — Она сказала, что выкладывает всё, потому что уверена: я не выйду оттуда живым. И я почти не вышел. Теперь я знаю только одно: она, Сталин и Васко в Париже. Или были там, когда делалась запись. — Не забудьте о части с запуском ракеты по территории СССР. — Да, — ответил Картер, — но цель неизвестна, кроме того, что это пустынный район. У меня такое чувство, что на этот раз Сталин действует не по приказу сверху. Похоже, он затеял это, чтобы выслужиться перед начальством. После того как три года назад он провалил мою ликвидацию, он наверняка был по уши в неприятностях.
Картер быстро восстановил в памяти события трехлетней давности. Тогда он заключил сделку с хитрым агентом КГБ Миней Сталиным, чтобы вырваться из русской ловушки. Позже Сталин пытался обмануть и убить его, но в итоге сам оказался «на ковре» перед руководством за действия, которые в Москве сочли предательскими. Картер гадал, просидел ли Сталин это время в тюрьме или в сибирских лагерях, искупая вину. Его удивило, что Сталин снова в игре и работает вместе с Райной. Остался ли он в КГБ? Возможно, в Кремле решили, что он слишком ценный кадр — или слишком много знает, чтобы его просто списать.
— Если Сталин это провернет, — рассуждал Картер, — он вернет себе расположение верхушки КГБ. Русские исполнят свою давнюю мечту — уберут все ядерное оружие из Европы. Сталин достаточно умен, чтобы понимать: ради этого в Кремле готовы пожертвовать даже куском собственной пустыни. Пятьдесят килотонн — это серьезно. Для сравнения: на Хиросиму сбросили всего шесть с половиной.
— Что ж, на сегодня уроков логики КГБ достаточно, — перебил Хоук. — К чему мы пришли? — Первым делом — в Париж, — сказал Картер. — Но у меня предчувствие, что это лишь звено в длинной цепи. Бог знает, где они спрятали оборудование, способное вклиниться в военные компьютеры НАТО. — Если у них вообще есть такое оборудование, — с сомнением добавил Хоук. — Мы обязаны исходить из того, что оно существует, — отрезал Ник. — Иначе нам конец. Возможно, это просто месть, или, как сказала Райна, способ устранить меня до того, как я наткнусь на их след в ходе обычной разведработы. Такие вещи трудно долго держать в секрете. — Если они планируют запуск через сорок восемь часов, — огрызнулся Хоук, — значит, они проделали чертовски хорошую работу по маскировке.
Обоим мужчинам было неприятно признавать, что их хваленая разведывательная сеть AXE проморгала угрозу такого масштаба. Последствия могли быть катастрофическими. Даже побег Райны Миссу не был зафиксирован их агентурой. «Кто-то где-то круто напортачил», — синхронно подумали и Хоук, и Картер.
Миня Сталин был слишком хитер. Он наверняка держал Райну в тени до самого последнего момента, зная, что её раннее появление на горизонте заставит Запад насторожиться и сорвет монтаж сложнейшего оборудования.
— Вы связывались с тюрьмой, где сидела Миссу? — спросил Хоук, проверяя все версии. — Сделал это в первую очередь, — ответил Картер. — Ничего необычного. Группа посетителей пронесла оружие. Шестеро заключенных, включая Райну, пошли на прорыв к фургону. Троих застрелили на месте, выжили только Райна и еще двое. Очевидно, что именно её вытаскивали целенаправленно. — И никаких следов КГБ? — Нет. Всё выглядело как налет мафии. Будто кто-то пришел с пачкой наличных и купил «пакет услуг по организации побега». Это новое веяние в Европе — криминальные турагентства для заключенных. — Логично. Им действительно нужно было «сменить обстановку», — криво усмехнулся Хоук. — Что-нибудь еще, N3? — Больше ничего, сэр. Я чертовски устал. Если вопросов нет, посплю пару часов и вылетаю. — Береги себя, Ник. Выходи на связь, как будешь в Париже.
Самолет Air France слегка покачивало от бокового ветра. Система автоматической посадки парировала порывы турбулентности, и лайнер шел сквозь шторм, как бензопила сквозь бревно. Ник Картер, дремавший в кресле эконом-класса, не слышал ни завывания ветра, ни стука ледяного дождя в иллюминатор.
Европу накрыл первый мощный зимний шторм, пришедший со стороны Северного моря. Аэропорт Орли заливало дождем со снегом.
— Месье, мы прибыли, — тихо проговорила стюардесса, коснувшись плеча Ника. — Пожалуйста, пристегните ремень и приведите спинку кресла в вертикальное положение.
Картер на автомате выполнил просьбу, провожая взглядом покачивающиеся бедра девушки, пока та шла по проходу к другим пассажирам. Он имел полное право на этот сон. В Танжере поспать так и не удалось. Опасаясь за плотный график, он изменил маршрут: вместо прямого рейса вылетел в Амстердам, оттуда в Берлин, и только потом в Люксембург. Этот крюк стоил ему драгоценных часов, но мог спасти жизнь. Если «триумвират» убийц планировал встретить его в одном из двух главных аэропортов Парижа, то меньше всего они ожидали его прибытия из Люксембурга.
В Орли «приветственного комитета» не оказалось. Тем не менее, Картер сохранял предельную бдительность, пока стоял под ледяным ветром в очереди на такси. После Танжера парижская погода казалась пыткой. Плащ Ника был без подкладки — та осталась в чемодане, — и он дрожал от холода.
Он обдумывал, где остановиться. Сначала мелькнула мысль о доме Жизель Мондье, красивой и умной бизнес-леди, с которой он крутил роман. Но он тут же её отверг. Он видел Жизель только в перерывах между миссиями и не хотел подвергать её опасности. Она была достаточно наивна, чтобы верить, будто он работает телохранителем у миллиардера — так он объяснял наличие оружия.
Решив не впутывать Жизель, Картер забронировал номера в нескольких отелях. Наконец подошла его очередь, и он запрыгнул в такси, негромко выругавшись. Обогреватель не работал. Водитель с прилипшей к губе сигаретой держал окно полностью открытым, игнорируя ледяную крупу, летевшую в салон.
— Вы что, эскимос, мсье? — спросил Картер на безупречном французском. — Простите? — буркнул водитель. — Будьте добры, закройте окно и включите печку, — вежливо попросил Ник сквозь стучащие зубы.
Ему только пневмонии не хватало после того, как он чудом выжил в газовой камере Райны. Таксист пожал плечами, поднял стекло и щелкнул тумблером. Картер назвал адрес отеля «Георг V». К тому времени как они выехали на северную трассу, Ник согрелся и начал анализировать ситуацию. Он гадал, следят ли люди Райны за аэропортами и удалось ли ему проскочить незамеченным.
Высадившись у отеля, он выдал водителю скромные чаевые и последовал за портье в роскошный вестибюль. После Танжера он решил, что заслужил немного комфорта. Ник внимательно осмотрел холл — ни одного подозрительного лица.
— А, мсье Картер! — улыбнулся клерк за стойкой. — Ваш номер готов. Заполните карточку, и посыльный проводит вас.
Картер расписался, щедро оделил портье чаевыми и, оказавшись в номере, рухнул на кровать. Он уснул мгновенно.
В это же время внизу невзрачный человечек в коричневом костюме подошел к таксофону. — Это Сквиз, я в «Георге Пятом», — сказал он по-английски. — Ваш парень только что заселился. С виду не такой уж он и крутой. — Спасибо, — ответил женский голос. — Не дай внешности обмануть тебя. Сиди там. Позвонишь, когда он выйдет. — Будет сделано, детка. Знаешь, по-моему, ты зря тратишь на него время. Он выглядит как обычный мусор, который плавает в Сене. Чао.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Спустя несколько часов Ник Картер, посвежевший после сна, душа и бритья, сменивший одежду и подкрепившийся принесенным в номер ужином с холодным пивом, вышел из лифта, напоминавшего изящную птичью клетку. Проходя через холл, чтобы сдать ключ, он снова заметил того типа с сальными волосами. Картер не помнил его в лицо во время утренней регистрации, но сейчас «хорькообразный» человечек, сидевший в глубоком кресле с журналом «Пари Матч», буквально буравил его своими черными глазками-бусинками.
Киллмастер решил принять правила игры. Он не просто прошел мимо, а на мгновение задержал взгляд на наблюдателе, поймав его глаза. Улыбка тронула углы губ Ника, словно говоря: «Теперь я тебя вижу, и что ты собираешься с этим делать?»
На самом деле Картер был даже благодарен за присутствие этого соглядатая. Он мог стать его единственной зацепкой. Хоук прогнал все запросы через компьютеры AXE, но не нашел никаких следов установки сложного оборудования в Париже — ни легального, ни тайного. Картер прибыл сюда вслепую, имея на руках лишь туманное упоминание Райны на пленке. Он приехал в Париж в качестве живой приманки.
Если он не мог найти троих заговорщиков, он должен был заставить их найти его. Райна наверняка была раздосадована тем, что труп Картера так и не нашли в той квартире в Касбе. Она приложит все усилия, чтобы третья попытка стала последней. А пока мир стоял на грани ядерной катастрофы: Хоук подтвердил, что если крылатая ракета, запущенная с европейской базы, ударит по территории СССР, русские не станут ждать результатов расследования. Они нанесут ответный удар сразу, а вопросы будут задавать потом — если будет кому их задавать.
Картер заметил, что шпик занервничал, когда понял, что раскрыт, но на улицу за Ником не пошел. Картер сел в такси и велел водителю подождать, наблюдая за входом в отель. Он надеялся, что «хорек» выйдет, чтобы хотя бы расспросить швейцара о маршруте такси. Но тот не появился.
Прождав пару минут, Ник извинился перед водителем, пробормотав, что его друг, вероятно, задерживается. Он дал таксисту несколько франков за ожидание, вышел из машины и стремительно вернулся в вестибюль.
Взгляд Картера мгновенно нашел цель у телефонных кабин напротив стойки регистрации. Человек с сальными волосами висел на трубке и выглядел до смерти напуганным, когда увидел, как высокий, атлетично сложенный брюнет, за которым ему приказали следить, марширует прямо к нему тяжелым, целеустремленным шагом.
— Боже мой, он меня вычислил! — пролепетал он в трубку. — Он идет сюда! Боже...
Сквиз выронил трубку, и та закачалась на шнуре, стуча о стену. Он успел сделать лишь пару шагов, прежде чем Картер стальной хваткой вцепился в его плечо и прижал к стене. Сделав вид, что ничего необычного не происходит — устраивать сцены в «Георге V» было не в правилах Ника, — он спокойно поднял трубку и поднес к уху.
— Алло? — голос Райны звучал нетерпеливо. — Сквиз, ты здесь? Что происходит? — О, не так уж много, Райна, — небрежно произнес Картер. — А что происходит у тебя? — Ник! — этот звук был странной смесью рычания, ругательства и шока. — Он самый, — легко ответил Картер. — Ты уже в Париже или Сквизу пришлось звонить по межгороду?
Райна, на мгновение потерявшая самообладание, быстро взяла себя в руки. — Ты не меняешься, Ник, — мягко сказала она. — Я полагаю, мой человек облажался. — Бегает как курица с отрубленной головой, — соврал Картер, железной рукой сжимая горло Сквиза и окончательно лишая того воли к сопротивлению. — Что он тебе докладывал, Райна? Что я ухожу? Теперь твоя очередь: что меня ждет на улице?
Смех Райны был таким же музыкальным, каким он его помнил по ночам в Касабланке. — Скоро узнаешь, Ник. Должна сказать, ты долго добирался. Учти, у нас осталось меньше сорока часов до исполнения обещания. — Это уйма времени, — сказал Картер, пытаясь затянуть разговор. Если звонок местный, время на таксофоне скоро истечет. Если междугородний — оператор может выдать предупреждение, и Ник узнает её местоположение по акценту или языку службы связи. — Слушай, Райна, я... — Прощай, Ник. Я не собираюсь висеть на линии и давать тебе шанс вычислить меня. Но дам одну подсказку. Возможно, ты найдешь то, что ищет твоя душа, в клубе «Септьен», скажем, через пару часов.
Щелчок в трубке оборвал разговор. Картер знал клуб «Септьен». Он находился в одном из тех злачных районов Парижа, где за последние десять лет уровень преступности взлетел до небес.
Всхлип и боль в плече напомнили Нику, что он всё еще держит подручного Райны у стены. Он вывел его на улицу, надеясь, что холодный воздух развяжет шпику язык. Они шли быстрым шагом минут десять, пока не свернули в безлюдный проход между зданиями. Картер впечатал его в кирпичную стену.
— Итак, Сквиз, начинай петь. Выкладывай всё. Если я почувствую, что ты что-то скрываешь... ты больше никогда не увидишь своего отражения в зеркале.
Но Сквиз ничего не знал. Он был всего лишь мелким курьером, которому Райна задолжала денег. Ему приказали просто следить за человеком, подходящим под описание Картера. В Париже он был всего два дня и не видел никого, кроме Райны.
Поняв, что человечек бесполезен, Картер отпустил его. Сквиз припустил так, что только пятки сверкали. У Ника оставалось около часа до назначенной встречи. Если убийцы уже собрались в клубе, пусть подождут.