Аннотация: Фантастика, фэнтези, приключения, мистика, драма, жестокость и насилие, сверхспособности, будущее, иные миры; https://author.today/work/453822 и https://litnet.com/ru/book/flegmorii-krasnaya-b532278 и https://vk.com/club231425539
Глава 10
В мимолётном промежутке между мирами
Величественный зал древнего замка внезапно озарился мерцающим сиянием. В зыбком свете возникло Воплощение Похоти - одна из многочисленных сущностей, именуемых Мороками.
Она материализовалась из воздуха, пленительная и невероятная. Её облик мог сводить с ума. Пышные, смертоносно-соблазнительные формы. Изгибы прекрасного тела, что гипнотизировали взгляд, заставляя кровь бурлить, а разум утопать в запретных фантазиях. Это был один из самых совершенных образов, созданный исключительно для подчинения всех и вся.
Алое платье, выкованное из сокровенного желания, обволакивало Морока, подчёркивая чарующую фигуру. Оно струилось по ней, подобно обжигающему пламени, обещая наслаждение и гибель. Над головой искривлялись рога - то чёрные, как бесконечная вечность, то играющие переливами, словно драгоценный обсидиан под лунным светом.
Впрочем, главной ловушкой были её глаза. Белоснежные радужки, сияющие, будто два крошечных месяца в кромешной тьме. Они могли в любой момент вспыхнуть багровой яростью или стать угольными, напоминая лишь о всепоглощающей пустоте. Ведь каждый Морок - не просто живое искушение. Это хищник, способный менять свою внешность благодаря похищенным обликам.
Она - само обольщение, завёрнутое в мягкий шёлк и буйную страсть. И в текущем месте, где в тёмных углах слышался ласковый шёпот, а воздух дрожал от животного возбуждения, когда-то правила именно эта сущность.
Напротив неё, в зыбком мареве зала, медленно проступил размытый силуэт Воплощения Уныния. Её извечный противник - как и многие другие. Здесь, в одном из подмиров Флегмория, его контуры стали чуть чётче, но он всё так же оставался лишь бледной тенью своей истинной сути. Маленький отголосок, кусочек Тленника, выродившийся в индивидуальную личность. И даже несмотря на такой увесистый минус, в полураспавшейся форме создания таилась мощь, не уступавшая её собственной.
Его тело было скорее клубящимся паром, едва помнящим человеческие пропорции. Облик подёргивался и расплывался, как отражение в мутном стекле, готовый рассыпаться от слабенького дуновения. На месте лица мерцали три жёлтых пятна. Два вверху и одно чуть ниже - на уровне носа. На груди выделялась золотистость, просвечивающаяся сквозь оболочку, похожую на рёбра.
От Тленника во все стороны тянулись потоки дыма, словно он пытался удержаться в этом мироздании во что бы то ни стало. Они колыхались в незримом ветре, пульсировали, будто нервы, соединяющие его вечную, неутолимую тоску с древними стенами замка.
И вот оба Воплощения стояли друг напротив друга - искушение и апатия, пламя и пепел, ярость жизни и тихий шёпот забвения. Две стороны одной голодной бездны.
Морок медленно скользнула взглядом по своим изящным рукам, затем посмотрела на округлые, пышные формы груди и поправила облегающее платье, играющее бликами при каждом движении. В зеркальном отражении слева ей улыбнулась чертовски прекрасная версия её самой.
- Чего ты хочешь? - голос Воплощения Похоти прозвучал непринуждённо и многозначительно.
В общем-то, она знала ответ. Слова выпорхнули из чудесных губ не как запрос, а подобно вызову - отточенная метафора, брошенная между ними, словно перчатка перед дуэлью.
Дымчатый образ Тленника вздрогнул, глаза замерцали тусклым, угасающим светом. Вместо объяснений из него вырвался встречный вопрос, глухой, напоминающий эхо из глубочайших недр:
- Зачем ты помогаешь ему? - его рёбра сжались, на миг укрывая желтизну. - Алексей Стуков... Наш враг... Он поработил тебя?
Последняя фраза повисла в воздухе тяжёлым, ядовитым клеймом, но Морок лишь звонко рассмеялась:
- Ты просто бледная тень истинного Тленника, а я цельная, идеальная, плоть от плоти греха. Не трать силы в жалкой попытке разъесть меня изнутри. Не вздумай влиять на меня... Хотя стоит отметить... Сначала я даже поверила, что нахожусь у себя дома, а не в видении.
Жёлтые пятна на его лице вспыхнули на мгновенье - то ли от гнева, то ли от признания правды. Дымчатые потоки, тянувшиеся от него, задрожали и поникли, будто лишившись рвения.
Морок, в свою очередь, выпрямилась, и её рога изогнулись ещё сильней, а платье засияло ярче, подчёркивая хрупкость иллюзии. Она уже повернулась, давая понять, что разговор окончен, но на прощание бросила через плечо:
- Для тебя нет спасения... Уходи прочь.
И с этими словами тьма вокруг них содрогнулась, словно не в силах решить, кому подчиниться - соблазну разрушения или тоске небытия.
Тем не менее, Воплощение Уныния довольно быстро растаяло, оставив после себя лишь горьковатый запах умирающей надежды. Его глаза - последнее, что исчезло, напоминая угасающие фонари в прожорливом тумане.
Морок осталась стоять рядом с зеркалом, теперь отражающим не её облик, а воспоминания прошлого - обрывки лиц, сцены наслаждений, отзвуки стонов. Она провела пальцем по стеклу, и оно тут же треснуло, залив часть пола тёмной, вязкой субстанцией.
- Скууучно, - протянуло Воплощение Похоти. Это прозвучало не как досада, а обещание.
Где-то в глубине замка раздался стук. Методичный, похожий на сердцебиение. Морок медленно повернула голову, и её губы растянулись в сладострастной улыбке, полной мрачного предвкушения. Долей секунды спустя стены зала задрожали и начали расползаться, уступая место густым, дышащим болотным испарениям. Сквозь пелену прорвались очертания леса - старого, как сама греховная плоть Флегмория, с переплетёнными ветвями, будто скрюченными пальцами.
Возникшие из ниоткуда вороны, кружившие над Воплощением, вдруг замерли в воздухе, словно ударились о невидимый барьер. Их карканье превратилось в кошмарный визг, когда часть перьев резко выпала, а тела неестественно вытянулись. Клювы потрескались, открывая ряды острых зубов. Крылья обросли удивительно гладкой кожей. Они принялись падать на землю, но не разбивались. Поднимались на уродливых лапах. Уже не птицы - чудовища с горящими глазами, наполненными мощью, которая исходила от Морока.
Она стояла среди этого безумия, и её суть тоже менялась. Радужки потемнели. Рога вспыхнули алым, моментально пропитавшись нутром бывших жертв, а по безупречному личику поползли кровавые следы.
- Какие вы все... податливые, - прошептало Воплощение. Голос звучал многочисленными отголосками, будто из каждой тени вокруг ей неизбежно отвечали.
Лес сомкнулся над ней в ожидании возвращения королевы. Морок застыла в раздумьях - разрываемая между двумя желаниями.
С одной стороны, это место, пронизанное её величием, манило остаться. Здесь, впотьмах искривлённых деревьев, она чувствовала себя по-настоящему свободной. Вороны смотрели на неё полыхающими глазами, как преданные псы, жаждущие приказа, а пространство дребезжало от невысказанных обещаний и забытых наслаждений. Ей хотелось вновь погрузиться в любимый хаос, раствориться в нём.
Но с другой стороны... был Алексей.
Имя молниеносно отозвалось в сознании. Условный человек, который не боялся противостоять Грехам. Морок уже даже не помнила - поработил ли он её или же она согласилась стать его спутницей назло всему Флегморию. В глубине души Стуков, очевидно, ненавидел Воплощение Похоти, но нуждался в нём. И сейчас, где-то за границами этого восхитительного видения, Охотник наверняка ждал.
Морок закрыла веки на миг и почти сразу решила.
- Мне очень жаль, дорогие мои... - её шёпот, без прежней игривости, исчез в испарениях.
Она резко развернулась, и лес начал мерно таять. Вороны пронзительно закаркали, цепляясь клювами за клочки увядающего мира. Их формы расплылись, превратившись обратно в обычных птиц.
Кровавые следы на лице Воплощения Похоти пропали, цвет радужки сменился на красный, а рога приняли привычный оттенок, но в зрачках ещё тлела искра ярости - безмолвный вызов или может обещание, что это вот всё... Только начало большого и крайне интересного пути.
***
Сейчас
Переход из одной реальности в другую не сильно отличался от перемещения сквозь обычный дверной проём. Алексей сразу же обратил внимание на контраст в сравнении с Полесьем-5. Мрачные тона дождливой планеты, некогда нагонявшие уныние, меркли на фоне земли, пропитанной ядом и исторгающей серные пары. Бескрайнее поле вокруг не имело растительности и напоминало мёртвую равнину под гнетущим небом, готовым обвалиться в любую секунду.
Стуков бросил мимолётный взор на разлом, ведущий в реальность, и присмотрелся к Кате. Она вздрогнула, корча лицо от боли, а через мгновенье из неё вырвалось нечто. Контур, тень, сгусток мрака. На месте глаз и носа проступали расплывчатые впадины, залитые золотистыми тонами. Грудь выделялась рёбрами из клубящегося дыма, сквозь которые пробивалась та же гнилостная желтизна.
- Лишь напоминаю, сладкий, - быстро проговорила сущность из меча. - Воплощение, его отголосок или имитация, оказавшиеся здесь без подчинённого тела и без ЕГО помощи...
- Я знаю! - перебил Охотник.
Тленник безостановочно дёргался в агонии. Форма распадалась. Не имея якоря в родном мире в виде собственной плоти, он медленно растворялся в воздухе. Подобные создания Флегмория, лишённые оболочки или жизни, становились частью незримой экосистемы, превращались в чистейшую энергию и позже могли получить шанс на возрождение - если на них обращали внимание более весомые существа в иерархии.
Воплощение Уныния не желало такой судьбы. Потому и рванулось к разлому. Его форма, испускающая отростки дыма, приобрела серые оттенки, словно выцветая, и когда тварь преодолела половину пути до спасительного просвета, перед ней возникла ослепительная вспышка. Алексей мигом рассёк пространство одним шагом и материализовался впритык к чудовищу.
Пальцы Стукова впились в клубящуюся мерзость. Кисть вспыхнула холодным сиянием вневременной мощи, которая тут же стала разъедать Тленника, выжигая изнутри. Воплощение протяжно завыло душераздирающими голосами десятков разных заражённых бедолаг.
Меч плавно выскользнул из ладони Охотника, но не упал - завис в сантиметре над отравленной поверхностью. Алексей моментально сжал противника обеими руками, всё сильней подтягивая к себе, впечатывая в собственную грудь. Вторая кисть запылала ярче первой, добавляя порцию новых мучений сущности.
Тленник корчился, его образ продолжал разрушаться, но Стуков не ослаблял хватку. Внезапно контур монстра застыл на пару секунд и начал сам проникать в Охотника, не имея возможности сбежать. Через одежду, сквозь поры эпидермиса, в каждую клетку.
Катя кое-как пришла в себя, наблюдая за существом, полностью исчезающим внутри человека, который только что спас её. Она не могла издать ни звука, пытаясь осмыслить происходящее.
- Тебе не кажется... - голос Морока прозвучал резко, стоило последнему фрагменту Воплощения Уныния просочиться под кожу. - Что всё прошло как-то слишком легко?
- Да... Как сказать, - Стуков выдохнул, еле заметно улыбаясь. - Я через такое уже разок проходил. Вроде, ничего нового... И да, надо быстро уходить отсюда.
Он посмотрел на Катю и вдруг замер, округлив глаза. Руки повисли в безволии, пальцы онемели.
- Алексей? - произнесла сущность из меча с непривычной ноткой тревоги. - Что-то не так?
- Я... - с трудом выдавил Охотник. - Пробую... разобраться...
Его черты внезапно исказились. На лице появились пять отметин в виде полос, будто некто невидимый взмахнул когтистой лапой. Мышцы свело судорогой и Алексей согнулся, стиснув зубы. Сквозь сжатые губы вырвался хриплый, животный стон. На висках и скулах выступили и сразу же исчезли тонкие линии. Из горла Стукова мгновенно исторгся рёв, заглушающий всё вокруг, а радужки налились густым багрянцем, как у истинного Воплощения Гнева.
- Чего ты ждёшь?! - голос Морока прорезал воздух, обращаясь к Кате. - Тяни его к разлому! Живо!
Несмотря на случившееся, девушка быстро сориентировалась и молча подбежала к Охотнику. Она вцепилась в Алексея и перекинула его руку через своё плечо, согнувшись под тяжестью тела.
- И меня не бросай! - крикнуло создание, заточённое в мече.
Катя на ходу схватила оружие, и хотя лезвие не касалось земли, оно стало отличной опорой - твёрдой, подобно скале.
Пока они медленно приближались к разлому, Стуков бормотал нечто бессвязное, его дыхание свистело. Девушка мельком глянула вдаль - там, на горизонте, закопошился силуэт. Сначала один, потом ещё несколько... Миг спустя их было множество, и все эти существа неслись сюда, подчиняясь безмолвному зову.
Внезапно Катя посмотрела на лицо Охотника и увидела изменения. Кожа стянулась, обнажив жуткий оскал. Что-то чужеродное и чудовищное пялилось на неё его глазами. Ноги девушки тут же подкосились, и они рухнули вместе, а меч так и остался висеть над поверхностью.
- Не любопытствуй! - рявкнула Морок. - Просто тащи! Мы почти добрались!
Алексей задёргался, испытывая вторжение в разум:
- Я... смогу...
Катя вновь всмотрелась в искажённое лицо Стукова:
- Что с ним?
- Да откуда мне знать?! - завибрировало остриё в ответ. - Пошевеливайся! Иначе эти твари настигнут нас!
Тени на горизонте всё приближались. Девушка не стала медлить и вцепилась в плечо Охотника, с трудом поднимаясь. Пальцы Алексея впились в гнилую почву, оставляя борозды. Глаза, затянутые кровавой пеленой, не видели настоящего - только обрывки чужих кошмаров, переплетённых с его собственными.
Он резко распахнул веки, но перед глазами была лишь непроглядная чернота. Давящая и абсолютная.
- Рекомендую найти оболочку для ассимилированных сущностей. Длительное хранение чужеродного организма приведёт к неизбежным проблемам. Особенно при работе в их исходной среде. Не забывай о своевременном экспортировании.
Голос звучал чётко, но Охотник не видел источника.
- Адам? - шёпот Алексея повис в пустоте, уносясь вдаль увядающим эхом.
Ответа не последовало. Это был обрывок памяти, который именно сейчас он не мог полностью вспомнить. Кусочек разговора, распадающийся на части и исчезающий в липкой, бездонной тьме.
Стуков провёл ладонью по лицу, крепко зажмурился, потом резко открыл глаза и пространство вспыхнуло, наполняясь красками.
Охотник стоял в больничной палате. Грязные стены, удушающая вонь лекарств, приглушённый гул оборудования. На койке рядом с ним лежал забинтованный человек. Было видно только веки, сомкнутые в неестественном покое.
- Даже не пытайся! - крик Алексея разорвал тишину. - Ты не сможешь меня обмануть!
Тленник ответил не сразу. Не силами пациента, не из мрачных углов помещения. Его голос вибрировал в самом воздухе, обволакивая и проникая под кожу:
- Я... просто... хотел... жить... - каждое слово давило на невидимую грудную клетку Воплощения, подобно неподъёмному грузу. - Где-нибудь... подальше... от этого кошмара... Как и раньше... Когда все мы были... лишь обычными... людьми...
- Людьми... - повторилось в голове Стукова.
Внезапно перед Охотником сформировались чужие воспоминания. Короткие обрывки чьей-то жизни, ворвавшиеся в сознание с чёткой ясностью.
Рабочая смена в доках космического города-корабля. Шум двигателей звездолётов, потные комбинезоны, звон металла. Гигантское судно, способное вместить миллионы, практически безостановочно скользящее по галактическому мирозданию.
Потом вход в гипертоннель, которого раньше не было на картах, и искажённое пространство, трещащее по швам. Разлом, ведущий во Флегморий, разверзся, как невероятно огромная пасть, и поглотил мобильный город целиком.
Через мгновенье видение наполнилось жёлтыми пятнами и перестроилось. Мужчина, всю жизнь проработавший в доках, бежал по коридорам, сжимая в руках своего ребёнка. Жена кричала сзади - её голос оборвался резко, с жутким хлюпающим звуком.
Бывшие люди, а ныне твари с пульсирующими синими глазницами вырвали сына у родителя. Маленькое тельце исчезло в бесконечной массе монстров, и звонкий плач прекратился, но отец отбивался до последнего, даже не понимая, что уже слишком поздно.
Их было очень много. В итоге они начали раздирать бедолагу, потерявшего всё, на куски. И тогда нечто зловещее, обитающее почти на самых верхах иерархии, увидело в нём потенциал.
Боль прошла. Осталась только холодная ясность. Мышцы срослись заново, но иначе. Кости вытянулись, кожа потемнела, мысли стали чужими. Спустя короткий промежуток времени жертва превратилась в полноценного хищника.
Иногда, в редкие секунды затишья, в голове новоиспечённого Тленника всплывали обрывки воспоминаний. Задорный смех сына, запах жены, бодрящий вкус крепкого кофе в начале смены. Они тут же исчезали, растворяясь в подавляющем контроле, исходящем от высшей сущности.
Когда на Алексея свалился очередной образ, он осознал - Воплощение Уныния освободилось и затерялось на необитаемой планете с заснеженными горами. Тленник не мог прийти в себя, не знал, как избавиться от тягучей ненависти по отношению ко всему живому, не ведал, что натворил после случайной встречи с какими-то наёмниками. Они прибыли на проклятую глыбу льда за экзотическим минералом и нашли лишь смерть от ментального влияния. Неделей позже создание выследили и уничтожили, переработав в наркотик под названием Тлен.
Но убийцы не учли одного. Воплощение Уныния конкретно из этой категории существ не умирает до конца в реальном мире с помощью обычных методов умерщвления - скорее переходит в стадию диапаузы и ждёт идеального носителя. Кусок плоти, капля крови, обломок кости. При правильных условиях любая часть может послужить началу мутации при контакте с иным организмом.
Нужный заражённый, в каком-то смысле, становится фактически оригиналом. С его искорёженными мыслями, извращёнными воспоминаниями и, чаще всего, гнусными целями. Тем не менее, кем бы он по итогу ни был - репликант или нечто новое на основе поглощённого - где-то под завалом безнадёжности личность иногда проявляет эмоции, присущие людям, и просто хочет жить.
***
Стуков резко дёрнулся, вынырнув из видения, но перед глазами ещё стояли образы - синие глазницы, неисчислимые потроха, плач ребёнка.
Для Кати и Морока прошло лишь несколько секунд. Девушка почти дотянула Охотника до разлома и мельком бросила испуганный взгляд на созданий, приближающихся к ним с невероятной скоростью.
Катя почувствовала, как пальцы Алексея впиваются ей в плечо - острые ногти мгновенно оставили на коже борозды, хотя боли она почему-то не ощутила.
- Тащи! - злобно прошипела Морок.
Девушка попыталась рвануться вперёд, но Стуков внезапно застыл и выровнялся в полный рост. Его зрачки, затянутые кровавой пеленой, значительно расширились.
- Я стараюсь! - завопила Катя. - Он сопротивляется!
- Что? С чего бы это... Алексей!
Первая волна подступающих существ уже обрела форму. Они не бежали - скользили по мёртвой земле, словно их тянул невидимый поводок. Длинные, изломанные силуэты с конечностями, вывернутыми под невозможными углами. Глаза чудовищ пульсировали тем же жёлтым светом, как и у Тленника.
Охотник резко выдохнул и заговорил:
- Проход не успеет закрыться. Воплощения пройдут через него, и это станет катастрофой, - голос звучал глухо и чуждо.
Разлом дрогнул. Края пространственной трещины начали сжиматься, подобно ране, которую медленно стягивают невероятно прочной нитью.
- Уходим отсюда! - крикнула Морок. - Быстро!
Девушка дёрнула Алексея, но он не двинулся. Вместо этого его кисть взметнулась вверх - меч тут же вырвался из руки Кати, врезался рукоятью в ладонь Стукова и испустил синеватую вспышку.
- Ты что, совсем спятил?! - взвизгнула Морок. - Ненормальный!
Охотник промолчал и повернулся к приближающимся монстрам, растянув губы в странном оскале. Не улыбке или гримасе. В чём-то первобытном и хищном. Сомнений не оставалось - сейчас здесь будет бойня.
- Я не дам им пройти... и по эту сторону у меня больше шансов остановить их, - голос Алексея прозвучал тихо, но с железной уверенностью. Багровые радужки вспыхнули ярче, отражая бешеную пульсацию энергии. - Тем более, их так много... Это идеальный вариант для восполнения запасов.
Морок недовольно цокнуло:
- Ты осознаёшь, что это не какой-то там отголосок Тленника... Это целая толпа Воплощений Уныния. Самых разных. Начиная от проклятых Тленников во плоти и заканчивая чем угодно. Они растерзают тебя ментально. Твой разум не выдержит!
Стуков не ответил сразу. Мышцы на лице напряглись, веки дрогнули - будто внутри сжималось нечто невообразимое. Оно боролось и пыталось выплеснуться во Флегморий.
- Пока часть одного из них во мне... - губы Охотника скривились в подобии улыбки. - Пока я удерживаю это, ни один из них не сможет повлиять на меня... При правильном подходе и быстрой реакции.
Существа почти добрались. Их движения становились неестественными, прерывистыми, словно нынешняя реальность искажалась с каждым шагом. Глаза мерцали, сливаясь в единую колеблющуюся массу.
Девушка отпрянула назад, к самому краю разлома, готовая сбежать из Флегмория в любой миг, но потом застыла и уставилась на Стукова.
- Твоё имя... Алексей... Верно? - Катя резко выдохнула, смахнула капли пота с виска и продолжила, попутно вспоминая что-то важное, как ей показалось. - Это... создание говорило о тебе и о своём мире... Очень многое рассказывало... Я почему-то чувствую сильную энергию, исходящую от них, и мне кажется... эта стычка не может закончиться твоей победой. Наверняка есть другие варианты...
Плечи Охотника напряглись, а сухожилия на шее выступили на долю секунды. Он окинул толпу оценивающим взором и посмотрел на девушку, буравя её жутким взглядом:
- Ты не знаешь меня. Не знаешь этот мир. В каком-то смысле, ты лишь новорождённое дитя, что познало новое понимание о существовании всего и вся вокруг... У тебя ещё всё впереди... А теперь брысь отсюда. Твой отец ждёт... на той стороне.
Морок грязно выругалась - не подстать своей сути. Лезвие в руке Алексея рассекло воздух, и пространство содрогнулось - вокруг прохода возникла переливающаяся преграда, очерченная бледным сиянием.
Разлом продолжал сжиматься, его края неумолимо слипались. Катя сделала глубокий вдох и шагнула в сужающуюся брешь. Перед тем, как мрак поглотил её целиком, она взглянула на Стукова - одинокий силуэт на фоне выжженной равнины, замерший в ожидании накатывающей волны искажённых тел.
Потом он исчез и материализовался над отвратной гущей - внезапно и без предупреждения. Меч уже заносился для удара, когда первый крик исторгся из его горла. Не боевой клич и не ярость - нечто более древнее. Звук, который не принадлежал ни человеку, ни тому, чем Охотник являлся на самом деле.