Ваго
Знакомство плотнее некуда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
Оценка: 7.87*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Молодой маг льда Шедан по странному стечению обстоятельств на время становится исполняющим обязанности командира форта. Ранее ничем не занимавшийся и ни во что не ввязывающийся парень начал сталкиваться с множеством самых разных вопросов. И на один из них он решил сам найти ответ - а так ли опасны соседи его баронства?_ Закончено 27.07.2025._

Шедан, маг льда. Знакомство плотнее некуда

*

  
   - Именем барона Вар Данте - откройте дверь!
   Громкий крик, а затем такой же оглушительный стук в дверь заставил меня отложить недочитанную книгу и быстро вскочить с постели. Правда быстрота и стремительность это не мой конек - моя служба в форте больше похожа на размеренное течение низинной реки, чем на горный поток. Но такой шум и гам заставит подняться кого угодно.
   - Что за гам, как на пожаре? - поинтересовался я, открывая двери своей комнаты с намерением спуститься по лестнице вниз, на первый этаж офицерского дома, чтобы там встретить громкоголосых гостей. Но этого не понадобилось - гости каким-то образом сами проникли внутрь и уже уверенно поднимались по ступенькам вверх. Я присмотрелся. Ого! На металлических латах висели желтые туники с четырьмя воронами, а поверх них натянуты красные повязки. Выходит, к нам пожаловала стража самого барона Вар Данте. Только что им понадобилось в приграничном форте?
   - Кто таков? Что тут делаешь? - строго спросил меня первый из поднимающихся здоровяков. Я на миг опешил от такого вопроса, а потом тут же все понял - я же встал с кровати, а потому на мне не было ни доспехов, ни туники, ни металлической бляхи на шее с выгравированной должностью. Только светлая рубаха и легкие коричневые штаны. То есть - ничего, чтобы говорило о том, кто я и чем тут занимаюсь.
   Пришлось отвечать по всей форме.
   - Я Шедан Дезмир, маг форта "Барсучий нос", - лихо ответил я уже стоящему напротив меня вояке, вытягиваясь во весь рост. В войске маг приравнивается к младшим офицерам и не должен становиться по стойке перед простым солдатом. Только вот стража барона была отнюдь не обычной солдатней.
   - Маг форта? - Взгляд гостя скользнул по моей довольно тщедушной фигуре, оценил высокий рост и запомнил черты лица: прищуренные голубые глаза, небольшой прямой нос и небольшие узкие губы. - Понятно. А где твой командир?
   Не успел он задать свой вопрос, как из дальней комнаты вышли два человека. В отличие от меня, по их внешнему виду сразу всем будет понятно, что это - воины баронства: оба в доспехах, один в металлических, другой в кожаных, на обоих - желтые туники с черными воронами, а на поясах - остро наточенные мечи. Широкие плечи, бодрые взгляды, широченные подбородки. Не просто воины - пример всем другим воинам.
   - Я командир форта "Барсучий нос", Игрид де Фолка, - ответил старший из вышедших. - Чем обязан неожиданному приезду самой стражи барона?
   Командир Игрид держался безупречно. В каждом его слове чувствовалась власть, в каждом движении - уверенность. Он смотрел прямо на прибывших, не моргая. Но даже сквозь эту броню уверенности, мне показалось, что я уловил едва заметную тень сомнения в его глазах. Что-то в визите стражи барона заставило его насторожиться.
   - Господин барон прочитал ваше письмо, и посему хочет немедленно увидеться с вами для его обсуждения, - заявил первый страж, делая два шага в сторону, чтобы дать место двум свои собратьям, толпящимся за ним на лестнице. Я так же сделал два шага в сторону от вошедших гостей. Но не для того, чтобы освободить им место, а, чтобы оказаться от них как можно подальше - уж очень они напрягали меня своим суровым видом.
   - Барон прочитал мое письмо? - удивленно переспросил командир у вояк. - Хорошо. Очень хорошо. - Было видно, что это новость сильно его обрадовала. - Но... Но к чему такая спешка? И зачем такой эскорт? - Радостное удивление на его лице сменилось обеспокоенным. - Советники барона могли бы просто прислать мне письмо с приглашением наведать своего господина, и я бы к нему приехал. Сам приехал, с большой охотой. А тут, вместо письма, сама баронова стража. Это весьма необычно. Может, вы поясните? - нажал на них командир.
   Но лица вояк остались безучастны.
   - Не могу знать, - только и ответил все тот же солдат. - Велено приехать и доставить вас в замок барона, - холодно сказал он ему.
   - Доставить в качестве кого? - не унимался мужчина.
   - Просто доставить, - последовал бездушный ответ.
   - Доставить, чтобы что? - Командир форта продолжал пытаться.
   - Просто доставить. - Ответ был все тем же самым.
   Командир форта замолк и просто уставился на прибывших, словно пытаясь продавить их своим взглядом, заставить подчиниться одной лишь силой воли. И в этом был смысл - в "Барсучьем носу" он был король и бог. Под его началом находилось около пятидесяти солдат, беспрекословно выполнявших каждый его приказ. Одно слово, хмурый взгляд - и любой мог почувствовать на себе всю тяжесть его власти. Получить по заслугам, или просто так, по настроению командира - тут это было обычным делом.
   Но, увы - это не возымело никакого действа. Лица вояк остались все также безучастны. Ни тени смущения, ни проблеска страха не отразилось в их глазах. Словно высеченные из камня, они наблюдали за происходящим, не выдавая ни единой эмоции. Их взгляды, холодные и непроницаемые, скользили по нашей тройке, не задерживаясь ни на ком. В этой безучастности чувствовалась сила, но сила пугающая, лишенная человечности. Она говорила о долге, о приказе, о чем-то, что перекрывало собой все остальные чувства. И в этой ледяной отстраненности было больше страха, чем в открытой агрессии.
   На удивление, первым сдался де Фолка.
   - Нет, ну раз сам барон приглашает, то, конечно же, я поеду, - произнес он с легкостью в голосе, которой там не было и мгновенья назад. - Видимо, мои слова затронули его сердце, и он хочет быстро и лично услышать все от меня. А личная стража барона... Разве это не признак личной заинтересованности? - Он, наконец, повернул лицо ко мне и весело так подмигнул. - Проехать с бароновой стражей - это большая честь. Многие люди в моем положении и при похожей должности ни разу в жизни не удостаивались подобной чести. Верно, Шедан?
   Пока я мучительно перебирал в голове варианты ответа на этот непростой вопрос, размышляя, стоит ли вообще отвечать, командир форта, не теряя ни секунды, попрощался с десятником, и решительно направился к выходу из офицерского дома. На середине лестницы он вдруг резко остановился и громко бросил вверх:
   - Пока меня нет, ты будешь командовать фортом.
   - Я? Хорошо, как прикажете, - сразу ответил я, даже не задумавшись над сутью его приказа, и не заметил, как вытянулось лицо у оставшегося на месте десятника.

*

   Быть командиром пограничной заставы, пусть даже такой далекой и захудалой, как "Барсучий нос", это - большая ответственность. Очень большая. Настолько большая, что на эту должность назначает не кто-нибудь, а главный полководец барона. Отчасти потому, что пограничных застав относительно немного - десяток-другой, и все. Отчасти из-за того, что в подчинении командира заставы находится до полусотни человек - отряд далеко не маленький. И отчасти из-за того, что работа командира заставы очень важна для баронства - в его задачи входит не только патрулирование границ, не только выявление разнообразных опасностей, а и, в случае чего, оттягивание этих опасностей на себя, чтобы дать время остальным силам баронства собраться в один кулак и ударить уже всем вместе.
   Важная должность. Высокая. Ключевая. И никак не подходящая для мага вроде меня. Ведь маг в форте для чего нужен? Правильно - для сражений. Есть сражение - добро пожаловать на защитную стену. А если тишина - не отсвечивай.
   Именно так и говорил мне де Фолка всякий раз, когда я пытался хоть как-то поучаствовать в жизни форта.
   - Давайте я хоть чем-нибудь помогу, - предложил я, когда приехал в "Барсучий нос", чтобы сменить ушедшего на покой мага.
   - Благодарю, не нужно, - сказал, как отрезал, он.
   - Но вы хотя бы расскажите от кого мы тут защищаем наше баронство, - вновь попросил его я.
   - Просто от врагов, - отмахнулся он от меня.
   - От каких врагов? - не сдавался я.
   - А тебе не все ли равно? Не все одно, в чьи дела засаживать свою магию? - бросил он косой взгляд на меня.
   Как бы все одно. Но...
   - Но, может, вы хотя бы познакомите меня с солдатами вашей заставы? - сделал я еще одну попытку найти себе хоть какое-то дело.
   Де Фолка тоскливо вздохнул и глянул на меня исподлобья.
   - Шедан, ты тут у нас на заставе, кто? - сурово спросил он меня.
   - Маг, - растерялся я и дал самый простой ответ.
   Но он же оказался и правильным.
   - Все верно. А маг на заставе - это младший офицер. А младший офицер что? Верно - он солдатам не ровня. Поэтому нечего тебе с ними лишний раз говорить. Общаться с ними зазря - свое уважение портить. Ты можешь разговаривать тут только со мной и десятниками. Все остальным ты можешь лишь раздавать приказы.
   Вот такие тут обитали порядки. Поэтому получалось, что все, что я мог тут делать, это сидеть в своей комнате в ожидании атаки. Нет, я, понятное дело, мог выйти с заставы и побродить под ее стенами, под защитой стрелков из башни. Еще я мог обустроить себе место для тренировок и практиковать свою ледяную магию. Я так и делал, но очень и очень редко. А еще, иногда, я мог отпроситься и посетить ближайшую к заставе деревню. Так сказать, развеяться. Что я и делал с пребольшим удовольствием. Я познакомился там с деревенским старостой, и стал заказывать через него для себя разные книги. Самые разные книги, чтобы было над чем скоротать долгие одинокие вечера.
   Вот как я до сих пор вел свою жизнь - тихо и незаметно, в дружбе лишь с разными книгами. И тем неожиданное стало мое назначение на пост помощника командира заставы. Неожиданно? Более чем. Предсказуемое? Да с какой стати! Маг - и второе лицо в пограничной заставе. Маг - и командир над четырьмя десятниками. Маг, который не то что с правилами боя не знаком, а даже не знаком с элементарными порядками жизни на заставе. Маг, которого все время держали на задворках. Маг, чьи таланты ни во что не ставили.
   Маг, который... Другими словами - маг, такой как я.
   Первый день эта мысль не давала мне ни капли покоя. Стать помощником командира заставы. Это же какая должность! Это же какая заслуга! Какая честь! Какое уважение! Шедан, в прошлом сын обычного городского плотника. Шедан, что волей богов смог превратиться в мага.
   Раньше я считал, что выше, чем маг, я никогда не прыгну. Что важнее, чем магом, я никогда не стану. Ладно, неправда. Сейчас я маг всего лишь первого, самого начального, ранга. Но я, как все маги, мечтаю вырасти до мага второго ранга. А если повезет то, когда-нибудь, со временем, и при хороших знакомствах, я могу вырасти и до третьего ранга. И вот это все. Для простолюдинов, как я, третий ранг - это предел. Это - вершина мечтаний. Но стать помощником командира заставы... И когда? Когда тебе едва исполнилось двадцать лет! О таком я даже и не думал мечтать. Напишу об этом домой - там все умрут от зависти.
   Однако уже второй день пелена завесы спала с моих глаз, вылив на мою голову знатный ушат воды. Проснувшись поутру, я к своему ужасу понял, что не имею понятия, как управлять заставой. Нисколечко. Ни на самый маленький ноготь. Ни как сменять часовых, ни как отправлять в патрули, ни даже как заставить солдат убраться в своих казармах - ничего этого я не знал. Мое знание о военном ремесле зиждилось только на книгах, которые я тут успел прочитать. Но даже те знания я не знал, как использовать.
   - Зельда, я...Я просто не знаю. Я не знаю, как управлять нашей пограничной заставой, - поплакался я вечером нашей главной горничной, когда она пришла убраться у меня в комнате. Она и еще несколько горничных-уборщиц живущих в соседней деревне, приходили к нам в форт и наводили порядок. Поскольку в форте я мало с кем мог разговаривать, Зельда стала единственной, с кем я мог поговорить от души. - Вчера я так обрадовался, так обрадовался своему назначению. А уже сегодня... Сегодня я не рад, что его получил. Я никогда не думал, что управлять заставой такое сложное дело. И никогда не мыслил, что эта должность упадет на меня.
   Горничная, высокая худая женщина с хвостом белых волос, аккуратно обрамлённых белым чепцом, слушала мои жалобы, продолжая уверенными движениями выметать сор из-под моей кровати.
   - Я и не думал, что меня постигнет такое испытание. Не думал и не гадал.
   Женщина кивнула и, закончив с полом, принялась смахивать маленьким платочком пыль с моих вещей - с небольшого стола, со стула, с сундука, и со шкафа.
   - И почему де Фолка выбрал себе меня - ума не приложу, - жаловался ей я.
   Окончив уборку, горничная сунула платочек в карман своего простенького синего платья, поправила чуть съехавший фартук и после этого обратилась ко мне.
   - Я тоже нахожу это странным. - Женщина была старше меня - на вид ей было все тридцать. Однако голос у нее звучал достаточно молодо. А ещё в нем было нечто такое... располагающее к общению. Как будто она всегда была рада кого-то послушать. - Поручить управление заставой не десятнику, а магу. Ты уверен, что ты не ошибся? - несколько неуверенно спросила она у меня.
   - Конечно же, я уверен, - ответил я ей со всей искренность. - Он мне так и сказал: пока меня нет, ты будешь командовать фортом.
   Ведь так? Все так и было?
   - Странно, очень странно, - подумав, согласилась она, скромно потупив взгляд в пол. - Даже мне понятно, что не дело мага командовать жизнью форта - это дело старшего из десятников. Хотя... - она на миг призадумалась, - может быть де Фолка решил, что не один из них до этого пока не дорос? Так сказать - не достоин?
   - Не достоин? - переспроси я ее, присаживаясь на стул.
   - Да. - Она кивнула, не отводя взгляда от пола, словно выискивая на нем спрятавшуюся соринку. - По уставу командовать фортом в отсутствие его командира должен один из десятников - самый старый и самый опытный в боевом деле. Только опыт - это еще не все. К такой ответственности нужно быть готовым.
   - Готовым? - Я все больше чувствовал, что меньше во всем разбираюсь.
   - Да. Такая ответственность может любому ударить в голову, и неподготовленный к такой роли десятник может натворить бед, - пояснила она.
   - Натворить бед?
   - Ну да.
   - А каких?
   - Да всяких. Я в вашем форте уже десять лет убираюсь - понавидалась всякого. Давай скажу вот так: представь, что ты, отец, даешь на сохранение по серебряной монете восемнадцатилетнему и десятилетнему сыну. Старший сын, просто положит монету в кубышку. Ну а младший сын.... Если он знает, где находится магазин со сладостями, то... - Женщина многозначительно улыбнулась, и ее улыбка немного меня успокоила.
   - Но я тоже к такой роли не подготовлен, - признался я ей, принимая горькую правду.
   - Но ты ведь маг. Какие тут, с тебя, мага, беды? У тебя тут нет сил и нет власти, - она мягко улыбнулась. - Ах, Шедан, Шедан. Хотелось бы мне сказать, что, назначая тебя командиром форта, де Фолка увидел в тебе что-то особенное и захотел дать тебе шанс. Но... Но правда такова, что он просто не хотел отдавать власть никому из подчиненных ему десятников. Он понимал, что за те несколько дней, что его тут не будит, с фортом под твоим руководством ничего не случится.
   - То есть ты думаешь, что де Фолка... - встрепенулся я, ободренный ее словами.
   - Да. Я думаю, что он появится тут не позже чем завтра. Например, уже к завтраку. Или, скажем, к обеду. Ну, самое позднее - к ужину. На более длительный срок он бы тебя не оставил.
   - Думаешь? - встрепенулся я.
   - Я уверенна, - заверила меня Зельда.
   - Вот и хорошо. - После ее слов мне стало значительно легче, словно на мою душу пролили целебный бальзам. Когда вернется де Фолка, то вся ответственность за форт перейдет с моих хрупких плеч на его, широкие и надежные. И пусть мои мечты так и останутся детскими фантазиями, зато теперь я понял, что такое - огромная ответственность. Пускай это знание станет мне уроком и утешением.
   Нечего и говорить, что на следующий день, едва за окном рассвело, я уже сидел у открытого окна своей комнаты и с высоты второго этажа наблюдал за крепко закрытыми воротами нашего форта. Сидел и ждал, что вот-вот ворота откроются, и за ними покажется то ли дорожный экипаж, то ли кавалькада всадников, во главе которых приедет мой спаситель и снимет груз с моих плеч.
   К сожалению, к завтраку де Фолка в форт так и не приехал. Но я не стал отчаиваться, а продолжая сидеть у окна, с интересом наблюдая за жизнью нашего форта, поднимая в памяти те самые первые дни, которые так сильно впечатлили меня тогда.
   Пограничные посты, они же форты, они же заставы, строились весьма небольшими, но достаточно надежными, чтобы стать мощным заслоном в случае каких-нибудь непредвиденных осложнений. "Барсучий нос" не стал исключением из правил, а был типичным представителем подобных укреплений. Частокол построили в форме треугольника, обращенного острой стороной в сторону неспокойных Диких земель. Единственные ворота, массивные и внушительные, выходили на лесистые владения баронства. На каждой из трех угловых вышек неусыпно дежурили зоркие лучники. Несколько воинов несли службу у ворот, скорее для порядка, чем из реальной необходимости. Внутри укрепления располагались внушительные и просторные казармы для солдат, небольшой дом офицера и хозяйственная постройка, совмещавшая функции склада и кухни. Все узко, тесно, и без особых излишеств. Но это и не место для развлечений, а настоящая пограничная служба.
   Днем наш форт наполовину пустел: первый десяток воинов уходил на патрулирование земель, раскинувшихся слева от крепостных стен. Второй десяток, зеркальным отражением первого, отправлялся в противоположную сторону, осматривая земли справа. Третий десяток шел сменить часовых, бдительно охранявших подступы к форту - как ближние, так и дальние. И только четвертый десяток, оставаясь внутри, служил своего рода резервом, готовым в любой момент прийти на помощь своим товарищам, если те столкнутся хотя бы с малейшей опасностью.
   Так, день за днем, поддерживалась безопасность и порядок вокруг этого небольшого, но очень важного места.
   Поначалу, прибыв сюда, я вдохновлялся, был полон энтузиазма, и жадно, словно губка, впитывая все увиденное. Однако холодный прием от коменданта форта быстро охладил мой пыл, и я перестал обращать внимание на происходящее вокруг. Но сейчас, ожидая его возвращения, я словно проснулся и внимательно следил за всем, что происходит внизу. Я смотрел за тем, как наши солдаты в кожаных доспехах и металлических шлемах по двойкам, по тройкам покидают наш форт и идут сменять наружные патрули. Следил за тем, как ведомые своими десятниками, в патруль уходят выбранные отряды. Видел, как один из десятников обходит башни, чтобы сменить там лучников. Наблюдал, как десятник вычитывает нерадивых солдат и как выдает им разные наказания - то вынести мусор с кухни, то начистить до блеска покрывшиеся пылью мечи, то проветрить белье, то лишний раз поупражняться копьем. Смотрел и запоминал то, о чем говорят между собой солдаты, о чем тихо шепчутся, когда рядом нет их командиров, и о чем громко ржут, когда им кажется, что их никто не слышит. Смотрел и запоминал, но не для того, чтобы что-то с этим сделать, а для того, чтобы я мог хоть что-то ответить вернувшемуся командиру, если он о чем-нибудь меня, да и спросит.
   "Патрулирование велось исправно в мое отсутствие?" "Да, командир, как положено".
   "Караулы сменялись вовремя?" "Разумеется, командир, без задержек".
   "Дисциплина поддерживалась?" "Безусловно. Соблюдалась неукоснительно".
   Так я собирался отвечать на вопросы своего командира, которого ожидал с мгновенья на мгновенье. Но, прошло время завтрака, а мой избавитель все так же не появлялся. Но я не спешил отчаиваться, а продолжал пристально наблюдать за жизнью заставы, в надежде на то, что смогу грамотно сдать свой пост. Но вот пришел полдень, затем пришло время обеда, а на дороге, ведущую в форт, все так же никого не было.
   - Он придёт. Я верю, я верю, - тихо шептал я, то ли успокаивая себя, то ли приободряя. - Хотя бы на ужин. Пусть он приедет к ужину.
   Ожидая заката солнца, я вышел из офицерского дома, я сам решил пройтись по границам заставы. Вначале я посетил все ближние посты - посмотрел, где они размещаются, и поговорил с солдатами. Затем вернулся к воротам и провел там какое-то время. После сего поднялся на все три башни и полюбовался красотами своих и чужих земель. В конце дня зашел в казармы, поругал для острастки солдат, и к началу заката вновь поднялся к себе.
   Прозвучал глухой колокол, сзывающий всех на ужин, а дорога до форта по-прежнему оставалась пуста.
   Надежды мои не сбылись - де Фолка не обернулся даже третьего дня.

*

   На следующий день мои мучения только усугубились.
   Не успел я проснуться и задуматься о том, что же принесет мне новый день, как в дверь моей комнаты постучали. Громко постучали, но как-то неуверенно.
   - Я встаю, я встаю, - прокричал я с постели невидимому гостю. Стук прекратился. Я быстро привел себя в порядок, слегка пригладил волосы, подтянул штаны, и поспешил к двери.
   - Кто там? Что за шум, а драки нет? - Я попытался встретить своего гостя невынужденной улыбкой. Но это не понадобилось - за дверями стоял наш старший десятник Лом. Именно в его компании де Фолка и застала приехавшая стража барона.
   - Что-то случилось? - задал я вопрос уже более ровным голосом.
   - Не то, чтобы случилось. - Седой вояка, такой же широкоплечий, как и сам де Фолка, смущенно пожал плечами, отчего его жест выглядел как-то по-детски. - Сегодня - день совещаний. Мы собрали совет. Не хватает только командира форта. А поскольку его должность теперь занимаете вы... - Он снова сконфуженно пожал широкими натруженными плечами.
   Совет? Как я мог про него забыть! Хотя, если подумать, с чего мне о нем помнить? Я слышал, как в комнате командира то и дело собирались его десятники, и что-то там обсуждали. Но на такие собрания меня ни разу не звали - не мое это дело.
   А вот теперь - мое. К моему сожалению.
   - Хорошо, я мигом, только сейчас оденусь, - пообещал я ему. Лом кивнул и неспешно пошел в соседнюю комнату, а я метнулся к своему шкафу и распахнул его двери.
   В такой небольшой комнате, как моя, даже шкаф не мог быть большим. Однако благодаря моему умению все разложить по полочкам тут хватило место для всего и вся. Вот вещи для зимы, в которых я приехал, чтобы начать свою службу. Вот вещи на сейчас, для весны. Они же подойдут и для службы осенью. Самое короткое и легкое - это для лета. А на самом видном месте - кожаные доспехи и желтая туника. Они-то мне сейчас и нужны.
   Быстро одевшись, я вышел из двери и сделал несколько шагов направо.
   Комната, в которой обитал командир де Фолка, по размерам хоть и была больше моей, но была обставлена так же просто: одна, такая же простая, как у меня, кровать, одинокий широкий стол, не один, а уже несколько стульев, два сундука и два шкафа. Оно и понятно - у командира форта и обязанностей и вещей поболее. Отсюда и больше мебели. На стене, разделявшей наши комнаты, над сундуками, красовалось желтое знамя нашего баронства. Напротив, между шкафами, висела небольшая картина, изображавшая, вероятно, его родные края - то ли маленький городок, то ли большую деревню. Третья стена, напротив входа, была занята окном и оставалась свободной от мебели.
   Когда я вошел, все четыре десятника уже находились на месте - они стояли возле открытого настежь окна, с серьёзными лицами, при оружии и при доспехах, от старшего к младшему. За то время, пока я пробыл в форте, я уже кое-что знал про каждого из них.
   Ближе всех ко мне стоял старший десятник Лом - высокий и широкоплечий мужчина, волосы которого начала потихоньку оплетать седина. Старый и опытный вояка, умеющий не только выполнить поставленный перед ним приказ, а и проявить при этом хитрость и смекалку. Лучший десятник в форте крайне преданный своему командиру. Поэтому неудивительно, что именно ему де Фолка получал задания почти, что любой сложности.
   За ним стояли десятники Вилам и Тонка. Внешне они были даже чем-то похожи: оба крепкие мужики с телосложениями дровосека и каменщика. Оба в общении легки и очень покладисты - со всем соглашаются и никогда не спорят. В восполнении приказов всегда аккуратны и довольно точны - они всегда готовы исполнить любой приказ, но лишь в тех пределах и рамках, что означил им командир. Другими словами - хорошие помощники для любого командующего, ценящего исполнительных и преданных подчиненных, от которых не пахнет ни капелькой своеволия.
   И последний десятник - Трезор. О нем я знал меньше всех, ведь он появился на нашей заставе совсем недавно. Ранее, еще этой зимой, наш форт обходился всего тремя десятками воинов, но де Фолк, не жалея сил, выбил нам пополнение - десяток молодых и здоровых вояк вместе с командиром. Пока новички ничем особенным себя не проявили, но, очевидно, этого очень хотели. Трезор стоял и просто сверлил меня взглядом, явно говорившим, что он готов на всё. Вот на всё и всё тут. Было понятно, что он только и ждал возможности доказать свою ценность.
   Совет начался довольно легко и свободно. Первым заговорил Лом, докладывая мне обо всех мало-мальски интересных вещах, что произошли с момента проведения последнего совета - видели ли они при патрулировании каких-то странных животных, встречались ли с охотниками, видели ли на земле следы незваных гостей. Затем Лом отчитался о чрезвычайных ситуациях в форте, а точнее, об их отсутствии. После этого он перешел к хозяйственным вопросам - столько-то кроватей сломалось, и требуют починки, столько-то мечей поломалось, столько-то щитов истрепалось и на столько-то стрел надо бы пополнить наш склад.
   Я слушал его доклад с самым умным видом, на который только был способен. Я отчетливо понимал, что сказанное им чем-то важно, но чем именно важно, разумел не особо, вернее, как - зачем нам нужны новые стрелы вместо потерянных и поломанных, я понимал прекрасно. А вот какой интерес от встречи с нашими же охотниками или от странных животных, не понимал, хоть тресни.
   И вот Лом, выдержав приличную паузу, обратил мое внимание на последний вопрос.
   - Господин Шедан, на этом совет окончен, - с крайне важным видом сообщил мне он. - Однако... Однако я хочу вам напомнить, а, точнее, дать знать, - добавил он с едва заметным нажимом, - что подошло время менять солдат на дальних постах заставы.
   - Хорошо - меняйте, - легко дал согласие я. Надо - значит, надо. Кто я такой, чтобы отменять заведенные здесь порядки?
   - Отряд на замену мы-то соберем. - Новая пауза, на этот раз куда большая и куда многозначительная. - Только вот его должен сопровождать сам командир форта.
   - Сопровождает отряд? - быстро переспросил его я, быстро силясь найти скрывающийся подвох. Вроде все звучало обычно. Но то, что подвох тут есть, я не сомневался - слишком уж длинной была эта новая пауза и как-то уж подозрительно блестели глаза десятника.
   - Да.
   - Солдат, что идут на смену?
   - Все верно.
   - На дальние посты?
   - Да.
   Так-так-так - пока все выглядит гладко и довольно обычно. Только вот есть вопрос...
   - А где именно находятся те самые дальние посты? - спросил я у Лома, уже понимая, что именно в этом кроется тот самый подвох.
   - В Диких землях, - получил я ответ.
   Услышав его слова, мои ноги настолько обмякли, что я был вынужден незаметно опереться о косяк стоящей за мной двери. Дальние посты стояли в Диких землях. На чужой и откровенно вражеской территории. На тех землях, где бродили те самые странные животные, где жили племена враждебных людям народов, и где было полным-полно самых разных нехороших мест. Земли, где не действовали законы баронства и королевства. Земли, где не живут люди, а значит, случись что плохое, никто из людей не прибудет к тебе на помощь. Земли, где можно было поймать в бок шип никому неизвестного ядовитого растения, получить камнем из враждебной пращи, или стрелу из чужого лука.
   - Ну, эм-м, я... - Всколыхнувшийся страх залил мое лицо краской, и сделал челюсти неподвижными, словно твердый камень. Чужие земли. Враждебные земли. И я должен пройти через них? Я, который за все это время отдалялся от форта не дальше полета стрелы?
   Естественно, обуявшие меня страх и смятение не смогли укрыться от трех десятников форта - Лома, Вилама и Тонка. Но если Вилам и Тонка смотрели на меня с легким непониманием, - "как это так, командир форта, и чего-то боится", то Лом глядел на меня с явным неодобрением и неприкрытой насмешкой. Однако было в его взгляде и что-то еще. Что именно - я не мог понять.
   Но вскоре он сам все озвучил.
   - Господин Шедан, разрешите мне сказать честно, - мягко заговорил он, делая шаг вперед, как бы сокращая все дистанции между нами. - Я понимаю ваш страх и нисколько не осуждаю. Вы, Шедан - маг. Вы обладаете магическими способностями. И это, для нашего форта, несомненно, отлично. Но вы, увы, неопытный командир, до сих пор не видевший даже короткого боя, и никогда не пересекавший враждебных королевству границ. Для вас этот поход - это большая опасность. Большой риск, побуждаемый вашей большой ответственностью. Вы не солдат, который привык каждый день глядеть в лицо опасностям. И вы не десятник, который каждый день несет на себе груз ответственности. И мне... Мне кажется, что ваше назначение было большой ошибкой. Оно было несколько... опрометчивым, - наконец решился высказать свое мнение он. - Но с командиром не спорят. Особенно, если этот командир - это сам де Фолка, - тут же подчеркнул свое отношение он. - Но, поскольку, командир теперь вы, и вся полнота власти у вас, то я прошу вас об этом - воспользуйтесь своим правом командира форта и передайте эту ответственность мне. Я - лучший воин в форте, и готов взять на себя эту тяжелую ношу.
   На какой-то миг мне показалось, что это хороший выход. Ведь если признаться честно, то на роль командира форта я не подхожу. Нисколько не подхожу. Я мало что знаю и мало что понимаю. Я не умею ни управлять жизнью форта, ни командовать его обороной. Я мало что смыслю в боях, в тех землях, от которых мы защищаемся и в тех народах, что их населяют. И если настанет момент, когда от моего решения будут зависеть жизни, а я, по незнанию, сделаю что-то не так...
   Я уже открыл рот, чтобы дать ему согласие и почти выдохнул "да", но одна мысль меня остановила. Мысль о дальних постах. Ведь на этих постах сидели наши солдаты. Обычные солдаты, вчерашние мужики, еще недавно пахавшие землю или ведущие на выгул своих коров. И если у них получалось пройти по Диким землям, и, как я понял, получалось не раз, то, почему тогда мне такой проход не по силам?
   А потом ко мне пришла и другая мысль - если де Фолка вдруг вернется сегодня, если вернется, то мне тогда будет чем перед ним похвастать. Ведь одно дело командовать, сидя в крепости, а совсем другое - показать, что я смог справился и с более серьезной задачей. Может тогда он скажет, что обо мне что-то хорошее? Может тогда он скажет, что всегда верил в меня?
   В нос вдруг ударил знакомый, пьянящий аромат. Сладкий, медовый, густой - запах цветущей липы. Но не настоящий - до времени цветения липы было еще далеко, а тот, другой. Сладкий, медово-лимонный, что так въелся мне в память четыре года назад...
   Проявить себя? Что ж - это можно.
   - Нет - пожалуй, я все-таки останусь, - уверенно заявил я, глядя в его донельзя растерянное лицо. В его глазах плескалось такое непонимание, такая смесь отчаяния и разочарования, что я почти пожалел о своем решении.
   Почти.
  

*

   Понятное дело, что после такого отказа я не мог взять с собой Лома с его десятком. Не стал я брать с собой десятки Вилам и Тонка - они так же были в легком шоке от произошедшего. А вот Трезор так и не понял, что произошло, и все продолжал смотреть на меня преданными глазами.
   - Трезор, - окликнул я его командирским тоном. - Командир де Фолка хоть раз брал тебя на дальние посты?
   - Да! - тут же ответил он с радостным блеском в глазах.
   - Дорогу туда запомнил? - поинтересовался я у молодого десятника.
   - Само собой!
   - Люди для замены имеются?
   - Конечно.
   - Вот и хорошо - выступаем немедленно!
   Прошло немного времени, и вскоре форт покинула дюжина человек: я, Трезор и его десяток. Все двенадцать в боевом облачении, с короткими мечами за поясом и с небольшими треугольными щитами за спинами. И никаких ярких туник - только сливающаяся с цветами природы кожаная броня.
   Пока мы шагали через земли барона Вар Данте, мы могли позволить себе не соблюдать тишину, дабы не спугнуть невидимую опасность. Бойцы Трезора тут же воспользовались этой возможностью и начали оживленно переговариваться между собой, обсуждая все что только можно - дом, женщин, свою оплату и страшную несправедливость судьбы. Я же, до изнеможения изголодавшийся по нормальному человеческому общению, выбрал себе в качестве собеседника идущего рядом Трезора.
   - Ты откуда родом, Трезор? - спросил его я, чтобы начать с ним плотное знакомство.
   - Я из Белой скалы, - отозвался с охотой десятник.
   - А я из Светлояра, - сообщил ему я.
   Не соседи, увы. Но это и не так важно.
   - Трезор, давно ты пошел в солдаты? - снова стал спрашивать я.
   - Да уж три года как, - разулыбался тот.
   - А десятником стал давно?
   - Еще с начала этой зимы, - похвастался он мне.
   Похвально. Весьма похвально.
   - Не жалеешь, что выбрал себе такое ремесло - ремесло профессионального воина? - полюбопытствовал я.
   - А чего жалеть? - Трезор пожал плечами, поправляя чуть съехавший в головы шлем. - Сами посудите. Работы у солдата немного. Платят нам хорошо. Всегда есть крыша над головой и тарелка еды. Я так скажу - пока нет войны, быть воином и солдатом - не самое тяжелое дело.
   Если так подумать, то где-то я это слышал.
   - А как тебе труд десятника? Хорош аль не очень? - снова спросил его я.
   - В такой работе, как и в любой другой, есть своя мякушка, и свои корочки, - ответил он несколько философски. - В обычной жизни все над тобой только то и делают, что командуют
   - Правда?
   - Ну да. Сам гляди: то сборщику податей надо заплатить, то свекор от тебя что-то непонятное хочет. То торговец задирает цену и требует доплатить за товар, то хозяин дома хочет поднять тебе плату.
   - Вот ты, о чем...
   - Ну да. А когда ты десятник, то тебе тоже есть над кем покомандовать.
   Звучало весьма забавно. Кстати, а вот вопрос.
   - Свекор? Выходит, ты женат?
   - Как есть - женат, - согласился со мной мужчина.
   - И дети есть?
   - Есть, а как же - двое.
   - Оба парни?
   - Нет - мальчик и девчонка. Как парень вырастет, то сразу пойдет по стопам отца.
   - Думаешь?
   - Уверен. Армия - хорошее место, чтобы всего достичь. Тем более, у него будет, у кого поучиться, - ухмыльнулся он, и на всякий случай указал на себя.
   "У кого поучиться", - пронеслось у меня. И снова мне в нос ударил запах липы. Откуда тут этот запах? Ведь еще не лето!
   Лето.
   В тот день мы праздновали знаменательный праздник. Мой собственный праздник - день шестнадцатилетия. День, когда ты становишься по-настоящему взрослым, способным самостоятельно выбрать свой будущий путь. В тот день меня мало волновали поздравления и угощения. Единственное, что занимало мои мысли - возможность стать чьим-то учеником, освоить ремесло, которое определит мою будущую жизнь.
   К счастью, в моем случае мне не пришло долго маяться и отчаянно выбирать, кому из мастеров мне стоило податься - мой отец был уважаемым плотником и столяром. Я мечтал пойти по его стопам, перенять его мастерство. Дождавшись, когда отец перейдет из столовой в прихожую, чтобы подышать свежим воздухом, я подошел к нему и с горящими глазами попросился стать его учеником.
   - Обещаю тебе отец - я тебя не подведу, - с жаром заявил я ему. - Я вложу в твое ремесло всю свою настойчивость, терпение, силу и ловкость. Я хочу, чтобы каждое изделие, созданное моими руками, было не хуже тех, что ты делаешь. Я готов учиться, совершенствоваться и преодолевать трудности, чтобы достичь такого же мастерства. Мое стремление к качеству и вниманию к деталям будет двигать мной, и я надеюсь, что результаты моего труда смогут вызвать у тебя уважение и восхищение.
   Отец выслушал меня молча, не перебивая. Но его ответ несказанно меня расстроил.
   - Послушай, Шедан. Ты мой сын и я желаю тебе только лишь хорошего, - заявил он слегка нетрезвым голосом. - Но, как бы ты не просил, я не могу взять тебя в свои ученики.
   - Не можешь? А почему? - расстроено спросил его я, чуть дрогнувшим от отчаяния голосом.
   - Твой отец - хороший столяр и плотник. И его задача, как хорошего мастера - суметь передать таланты своего мастерства по наследству. Только вот... - Отец поднял пятерню и рассеянно почесал грудь через ткань рубахи. - Только вот у меня уже есть приемник - твой старший брат.
   Все так и есть. Мои старший брат Кайдо, отпраздновал свое совершеннолетие два года назад, и поэтому первым получил право искать себе учителя. Ничего удивительного, что он попросился в обучение к нашему отцу.
   - Я знаю, - с трудом сдерживая внутреннее недовольство, ответил ему я. - Но ты же взял в ученики и моего брата Валама.
   И это тоже так. Мой средний брат, Валам, отпраздновал свое совершеннолетие еще прошлой весной. Когда настало его время выбирать свое ремесло, он так же попросился в ученики к отцу. У отца уже был свой ученик, которому он собирался передать тайны своего мастерства и он ему отказал. Но, через какое-то время, после размышлений, он все же согласился взять к себе и его.
   - Ты же взял к себе еще и Валама. Вот я и подумал, что я, твой третий сын...
   - Так, это... - Отец тоскливо, взъерошив пятерней начинающие седеть волосы и шумно вздохнул. - Работа плотника - дело весьма нелегкое. Может и балкой мастера ненароком перешибить, а иногда можно случайно и под инструмент подставиться. Вот я и подумал - случить, что, со старшим сыном, мое дело не пропадет, если ему будет какая-то замена. Вот потому-то я и взял к себе Валаама... - Он снова вздохнул, и перевел взгляд в окно, на едва видимые в ночном полумраке ветви цветущей липы.
   - А как же я? - вопросил я его.
   - Что до тебя... - Он не удержался и сыто отрыгнул. - Третий ученик мне точно ни к чему. Лишний он будет. Да и не потяну я троих - не тот у меня теперь возраст.
   Я понимал. Я все это понимал. Но все равно...
   - Ну, а как же я? - переспросил я его, чувствуя, как прорывается наружу моя растерянность. Я ведь так этого хотел. Так ждал. Так...
   - А что ты? - Отец, наконец, оторвал взгляд от темного проема окна и взглянул на меня. - Ты у меня сильный и ловкий, а мой брат говорит, что ты еще и умный. Найди свое место сам. Поговори с тем да с тем. Прояви себя. Чай, ближе к осени, и будешь ходить под кем-то.
   В кухне разорался отчаянный крик - судя по возгласам, кто-то чуть не уронил бутыль с хлебным вином. Отец быстро поднялся и потопал назад, чтобы найти и наподдать по заслугам неуклюжему гостю, а его место, с окна, залетел сладкий запах липы.
   "Ищи свое место сам", - заявил он тогда. Что ж, теперь я так и делаю.
   Слово за слово, и разговор перешел на меня.
   - А ты, Шедан, давно ты получил свой дар? - полюбопытствовал расхрабрившийся от близких разговоров десятник.
   - После шестнадцати лет, - не стал таиться я.
   - Испугался?
   - По началу - да, - вновь сказал правду я. - Вначале я думал, что стал чем-то болеть. Виданное ли дело, когда в жару твои руки покрываются льдом.
   - Вначале был страх, это ясно. Ну а что потом?
   - Потом я привык, освоился. И даже стал получать с этой "болезни" пользу.
   - Пользу?
   - Угу. Я начал с помощью дара ловить в нашей речке рыбу.
   - Рыбу ловить? Иди ж ты! - весьма удивился Трезор. - А это как?
   - Засовывал руку в воду, бросил рядом прикормку, а как появлялась рыба, разом все замораживал. Потом брал камень или острую палку, и...
   - Хитро, - покачал он головой, пораженный моей задумкой.
   - Хитро. А главное - денежно. Если моему отцу, плотнику и столяру, удавалось зарабатывать своей семье на краюху ржаного хлеба, то я добавлял к ней тонкий кусочек масла.
   Мы дружно рассмеялись.
   - Но одной ловлей рыбы много не заработаешь, и путь наверх не пробьешь. Верно? - вернул он меня из детских воспоминаний.
   - Верно. - Да, все так и было. Помыкавшись до конца лета, я так и не решил, к какому из мастеров мне пойти. А проснулся дар и вовсе отправил все планы в тартарары. Осенью состоялся большой семейный совет, где после долгих споров и всяческих обсуждений было решено, что я поеду учиться в школу магии герцогства.
   Я с гордостью вспомнил о белом берете, что занимал центральное место в шкафу, стоящем в моей комнате. Берет и грамота - то, что я получил после окончания школы. Почему именно это? Берет - это символ. Увидев его на моей голове, люди должны понимать, что перед ними не кто-нибудь, а королевский маг. Пусть всего первого ранга. Это пропуск в мир славы и уважения, знак признания моих способностей. А грамота нужна мне для дел. Влип в какую-то драку, показал страже грамоту, и ты уже не участник, а уважаемый свидетель. В суде, опять же, тоже она помогает. И при принятии заданий без нее никуда - если бедняк и поверит тебе на слово, то богатей без грамоты тебе заказа не выдаст - вынь, да и положи перед ним бумагу с красной печатью.
   - И как оно, быть магом льда? - спросил он меня с искренним интересом. Спасибо, что не спросил, как быть заместителем командира форта.
   - В первое время - непросто, - разрешил я себе пожаловаться, вспоминая свои муки выбора. - Молодой маг льда много где может применить свои навыки. Во-первых, он может пойти служить в большую продуктовую лавку или в хороший трактир - еда и вода любят дружбу со льдом. Прибыльное дело, но не очень почетное.
   - Еще бы не почетное - это же торгашество, - согласился Трезор.
   Он со мной согласен? Это очень занятно.
   - Угу. Еще можно стать помощником у травника - с помощью моей магии травы сохраняются дольше. Да и в создании особой воды есть, где поупражняться. Плата тут небольшая, зато уважения - тьма.
   - Еще бы, лекари и знахари всегда у народа в почете, - согласился Трезор и тут.
   О как? И тут мы одинаково думаем.
   Но и помощники лекаря я не хотел идти. Новые поиски, новые метания, и по совету дяди я остановился на отправке в армию.
   - А вот войско... Тут и платят хорошо - баронство у нас не бедное, и уважения в избытке - как никак ты защитник.
   - С этим я тоже согласен, - в третий раз поддакнул мне он.
   - Поэтому я пришел, куда надо, показал, что умею, и вот, теперь я служу магом форта. Точнее - служил до сих пор, - закончил историю я.
   Да, я тоже именно так и считаю: пока нет войны, служба в войске - не самое тяжелое дело. Хм - оказывается, между мной и Трезором очень много общего.

*

   - А теперь - внимание! - Трезор поднял руку и десять человек, до сих пор болтавшие без умолку, в одно мгновение смолкли.
   - Что-то случилось? - сразу спросил его я, переходя на шепот.
   - Да. - Мужчина кивнул. - Видите то растение, с большими красными листьями? - Десятник опустил руку и указал на растущее невдалеке дерево. Больше всего оно походило на обычную лещину, только его листья были не привычно зеленого, а темно-красного цвета.
   - Это какое-то опасное растение? - попробовал догадаться я.
   - Нет. - Трезор покачал головой. - Но оно растёт только в Диких землях.
   - А это значит, что мы перешли границу. - Вывод был очевиден.
   - Вот именно, - подтвердил Трезор мои мысли. - Так что теперь - никаких разговоров. Слушаем всё в три уха и смотрим во все три глаза, - заявил он уже всему отряду. В ответ не пришло ни единого смешка. Никто больше не шутил, не смеялся и не выглядел расслабленно - все без исключения понимали, какая угроза нам грозит, если мы дадим маху.
   Шли мы быстро, но осторожно, внимательно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь ко всем подозрительным звукам, доносящимся до нас из травы и кустов. Первым шел Трезор, вспоминая по памяти нужную дорогу. Сразу за ним шел я, держа наготове свои руки и голову, в надежде быстро вспомнить и наколдовать нужное заклинание, если это понадобится. Сразу за нами шли воины - нервные и напряженные. Их острые мечи уже не висели на поясах, а их небольшие щиты уже не отягощали плеч - все было взято в руки и готово к применению.
   К нашему счастью, поход оказался недолгим. Только мы зашли на первый попавшийся холм, как с густых кустов на его вершине раздался тихий свист.
   - Все, пришли. Первый дальний пост, - сообщил мне Трезор.
   Первый дальний пост оказался самой обычной лежанкой, сделанной из наломанных веток и кучи опавшей листвы. Не лежанка, а гнездовища какого-то зверя. О том, что это дело рук людей, говорили только большие куски темной ткани, развешанные по бокам и несколько больших сумок, стоящих у изголовья - судя по запаху, с какой-то едой.
   - Господин Шедан? - Один из двух воинов, что несли дозор, несказанно удивился моему появлению. - А почему тут вы? Где командир де Фолка, или десятник Лом?
   Что за вопрос? Ах, да - дозорные находились тут достаточно давно, поэтому они и не знают об изменениях, что произошли у нас в форте.
   - Наш командир поехал в город к барону. Как долго он там пробудет, нам пока неизвестно, но во время отсутствия по его приказу его замещаю я, - пояснил я ему.
   Это устроило воина, и он сразу же успокоился.
   - А теперь ты расскажи, что вы тут высматриваете, - полюбопытствовал я. Моя пытливость была отнюдь не праздной - де Фолка никогда не рассказывал мне, что творится на Диких землях и от какой именно угрозы всех защищает "Барсучий нос". Я только знал, что тут живут разные враждебные расы. Но кто они и чем именно они опасны, он мне не говорил.
   - Наша задача - наблюдения за сиглами, - коротко ответил мне воин, погладив свои длинные усы. - Пока они живут своей обычной жизнь, мы должны лежать тут и наблюдать за ними. Но как только мы заметим, что они начинают собираться в армию, мы должны сразу бежать в форт и доложить об этом. Вот такая задача, - отчитался мне он.
   - Сиглы? - Услышав это название, я крайне удивился. Я где-то читал об этом полуразумном народе, но никогда не видел. Мое любопытство тут же забило неиссякаемым фонтаном. - А можно мне на них глянуть? - спросил я чуть не с мольбой.
   - Можно, - быстро закивал головой усач, удивленный просящим тоном. - Полезайте в кусты и двигайтесь по чуть-чуть. Поселение сиглов находился сразу за этим холмом - его отсюда хорошо видать. Только действуйте осторожно - сиглы пока не знают, что мы основались здесь. А если они узнают, то нам несдобровать.
   Пока я ставал на карачки и осторожно протискивался сквозь ветки густого кустарника, вспоминал, что читал о сиглах в одной старой книге. "Сиглы. Полуразумный народ полурыб-полулюдей. Живут только очень близко к воде. Занимаются ловлей рыбы, собирательством и охотой. Не сеют и не пашут, не ткут и не куют. Основные особенности народа: низкий рост, немалое количество в племени и крайне скверный характер. Обмена и торговли с людьми не ведут. Встречи с ними желательно избегать, а лучше вообще не приближаться к ним на один выстрел из лука".
   Наконец протиснувшись сквозь последние ветки, и отодвинув рукой несколько мешающих листьев, я уставился на крайне любопытное зрелище. Передо мной распростерся большой зеленый луг, полностью изрытый небольшими рукотворными озерами. Озер было много - я насчитал штук двадцать, а потом бросил подсчет - мне это надоело. Между озерами, а точнее, по их краям, располагались маленькие дома. Хотя можно ли это было назвать домами? Они больше походили на круглые соломенные шалаши, неряшливо измазанные поместью тины и глины. Но больший интерес у меня вызвали именно их обитатели - невысокие человекоподобные существа с вытянутой вперед головой и телом, покрытым чешуёй, то ли наподобие рыбьей, то ли змеиной. Разной чешуей - от белой и желтой, до темно-синей и черной.
   Рыболюди находились повсюду. Их место обитания не ограничивалось водной стихией, они и на суше чувствовали себя как дома. Сиглы плавали, ныряли, безмятежно покачивались на волнах, лениво грелись на берегу, прогуливались между домами, словно обычные горожане, и даже уходили куда-то вдаль, по своим, очевидно, важным делам. На первый взгляд, их можно было принять за диковинных существ, за каких-то причудливых зверушек. Но эта иллюзия рассеивалась, стоило лишь присмотреться. Некоторые из них держали в руках оружие. И пусть оно выглядело до крайности примитивно - заостренные палки, каменные топоры, мечи из обточенных раковин - для их создания все же требовался разум. А это означало, что перед нами не просто звери, а нечто гораздо большее: странные, пугающие, но, несомненно, разумные существа.
   - Какое дикое зрелище, - ошарашено прошептал неожиданно появившийся у моего плеча Трезор. Видимо, он тоже не сдержался и решил поглядеть. - Их тут так много - даже не сосчитать, - выдал он свое мнение.
   - Ага. - Я согласился. Попытаться сосчитать сиглов, это все одно, что попытаться сосчитать зайцев на лугу в ясный день на излете весны. Словом - их тут имелось превеликое множество.
   - Если такая орда нападет на форт, то нам не помогут ни высокие стены, ни крепкие ворота, ни бочки с горящей смолой. Они просто задавят числом. Просто пройдут по нам, как саранча по полю, - заявил он растерянно.
   - Думаешь? - переспросил его я. Сиглы против нашего форта? Мне было трудно представить исход такого сражения. Не только потому, что я не представлял, на что способна армия этих чешуйчатых. Я даже не представлял, на что способны мы, и какую осаду может выдержать наш пограничный форт.
   - Я уверен. - Трезор утверждающе кивнул головой. - А драться придётся насмерть. На смерть и никак иначе.
   - А это еще почему?
   - Ты их рожи видел? Видел их глаза? В их тупом взгляде нет даже намека на толику сострадания. Они в таких, как мы, равного себе не увидят, и будут резать нас так, как мясник режет к празднику заготовленный скот. Уж можешь мне поверить. В первый раз десятник Лом предупреждал меня, что сиглы очень опасны. Я тогда не поверил. Но теперь, чем больше я в них вглядываюсь, тем больше понимаю, что старший десятник совершенно прав. Сиглы опасны. Просто смертельно опасны.
   Я сфокусировал взгляд на ближайшем ко мне существе, с желтой чешуей и золотистым гребнем вдоль всей спины. Глаза у сигла были большие - раз в десять больше чем у нас, у людей. Круглые, немигающие глаза, с круглыми же зрачками. И да - ничего подобного на жалость и сострадание, я там, увы, не увидел.
   - Только одно и радует, что у этих существ нет ничего из железа, - вновь отметил Трезор, пока я вглядывался в глубину чужих глаз. - Ножи у них из раковин, топоры из камня. Стрелы и копья тоже без металлических наконечников. Один наш солдат положит с десяток таких, не получив ранений. Но их тут гораздо, гораздо больше, чем десять на одного.
   Все верно, все правильно - тут добавить нечего. Теперь я понимал, для чего нужен этот дальний пост - к нападению такой армии нужно быть готовым.
   Когда мы вылезли из кустов обратно, солдаты уже передали друг другу место.
   - Главное - не шумите и ничем не выдавайте себя, - давал уходящий усач последнее наставление. - Сиглы достаточно тупы, чтобы кого-то искать. Но если вас вдруг обнаружат, то бегите стремглав. А через день возвращайтесь и делайте новый пост в каком-нибудь другом месте.
   Вот и вся пересмена.
   - Ну что, теперь на второй? - спросил у меня Трезор, когда убедился, что тут все дела закончены.
   - Идем во второй, - согласился я.
   И снова мы с опаской шли через чужие леса, через нехоженые поляны, перепрыгивали через ручьи, в которые никогда не опускались человеческие ладони.
   Впечатленный первым дозорным постом, я ожидал, что второй пост так же будет чрезвычайно скрытным, а солдаты в нем будут весьма осторожны. Но, как оказалось, нет - на втором посту солдаты даже не думали прятаться. Даже наоборот - они развели костер, дымом и пламенем с лихвой выдав нам свое местоположение.
   - Господин Шедан? - И снова удивление в глазах обоих дозорных. - А почему тут вы пришли нас сменять, а не господин командир? Где командир де Фолка, или десятник Лом? Что-то случилось в форте? К нам пришла беда?
   Пришлось и им отвечать на уже знакомый вопрос.
   - Господин Игрид поехал в город, в гости к барону. Как долго он там пробудет, никому пока неизвестно, но во время отсутствия его замещаю я, - пояснил я солдатам.
   Увидел кивок Трезора, воины успокоились и снова вернулись к костру. Я пригляделся внимательней - да они жарят мясо!
   - Так-так-так, - проговорил я несколько раздосадовано. - А ну, поясните-ка мне, что вы тут караулите. А еще объясните, почему вы с напарником ни от кого не прячетесь?
   Я старался напустить на себя недовольный вид, и говорить таким тоном, каким говори бы Игрид. Но мой суровый вид нисколько их не смутил.
   - Господин Шедан, - заговорил со мной старый бородатый солдат. - Мы следим за той старой крепостью.
   - За какой крепостью? - удивился я, завертев головой, то кроме гущи зеленых крон ничего не увидел.
   - Она там, чуть дальше. Пройдите вон к тому камню, и оттуда вы все увидите.
   Я послушался и отправился туда, куда они мне указали. И действительно - став на то место через просвет в деревьях я увидел ее - часть крепостной стены, почерневшей от времени. Пройдя туда-сюда, я увидел и все остальное - несколько башен, и главное здание в центе. От лесного строения веяло древностью, сыростью и какой-то тревогой.
   - Видели? Вот она. И чего нам от нее хорониться? Она при всем желании никуда нее уйдет, - расхохотался мне в лицо бородач, а за ним и его напарник.
   Так-то оно так. Тогда для чего тут охрана? Для чего этот пост?
   - Тогда что вы тут делаете? Для чего назначены? - снова спросил я у них, вернув суровость лица.
   Смех прекратился, и воин стал серьезным.
   - Господин Шедан, я не мастак объяснять, - повинился воин, сдвинув шлем на лоб и почесывая затылок. - Но десятник Лом говорил что-то вроде того, что эта крепость очень для нас важна.
   - Чем-то важна?
   - Да.
   - Эта крепость?
   - Да.
   Час от часу не легче!
   - Но чем может быть важна крепость, пустая, разрушенная временем крепость, да еще и на чужой территории? - Этого я, хоть убей, не мог понять никак.
   - Господин Лом говорил, что она важна такти... такти... - Бородач замолчал, явно забыв нужное слово.
   - Дайте-ка я угадаю - она важна тактически, - радуюсь, что помнит мудреное слово, заговорил Трезор. - Наверняка господин Лом говорил о том, что хоть крепость стоит пуста и заброшена, будет хорошо, чтобы такой она и оставалось, - сообщил он нам. - Даже разрушенная временем крепость - очень важное место. Если кто-то из местных решит ее захватить, то он получит серьезное преимущество: высота, стены, ров, и все такое прочее.
   - Да - тактически! - образовался солдат, услышав нужное слово. - И все то, что вы сейчас говорили. Он все то же сказал, только слишком заумно.
   Разве что так. А Трезор прав. Наш форт, "Барсучий нос", хороший военный пост - крепкий и надежный. Но, к сожаленью, в нем все сделано из дерева: стены, башни, казармы. А тут - целая крепость. Каменная крепость. Займи кто такую, да приведи в порядок, то он бы получил в свои руки очень сильный козырь. Неоспоримый козырь. Такое даже я понимал.
   - Я удивлен, что эту крепость никто до сих пор не занял, - тихо промолвил я, проговорив свои мысли.
   - А чего удивляться? - Бородач вновь был само радушие. - Там же полно всякой нежити.
   - Нежити? - При упоминаниях об этих поганых сущностях меня охватил мороз. Не мой, колдовской мороз, а тот, от которого стынут и душа, и сердце.
   - Да. Нежити. Самой настоящей. И ее там целая туча. - Радушие бородача просто поражало - он говорил о нежити, словно о шумной ярмарке. - И она там всякая - есть и нежить с дубинами, есть и нежить с луками. Есть нежить-копейщики, нежить-маги. Да что хочешь там есть.
   - И ты так спокойно об этом говоришь? - искреннее изумился я.
   - А чего бояться? - Бородач улыбнулся. - Если я все правильно понимаю, то эта нежить - это остатки войска, защищавшего эту крепость. Поэтому за стены этот враг ни ногой.
   - Ни ногой? Ты уверен? - переспросил его я с некоторым волнением.
   - Уверен? Да я жизнью своей клянусь, - заверил меня солдат. Он плюнул в костер, искры взметнулись вверх, словно подтверждая его слова. "- Я уже который раз тут на посту стою - все уже сам проверил. И из лука в них стрелял, и камнями кидал - все без толку. Не выходят они за границы стен и все тут. Оттого я и люблю в этот дозор ходить. Плевое же дело - сиди себе у костра и все. Никаких забот - и крепость никуда не уйдет, и нежить из нее никуда не денется.
   Солдат говорил с такой будничной уверенностью, словно речь шла о надоедливых мухах, а не о нежити, запертой в стенах древней крепости. Слушая его, я ощущал, как в моей голове ворочается ком из самых разных мыслей. Сомнения, страх, любопытство - все смешалось в неразбериху. И чтобы этот ком развалился, чтобы понять, чему верить, а чему нет, нужно было все увидеть именно своими глазами. Нужно было самому подойти к полуразрушенным стенам, ощутить холод, исходящий от камней, и убедиться, что скрывающаяся за ними тьма вовсе не так страшна, как мне всегда казалось.
   - Трезор, - дал я команду, молча слушающему все это десятнику. - Пусть твои солдаты принимают пост. А мы с тобой давай сходим и посмотрим на это.
   - Да, командир, - послушно ответил мне он.
   И вот мы уже подходим к развалинам старой крепости. Подойдя ближе и увидев всю крепость без пелены густых крон, я осознал, что передо мной никакая не крепость. Точнее, не крепость, какую я рисовал в своем воображении - высокие, три человеческих роста, стены, высокие каменные башни, какой-нибудь замок внутри или что-то такое. Передо мной оказался такой же пограничный форт, как и наш, но сделанный из камня. От внешних угроз его защищали каменные стены, но высотой они были едва ли в человеческий рост. Никаких башен, ни по углам, ни внутри, не было и в помине. Целых башен - нет. А вот остатки - да. А внутри стен была одна, но большая постройка - высокое трехэтажное здание из крупных кусков темного камня. Ни дверей, ни окон, ни лестниц - ничего деревянного в здании не осталось. Однако его темные стены, неповрежденные временем стены, продолжали надежно защищать хозяев от всех возможных врагов.
   Нежить имелась. Еще как имелась. И ее было много. Мы видели ее сквозь полуразрушенные или разрушенные почти до основания стены, сквозь щели покосившихся железных ворот. В основном это были скелеты - высокие человекоподобные скелеты с выбеленными на солнце костями. Иногда я замечал нежить-зомби. Их почерневшие, высушенные на солнце тела вызывали у меня неподдельный ужас, особенно при мысли о том, как они могут пахнуть, если оказаться поблизости. А еще я один раз видел нежить-мага - фигура в балахоне на какое-то время вышла из каменного строения, огляделась вокруг, и так же безмолвно скрылась в густой тени.
   - И все они когда-то были людьми, - с ужасом произнес стоящий рядом Трезор, глядя на замершего в безвольной позе скелета с большой палкой в руке.
   - И все они мечтали закончить службу и вернуться в свой дом, к жене и детям, - в тон ему ответил я, глядя на гладкую, выбеленную ветром и солнцем округлую черепушку стоящего на стене скелета-лучника.
   Я снова почувствовал, как у меня по спине бежит холодок. Страшно. Дико и страшно. Но это был не тот страх, который я ощутил, глядя на поселение сиглов. Я боялся их, ну, как бояться большой стаи бешенных диких собак. Боялся, что они могут убить. Боялся, что они могут разорвать на части. Съесть, в конце концов, не подавившись костями. И это пугало меня. Но пугало как-то обыденно.
   А нежить... Нежить я страшился совсем по-другому. Страшился смотреть на нее. Страшился коснуться ее. Страшился ощутить на себе внимание ее пустых глаз. Но главное - страшился после смерти стать таким, как она. Превратиться в ходячую оболочку, лишенную воли и разума.
   Жуткое ощущение. Непередаваемое.
   - Благодарю - я увидел достаточно, - распорядился я и с облегчением отвернулся назад.
   - Теперь третий пост? - спросил Трезор, когда убедился, что выбранные воины поняли суть дозора.
   - Да.
   Мы дошли к нашей цели, когда солнце уже хорошо перевалило за полдень. Немного отойдя от нахлынувших чувств, я шел и гадал, какой пост я увижу - такой же, как первый, хорошо скрытый от глаз, или такой как второй, полностью открытый всем и вся. Но я просчитался.
   - Вот оно, это место.
   Я проследил взглядом в том, направлении, что указывала рука десятника, но увидел только три высоких сосны. А пост? Где же пост? Но, приглядевшись внимательнее, я увидел, как вдоль ствола одного из деревьев тянется довольно странная лестница. Невероятно длинная, и сделанная не в форте или в деревне, а из подвернувшихся веток и палок. И эта лестница вела... Да - она вела на небольшую площадку, построенную на развилке дерева.
   - Интересненько, - только и смог выдавить я, не зная, что ещё можно сказать об увиденном.
   - Наши там, - подтвердил Трезор мою догадку. - Господин Шедан, вы высоты не боитесь? - спросил он меня, явно не зная, каким будет мой ответ.
   - Высоты? - Я снова взглянул на вершину высокой сосны. И что сказать? В детстве я, как и все сорванцы, с легкостью лазил на груши и яблоки. Но, одно дело, лазить на деревья высотой в три-четыре человеческих роста, а совсем другое - высотой в десять людей. На такие я до сих пор никогда не взбирался. Хотя, чего сомневаться? Наши солдаты могут туда забираться? Значит смогу и я. Да и чего мне бояться после всего увиденного?
   Подъем оказался небыстрым, а картины с такой высоты заставляли мои ноги дрожать и подкашиваться. Но к чести солдат, лестница была сделана добротно, и очень крепко привязана к стволу дерева. Знатно попыхтев, я все же смог забраться на вершину сосны и был принят в крепкие руки двух наших крепких воинов.
   - Господин Шедан? - удивлённо протянул, увидев меня, рыжий детина. - Вот так встреча. То-то я не мог понять по фигуре, кто же это к нам поднимается. Ни на господина де Фолка и ни на одного из десятников вы никак не похожи. Вот я и смутился.
   - А господин командир где? - взволнованно спросил меня второй из наших солдат.
   - Я теперь командир. Хоть и временно, - устало промолвил я и коротко описал суть изменений в форте.
   - А теперь вы расскажите, за кем вы тут наблюдаете, и почему ваш дозор находится так высоко? - закончив с объяснениями, поинтересовался уже я у них.
   - Мы следим за наркарами, - важно ответил рыжий.
   - За наркарами? - встрепенулся я, вспоминая, в какой из своих книг я мог прочесть об этом народе-племени. - Наркары. Я читал о существах только с похожим названием - о наркерах или нарокурах.
   - Так это они и есть, - заверил меня собеседник, усаживаясь на доски пола и пригласив меня сделать тоже самое. - Наркары, наркеры, или нарокуры. Каждый называет их так, как поворачивается язык. Но все это - те же самые полулюди-полуящеры, - заверил меня боец.
   Наркары. Племя полуразумных полулюдей-полуяшериц. Вот они уже больше походили на нас, на людей, чем давеча встреченные нами сиглы. Их облик, хоть и сохраняет отголоски ящериной природы, в целом напоминает человеческий. Они обладают сопоставимым ростом и способны изъясняться на языке, который, хоть и требует привыкания, но вполне поддается пониманию. Полуящерицы носят одежду, пусть и сшитую из грубых материалов и украшенную странными символами. У них есть свои обычаи, чуждые и порой пугающие, но, несомненно, являющиеся частью их ящериной культуры.
   Они не чураются торговли с людьми, и даже способны вести дела, пусть и с присущей им осторожностью. Наркары разделены на множество племен, каждое из которых говорит на собственном диалекте, что затрудняет общение между ними. Они занимаются земледелием, выращивая странные, но съедобные культуры. Они охотятся на лесных зверей и ловят рыбу в реках и озерах. Даже кузнечное дело им не чуждо, хотя их изделия и уступают по качеству человеческим.
   Это народ, полный загадок и противоречий. Народ, который, несмотря на свою развитость, упорно избегает тесных контактов с людьми, ограничиваясь лишь торговлей. Почему? Что заставляет их держаться на расстоянии? Ответ на этот вопрос, похоже, навсегда останется погребенным в глубинах их чешуйчатой души.
   - И вы за ними следите? - спросил я у рыжего, после того, как наскреб в голове все известные сведения.
   - Следим? Да ну. - Он насмешливо фыркнул. - Мы только наблюдаем за тем, чтоб они не собрались в армию и не двинули ею на нас. А иначе как за ними следить? Вон, лес под нами видите?
   Я посмотрел на край леса, что начинался шагах в пятидесяти от нас.
   - Видите там кого-то?
   Я присмотрелся.
   - Нет.
   - А они там есть, - серьёзно заверил рыжий. - И они следят за нами столь же тщательно, как мы следим за ними.
   - То есть, они знают, что у нас тут пост? - пришел в смятение я.
   - Конечно же, знают, - заявил он крайне уверенный таким моим вопросом. - Знают с первого дня. Знают и крайне недовольны, что мы тут поселились. Десятник Лом, наверное, рассказывал вам, как тут было несладко в первые времена?
   - Нет, а что тут было? - оживился я.
   - Мало чего хорошего. Я сам стоял в тех первых дозорах и знаю не понаслышке. - Воин грустно покачал головой, словно его воспоминания стали ему вдруг тяжелы. - Чего они только не придумывали! И закидывали нас дымящимися гнилушками, и забрасывали камнями. Пауков и змей тоже нам временами подкидывали. И даже ловушки умудрялись нам ставить.
   - И вы допускали такое? - искренне удивился я.
   - А что мы могли сделать? - развел руками детина. - Их странные луки стреляют куда как дальше, чем наши, поэтому их стрелы всегда представляли для нас опасность. К этим же стрелам они привязывали тлеющие гнилушки, который сразу сжигали любые наши укрытия.
   - А змеи, пауки и ловушки? - не унимался я. - Их они тоже подкидывали вам своими стрелами?
   - Нет. Их они подкидывали руками. Но делали они это лишь самыми темными ночами, когда на небе не то, что луны - даже звезд не видать, - пожаловался мне он.
   - Ну, а вы?
   - А что мы? Наркары видят в темноте, словно кошки. То, что для наших глаз чернота, то для их - полусумрак. Плохие они соседи. Плохие и очень опасные. Если бы господин Лом не подал идею перенести пост на дерево, то, думаю, за полгода в нашем форте не осталось бы одного невредимого человека.
   Возвращаясь обратно в форт, я все еще переваривал полученные сведения. Мне было сложно поверить, что один-единственный обход дал мне больше понимания о моей службе, чем все предыдущие месяцы.

*

   Однако этим вечером меня ждало еще одно открытие.
   Едва солдаты успели закончить свою вечернюю трапезу, как в мою дверь громко и настойчиво постучали.
   - Кто там? - отозвался я, удивленный таким наплывом гостей в этот день. Обычно ко мне никто никогда не заходил, за исключением Зельды. Но время прихода горничной я знал. Да и так поздно она никогда бы не пришла - ей потом еще возвращаться в деревню, а прогулки затемно никогда до добра не доводят.
   - Это Лом. Могу я войти? - прозвучал голос из-за двери.
   - Конечно, - ответил я, мысленно упрекая себя за забывчивость. Теперь, когда я исполнял обязанности командира, визитов ко мне точно станет побольше.
   Дверь отворилась, и здоровенный воин шагнул в мою обитель. Из-за его размеров моя комната вдруг показалось мне совсем крохотусенькой. Но больше всего мое внимание привлекло то, что он держал в руках - в правой руке Лом держал две большие кружки, а в левой руке - вместительную флягу
   - Чем обязан? - привычно вежливо осведомился я, с любопытством переводя взгляд с его лица на руки.
   - Как это чем? - удивился старший десятник. - Господин Шедан! Вы же сегодня первый раз выходили в свет. Вы видели все собственными глазами.
   - Так и есть - видел, - согласился с ним я.
   - Вот я и хочу услышать от вас, что вы там увидели.
   В голосе Лома явственно слышались искренняя заинтересованность и редкостное радушие. Но я не мог взять в толк, откуда у старшего десятника такой интерес к, казалось бы, рядовому событию - смене караула у дальних постов.
   - Но зачем вам это? - решился я высказать свои сомнения. - Вы же сами бывали на этих постах, и бывали не раз. Так что о том, зачем именно следят наши солдаты, вам хорошо известно.
   - Э - нет, - протянул Лом, беззастенчиво усаживаясь на единственный стул. - Я-то бывал. Я-то знаю. Но мне интересно, что именно вы там увидели. Вот за этим я пришел. А чтобы наш разговор шел быстрее и откровеннее... - Здоровяк многозначительно потряс почти полной флягой.
   А, ну раз так... Я кивнул головой и сел на край кровати.
   Светлое пиво с шумом разлилось по принесенным кружкам и мы, не сговаривалась, выпили все до дна. Один легкий вопрос, другой, третий, и вот я уже с удовольствием выкладываю ему все, на что упал мой взгляд и чем был потрясен мой разум. Потрясен? Еще как! В один день увидеть поселение многочисленных сиглов, отряд столетней нежити и бросить взгляд на земли опасных накраров... Да многие маги не увидят такого и за всю свою придворную жизнь. А я увидел. И всего за день.
   - Ну, и что скажете? - Лом упер локоть в стол, и положил голову на ладонь. Кожаный доспех, что был на нем, отозвался приятным скрипом.
   - Что я скажу? - переспросил я его, выигрывая время, чтобы понять, с чего именно мне начинать.
   - Да. О наших врагах, от которых мы охраняем границу.
   Хм... Все три врага мне сразу показались опасными, но я пока не думал разложить свои впечатления по определенным полочкам. Но если Лом настаивает...
   - Если начать с сиглов, то... - медленно начал я, вспоминая одну из книг, что я прочитал недавно. Как она называлась? "Бежать или побеждать?" В ней один из полководцев делился своим опытом битв, как он умел оценивать врага перед тем, как принять одно из двух решений - бежать или идти в бой. - Если начать с сиглов, то сигл, как воин, определенно слаб, - начал я с оценки отдельного воина противника. - Во-первых, они невелики ростом - людям они по пояс, поэтому драться им с нами очень неудобно.
   - Хорошо, - кивнул Лом с неестественно широкой улыбкой.
   - Во-вторых, их руки и ноги не выглядят очень крепкими. А это значит, что они не могут ни долго бежать, ни далеко метать. Что нам тоже не руку.
   - Хорошо. - Лом кивнул мне снова.
   - В-третьих, их оружие не идет ни в какое сравнение с нашим - оно не только не в силах пробить металлические доспехи, но и даже кожаные.
   - Хорошо. - Лом кивнул в третий раз, и его улыбка несколько изменилась - она уже не была настолько широкой и наигранной - она была настороженно вежливой и осторожно внимательной.
   - А вот их количество очень меня пугает, - перешел я ко второму критерию. - Их много. Очень много. По сотне тварей на каждого из наших солдат. Или даже больше.
   - Хорошо.
   - Всадников у них я не видел. Более крупных особей тоже. Так же вряд ли они что-то знают про тараны и катапульты.
   - Хорошо.
   - Что до их способов ведения боя, то я об этом ничего сказать не могу. - Я пожал плечами, давая понять, что на этом все мои мысли исчерпаны.
   - Хорошо. Очень хорошо, - довольный Лом похлопал меня по плечу. - Приятно, что ты умеешь смотреть и делать простые выводы. А на счет их тактики я тебе расскажу. Первое - они ведут бой всей толпой и ведут его до последнего воина. Не важно, какого - своего или чужого. Второе - плохое качество своего оружия они заменяют очень сильными ядами. Воину-сиглу не нужно тебя убивать - ему достаточно лишь ранить тебя до крови. Все остальное с тобою сделает яд. Третье - у них есть свои шаманы. Так что в бою им всегда помогает магия воды.
   Вот как? Не знал, не знал. Но теперь буду знать. Если об этом говорит настолько бывалый воин, то к его совету обязательно нужно прислушиваться.
   - А что ты скажешь о нежити? - Несмотря на количество выпитого, Лом был трезв, как стеклышко. - Опасный там засел враг или нет?
   - Да кто его поймет? - Я пожал плечами, но больше от неясной неопределенности, чем от неуверенности. - Я видел там обычных воинов нежити: воинов-мечников, воинов-лучников, и нескольких воинов-копейщиков. Все три вида для нас, для людей, опасны, и каждый опасен по-своему. Тут и так все понятно, не стоит и объяснять. Но каждый ведь знает, что сила армии нежити не в скелетах и зомби, а в их страшных магах.
   - Хорошо. - Лом скрестил руки на своей могучей груди и с улыбкой кивнул, требуя продолжения.
   Что ж, можно и объяснить - в этих вопросах я мастер.
   - Маги у нежити бывают двух видов - те, что используют магию для создания темных заклинаний, и те, которых принято называть "некромантами". Некроманты, опять же, бывают трех уровней силы: те, которые могут создать слугу из рядом лежащего тела. Те, которые могут создать слугу из частей тел, что лежат недалече. И те, которые могут создать слугу из разных костей, разбросанных по большой округе. Эти, последние - самые опасные, - без колебаний добавил я. - Да вот только какие маги засели в этой крепости, мне разузнать не вышло. Во-первых - они прятались в глубине центрального здания, а во-вторых, свою силу при мне они не показывали.
   - Ого! Молодец! Молодец! - Похвала десятника звучала громко и искренне. - Откуда такие познания в магии некромантии? - изумился он.
   - Как откуда? Из магической школы, - заявил я с неподдельной серьезностью. В магической школе герцогства, куда меня приняли, как и всех, кто хоть чем-то выделялся, учили не только тому, как управлять своей магией, но и тому, как она проявляется у других. Учителя твердили о необходимости широты восприятия, о том, что это расширяет горизонты и помогает лучше понимать мир.
   Но мы, молодые маги, прекрасно понимали истинную причину этих уроков. Мы знали, что рано или поздно наступит день, когда нам придется столкнуться с другими магами, когда знания о чужой магии станут вопросом выживания. Умение распознать чужой дар, понять его сильные и слабые стороны, предугадать намерения противника - вот что действительно имело значение. Широта восприятия, конечно, тоже важна, но в первую очередь мы учились выживать, готовясь к неизбежной схватке
   - Хорошо, хорошо. - Не знаю, кого он похвалил именно в этот раз - меня или школу магии. - Маги некромантов - это их главный козырь. Вот ты видишь перед собой где-то десять скелетов, а через пару мгновений их уже два десятка. А про темную магию я вообще молчу - на проклятых местах она просто бьет ключом. Так что да - такого врага как нежить надо знать хорошо, и, если ты неуверен, в бой лучше не соваться.
   Ого! Отчего-то Лом сегодня столь щедр на похвалы. Знать бы к чему бы это - к хорошему или к плохому.
   - Ну а что ты скажешь о пресловутых ящеролюдах?
   - Я... Мои личные познания о наркарах довольно-таки скудны, а то, что мне известно, я или вычитал их книжек, или услышал из разных историй. Если это правда, то воин-наркар почти ни в чем не уступает воину-человеку, а в некоторых вещах даже его превосходит. Зрение у наркаров острее, чем человеческое, ловкость и выносливость у них выше. Они дальше стреляют из лука и пращи, сильнее метают копья и топоры. Скорость бега у них выше, а длинный хвост обеспечивает устойчивость и маневренность. В отличие от сиглов и нежити, они носят хоть какие-то доспехи и имеют своеобразную конницу, что значительно расширяет их возможности ведения боя. Единственное, что дает людям преимущество в противостоянии с наркарами - это более прочные доспехи и качественное оружие из металла.
   - Молодец, молодец. Так держать, Шедан. - Услышав окончания моего объяснения, Лом слил остатки пива в мою опустевшую кружку и решительно пододвинул ко мне. - Пей. Заслужил, - приободрил он меня. - Как странно, что до сих пор я ничего не знал о твоей осведомленности что до разных рас, что до их разных армий.
   - Все потому, что мы с вами никогда по-настоящему не общались, - намекнул я ему, опустошая кружку, мысленно благодаря дядю за выбор нужной книги. - Так, это, с чего вы ко мне пришли? Неужели просто для того, чтобы узнать, насколько я во всем разбираюсь? - спросил я его, возвращая кружку на угол столешницы.
   - И, да... и нет, - неопределённо ответил Лом, затем, словно на что-то решившись, снова заговорил. Но на этот раз его тон был куда мягче и доверительней. - Дело в том, что у многих, скажем так, новоприбывших, что недавно поступили на службу, как и у многих чиновников, что так же далеки от границ королевства, как жрица любви от невинности, может сложиться такое впечатление, что наши враги - неопасны. Или не так опасны, как есть на самом деле.
   - Это еще почему? - удивился я, вновь представляя себе сотни злобных сиглов, сотни воинов нежити, и сотни крадущихся в лесной тени накраков. Получалось, честно признаться, страшно.
   - Люди часто обманываются. Одни обманываются маленьким ростом рыболюдей и отсутствием у них железного оружия. Другие обманываются тщедушностью скелетов и неторопливостью зомби. Третьи обманываются тем, что считают все истории про ящеролюдов преувеличением. Ну, а некоторые просто считают, что люди - самый сильный народ. Самый сильный, а потому - непобедимый народ. - Десятник усмехнулся, но как-то очень невесело. - И у них есть повод так думать: у нас, у людей, есть большие города с их высокими стенами, латные доспехи, строгая дисциплина и талант полководцев. Но... - он резко выпрямил указательный палец, привлекая мое внимание, - никто из наших доподлинно не знает силы наших врагов. Может у рыб что-то припрятано в рукаве? Может у ящериц есть какой-то козырь. И, может быть, не один?
   Вот он о чем? Что ж, возможно, возможно. О каких-то тайнах я нисколько не думал. Но и без них наши враги не казались мне безопасными. У одних количество, у других их сила. Я уже не говорю о том, что мы люди, страшились и тех, и других, и страх перед ними тоже был их оружием. Я промолчу о страхе людей перед нежитью.
   А Лом продолжал вещать.
   - Именно поэтому наш командир, Игрид де Фолка, каждый месяц писал об этом барону. Писал о том, что наши границы плохо охраняются. Что для защиты наших земель нужно куда больше оружия, куда больше людей, и куда больше...денег.
   - Денег? - не уловил я связь.
   - Денег... на всякое разное. - Голос здоровяка стал подобен вкрадчивому шипенью змеи. - На оружие, на зелья, на воинов... и на поднятие жалования их командирам.
   - На поднятие жалования? - слегка впал в ступор я.
   - Конечно же. Ведь чем важнее граница, чем больше сил нужно прикладывать для ее безопасности, тем большее жалования полагается тем, кто все это делает. Понимаешь? - Лом многозначительно улыбнулся, словно только что приоткрыл мне какую-то тайну.
   Опасность... Письма барону... Так вот о каких письмах говорила баронова стража? Так вот что хотел обсудить с де Фолка наш барон? Так вот чего он хотел и о чем он писал барону? Больше опасности, больше врагов, а значит - больше денег. Это все так и есть, или это - какой-то план?
   Слова десятника заставили меня несколько призадуматься. Что-то в его речи было не так, какая-то недосказанность, витиеватость, совершенно ненужная в разговоре о насущных вещах. Наша граница требует охраны - это и так понятно. Я видел врагов. Видел племена нелюдей. И в том, что у них есть сила, я не сомневаюсь. А значит, для защиты от них нам нужно больше всего - больше людей, больше оружия и больше всяких средств. Это и так понятно без всяческих пояснений. Но зачем писать про такое барону? Писать о столь очевидном? Да, Лом слегка намекнул, что, чем дальше ты от границы, тем меньше представления ты имеешь о том, что на ней происходит. Но ведь барон не дурак - это ставленник герцога. И герцог совсем не тупица - он ставленник короля. И вот еще что - при упоминании о деньгах Лом явно делал мне очень жирный намек. Очень жирный намек. Но с другой стороны в этом ведь не было ничего такого, ведь чем больше ответственность, тем больше и жалование.
   Странно. Очень странно. Что-то тут не так. Точно не так. Но что именно не то - мне пока непонятно. Что ж, пока попробую просто со всем соглашаться, а если я что-то пойму, то тогда буду думать.
   - Так что от меня требуется? - спросил я его напрямик, что своими нелепыми догадками не сделать все только хуже.
   Лом от моего вопроса весь аж просиял.
   - Господин де Фолка в своих взглядах и докладах всегда придерживался того, что все, что находится за пределами наших границ, таит в себе опасность. Очень большую опасность. О такой же услуге он попросил и меня. Поэтому, несмотря на то, что вы всего лишь исполняете обязанности командира форта, я прошу вас придерживаться именно такой точки зрения. Его точки зрения. Его и моей. А теперь и вашей.
   - Говорить всем, что заграничье опасно? - понял я его.
   - Вот именно. А мы, со своей стороны, позаботимся о том, чтобы вы не остались внакладе, - улыбнулся мужчина.
   Когда десятник ушел, я еще долго сидел на своем стуле, и размышлял о том разговоре. Странно. Очень странно. И ничего не понятно. За границей находится много разных врагов. И все по-своему опасны - в этом не сомневается даже такой желторотый птенец, как я. Тогда зачем это все? Зачем признавать и так очевидные вещи? Только лишь ради денег? Только лишь ради них? И кто за этим стоит - де Фолка или же Лом?
   Не знаю. Не знаю. Но одно мне известно бесспорно - в таком мире, как наш, нельзя оставаться в неведении. Я должен сам разобраться, что стоит за его словами, за этой игрой, в которую он меня пытается втянуть. И, возможно, в этом поиске я найду не только ответы на то, что вокруг меня происходит, а и на то, как поступить в ответ.
  

*

   Начать я решил со следующего дня. И верно - чего оттягивать? Ведь оттого, что я буду тянуть кошку за хвост, быстрей она не окотится. Но что мне искать? В какую сторону мыслить?
   Если де Фолка хочет заверить всех, что наши соседи опасны, и даже предлагает за наше ручательство денежную награду, то, может быть, все совершенно иначе? Может, те племена-расы вполне себе миролюбивы, и предпочитают вести обычную мирную жизнью? Допустим, что это так. Тогда другой вопрос - разве станет де Фолка, обычный командир рядового пограничного поста, вводить в заблуждение самого барона? Зачем ему это нужно? И разве такие действия для него не опасны? Ведь шутить с бароном это все одно, что дразнить мясной костью голодную собаку. Сомнительно? Очень сомнительно. Но, с другой стороны, разве я много знаю о нашем командире? Де Фолка для меня такая же закрытая книга, как и книга "Рецептов острых и пряных блюд для королевского стола", которую я безуспешно пытаюсь осилить уже полгода. А может за всем этим стоит наш десятник Лом? Может, мутит воду не де Фолка, а он? Но и тут у меня возникает вопрос. И не один, а несколько. Зачем? Какая тогда ему от этого польза? Какая ему в этом выгода и зачем такой риск?
   После долгих мучений у меня в голове оставалась одна идея - нужно пойти и самому во всем разобраться. Как? Для начала нужно попробовать познакомиться с каждым из этих племён. Лично. Собственноручно. Попробовать познакомиться и на своей шкуре узнать, что там у них да как. Да, признаю, затея, конечно, рискованная. Но я ведь все-таки маг, а у нас, у магов, шансов выжить при неблагоприятных исходах куда как больше, чем у простых людей. Хотя какие могут быть у меня осложнения? Я же пойду просто знакомиться с ними, а не что-то требовать.
   Но у каждой хорошей идеи есть свои слабые стороны. Само собой, что я желал пойти тайно, не привлекая внимания, поэтому никого из людей форта я уведомлять не хотел. Но, с другой стороны, один идти я боялся. Вот боялся и все. Если со мной все-таки что-то случится, то тогда никто не придет мне на помощь. Страшно? Страшно, еще бы.
   Мысль о том, что случись что, я останусь один на один с опасностью, без надежды на помощь, заставляла мое сердце бешено колотиться, поэтому, в конце концов, я решился на небольшой компромисс - я решил заручиться помощью Трезора. Почему его? Потому что он единственный из четырех десятников форта, кто видел во мне командира форта, и согласен был подчиняться, не задавая вопросов.
   Решено? Решено.
   Осталось только исполнить.
   Улучив момент, когда нужный мне десятник оказался один, я подошёл к нему и отвел его в сторону.
   - Трезор. Мне нужна твоя помощь в одном очень важном деле, - объявил я ему.
   - Всегда рад помочь командиру заставы, - сразу ответил он, не подумав и не мига.
   Вот-вот. А я что говорил? Для Трезора не было важно, настоящий я командир, или только выполняю его обязанности. Я точно старше его по званию, и этого было достаточно.
   - Я собираюсь посетить одно из племен, живущие в Диких землях, - прямо объявил я ему.
   - Это еще зачем? - удивленно промолвил он, даже слегка отпрянув. Еще бы! До сих пор все его задания сводились к тому, чтобы только наблюдать за нашим врагом. Наблюдать, а не ходить к нему в гости.
   - Зачем? - М-м-м. Что же ему ответить? Хотя, если я ему доверяю, то мне лучше сказать ему правду. - Я просто хочу узнать, насколько они воинственны, - объявил я свою цель.
   - Насколько они воинственны? - повторил он за мной.
   - Да. Насколько быстро они хватаются за оружие.
   - Ага.
   - Насколько быстро они его применяют
   - Ага.
   - Видят ли они в людях огромную опасность.
   - Ага.
   - И предпочтут с нами драться или договориться.
   - Хм... - Видя, что я замолк, Трезор слегка призадумался. - И это все вам нужно узнать для того, чтобы...
   - Чтобы лучше понять своего врага, - напрямую ответил я. - А чем лучше я знаю врага...
   - Тем лучше понимаю, как от него защищаться, - закончил он за меня эту мысль.
   Что ж, раз он вояка, то так он и должен мыслить. И в этом есть своя правда. Хотя, если честно, я не думал ни о какой обороне. Мне просто было интересно, как сильно они настроены на бой. Вот и всё. Никаких дальнейших шагов я больше не планировал. Но раз Трезору больше подходит такой вариант ответа, то я буду не против.
   - И поэтому вы хотите...
   - Войти на их земли. Найти кого-то из них и познакомиться с ними. Или, по крайней мере, попытаться это сделать. Только и всего. - Как по мне, это был очень хороший план - относительно простой, легко выполнимый и не очень опасный.
   Судя по расслабившемуся лицу, мой ответ Трезора вполне устроил. Хотя, даже если бы мой ответ ему совсем не понадобился, он бы со мной пошел. Но, что ни говори, а приятнее видеть возле себя понимающего союзника, чем простого спутника.
   - Что ж - раз надо, так надо. - Трезор послушно пожал плечами, демонстрируя смиренность перед приказом старших.
   - Хорошо. - Как раз то, что нужно. - И вот в чем твоя будет помощь. Ты завтра с утра свободен, так?
   - Да. Завтра у меня обход только вечером, - согласился он.
   - Тогда давай мы поступим вот как - после завтрака я жду тебя и двоих твоих самых преданных солдат за воротами форта.
   - Самых преданных? - Брови десятника комично взлетели вверх.
   - Да. В смысле - неболтливых.
   - Будут вам неболтливые, - пообещал он мне.
   - Тогда - до завтра?
   - Как прикажете, да.
   Половину ночи я не мог заснуть - ворочался с боку на бок, переживая за дело. А когда заснул, мне такое снилось, что лучше бы я не спал.
   Утром, перед завтраком, я начал делать последние приготовления к походу - нашел кладовщика и приказал его выдать несколько вещей - флягу с водой, ремень, кожаный шлем и десяток стрел без наконечников. Затем сходил на кухню и приказал повару выдать краюху хлеба и немного разных овощей и фруктов. Все это я положил в свою сумку, чтобы взять с собой.
   Вот теперь - окончательно все.
   Как только закончился завтрак, Лом, как и положено, пошел проверять ближайшие посты, а Вилам и Тонка повели свои десятки на проверку окрестностей. Поэтому никто не помешал мне и Трезору с двумя сослуживцами пройти сквозь ворота и углубиться в лес.
   До Диких земель я не проронил ни слова - все думал и думал, как лучше мне поступить, и с какой расой-племенем мне стоит начать. Поэтому, когда мы достигли ключевого поворота, и Трезор уставил на меня вопрошающий взгляд, я повернулся к нему и твердо сказал:
   - Поворачиваем к наркарам.
   - К людоящерам? - переспросил он меня, снова демонстрируя удивление.
   - Ну, не к нежити же, - ответил я с досадой.
   - А почему не к рыболюдам? Мне кажется, они безопаснее, - поделился своим мнением он.
   - Может и так. Но мне почему-то кажется, что с наркарами я смогу легче найти общий язык.
   - Это почему же? - засомневался он.
   - Потому что, по моему мнению, у них с людьми больше общего. Об их мирной жизни нам хоть сколько-нибудь известно. А о жизни сиглов мы не знаем почти ничего.
   Больше сомнений не было.
   - Как прикажете.
   Вот так. Раз я заведую планом, то меня вам и слушаться.
   А вот и то самое высоченное дерево. Помахав вверх удивленной страже, я объяснил им, зачем сюда пришел, и чего жду от них при плохом исходе дела. Затем я спустился, вновь все тщательно взвесил, и принялся объяснять своим путникам план.
   - Вот что я задумал, - начал объяснять я, медленно вышагивая перед своими соратниками. - Я хочу пойти и предложить им подарки.
   - Подарки? - переспросил рыжий воин, по-моему, по имени Тур.
   - Да, подарки, - снова повторил я. - Ведь как это, у нас, у людей происходит? Хочешь привлечь к себе внимание какого-нибудь человека - сделай ему подарок. - Я на миг задумался, какой бы сделать пример, и тут же вспомнил жалобы Трезора. - Хочешь прикрыть глаза сборщика податей? Сделай ему подарок. Хочешь задобрить сверка - сделай подарок ему. Хочешь получать у лавочника более низкие цены - задобри его подходящим подарком. С хозяином дома так же можно договориться достойным подношением.
   Трезор скривился, поняв намек, но заговорил про другое.
   - И что за подарки ты решил им предложить? - осторожно полюбопытствовал он.
   - Всякую разную разность, в основном безделицы - флягу с водой, ремень, кожаный шлем, десяток стрел без наконечников, хлеб и немного еды. Авось из этого что-нибудь им понравиться.
   - Хорошо. Понятно. Но как ты хочешь им все это предложить? Отправишься в лес и будешь их там искать? - Он казал рукой на границу плотного высокого леса, до которого было около сотни шагов. - Наркары умеют прятаться, и если они захотят, то ты их там не найдешь. А если они захотят, то утыкают тебя стрелами еще на самых подступах.
   Разумное замечание.
   - Получить стрелу в грудь, мне, ясное дело, не хочется, - заявил я в ответ с крайне серьезным видом. - Поэтому для простоты решил сделать так - я пройду лишь половину пути, разложу подарки в невысокой траве, и вернусь обратно. Если наркары не захотят выходить из леса - ладно, пусть так и будет. А если они заметят их и подойдут рассмотреть - что ж, там и посмотрим.
   Все легко и просто. Только чтобы это придумать, я полночи не спал.
   - А если они начнут в тебя стрелять? - рискнул спросить второй воин Трезора - Игнац.
   - Я же ледяной маг, - гордо ответил я. - От нескольких стрел мне будет, чем защититься.
   Все верно. Я - гордый обладатель белого берета и грамоты с красной печатью. А это значит, что я обучен двенадцати стандартным заклинаниям ледяного мага - трем заклинаниям для нападения на врага, трем - для защиты, трем заклинаниям для разных хозяйственных дел и трем для лечебной воды.
   Увидев, что меня поняли, я начал готовиться исполнять задуманное. В голове всё ещё звучали слова, которые я произнес, и я понимал, что теперь пришло время действовать. Волнение постепенно утихало, уступая место решимости.
   Готов идти? Готов. Теперь осталось только себя защитить.
   Глубоко вдохнув, я принялся колдовать. Вот так, вот так. Неспешно, сосредоточенно - как меня и учили. Как я проделывал уже пару сотен раз. Вначале представляю, что именно я хочу сделать. Зачем зачерпну ту магию, что спрятана внутри меня. И под конец произнесу заклинание.
   - Ларра-луара-тура.
   Проговорив слова, я враз ощутил, как привычно резко похолодели и побелели руки. Это хорошо - значит, моя магия нашла путь наружу и сейчас стремится принять необходимую форму. Прикосновеньем руки к середине груди я заставил колдовство вернуться к своему телу. На какой-то миг меня окутало странное туманное нечто, которое через мгновенье превратилось в кокон, который чуть позже сформировался в доспех. Внешне могло показаться, что меня обволокло тонкой коркой льда, но при ближайшем рассмотрении стало бы понятно, что это не просто лед, а обводы настоящих металлических доспехов - шлем, наплечники, пузатая кираса, наручи, наколенники и все такое прочее. Лед покрывал почти все, оставляя открытым только лишь лицо.
   Увидев результат колдовства, все три вояки поежились.
   - Ух, ты! Идиш ты! Ну, даешь! - стало вырываться у них - видимо никто из них до сих пор не видел проявлений магии льда. А откуда им видеть? Я до сих пор из комнаты почти что не выходил.
   Затем пошла очередь привычных вопросов.
   - Холодно? - первым спросил пришедший в себя Игнац. Русоволосый вояка выглядел весьма ошарашенным, и глядел на меня как на какую-то нежить.
   - Мне? В доспехе? Ну, даже не знаю. Может он и холодный, но я это холод никогда не чувствовал, - гордо заявил я, проводя одетыми в белое пальцами по своей щеке. - Похоже, не чувствительность к холоду своих заклинаний - это особенность магов магии льда, - поделился я мыслями.
   - А в нем удобно? - осмелев, задал вопрос рыжеволосый Тур.
   - Очень удобно, - согласился я. - Это только глазу кажется, что тут сплошной лед. Но на самом деле этот доспех, как и обычный, состоит из частей. - Я легко выпростал руку вперед, опустил вниз, и без всяких проблем отвел ее назад. Удобно, очень удобно. Как и в доспехах из кожи.
   - А насколько он крепок? - Трезор, как и полагалось десятнику, целил в самую суть.
   - Он может отразить четыре удара, - дал я ему ответ.
   - Четыре удара? И что станет потом?
   - Потом он рассыпается, - просто ответил я.
   - Рассыплется?
   - Как обычный лед.
   - И что будет потом?
   - Тогда меня, как и вас, будет защищать наш обычный доспех. - Я ткнул пальцем в лед, под невидимый под ним кожаный доспех. - Но если мне надо, через какое-то время я наколдую себе еще один доспех.
   Вот в чем преимущество любой защитной магии - если речь идет о доспехах, то магу их не нужно их носить с собой. Наколдовал и все - получай и пользуйся. И чинить тоже не нужно - немного времени, и место поврежденного магического доспеха вскоре займет другой.
   Разве не красота? Красота, да и только.
   Но доспех - это не вся моя защита.
   Я снова стал колдовать, но уже другое.
   - Ларра-луара-кра.
   Снова холод в руках. На этот раз магия стала пробуждаться в моей левой руке, и через несколько вздохов изумленных зрителей белое сияние сформировалось в средних размеров щит.
   - Ух, ты! Идиш ты! Ну, даешь! - снова услышал я вырвавшееся у них удивление. Но на этот раз дополнительных вопросов о щите не последовало. Все верно - щит, как щит. Только белый, круглый, магический. Выдерживает от четырех до шести попаданий. Ну, а потом - все, как у доспеха. Распался? Создай себе новый.
   Вот теперь порядок.
   - Все, я готов. - Я глубоко вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха, и медленно, с усилием, выпустил его через плотно сжатые губы. Нервы натянулись, как тетива у готового к бою лука. - Теперь, Шедан, вперед, - скомандовал я сам себе, словно подбадривая солдата перед грядущим боем. Взяв в правую руку сумку, набитую всякой всячиной, я сделал первый шаг.
   Шаг в неизвестность. Шаг вперед. Один из пятидесяти шагов туда и еще пяти десятков обратно. Первый шаг вперёд, и пусть будет, что будет.
   Я ожидал совершенно любого развития событий, поэтому, когда на опушке леса зашуршали ветки, я не удивился. Мое присутствие обнаружили. Это хорошо - значит, мне не придётся долго ждать их реакцию.
   И она последовала. Не успел я сделать и десяти шагов, как воздух прорезал резкий свист, и прямо передо мной в землю вонзилась стрела с ярким сине-желтым хвостом.
   Вот и ответ. Четкий и недвусмысленный: "Убирайся. Таким, как ты, здесь не место".
   Холодок страха пробежал по спине, но я не остановился. Но я продолжал идти вперед, намереваясь довести начатое до конца.
   Еще пять шагов. Снова свист, и на этот раз стрела ударила в мой ледяной доспех. Бам - глухо звякнул доспех, отражая посланницу смерти. Та лихо отскочила назад, словно камень, брошенный в стену дома, и упала на землю, в траву.
   Снова вполне недвусмысленное предупреждение. И снова я его упрямо проигнорировал.
   На этот раз из все тех же кустов в мою сторону вылетело сразу две стрелы. Я ловко извернулся, избежав одной, но вторая с лязгом ударила в броню. Бам! Звук эхом прокатился по лугу, а яркое перо стрелы упало в зеленый покров.
   Хотя я и под защитой, но мне все равно страшно. Страшно, очень страшно. Но отступать нельзя.
   Еще пять шагов и на этот раз в меня полетело уже три стрелы. Но я был готов к подобному. Одну стрелу я отбил своим щитом, от второй сумел увернуться, а третья все же смогла удариться в мой ледяной панцирь. Бам!
   А вот остаток пути я прошел на удивление спокойно - больше в мою сторону стрелы не летели. Не знаю, что их смутило - то ли то, что я шел один, то ли то, что я не пытался атаковать их в ответ. Не знаю. Возможно, невидимый мне противник отчаянно совещался, решая, стоит ли продолжать бесполезный обстрел или дождаться, пока я подойду ближе, чтобы атаковать наверняка.
   Не знаю. Да и не желаю знать.
   Но мне их нерешительность была мне только на руку - добравшись до нужного места, я сразу остановился и принялся выкладывать на траве подарки. Сначала - еду. Потом - вещи. Каждый раз, нагибаясь вниз, я все еще боялся получить очередную стрелу в доспех. Но нет - за все это время никаких стрел не последовало. Тишина оставалась нерушимой.
   Вот и хорошо. Нагнувшись и выпрямившись в последний раз, я стал отходить назад. Отходил я так же осторожно, как и подходил, стараясь держать щит между собой и укрывающего врага кустами. Ведь, кто его знает, как они поступят - могут влепить стрелой в спину, пока я от них отхожу, а могут и не влепить.
   - Ну, ты даешь, - только и заявил Игнац, когда моя спина оказалась рядом с товарищами. - Доспех доспехом, но идти одному против неведомого количества врага, это, знаешь ли... - Он поглядел на меня, словно на героя.
   - Игнац прав. Вдруг бы они набросились на тебя всем скопом? Мы бы тогда и подскочить не успели, - согласился с товарищем Тур.
   - Это взаправду был неоправданный риск, - пожурил меня и Трезор.
   Но, хоть в их словах и имелась тень осуждения, но в их глазах явно читался восторг и трепет - восторг и трепет перед моей смелостью.
   - Не, ерунда, - успокоил их я. - Я все рассчитал, благодаря магическому доспеху и магическому щиту я все время был в безопасности.
   Успокаивал их, ага. Тогда почему сердце мое так колотится, и почему подрагивает мой голос? То-то и оно - если других еще можно как-нибудь обмануть, то себя - никогда.
   Оставалось лишь ждать.
  

*

   Ждать пришлось долго. Но каким же сильным было мое ликование, когда кусты на опушке леса все же зашевелились, и из них на свет божий показалось странное существо. Мое сердце бешено заколотилось. Первый встреченный мною наркар! Первый увиденный людоящер! Я тут же принялся рассматривать гостя во все глаза, стараясь запомнить каждую деталь.
   Рассказы о том, что в полумраке их можно принять за людей, оказались правдой - людоящер имел такое же, как у человека, туловище, такие же руки, и такие же ноги. Высота, ширина, пропорции - все, как у человека. Но на этом сходство кончалось. Все тело, руки и ноги, было покрыто крупной чешуей. Но те такой, как у рыб или ящериц - она не делилась на отдельные чешуйки, а казалась единым целым, и покрывала тело наркара, словно живая кольчуга. Над телом, на длинной шее, висела настоящая ящеричная голова, а сзади к телу крепился длинный хвост. А еще уши - уши наркаров походили на крылья летучей мыши.
   Ну, дела! Во, дела! Зрелище было до жути завораживающим!
   Оторвавшись от созерцания особенностей строения тела, я перевел взгляд на его одежду. Наряд наркара тоже был примечательным - куцый жилет и подобие коротких штанов были шиты из разных и неравномерных кусков то ли ткани, то ли кожи, и были украшен кисточками и лоскутками. А вот плащ на его плечах, казалось, был цельнотканым - ни единого шва, я, как ни старался, так и не смог увидеть. Но самое главное - его лук. Большой. Очень большой. И сделанный не из единой ветви, а из плетения нескольких.
   Пока я, и не только я, разглядывали наркара, ящеролюд уверенным шагом пошел в сторону оставленных мною подарков. Шаг его был уверенным, а вот взгляд неотрывно был направлен в меня и стоящих рядом солдат. Подойдя к вещам, наркар какое-то время твердо смотрел на нас, а потом все же рискнул опустить голову и посмотреть под ноги. Его взгляд быстро прошелся по оставленной мною еде, обошел все предметы и остановился на стрелах. Быстрый взмах хвоста - и стрелы оказались зажаты в его руке. Ящеролюд поднял их и принялся рассматривать внимательным взглядом круглых, почти человеческих, глаз. Затем его взгляд переместился на нас и больше не отрывался.
   Я понял, что нас приглашают поговорить.
   Нас. А точнее - меня.
   - Развейся! - произнес я, и в тот же миг, и доспех, и щит, превратились в пар, который растворился в теплом весеннем воздухе.
   - Ты что, пойдешь? - испуганно бросил Трезор, окидывая меня слегка испуганным взглядом.
   - Конечно, пойду. Ради этого я и пришел, - уверенно сообщил ему я. Ну не отступать же сейчас?
   - А доспех зачем снял? В нем же идти безопасней? - тревожно спросил Игнац.
   - А чего опасаться? - не согласился с ним я. - Гляньте на наркара - он вышел к нам один. - Я указал подбородком на одинокую фигуру в плаще. Указал подбородком, потому что побоялся, что взмах моей руки он может неверно истолковать. - А это значит, что ни он не собирается на нас нападать, ни его товарищи, что все еще прячутся в тех густых кустах. - Я вытянул подбородок в сторону кустов на опушке.
   - Но все же... - Трезор явно не спешил соваться в пасть неизвестному. - Вдруг это все же какая-то ловушка? Вдруг это какой-нибудь особенный трюк? Солдаты не зря говорят, что людоящеры умом очень хитры и лукавы. Вдруг мы пойдем вперед, они пустят в нас целый град своих стрел?
   Признаюсь честно - и я думал о таком. Никто не знает, сколько врагов скрывается за теми кустами. Но все же, все же...
   - А я вот так не думаю, - попытался подбодрить я его. - И именно поэтому я готов рискнуть. К тому же, как по мне, риск совсем невелик. Я думаю, что, если бы они на самом деле хотели нас убить, то они не стали бы поставлять своего сородича. Поэтому я расцениваю это как хороший знак и готов идти к ним навстречу.
   Сказав это, я перевел свой взгляд на все еще сомневающегося Трезора, и добавил с легкой усмешкой. - Все еще сомневаешься, да? Тогда подумай об этом - я командир форта, готов рискнуть собой, и показать, что я чего-то, да значу. Неужели ты, Трезор, не пойдешь вслед за мной, за своим командиром? Неужели не хочешь всем доказать, что должность десятника - это всего лишь ступенька, а не твой потолок? Ты, поверь, можешь больше - в этом я уверен.
   С каждым моим словом взгляд его разгорался, спина распрямлялась, а зубы сжимались сильнее. Вот так, вот так. Я пытался задеть его гордость, разбудить в нем амбиции. Знал, что Трезор - хороший солдат, но ему не хватает уверенности в себе. Сейчас был момент, когда он мог доказать всем, и в первую очередь себе, на что он способен. Риск был оправдан, и я верил, что вместе мы сможем добиться успеха. Что мы оба сможем проявить себя.
   - Хорошо - идем, - набрался смелости он.
   Однако перебороть свой страх оказалось только началом. Едва только мы преодолели половину пути, я вдруг осознал, что понятия не имею, как говорить с людоящером. Разумеется, я знал, что у них свой язык. Но я-то им не владел даже в начальной степени, придется общаться жестами. Но выйдет ли из этого толк?
   Однако нам повезло. Едва до наркара осталось десять шагов, тот выставил руку вперёд, заставляя остановиться. Губы его приоткрылся, челюсти начали двигаться, из его рта стали доноситься слова.
   - Я - Гута, сын Травота, - донеслись до нас понятные нам слова. Да , не все они звучали идеально и правильно: некоторые слова звучали с неприятным присвистыванием, словно воздух просачивался сквозь какую-то щель, другие - с неловким причмокиванием, будто говорящий пытался удержать их во рту. Но это были, несомненно, именно людские слова, и мы с Трезором их слышали и понимали!
   - Я - Шедан, - представился я, старясь, чтобы мой дрогнувший голос не портил сказанных слов.
   - Я - Трезор, - в сильном смущении заявил мой помощник.
   Пребывая в порядочном замешательстве, я отчаянно думал о том, чтобы мне сказать, но в голову лез только один вопрос.
   - Откуда ты знаешь наш язык? - только и спросил я.
   В ответ на это наркар распрямил свою шею, отчего его голова поднялась еще выше, и надменно взглянул на нас сверху вниз. Его круглые черные зрачки почти сливались с коричневой оболочкой, отчего было трудно сфокусировать на них взгляд.
   - Я - Гута, сын Травота, - повторил он нам с гордостью. - Мой отец, Травота, входить в большой совет. Он - один из вождей, что хранить граница. Кто хранить граница, тот должен знать язык свой враг, - опустился до объяснения он.
   Так вот оно что? Так вот оно как? Понятно. И даже немного стыдно - наркары, вот, удосужились хоть поверхностно, выучить наш язык, а вот, мы, люди, нет.
   Видя, что мы молчим, зеленокожий перешел в наступление.
   - Вы пришли торговать? - уверенно спросил он у нас. - Если так, то я выбирать товар. Вот! - Он протянул мне принесенные стрелы. - Это я купить. Что вы хотеть за них? - стал давить он на нас.
   Мне понадобилось какое-то время, чтобы дать ответ.
   - Нет-нет. Не торговля, - уверено заявил я, даже взмахнув руками. - Не торговля, - снова повторил я, пытаясь глядеть в глаза своему собеседнику. - Это подарок.
   - Подарок?
   - Подарок, - заверил я его.
   Морда людоящера стала выглядеть до крайности озабоченно.
   - Я не понимаю, - покачал наркар головою. - Никто не дарит подарков. Мы не дарить подарков. Никому не дарить. Мы со всеми только торговать. Торговать: ты - мне, я - тебе, - пояснил длинношеий. - И вы, тхор-но-ноны, - обратился он к нам, - тоже никогда не делать подарки. И это правильно - только деревья и кусты дают всем нам что-то, не требуя ничего взамен. Делать подарки - это неправильно. Тогда я их не принимать, - выдал он нам ответ.
   Пришлось срочно исправлять положение.
   - Это не просто подарок, - принялся я выкручиваться, как мог. - Это плата за твое... внимание. Я хочу дать вам это, чтобы взамен иметь возможность поговорить.
   - Говорить? - Наркар Гута от недоумения стал скрести пальцами чешуйки на своей шее. - Мы уже говорим. Значит, я могу их забрать?
   Я снова взял себя в руки и стал обдумывать новые слова. К счастью Гута, сам того не ведая, рассказал все что надо.
   - Я хочу поговорить с кем-то из большого совета. Например - с твоим отцом, - предложил я ему. - И эти стрелы - это моя плата тебе за твое содействие. Стрелы тебе - твоя помощь мне, - инстинктивно я перешел на простой язык.
   Получилось неплохо. Но чешуйчатый ответил уверенным отказом.
   - Так не... идти. Нет-нет - так не идти. - Он покачал головой, что выглядело для нас несколько угрожающе. - Я - сын Травота, - в который раз повторил нам зеленокожий наркар, словно бы это многое нам могло пояснить. - Я - сын Травота, того кто входит в большой совет нашего племени. Потому я - старший в отряде охотников-добытчиков. Но я - просто Гута. У меня нет большего чина, а потому мне не зазорно говорить с вами, с тхор-но-нона. Но, мой отец - Травота. Он входить в большой совет. Поэтому он не будет говорить с тхор-но-нона. Большой чин, выше, чем надо, чтоб говорить с тхор-но-нона.
   - Ты что-то понял? - развел руками десятник.
   - Что-то, но не совсем. - Я повернул к напарнику раздосадованное лицо. - Если я все понял более-менее правильно, то этот парень - сын какого-то важного наркара. Не самого важного, а, скажем по-нашему где-то пятидесятника. Поэтому среди своего отряда, он, скажем так, десятник. Как десятник, он ничего не решает. А пятидесятники с нами знаться не будут.
   При слове "десятник" Трезор посмотрел на Гуту с некоторым уважением. Еще бы - перед ним равный ему по рангу. А вот при словах о том, что каким-то пятидесятникам зазорно встречаться с командиром форта, пусть хотя бы и временным, его слегка покоробило.
   - Это чего же? - воспламенился он. - Ты выше их по рангу. И у тебя больше власти. По-хорошему, это они должны просить тебя о встрече, а не наоборот. Может, они просто не знают, кто просит их о встрече?
   Хорошо - попробуем начать с этого.
   Но сколько бы я не пытался объяснить наркару, как высока моя должность, я все время наталкивался на один и тот же ответ.
   - Я - командир целого форта! - объяснял я ему.
   - Все одно, ты - тхор-но-нона, - получал я в ответ.
   - У меня в подчинении пятьдесят человек!
   - Все одно, ты - тхор-но-нона.
   - Я - маг. - Я указал ему на свою табличку, что, как и положено, висела у меня на груди.
   - Ты маг тхор-но-нона. - Это ничего не меняло.
   - Опасный маг. Сильный маг.
   - Ты - маг тхор-но-нона.
   - Мне нужна эта встреча.
   - Нет. Ты - тхор-но-нона. Никто к тебе не придет.
   - Я на этой встрече хочу узнать вас получше.
   - Нет. Ты - тхор-но-нона. С вами не может быть дел.
   - Это может быть всем полезно.
   - Нет. Ты - тхор-но-нона. А тхор-но-нона не несет ничего хорошего.
   - Ваше племя от этого, несомненно, выиграет.
   - Нет. Ты - тхор-но-нона. От таких только вред.
   Упорству накрака мог бы позавидовать любой из героев из книг, что я прочитал. Ну и что же мне делать?
   - А почему я тхор-но-нона? Кто такие тхор-но-нона и почему никто из вас не хочет иметь с ними дел? - нашел я еще вопрос.
   Вначале чужак смутился и не хотел объяснять. Но я не отставал, и Гута, как мог, принялся мне объяснять. Но объяснял он все так пространно и витиевато, что я больше догадывался, чем получал ответ. Во-первых, слово "тхор-но-нона" было для них оскорблением. Для наркаров. Но не для всех остальных. У этого слова имелось много значений, но главное из них определенье "позорный". "Позорный", "гнусный", "безродный", "нечестивый", "предавший свой род" и "изгнанный навсегда". Там было еще что-то "не про то рождение", "рождение не так", или "рождение не тогда". Но словарного запаса чешуйчатого и моего ума не хватало, чтобы понять до конца. Правда, ящеролюд не особо-то и старался. Оттого и я не настаивал.
   - А я могу перестать быть тхор-но-нона? - заявил я ему исключительно из упрямства, потому что не зал, что сказать еще. - Может, я могу что-то сделать, чтобы стать не тхор-но-нона? Чтобы заслужить право общаться с твоим отцом?
   Услышав этот вопрос, Гута прямо преисполнился негодованием. Глаза его заблестели, спина и шея выпрямились, а мышцы рук так напряглись, что его лук захрустел. Мне стало казаться, что еще немного, что вот совсем чуть-чуть, и он обратится к нам с какой-то пламенной речью. Нехорошей речью, если не сказать хуже.
   Однако в какой-то момент чешуйчатый мягко вздрогнул, словно бы что-то вспомнил, и его изменения резко пошли обратно - глаза людоящера потеряли опасный блеск, спина и шея обмякли, а мышцы безвольно расслабились. Стало понятно, что тот резко передумал сказать нам весьма неприятное, а вместо этого очень крепко задумался.
   - Можете. Я думать, что можете, - наконец заявил он, правда, с большим сомнением.
   - И что же мы можем сделать? - Готов поспорить, что в моем голосе сомнений было больше - я сомневался, что даже в этом вопросе, мы сможем найти с ним общий язык.
   - Я - Гута, сын Травота, - завел ту же песню чешуйчатый. Однако ее продолжение стало немного иным. - Гута - охотник. Очень хороший охотник. Но.... Но молодые охотники окотиться только с малым копьем. Старшие охотники охотятся с большим копьем. Гута - сын Травота. Гута взял у отца его большое копье и пошел с ним в лес, чтобы убить медвемыша. Гута охотиться. Гута попасть. Но медвемыш оказался сильный. Он убежал, и забрал с собой копье моего отца. Гута не поздоровиться, когда узнает отец. Поэтому... Поэтому если маг-Шедан пойдет и вернет мне копье отца, то, клянусь, святым нона, я ему помогу.
   Вот те на! Наконец мы договорились о чем-то хоть как-то существенном. Наркары людей не любят - это уже понятно. Почему - мне важно. Как-нибудь потом разберемся. Но если я могу сделать всего лишь одно дело, чтобы перейти из одного ранга в другой, дело, которое поменяет отношение длинношеих ко мне, то, почему бы и нет? Тем более что это дело - охота. Обычная охота на какого-то зверя. Пусть даже большого, пусть даже сильного, пусть даже очень опасного, но все равно - охота. Это всяко проще, чем убеждать в своей правоте упрямого наркара.
   Я обернулся, ища взглядом одобрения Трезора. Тот с удовлетворением кивнул, похлопав рукой по мечу. Понятное дело - охота похожа на сражение, как брат похож на сестру. Что-что, а сражаться Трезор умел - не зря же его выдвинули десятником. В его глазах разгорелся хищный огонек, и этот огонек говорил: "Это дело по нам. Уж с чем-чем, а с какой-то тварью мы точно справимся".
   Что ж, решено - займемся мы этой охотой. Только вначале я должен задать пару наводящих вопросов.
   - Где нам искать этого медвемыша?
   - Он укрывается в одной из пещер, в том холме. - Гута показал рукой куда-то направо. - Легко найти - холм большой, не пропустить. И пещера большая одна. Идти в нее. Там и будет зверь.
   Что ж - место сражения мне теперь известно.
   - А почему ты сам не пошел и не забрал копье? Ты же говоришь, что ты хороший охотник?
   В ответ на мое замечание Гута сверкнул глазами. Но все же сдержался и дал мне нужный ответ.
   - Мой народ дружит с лес. Мы и лес - хорошие друзья. Лес нас кормить, дает нашим семьям пища. Лес нас поить - у него всегда есть вода. Лес нас укрывает и дает все, чтобы построить дома. Мы знать лес и лес знать нас. Но пещеры - это не наше место. Там плохо. Там нельзя далеко стрелять. А еще пещеры обманывают слух. Поэтому, если у моего народа есть выбор, то он - не ходить в пещеры.
   Вот тебе и хорошие охотники. Хотя с другой стороны я согласен - пещеры не место для воинов-лучников. Так-то пещеры не место и для людей, но, если у людей нету выбора, то... Что ж - и на второй вопрос я получил ответ.
   А вот еще вопрос.
   - Как выглядит медевемышь и как нам узнать твое копье?
   - Это очень легко, - заверил меня радостный людоящер. - Медвемышь большой, как лесной медведь. Медвемышь свирепый, как лесной медведь. Но толстый, как мышь. И у него нет хвост, - описал врага Гута. - А мое копье... Найти медвемыша - найти и мое копье, - уверенно сказал он.
   - А вдруг у него в боку будет два копья? - сделал предположение я. - Может, не только ты на него охотишься? Не пойми неверно, но хотелось бы, знаешь ли, провести охоту впустую.
   Гута подумал, подумал и снова заговорил.
   - Это - метка моей семьи. - Людоящер осторожно взял свой лук в левую руку, а правую поднес к его самой верхней точке. В том месте, где тетива была перевязана сухожильем, висело три пера: одно большое, синее, и два желтых, поменьше. - На том копье тоже будет так. Где так, то копье мое. Где не так - не мое, - пояснил мне он.
   Что ж - вполне понятно.
   Остался последний вопрос.
   - До которого времени я должен обернуться?
   - Моя тут быть до вечера. Как только небесное нона коснется краем деревьев, возвращайся назад - я буду тебя здесь ждать.
   Все - я получил ответы на все свои вопросы, и, махнув рукой Трезору, пошел к двум нашим бойцам.
   Как только люди отошли от ящеролюда подальше, из кустов смело вышли еще пять людоящеров.
   - Ну, Гута, ну, ты даешь, - со смехом сказал один из его собратьев, со шрамом на морде от уха до подбородка. - Подрядил чужаков на возвращение копья.
   - А почему нет? - Гута окинул насмешника удивленным взглядом. - Они же хотели себя показать? Вот, я дал им шанс.
   - Шанс? Дал им шанс? - В их беседу вклинился еще один ящеролюд, с более светлой кожей. - Ты послал их, но даже не сказал, что тоннель, где прячется медвемышь, проходит под крепостью с теми, кто не умер. Наверняка у неумерших есть проходы в этот тоннель. Легко им там не будет.
   - А если они сумеют пройти тот тоннель насквозь, то они попадут к водным людям. Там их ждет не менее нерадушный прием, - рассмеялся наркар с голубым камнем на шее.
   - Ну и что с того? - Гута хранил невозмутимость статуи. - Я молод. Я не отпраздновал даже свою пятнадцатую зиму. А законы гласят, что в таком возрасте рожденный из яйца должен почитать лишь свою семью и племя. Что до чужаков, до тех, кто не рожден из яйца... Если они имеют смелость просить меня поговорить от их имени с моим отцом, то пусть имеют смелость и проявят себя. Мой долг, как охотника - сообщать обо всем важном и интересном. И если у них все получится, может, отец посчитает их не такими позорными.

*

   Искомую пещеру мы нашли почти сразу - слегка углубившись в лес в указанном направлении, мы обнаружили относительно невысокий, но очень длинный холм, поросший густой растительностью. Проведя небольшую разведку, мы обнаружили и нужный нам тоннель - темная полукруглая червоточина уверенно уходила далеко вовнутрь земной породы.
   - Как-то страшновато, - позволил себе высказать свое мнение я. Как инициатору этой охоты, да к тому же, командиру отряда, мне не полагалось высказывать подобные, деморализующие дух отряда, мысли. Но что я еще мог сказать, глядя на то, как черный проход постепенно растворяется к мрачной, ничем не подсвечиваемой, черноте.
   - Угу, - поддержал меня осмелевший от моего откровения Игнац. - И то, что проход просторный, тоже не очень радует. С одной стороны хорошо, что он позволяет идти, не пригибая спину...
   - Но, если глянуть иначе, и твари, что там обитают, могут быть довольно внушительных размеров, - поддержал воина Тур.
   - Будем надеяться, что окромя медвемыша, там больше никого нет, - заявил Игнат, на миг снимая шлем, чтобы промокнуть вспотевшие от волнения волосы.
   - Ага - не мечтай. - Рыжий воин сделал два шага вперед, и толкнул носком ботинка непонятную кучу, лежащую у прохода. Куча в ответ дохнула ужасным смрадом. - Есть тут и всякое разное, - добавил Тур, снова отступая назад. - Наверняка тут есть крысы самых разных размеров, пещерные пауки, барсуки, и вся остальная дрянь, что любит места, где всегда тихо и сыро. Возле нашей деревни много подобных пещер - я точно об этом знаю, - важно заявил он, косясь на меня самодовольным взглядом.
   Только Трезор молчал. Я обернулся к нему, чтобы понять, почему, и увидел его, делающего факела из еловых веток: пара ударов меча, чтобы срубить ветвь со ствола, пару ударов, чтоб расщепить верхушку, и пару взмахов руки, чтобы навязать на нее ткань для перевязи ран. Хм - смотрю, Трезор хорошо подготовился. А я ни оружия, ни зелий с собой не взял. Ладно - в следующий раз все сделаю, как надо.
   - Ну, каким строем идем? - спросил у меня Трезор, явно передавая мне управление солдатами. Мне доверяют повести в бой наш небольшой отряд? Приятно, очень приятно. При мысли об этом моя гордость, словно взбудораженная змея, резво взметнулась вверх, обвивая сердце теплым, льстивым кольцом. Приятно, очень приятно знать, что в тебя так сильно поверили, что готовы вслед за тобою в бой. Но - нет. Нет-нет-нет. Это, и, правда, бесконечно приятно. Но я же прекрасно знаю, знаю и понимаю, что ни в тактике, ни в построении отрядов, во всех этих военных штучках я ничего не смыслю. Поэтому, будет лучше, если их поведет Трезор. Моя же задача в другом - я сосредоточусь на том, что умею лучше всего: на магии, на защите, на том, чтобы обеспечить им победу своими заклинаниями. Не важно, какую часть стола сделали твои руки - столешницу или ножки. Главное, чтоб стол стоял, не шатаясь, и приносил радость людям.
   - Нет - управляй ими ты, - решительно сказал ему я. - Я буду просто магом и стану вас прикрывать.
   - Хорошо, как скажете, командир Шедан. - Если в начале ответа в голосе десятника сквозила некая озадаченность, но уже в конце он был снова уверен в себе. - Тур!
   - Я! - бойко ответил рыжий.
   - Занимаешь место по правую руку от господина Шедана, - распорядился тот. - И чтобы с командира не пал ни единый волос!
   - Не извольте сомневаться! - Рыжий воин сделал два шага и занял свое место справа от меня. Одновременно с этим щит ловко переместился со спины в левую руку, а меч из-за пояса - в правую.
   - Игнац! - отдавал Трезор приказ уже второму воину.
   - Я! - громко ответил тот.
   - Занимай место по левую руку от господина Шедана. И чтобы рядом с командиром и муха не пролетела!
   - Будьте уверены в этом! - ответил ему Игнац, шустро занимая указанное ему место. И снова - левая рука под треугольным щитом, а правая хищно держит остро наточенный меч. После чего Трезор критическим взглядом оглядел обоих бойцов, одному поправил задравшийся наплечник, другому - чуть съехавший шлем, а затем занял место впереди меня.
   - Идем, - скомандовал он, поднимая вверх уже зажженный факел.
   И мы пошли вперед.
   Пока Трезор, Тур и Игнац, внимательно осматриваясь по сторонам, осторожно двигаясь в глубину пещеры, я тщательно думал над тем, как я буду сражаться. Понятное дело, что сражаться я буду смело и отважно. Другой вопрос - как? А точнее - чем?
   Как у мага самого меньшего, первого ранга, в моем арсенале имелось всего три атакующих и три защитных заклинания. Атакующие заклинания включали в себя "малую ледяную стрелу", "среднюю ледяную стрелу" и, конечно, "большую ледяную стрелу".
   При прочтении заклинания "малой ледяной стрелы" из моей руки вылетала небольшая сосулька размером с тесовый гвоздь, которая могла ранить человека в самой простой одежде. Заклинание "средней ледяной стрелы" порождало уже более крупную ледяную сосульку, размером с кровельный гвоздь. Такая сосулька могла пробить не только простую одежду, а и однослойный кожаный доспех. Ну а заклинание "большой ледяной стрелы" создавала самую большую ледяную сосульку, размером с брусковый гвоздь. Тут уже могло не поздоровиться и железным деталям доспеха. Так нас учили в магической школе герцогства. Но никто не учил нас тому, какими из этих заклинаний лучше всего сражаться против какого зверя.
   А еще защитные заклинания. Каждое из них, будь то заклинание "ледяного щита", "ледяного доспеха" или "ледяного тумана", забирало у меня приличное количество магических сил. За те три года, пока я был магом, я выучил все заклинания назубок, и приблизительно понимал, какое когда использовать, чтобы в решающий момент не оказаться без магии, а, следовательно - безоружным перед своими врагами. Но эта пещера... Какие опасности там меня могут ждать, я даже не представлял. Оттого и не понимал, стоит ли беречь магию.
   Чем дальше мы шли вглубь пещеры, тем гуще становилась темнота вокруг нас, тем сильнее давили стены, и тем ужасней становится запах вокруг. И если с уплотняющейся темнотой мы еще могла хоть как-то бороться, подняв верх еще один факел, то, что можно сделать с таким отвратным запахом, что стал частью пещеры?
   Причина такого смрада стала нам ясна, когда в мерцающем свете факела Трезор наткнулся на небольшую тушку лежащего существа. Опустив факел вниз и осветив находку, он обнаружил, что туша принадлежит мёртвой крысе. Давно уже мертвой - часть мяса с одного из ее боков уже почти пропало, оголив недрам пещеры полдюжины белых ребер. И довольно крупной - у себя в городе я таких не видел.
   - Фе, - поморщившись, скривился Игнац.
   - Фу, - выдал Тур, пренебрежительно поджимая губы.
   По мере продвижения вперед полуобглоданных трупов становилось все больше - то мы натыкались на них каждые две дюжины шагов, потом - каждую дюжину. В конце крысы стали попадаться по две по три штуки, и с каждым разом их размеры все увеличивались - теперь каждая из них была размером не меньше мелкой собаки.
   - Вот же мерзость. - Игнац поморщился, словно откусил кусок кислого лимона.
   - Гадость, - согласился с ним Тур, выражая полное единодушие в отвращении.
   Проходя мимо одной из таких отвратительных куч, мне на миг показалась, что дохлая крыса глянула на меня. Я вздрогнул. Почудилась? Нет - вроде взаправду.
   Но так ведь не может быть!
   - Погодите, - приказал я Трезору. Когда воины остановились, я сделал шаг в сторону и поднес факел к подозрительной крысе. Твою же ж мать! На теле огромной, размером с небольшой стул, крысы, сидело отвратное существо с двумя глазами на небольших стебельках. Внешне оно очень напоминало огромного слизняка - действительно огромного, не уступающего размером крысе, на которой существо и сидело. Его полупрозрачные слегка колышущиеся телеса крепко прижались к черному мохнатому туловищу, облепляя его зеленоватой слизью, которую существо время от времени слизывало длинным, и шершавым, как виноградная лоза, языком.
   На этот раз ни Тур, ни Игнац, ничего не сказали, однако я услышал от них подозрительно знакомые звуки, как будто они отчаянно боролись с желанием вернуть съеденное утром обратно. Казалось, они прилагали титанические усилия, чтобы содержимое их желудков осталось на местах.
   - Вот же ж мерзостная брыдота, - выдал за всех троих Трезор, до этого момента хранивший суровое молчание. - Никогда раньше не видел подобной гадости. И, клянусь всеми богами, лучше, чтобы так и осталось.
   Я тоже едва сдерживал рвущиеся наружу слова проклятия. У нас в городе тоже были похожие места, где мыло много подобной гадости. Например - в бедных кварталах или в районе канализаций. Но крысы там размерами были поменьше. И такой... такой дряни там точно не водилось. По крайней мере, я очень хотел в это верить.
   Вскоре странная местная живность стала открываться нам во всем своем мерзком свете. В начале мы стали замечать на земляных стенах странные, блестящие серебром, потеки. Затем нам стали попадаться космы тонких непонятно для чего развешенных нитей с каплями на концах. В небольших нишах, вырытых почти под потолком пещеры, виднелись то ли чьи-то длинные усики, то ли тонкие лапки. Кто или что это было, оставалось неясным - таинственные жители пещер не спешили с нами знакомиться, боясь то ли производимого нами шума, то ли света. Само собой, мы так же не спешили протягивать им руку дружбы.
   Нападение мы проморгали, как последние идиоты. Просто бессовестно проморгали. В один момент мерцающий свет поднятых вверх факелов дал нам понять, что рыхлая и влажная земляная стена сменилась ровной каменной кладкой. Такое резкое изменение окружение вызвало у нас справедливое удивление, и мы, забыв обо всем, принялись гадать, с чего это вдруг случились такие изменения, и хороший для нас это знак или же не очень. И все это время мы просто шли вперед, не следя за дорогой.
   А потом... Потом все изменилось в мгновение ока. Внезапно поднятые вверх факелы отразились от нескольких дюжин пар глаз, уставились на нас из сгустившейся впереди темноты. Это были крысы. Но не такие, как в городе. И даже не такие, каких мы встречали мертвыми в качестве корма для слизней. Эти были больше. Куда как больше. И куда как гаже - тела крыс, размерами не уступавших полноценной свинье, были покрыты какими-то фурункулами, шерсть местами повылезла, оголив ороговелую кожу. Глаза некоторых тварей были покрыты белесой поволокой, а хвосты изломаны, словно по ним несколько раз прошло стадо пещерных коров.
   Призывать "к оружию" никто из нас не стал - все стало ясно в тот самый страшный момент, когда вся эта орава с диким писком из раззявленных ртов и голодным блеском в кроваво-красных глазах бросилась на нас. Трезор, Тур и Игнац, как по команде выставили щиты вперед, и, чуть пригнувшись, принялись рубить мечами рвущиеся к их ногам туши.
   Из всех четверых только меня терзала нерешительность. Знания заклинаний оставались при мне: каждое слово, каждый жест, сопровождающий его, отпечатались в памяти намертво. Но этот визг... этот пронзительный писк... и этот тошнотворный смрад! Вступая в этот тоннель, я говорил себе, что такого похода раньше у меня не было, и раз эта ситуацию уникальна, то мне нужно будет реагировать по обстоятельствам и реагировать быстро. Что я должен не только знать свои способности наперечет, но и быстро суметь оценивать силу и слабости любого встреченного врага. Что я должен не только хорошо вести бой, а использовать свои заклинания наилучшим образом, чтобы не только защищать себя, но и помочь товарищам. Но какое-то там! Страх - вот что единственное было у меня в голове! Сердце колотилось в груди, отбивая лихорадочный ритм, руки дрожали, во рту пересохло, как стародавнем колодце. И эта спина! Высокая спина рослого десятника, что мельтешила передо мной, вводила меня в смятение, лишая малейшего шанса тщательно прицелиться в цель.
   Но медлить было нельзя, ведь даже трое мечников не справятся с этой оравой. Поэтому я решился, оттолкнул плечом мощного Тура и протянул руку в полученную щель.
   - Ларра-ларана-луара-трана! - Из-за волнения я решил использовать свою самую сильную магию. Большая ледяная стрела вылетела из моей побелевшей руки и полетела прямо в черное скопище. Промахнуться с такого расстояния было невозможно - я увидел, как увесистый ледяной гвоздь пропорол спины сразу трем черным крысам.
   Хорошо. Хорошо! Тогда держите еще!
   - Большая ледяная стрела! Большая ледяная стрела!
   Всего пара ударов магии, и волна крыс отхлынула, явно испугавшись неведомого врага. Никто из красноглазых тварей ничего не боялся - ни зубов, ни когтей забредших в тоннель врагов. Но такой отпор они получали впервые. Снова боль, снова холод, и снова некому отомстить за причиненный вред. Невиданный и невидимый враг заставили их разумы забиться в отчаянной панике - охваченные страхом, раненные крысы стали от безысходности нападать на здоровых, а те, в ответ, стали рвать в клочья своих бывших товарищей. Визг и вой усилился десятикратно, и нам стоило огромных усилий не поднять руки вверх, чтобы защитить уши. Особенно мне, потому как я продолжать поливать ошалевших крыс ледяными лезвиями.
   - Ларра-трона-луара-трана! Ларра-трона-луара-трана! Средняя ледяная стрела! Средняя ледяная стрела!
   Внезапно визг прекратился - черная волна подалась назад, и стала растекаться по проломам в стенах. В уши ударил визг, писк, стук когтей по камню, в которое иногда вплеталось грозное рычание - местные жители спешили покинуть открытый коридор, и, чем быстрее, тем лучше. Еще немного, и о минувшем бое напоминали полторы дюжины распотрошённых тел и лужи черно-красной крови. Хотя, нет, не лужи - небольшое озерцо!
   - Это, как-то уж, чересчур, - с придыханием выдал Игнац, трясущимися от волнения руками вытирая пот с мокрого лба. - Видел я разную мерзость, но эта...
   - Эта мерзость - всей мерзости мерзость, - согласился с ним Тур, аккуратным движением снимая с волос какую-то черную прядь. Я пригляделся к ней - мать честная, да это же подпалина! А от кого? От меня! Видимо, когда я наклонялся вниз для своего колдовства, то случайно прошелся факелом по его волосам. Я сжег часть волос Тура, а он мне об этом даже ничего не сказал!
   - Тур, ты, это, извини, - враз повинился я.
   Но тот отмахнулся от моих извинений.
   - Что такое потерять клок волос? Оторвал - заживет, - ответил он с усмешкой. - Другое дело - потерять палец. Или два. А благодаря вашей магии все они, вот, целехонькие. - Воин покрутил передо мной ботинком - мокрым, грязным, но, самое главное, целым.
   - Да. Мы бы справились с этим всем и без магии, - согласился Трезор, поворачиваясь ко мне. - Но за вашу поддержку я искренне благодарен. - Воин пожал мне руку.
   Пожимать руку в ответ было очень приятно. Но я не видел в своей помощи ничего особенного. Пусть я и командир форта, пусть солдаты и обязаны защищать меня даже ценой жизни, но, какой будет толк, если, защищая меня, они тут и погибнут? Разве тогда следующей мишенью окажусь не я?


*

   Как только волнения от прошедшей битвы схлынули, мы снова пошли вперед, внимательно всматриваться простилающийся коридор. Именно коридор, не тоннель. Коридор с идеально гладкими стенами, с ровным, без кочек и ухабов, полом. Кое-где в стенах даже остались металлические держатели, в каждом десятом из которых еще сохранился факел!
   Наличие факелов нас очень обрадовало. Трезор взял с собою несколько из них и благополучно прихватил с собой, на запас. Уразумев, что во времени мы теперь почти что не ограничены, мы стали с любопытством соваться в боковые ответвления, чтобы узнать, есть ли в них что интересное. Но все оказалось тщетным - неширокие коридоры по правую руку заканчивались небольшими комнатами, некогда служивших складами, а теперь ставших хранилищами трухи и обломков бочек. Коридоры же по левую руку переходили в какие-то узкие лестницы и вели уже вверх, в пугающую темноту. Проверять, что там ни я, ни Трезор, не решились.
   - Как-то не хочется мне туда соваться, - с явным нежеланием отчитался он мне. - Коридоров много - не ровен час заблудимся.
   - Согласен. К тому же, не забывайте, что мы ищем медвемыша. А в такую щель эта тварь не пройдет, - подумав, выдал я самый разумный довод. Все трое разом кивнули, и по их глазам я увидел, что дело не в том и не в этом - все трое вояк отчаянно боялись и не хотели наткнуться на новых пещерных врагов. Хотя нет - не пещерных, а теперь уже коридорных. Или что-то вроде.
   Однако неприятности встретили нас даже на нашем, прямом и освещенном пути. Сделав с десяток шагов от очередного бокового ответвления, факел Трезора выхватил впереди непонятную тьму. Не такую, как была раньше, а слегка размытую. Выхватив меч и осторожно приблизившись, Трезор обреченно выдохнул и произнес то, что ни я, ни солдаты, не были готовы услышать.
   - Тупик.
   - Чего?
   - Чего?
   - Чего?
   Наши три голоса мигом слились в один. Чего? Тупик? Тут? Но как такое возможно? Коридор так уверенно вел наши ноги вперед, и тут, вот - на тебе. Не желая верить услышанному, я оттолкнул Тура в бок, и сделал несколько шагов к причине новых тревог. Но нет, все верно - дорога вперед была полностью перекрыта. Вместо привычного прямоугольника уводящей внутрь пустоты перед нами высилась странная стена. Или не стена, а.... Мы понятия не имели, что это. Это была не привычная глазу каменная кладка, и твердая земля, каким было начало прохода. Оно походило, походило... Даже не знаю на что. Мой взгляд упирался во что-то серое, грязное и большое, настолько большое, что в щель между ним и стенами нельзя было просунуть и руку. Больше всего оно походило на какой-то подземный клубень, что непонятно каким образом проник в стены коридора, а потом разросся до настолько невероятных размеров, что заполнил собой весь свободный проход. Не веря, что такое возможно, я сделал еще несколько шагов в перед в попытке ощупать странное препятствие, но внезапно складки преграды дернулись, и вниз потекла струйка зловонной жижи.
   - Фу... - Я инстинктивно прикрылся от вони руками, и так же быстро сделал два шага назад, чтоб отойти на безопасное для себя, а точнее, для своего носа, расстояние. Великие боги! Какое же все тут жуткое, противное и даже богомерзкое. Вступая под свод прохода, я был готов на то, что моей главное проблемой окажутся опасные твари, какой-нибудь особый противник. Но эти трупы при входе... Эти мерзкие слизни... Щупальца и лапы, торчащие из темных щелей. А теперь вот это. Да - к такой встрече магическая школа явно меня не готовила.
   - Да... Как же это? - не выдержав, разочарованно воскликнул русоволосый воин. - Господин десятник, как же это так?
   Тур так же был разочарован увиденным, но, вместо возгласа сожаления, лишь бросил на командира вопросительный взгляд.
   Но Трезор сам был озадачен не меньше.
   - Не понимаю. Ничего не понимаю. - Десятник разочарованно развел руки в стороны, продолжая глядеть на остановившее нас препятствие ошарашенным взглядом. - Этого просто не может быть. Не может быть, и все тут.
   - Почему не может? - хмуро спросил его Тур.
   - Ящеролюды сказали, что эта тварь точно вошла сюда. Вошла в эту самую пещеру. Значит, она должна тут и остаться, - сделал заключение он. - У этой пещеры есть боковые проходы. Но они слишком узкие, чтобы тварь вроде медведя, смогла бы туда пролезть, - смело объявил воин.
   И, правда - ни в ответвления со складами, ни в ходы на лестницы никто крупней человека, протиснуться бы не мог. И уж тем более - косолапый.
   - А может... Может это существо меньше, чем медведь? - робко спросил Игнац.
   - Почему ты так думаешь? - встрепенулся Трезор, поворачиваясь к солдату.
   - Ну так... Это же они его так назвали, - заявил он растерянно.
   - Они. И что? - Десятник сурово нахмурился.
   - Так это, ну... Кто его знает, каким мог быть этот медвемышь на самом деле? Может это в нашем разумении он должен быть большим, как медведь. А в уме людоящеров... Может, у них в лесах другие медведи водятся - маленькие.
   - А может это вообще не эта пещера, - подлил масла в огонь крайне мрачный Тур.
   - Как эта не эта? - сверкнул глазами разозленный десятник.
   - А может их тут две, мы зашли не в ту, - печально сказал боец. - Чешуйчатые сказали, что наша пещера приметная. Но, кто знает, что приметно для них?
   - Твою же ж... - звучно ругнулся Трезор и всплеснул руками, показывая этим все свое отчаяние и разочарованность.
   Слушая перепалку расстроенных подчинённых, я ощущал, словно сама земля уходит из-под моих ног. Я-то наивно уже считал, что эта победа уже у нас в кармане. Я думал, что вот-вот, и мы выполним это поручение. Что зверь уже почти где-то рядом. Что еще десять, двадцать, ну может тридцать шагов, и мы его увидим, увидим и победим - а как может быть иначе? Но эта стена... Она была словно удар наотмашь. Отрезвляющий и сильный удар. А потом мысли о том, что мы могли искать совсем не того зверя, да еще и не там... Командир. Плохой из меня командир. Я зациклился лишь на возможных врагах, а думать нужно было о гораздо большем.
   Облом. На первом же походе и такой облом.
   Пребывая в замешательстве, мы не думали ни о чем другом, кроме как о себе, поэтому второе нападение мы тоже бессовестно проморгали. Ну ладно я, с моим-то отсутствием опыта. Но вот Трезор... Хотя у него опыта настоящих боев едва ли так уж много. Но, так или иначе, когда из той темноты, что чернела за нашими спинами, один за другим стали появляться воины-скелеты, для нас это стало полной неожиданностью. Один, второй, третий, десятый!
   Воины-скелеты. От одного этого слово мое сердце с уханьем провалилось в пятки. С того самого дня, как я только стал магом, и до этого дня, я бесчисленное количество раз прокручивал в голове картины грядущих сражений. Я представлял себе схватки с самыми разными противниками, с любыми существами, что могли встать на моем пути. С любыми. Но - не с нежитью. Этих существ я всегда исключал из своих фантазий.
   Всегда, всегда, от одного вида нежити мной завладевал невероятный страх. Но это был не тот страх, что охватывает перед лицом дикого зверя, не тот, что рождается при встрече с разбойниками, и уж точно не тот, что вызывает вид чужеземцев. Нет - этот страх был другим. В нем ощущалось нечто совсем иное, глубокое и тоскливое, пропитанное какой-то непонятной горечью, словно ты случайно разгрыз горькую миндальную косточку. При виде ужасных пустых глазниц, отсутствующих зубов и обнаженных костей, вместе со страхом меня всегда охватывала невероятная грусть... Нет, не за судьбу тех существ, а именно за себя, ведь поражение в битве с ними означало не просто смерть. Это означало превращение. Превращение в то, от чего я так трепетал. Потеря всего, что делало меня мной: надежд, мечтаний, любимых людей, дорогих сердцу вещей. И, что самое страшное, потеря остатков человечности, превращение в жалкое, пусть и могущественное, но бездушное подобие.
   И вот, этот ужас стоит передо мной. Все, как один, абсолютно разные, и все, как один, не похожие друг на друга. Одни, словно древние реликвии, щеголяли костьми благородного желтого цвета. Другие же сияли ослепительной белизной - казалось, они только что вышли из-под палящего солнца, которое выбелило их до девственной чистоты. Кости же третьих чернели словно ночь, явно поддаваясь годами сырости и влаге. Каждый из них - уникален, и в чем-то неповторим. Но всех их объединяло одно - в костлявых руках они сжимали одно и то же оружие: мечи щиты и копья. И все оно, как одно, направленно в нашу сторону.
   Воины-скелеты. Воины, что не знают пощады. Битва, где не берут пленных. И с ними пойдет сражение не только за свое тело, а и за свою душу.
   Надо отдать Трезору должное - он хоть и проморгал появление противника, но, как только его взгляд натолкнулся на нежить, он тут же, одним прыжком, перескочил назад, вновь оказавшись между мной и новой угрозой. Тур и Игнац тоже не пасли задних - они стремительно развернулись вслед за своим командиром, и их щиты и мечи снова заняли защитное положение. Твердый взгляд Тура был полон холодной решимости. Взгляд Игнаца был полон священного ужаса, но, как и его товарищи, он остался в строю.
   Что делать? Что делать? Надо обязательно выжить. А если хочешь выжить, то придется сражаться.
   С невероятным усилием пересилив свой страх, я принялся думать над тем, что же мне нужно сделать.
   Мысли роились, словно пчелы в улье. Полторы дюжины хорошо вооруженных скелетов против нас четверых. Просто сражаться с нежитью это очень страшно. А сражаться с ней в таком коридоре, да еще освещенном всего двумя факелами... Не дай боги они погаснут, и все - пиши пропало.
   А еще эти копья. Эти чертовы копья. У наших солдат есть щиты. Но бойцов всего трое. Они смогут отразить какое-то количество смертоносных ударов, но долго противостоять длинным копьям у них вряд ли получиться. Да - у них за спиною есть я. Но я один быстро не перебью всех копейщиков. Да и вряд ли каждый удар будет достигать своей цели.
   И что выходит? Если положиться только на силы бойцов, мы проиграем точно. А если положиться только на мою силу, то мы проиграем тоже.
   Что же делать? Что же делать? Как лучше поступить?
   Решение пришло в тот же миг, когда враждебная нежить кинулась на нас с копьями наперевес.
   - Ларра-луара-тура! - громко прокричал я, и, выбросив руку вперед, решительно коснулся плеча... не своего, а стоящего передо мною десятника. Знакомый холод, знакомая пелена, и вот уже доспехи Трезора окружил еще один комплект доспехов, но уже изо льда.
   Так, теперь дальше.
   - Создать ледяной доспех! - Новое колдовство и новый доспех, но уже на Игнаце.
   - Ларра-луара-тура! - Я снова лишился значительной части магических сил, но теперь в доспехах были уже все три воина.
   Вот так, вот так. Каждая ситуация, как снежинка, особенная, и привычные решения иногда не работают. Иногда магу приходится импровизировать, приспособиться к быстро меняющимся обстоятельствам. Как вот я сейчас. Если трое вояк могут отражать втрое больше ударов, то кому, как не им, отдавать всю защиту?!
   Скелеты напали молча, без слов, без единого выкрика. Но воздух пещеры тут же наполнился иными звуками боя.
   - Бам! Бам! Бам! - услышал я звуки отражаемых щитами копий.
   - Хрусь! Хрусь! Хрусь! - послышались звуки перерубаемого дерева.
   - Дзень! Дзень! - А это два запущенных в воздух копья отрикошетили от ледяных доспехов.
   А вот вам от меня!
   - Ларра-нара-луара-трана! Ларра-нара-луара-трана! - В толпу скелетов полетели небольшие ледяные сосульки. Почему небольшие? Потому что после того, как я потратился на целых три ледяных доспеха, магической силы у меня осталось немного. Но даже из этого я мог извлечь немалую пользу. Если не промахиваться.
   - Ларра-нара-луара-трана! Создать малую ледяную стрелу! - Ларра-нара... - Еще три небольших, с мизинец, сосульки, полетели в нежить. Не так уж и много, но главное тут - не количество.
   - Бам! Бам! Бам! - Шиты бароновых воинов пели звонкую песню, отражая удары десятков вражеских копий.
   - Хрусь! Хрусь! Хрусь! - Мечи солдат взлетали и опускались, словно лопасти мельниц, умело перемалывая одно древко за другим. Еще, еще, еще. Снова, снова, снова.
   - Дзень! Дзень! Дзень! - Брошенные копья либо удачно отбивались мечами, и с лязгом летели в каменный пол или стены, или попадали в магические доспехи, и тоже пока отлетали в многострадальный пол.
   И среди всего этого - противный стук голых костей о камень и тяжелое дыхание напряженных воинов.
   Сражение продолжалось, и пока было совершенно не ясно, кто выйдет из него победителем - те, кто уже давно мертв, или те, кто пока еще живы.
   Все изменилось, когда одно из пущенные в нас остроконечных копий попало в стену за нами. В тот же миг позади раздался глухой рев, и странная стена яростно задрожала. Почувствовав тревогу, я тут же обернулся назад, и отчаянно прикрывая голову руками от падающего сверху каменно-земляного крошева, стал свидетелем того, как "стена", оставляя за собой след новых испражнений, подалась вперед на полдесятка шагов!
   Повинуясь непонятно откуда взявшемуся наитию, я выдернул копье из нее и с силой нанес еще один удар. Снова раздался рев, рев отчаяния и боли, и "стена" сдвинулась еще на десяток шагов.
   И тут я, наконец, понял, что передо мной никакая не стена, ни дерево и не плод, а самая что ни наесть обычная задница животного, только очень здоровая. Невероятно здоровая, а потому и застрявшая в этом относительно нешироком тоннеле. И если я поднажму, если заставлю это непонятное нечто шевелить своими, невидимыми отсюда лапами, то, может быть, у нас появиться неплохой шанс просто сбежать отсюда!
   Приняв решение, я, не мешкая ни мгновенья, снова схватился копье и со всей силы всадил его в упругую седалище. Снова рев боли где-то далеко впереди, снова поток вонючих нечистот почти что мне под ноги и ужасный смрад в мой чувствительный нос. Но все это ни шло ни в какое сравнение с тем, что застрявшая туша ещё немного продвинулась вперед.
   Отставив свою спину под защитой солдат, я с тройным упорством снова и снова всаживал острый наконечник копья в упругую серую плоть, пачкая пол и оглашая тоннель новыми громкими животными воплями. Трезор, обернувшись, сразу смекнул, в чем дело, едва он увидел, насколько далеко я уже успел отдалиться от них.
   - Оттопаем! Отступаем! - бросил он приказ Туру и Игнацу, и они принялись осторожно пятиться назад
   Проход по загаженному полу сыграл с врагом злую шутку - одетые в хорошую, с добротной подошвой, обувь, ноги, умело балансировали на такой скользкой поверхности. А вот голые кости - нет. Ступившие на грязный пол воины-скелеты беспрестанно скользили, и то и дело падали, сбивая своим оружием впереди и сбоку идущих мёртвых сородичей, умудряясь даже обезглавливать этим некоторых из них. Что было нам только на руку - обернувшись один раз, я успел заметить, что ни на одном из воинов моих доспехов не было. Что ж - не удивительно, ведь они не вечны.
   Внезапно вокруг нас раздался какой-то звук, похожий на тот, с каким вылетает пробка из бутылки, и мощный серый зад стал стремительно отдаляться. Узкое место закончилось, и зверь, освободившись, сам побежал вперед, к одному ему виденному выходу.
   - Бегом, бегом, - подгонял нас Трезор, хотя ни в каком стимулировании никто из нас не нуждался.
   Клацанье под ногами вскоре сменилось на чваканье - мы выбежали из обустроенного каменного коридора и побежали по земляному полу. Ноги наши стали слегка увязать, но мы только ускорили бег - вперед, к спасенью, к выходу!
   Неожиданно впереди заблестели тонкие полосы света. Выход? Вполне возможно! Однако несущийся зверь вдруг перестал бежать и застыл, казалось, у самого выхода на свободу. Ну, ничего - уверен, что "поощрение" в восемь рук сделает свое дело.
   - Навались! - громко воскликнул Трезор, и острая сталь, до того крушившие дерево и кости, впилась в живую плоть. У меня оружие не было, но я вынул из твари торчащее сбоку копье и тоже принялся наносить ей удар за ударом.
   - Вперед, наглая гадина! - отчаянно кричал ей Игнац. - Ишь, чего разлеглась.
   - Двигайся вперед, тухлый окорок, - громко кричал ей Тур. - Не то пущу на колбасы!
   - Вперед, вперед тварь, - давал ей команды Трезор. - Раз-два, раз-два. Шевелись, шевелись!
   - Давай, давай, двигайся! - увещевал ее я. - А-то всуну тебе копье аккурат под копчик!
   Но, сколько бы мы не старались, сколько бы ни прикладывали сил, животина больше не двигалась.
   - Неужели сдохла? - первым догадался Трезор.
   Удевленные его словами, мы отошли назад, а десятник приложил руку к твари в попытке уловить хоть какое-то движение.
   - Есть что? - спросил я у него с ожиданием, смешанным с тревогой.
   - Нет. - Трезор опустил руку вниз и покачал головой.
   Тварь оказалась мертва.

*

   - Издохла? - на всякий случай переспросил слегка ошалевший Игнац.
   - Сдохла, - подтвердил свои слова десятник.
   - А как мы теперь пройдем? - задал Тур весьма насущный вопрос.
   Вот это проблема. Очень большая проблема. Проблема весом в несколько коров и быков.
   К счастью, в этом месте земляной тоннель еще больше расширялся, и, приложив немало своих усилий, мы смогли протиснуться межту стеной и тварью. А когда мы прошли, то перед нами открылось много чего интересного.
   Во-первых, теперь мы смогли разглядеть увиденную тварь целиком. Ну, как целиком? Насколько, позволяли нам наши небольшие возможности. Я бы сказал, и верю, что не ошибся, что убитая нами тварь очень походила на обычного хомяка, только очень здорового. Огромная шарообразная голова с двумя большими узкими глазами, тупым носом и сдвоенной парой очень острых резцов. Относительно короткое тучное и очень грязное туловище. Мощные мускулистые лапы с когтями почти с мой рост. Этакая крыса, но весьма укороченная и без намеков на хоть какой-нибудь хвост. И - совершенно лысая. И - огромная. Какая же она, блин, огромная. Огромная и мертва. Что весьма хорошо.
   В свете факела ее мертвая шкура казалась серой, почти пепельной, словно она вылезла прямиком из пепла какой-то кузни. Мы стояли, завороженные, вокруг этого чудовищного подобия домашнего грызуна. В голове не укладывалось, как такое вообще могло существовать. Хомяк-переросток, хомяк-монстр, хомяк-кошмар - как его ни назови, он все равно оставался чем-то невообразимым, чем-то, что не должно было быть.
   До сих пор я считал, что хомяки - это милые, пушистые создания, которых дети держат в хлипких плетеных клетках и кормят разными зернышками. Теперь же само слово "хомяк" вызывало у меня дрожь. Этот монстр, с его огромными когтями и острыми, как бритва, зубами, был воплощением всего самого ужасного, что только можно представить. Хотя, какой это хомяк? Название "медвемышь" к нему подходило более чем отлично.
   Что еще стало понятно, что, скорее всего, убили его не мы. Весь дальнейший путь, отсюда и до выхода, был усеян врытыми в землю кольями. Остро заточенными кольями, повернутыми как раз в самое сердце прохода. Наши удары тварь только раззадорили, и, в попытке убраться, она напоролась несколько кольев. На целую дюжину остро заточенных кольев. Само собой, что такое плотное знакомство с неестественно острым деревом, толщиной с мою ногу, даже для нее не прошло бесследно, и потому она испустила дух.
   Ну а последним, и самым приятным открытием, был яркий свет в широком конце тоннеля. Огромный кусок голубого неба сиял всего в сотне шагов от нас и манил к себе пестротой свежих красок. А где солнечный свет, там и наша свобода.
   Обрадованные открытием, мы быстро потушили остатки факелов и сломя голову бросились из полумрака наружу. Выход все ближе. Небо светлее. Солнце все ярче. Еще немного, еще чуть-чуть, и мы покинем этот страшный тоннель с его отвратными обитателями, жуткими монстрами и опасной нежитью.
   Еще чуть-чуть, еще шаг.
   Наконец-то!
   Выскакивая из мрачного угнетающего сумрака, я не смог удержаться и остановившись, прикрыл лицо локтем левой руки. Свет. Обычный приятный согревающий свет жег мои глаза, словно раскаленной ложкой. Я знал о таком эффекте, но я не думал, что глаза так отвыкнут от света за столь короткий срок.
   Замерев на выходе из пещеры, я жадно и с наслаждением втягивал в себя приятный лесной букет. Никогда не думал, что обычный дух леса может быть настолько приятным. Никаких тебе запахов слежавшейся перепрелой листвы. Никаких ароматов фекалий прячущихся в темных углах животных. Никакого смрада давно разлагающихся тел. Только легкий запах свежей влаги в воздухе и, то ли шум, то ли плеск, разбивающихся о камни волн, несущий к нам приятную влагу.
   Красота!
   Простояв какое-то время, я начал осторожно опускать руку вниз, чтобы увидеть местность, в которую я попал, но, к удивлению, наткнулся на что-то твердое. Не спеша открывать глаза, я попытался ощупать рукой неожиданное препятствие. Дерево. Явно дерево. А если точнее, то деревянная палка, по какой-то причине твердо упершаяся мне в грудь. Я попытался отодвинуть ее, но не тут-то было - палка, словно живая, выскочила из моей ладони и снова уперлась мне в грудь, в кожаную куртку доспеха. Мало того - тут же я почувствовал, как еще несколько таких палок стали нагло тыкаться в мое уставшее тело с навязчивостью роя диких ос. Предчувствуя неладное, я резко отвел руку в сторону и распахнул глаза. Мир встретил меня хаосом света и размытых форм. Все плыло, как картина, размытая дождем. Но постепенно реальность начала проступать. Пятна света складывались в знакомые очертания, тени обретали глубину, и вот уже передо мной снова был четкий и узнаваемый мир.
   Первое, что я увидел, это бескрайнее синее небо, пронзенное лучами солнца. Облака, похожие на клочки ваты, лениво плыли по нему, словно неспешно путешествуя по небесному океану. Затем мой взгляд упал на лес, густой и зеленый, словно изумрудный ковер, раскинувшийся до самого горизонта. Деревья, высокие и величественные, шелестели листвой, словно приветствуя нас, вернувшихся из тьмы. Затем мой взгляд выцепил кромку озера. Оно было таким небольшим и почти идеально круглым, а следом за ним располагалось еще одно озерцо. И еще. И еще. И так - до бесконечности, словно бусины с одного ожерелья, они уходили прямо за горизонт. Волны, с белыми гребнями, разбивались о скалистый берег, издавая успокаивающий шум, который ласкал слух после оглушительной тишины подземелья.
   Однако стоило мне опустить глаза пониже, как мое безмятежное настроение тут же улетучилось, потому как мой непринужденный взгляд мгновенно наткнулся на сотни, а может даже на тысячу немигающих взглядов, глядевших на меня с неприкрытой враждебностью. Прямо передо мной стояла большая толпа относительно невысоких рыбообразных существ, которая была явно не рада моему появлению. И чтобы это недовольство стало для меня ещё более очевидным, каждый держал в своих маленьких ручках по длинной острозаточенной палке, направленной в мою сторону.
   В мою? Нет, не только. Рядом со мной стояли мои товарищи, такие же оглушенные таким поворотом, как и я. В их глазах я видел то же самое, что чувствовал сам - озадаченность и непонимание.
   Вот так-так! Мы выжили. Мы выбрались. Мы снова увидели свет. Но этот свет нашему появлению был совсем не рад.
   Понять кто перед нами, не составляло труда. Я не мог ошибиться. Встретившие нас существа были недавно увиденными мною с нашего поста рыболюдами-сиглами. Сейчас, с такой опасной близи, они чем-то походили на странных маленьких рыбок, выброшенных на сушу. Но вместо беспомощности в их глазах плескалась ярость. Их тела были чрезвычайно напряжены, а чешуя переливалась всеми цветами радуги, создавая пугающий гипнотический эффект. И эти копья. Почему-то я был уверен, что они с лёгкостью пустят их в дело.
   Какое-то время между нами стояла напряженное молчание. Но вот, ярость сиглов прорвалась наружу, и тишина, до этого наполнявшая широкую поляну, сменилась шипящим ропотом, который постепенно нарастал, уверенно превращаясь в угрожающий гул.
   - Людики! Людики! Людики! - послышалось зло из толпы.
   - Прийти. Не звать. Не желать! - услышал я с другой стороны
   - Обратно не отпускать! Убить! Убить! Убить! - неуверенно донеслось из толпы.
   А затем вся толпа загудела, как один рыболюд.
   - Не звать. Не желать! Не приглашать! Убить! Убить! Убить!
   "Убить? Убить нас? Так просто - взять и убить?" - понеслось в голове. 
   Но времени отвечать на такие вопросы, у меня, увы, не имелось. В первое мгновение я ощутил приступ паники, глядя, как колыхается море острых пик. Я даже почувствовал, как предательски подогнулись мои колени, и мне пришлось приложить усилие, чтобы не рухнуть вниз. Дикое ощущение. Страшное ощущение. Передо мной стояли сотни этих существ. Сотни существ! Да это же просто настоящая армия! Армия, против которой мы стояли всего вчетвером. Почему они тут собрались, и почему готовые к бою? А, ну конечно - то существо так орало, продираясь сквозь колья, что его вопли могли переполошить половину леса. Что, в общем-то, оказалось недалеко от истины. Поэтому сиглы, похватав оружие, мигом выстроились у входа в пещеру, чтобы встретить тварь. Только тварь не вышла - вместо нее вышли мы: уставшие, слегка ошалевшие от дневного света и совсем не готовые к бою. Потому и попались, как мышь под кошачьи когти.
   Что делать? Что делать? Только не нужно бояться. Бояться нельзя. Хочется, но нельзя. Ведь страх это глупые действия, а это сразу смерть.  Надо что-то делать. Надо как-то выкручиваться. Надо спасать себя и моих ребят.
   Надо. Вот только как?
   Как ни крути, а выходов у нас было только три. Можно попытаться схватиться за оружие и попытаться прорваться. Можно попытаться? Но пробиться - куда? Вокруг, насколько хватало глаз, были только сиглы. Да и что это даст? Эти рыболюди хоть и малы ростом, своим числом они сведут на нет любую попытку сражения. Наша боевая четвёрка, пусть ослабленная и ошарашенная, может сразить две дюжины этих созданий. Хорошо, пусть три. Но их тут гораздо больше. Гораздо, гораздо больше. И они все, как один, вооружены. Тут даже моя магия нисколько не поможет - чтобы справиться с такой огромной ордой, нужен маг второго, нет, даже третьего ранга. И не взятый врасплох, а во всеоружии и готовый к бою. Так что, если бой, то только лишь под конец, когда у нас не будет никакого выхода.
   Есть еще вариант - убежать обратно в пещеру. Так сказать - протрубить отход. Но этот отход тоже не умный ход. После путешествия по подземелью мы порядком устали, и быстро бежать не сможем.  А это чревато - стоит нам обратить к врагу свои беззащитные спины, как в них полетят сотни острых копий. Так что бегство... Нет - бегство тоже отпадает.
   То есть - ни вперед, ни назад. Что остается еще? А если поговорить? Поговорить, как с наркарами? Получилось же у меня подружиться с одним людоящером? Может у меня получится подружится и с сиглом.
   Что же делать? Как мне поступить?
   Мучаясь в обуреваемых меня сомненьях, я случайно взглянул на своих боевых товарищей. Трезор явно нервничал при виде настолько враждебной толпы, но очень старался никому этого не показывать. Случайно поймав мой взгляд, он очень медленно потянулся к рукоятке висевшего на поясе меча. Предлагает драться и дорого продать свою жизнь? Смело, очень смело. Отвага в нем так и плещет. Но пока не нужно. Я осторожно повертел головой, показывая, что с этим спешить не стоит, ведь бой с таким полчищем - путь в один конец.
   Тур же откровенно переводил взгляд с десятника на меня и обратно. В его глазах явно читалось отчаяние, но было видно, что он готов на любые действия, кто бы и чтобы ему не приказал. В бой? Значит в бой. Бегство? Пусть будет бегство. Вот что значит настоящая дисциплина.
   А вот в Игнаце я был не так уверен. Он стоял и глядел на толпу сиглов словно завороженный. Ни одной мысли в глазах, ни одного движения в мышцах. Видимо он уже был готов принять неминуемую смерть. Но я его не винил - уж слишком опасной была эта ситуация.
   Время утекало сквозь пальцы, словно песок. Я чувствовал, как приближается момент, когда мне придется сделать выбор. Выбор, который определит не только мою судьбу, но и судьбу тех людей, за которых я отвечаю.
   Что ж, хорошо - выбор сделан.
   Первым делом я поднял левую руку в знак безоружности, пытаясь успокоить этих маленьких воинов. Правую же руку, с так ни кстати оказавшемся в ней копьем, я увел подальше, за спину.
   - Просите, простите, пожалуйста, - произнес я первое, что пришло мне на ум. - Я не хотел никого из вас побеспокоить, - продолжил я, чувствуя, как он невыносимого волнения пересыхает во рту. - Я просто заблудился. Мы - заблудились, - сделал поправку я.
   Я говорил, и в который раз мысленно проклинал себя за то, что, перед походом, не удосужился выучить их язык. Тот людоящер говорил на людском. Неплохо так говорил. И даже сиглы кое-как на нем разговаривают. А теперь я вынужден обращаться к ним в надежде на то, что они смогут понять мою речь. Что ж, если у нас все сладиться, обещаю, что как-то исправлю это упущение.
   Услышав меня, рыболюды на мгновенье притихли. Я решил, что это хороший знак и рискнул продолжать.
   - Я и мои товарищи, - продолжил сбивчиво я, - тут оказались случайно. Мы заблудились, и так попали к вам.
   Опять тишина. Хорошо - я рискну продолжить.
   - Я понимаю, что такие, как мы, не должны приходить как снег на голову. Особенно - изнутри этой пещеры. - Я указал на чёрный провал в холме.  - Вы поставили там колья. Очень острые колья. Много острых кольев. Это говорит о том, что вы оттуда никого не ждали. Но так уж вышло, что мы к вам оттуда пришли.
   Опять тишина. Они меня слушают, но продолжают молчать. Не понимают? Или не хотят понимать? Тогда еще попытка.
   - Мы пришли. Но мы снова хотим уйти, - искренне заверил их я. - Но не через пещеру, а по верху холма. Давайте договоримся так - мы уйдем, и вы забудете о нас, словно нас никогда не было. Небо, солнце, песок и вода - все ваше и все вашим остается, - невольно перешел я на простые слова. - А мы просто уйдём, словно нас тут и не было.
   Не знаю, где именно я ошибся, и было ли это вообще моей ошибкой, но сиглы вдруг оживились и стали громко кричать:
   - Не звать. Не желать! Не приглашать! Убить! Убить! Убить! - вновь заревела толпа.
   - Почему убить? За что убить? Мы же вам ничего не сделали? - не выдержав напряжения, возмутился я.
   Однако мои слова, казалось, лишь усилили их гнев. Ропот перерос в оглушительный визг, и несколько копий дрогнули, словно готовые к атаке. Я замер, боясь пошевелиться, понимая, что любое неосторожное движение может спровоцировать нападение.
   - Людики! Смерть! Людики! Убить! - ревела толпа все громче, потрясая оружием.
   - Нельзя нас убивать - мы ничего не сделали, - продолжал упорствовать я уже без какой-либо мягкости.
   - Людики! Убить!
   - Нельзя людей просто так убивать! - снова настаивал я.
   - Людики! Убить!
   - Убивать надо врагов. А мы для вас не враги! - заявил я последнее, что пришло мне на ум.
   Но сиглы меня не слушали.
   - Убить! Убить! Убить!
   Только эти слова. Видимо, но своей наивности, я или переоценил их знание нашего языка, или переоценил их умственные способности. Я понял, что дальше говорить бесполезно - кроме этих слов я ничего не услышу. Я смотрел в их маленькие, злобные лупоглазые лица, пытаясь найти хоть искру понимания, хоть намек на милосердие. Но видел лишь ненависть и страх. Страх, который, как ни странно, отражался и в моем собственном сердце.
   Внезапно из толпы выступила фигура, немного выше остальных. Ее чешуя была светлая, с приятным желтым отливом, а в глазах горел холодный, расчетливый огонь. Нет, злость там тоже была, но гораздо в меньших количествах, чем в ее собратьях. Она подняла руку, и рокот стих, сменившись напряженным молчанием.
   Сигл со светлой чешуей стала что-то шипеть на непонятном для нас языке. Он начал общаться, но не ко всей толпе, а к отдельным сиглам. О чем он шипел, гадать не понадобилось - он говорил о нас. Как я это понял? Да очень просто - после каждого предложения он почему-то тыкал пальцем в меня. Не в нас, а именно в меня!
   Его собеседники   с ним явно не соглашались. Вот один из сиглов, стоящий в двадцати шагах от меня, с сине-красной чешуей, зашипел что-то неодобрительное в ответ. Его поддержал третий сигл, с очень темной чешуей, отстоящий он нас в полусотне шагов. Светлочешуйчатый ответил ему куда яростным шипение, разинув свою пасть от одного крохотного уха к другому и выпятив и без того вытаращенные глаза. Второй и третий сигл дружно зашипели в ответ, и к ним присоединилась еще одна пара  сиглов. Но первый не успокаивался, а, уперев руки в боки, так широко раззявил свою пасть и так громко забулькал, что казалось, его внутренние органы вот-вот выплеснуться наружу.
   Как ни странно, это почему-то подействовало. Его соперники моментально смолкли, а светлочешуйчатый рыболюд повернулся ко мне.
   Я закрыл глаза, готовясь к неизбежному.
   - Людики. Вы поступить плохо, - холодно сказал он.  - Нельзя приходить, когда вас не ждать. Нельзя приходить, когда вас не просят. Тут не ваша земля. За такое всем - смерть.
   Я сразу почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это что, приговор?
   - Но мы видеть, что вы служить Длинные хвосты.  Вы - их питомцы. А мы не хотим портить договор с соседями. Поэтому - уходить. И больше к нам ни ногой.
   Мы? Служим Длинным хвостам? То есть мы служим наркарам? Но с чего он взял? Проследив взглядом за его худым пальцем, я вдруг уперся в копье за своей спиной. Но это было не то копье нежити, что я взял в первый раз. Нет, на вершине этого развивались три, сильно замызганных, но вполне узнаваемых пера - одно, большое, синее, и два желтых, поменьше.
   Получается, я впопыхах вынул из бока медвемыша нужное мне копье, и оно, чудесным образом, спасает нам наши жизни?
   - Ну, так, мы, это, пойдем? - переспросил я, не веря своим ушам.
   - Идти. Уходить. - Светлый сигл кивнул. - Еще раз увидеть и - смерть! - пообещал он нам.
   Еще никогда наши ноги так быстро не взбирались наверх крутого холма.

*

   Добраться до места встречи с наркаром по дороге, ведущей поверх холма, оказалось сущим пустяком по сравнению с путешествием через сквозной подземный тоннель. Правда, нам пришлось сделать небольшой крюк, чтобы не приближаться к заселенной нежитью крепости. Но что такое лишняя сотня шагов по яркому солнцу да среди зеленых деревьев, по сравнению с походом по пропитанному темнотой и ужасом коридору?
   Гута нас уже ждал в условленном месте. Увидев в моих руках столь желанный трофей, он даже слегка подпрыгнул от охватившего его восхищения, но тут же вновь напустил на себя равнодушный вид.
   - Это оно? Это твое, то самое, копье? - спросил я у наркара больше для проформы, чем по необходимости, ибо уже понял, что мы принесли то, что надо.
   - Оно. Оно, - закивал он, и снова его волнение стало всем заметно.
   - Тогда держи. - Я протянул ему ужасно замызганное и попахивающее чем-то неприятным, но все же такое желанное оружие. - Но помни о нашем с тобой уговоре: я тебе - копье, а ты мне - помощь в знакомстве с вашим родом-племенем.
   - Все так и будет, - с какой-то непоколебимой гордостью ответил мне длинношеий. - Тхорнона всегда держат слово - если оно сказано, то оно, как солнце, обязательно взойдет над зеленым лесом. Я обещаю поговорить о вас со своим отцом. Но решение говорить с вами или не говорить только лишь за ним. Если он согласиться, то ваши люди обязательно узнают об этом.
   - Как они знают? - тут же спросил его я.
   - Обещаю - они узнают, - заверил меня чешуйчатый.
   Пришлось довериться его обещанию и, наконец, чужое копье покинуло мою руку и перешло к законному владельцу.
   Возвращение в форт проходило в безраздельном молчании. Само собой, нам было что обсудить, ведь то, что мы сегодня увидели и услышали, то, в чем мы приняли участие, случается с защитниками баронства никак не каждый день. Обсудить было что, но говорить об этом никто из нас не хотел - слишком свежи еще были наши воспоминания, и слишком велик трепет от всего пережитого.
   У ближних постов нас уже встречали. И не кто-нибудь, а сам десятник Лом.
   - Господин Шедан - ну, разве так можно? Куда вы пропали?! Куда запропастились? - Лом от волнения буквально выкручивал свои руки, словно мать, пытающаяся унять грохочущую бурю внутри себя от мысли о пропаже единственного ребенка. Было видно, что он очень переживал и переживал крайне искренне. - Разве так можно? Вы же сейчас командир заставы. Не дай боги с вами бы что-то случилось! Знаете, какой бы тогда был переполох?
   Ах, вот оно что? Десятник Лом волнуется вовсе не за меня, а за то, что в случае чего, весь спрос будет с него. Ай-яй-яй, как же обидно звучит. Хотя, если подумать, может бывалый солдат и не может думать иначе?
   - Я решил сам проверить ваши слова о том, что наши соседи до крайности опасны, - не успев все как следует обдумать, сразу ответил я.
   - Вот оно как? - В глазах Лома засверкало еще большее беспокойство. Чего же он так боится? За что он сейчас так волнуется? Нет, что ни говори, а что-то тут нечисто. Что-то точно нечисто, а потому свои следующие слова мне стоит хорошенько обдумать.
   Но не успел я все хорошенько обмозговать, как услышал голос Трезора.
   - Худших врагов мне сложно даже представить, - ответил он за меня. - И я рад, что после всего пережитого, мы смогли вернуться обратно.
   Услышав его ответ, Лом, наконец, обратил на внимание на стоящего рядом десятника, и, смерив его изучающим взглядом, снова повернулся ко мне. Я не нашел ничего лучшего, чем просто кивнуть.
   - Вот видите! Вот видите! Я же говорил! - Во взгляде десятника сразу засветилось огромное облегчение. - Больше так не делайте. Просто верьте моим словам и целее будете.
   Я снова кивнул, и старший десятник с облегчением уступил нам дорогу.
   Проходя мимо Лома, я невольно нахмурился. Все не так. Все определенно не так. Что задумал де Фолка, и какую роль в этом играет Лом, я пока понимал недостаточно хорошо. Но что я понял точно, то рядом с ним мне нужно держать ухо востро, и думать, о чем спрашивать и о чем говорить. Разберусь. Я со всем разберусь. Дайте мне только время.
   Войдя в ворота форта, я первым делом попросил Тура и Игнаца никому не говорит о том, что они увидели. Воины клятвенно это пообещали, и я кивком головы отпустил их в казармы.
   А вот с Трезором у меня состоялся долгий разговор.
   Начал его сам десятник.
   - Господин Шедан, я хочу выразить вам свою глубочайшую благодарность, - заговорил он каким-то неожиданно торжественным и даже трепетным голосом. - Ваша отвага, хладнокровие и мудрость в этом походе были решающими. Без вас мы бы не вернулись. Честно говоря, я не был уверен в вашей надежности в таком деле, но вы превзошли все мои ожидания. Теперь я обещаю, что всегда буду прислушиваться к вам и доверять.
   Услышав такие слова, я искренне рассмеялся. Насколько сильно я был уверен в лицемерности Лома, настолько сильно я был уверен в том, что говорит Трезор. Простой вояка. Простой и честный. Никаких лишних мыслей - только честь долг и безусловная преданность. Я грядущем разбирательстве во всем этом "что да как" он обязательно станет моим главным помощником. Да что там - он таковым уже стал!
   - Да полно тебе, Трезор. Я ничего такого почитай, что не сделал, - заявил я, смущенно расчесывая рукой растрепавшийся затылок.
   И верно - именно так я считал. И даже больше. Именно я втянул Трезора и двух его лучших солдат в утреннюю авантюру. Втянул? Втянул, а-то как же. Воспользовался своим положением старшего по званию и втянул. Это из-за меня они сегодня рисковали своими головами, когда я пытался наладить отношение с длиннохвостыми и чешуйчатыми. Рисковали? Как пить дать - рисковали. Ну, а как без этого? Само собой, рисковали они и тогда, когда пошли со мной в тот проклятый тоннель. Да, как воины форта, мы были готовы к каким-либо неприятностям. Но максимум, что я ожидал там встретить, так это гигантских крыс. Огромных голодных крыс, что сторожат тот проход. Или кого-то похожего. Но я не думал, что встречусь там с толпою бродячей нежити, и уж вовсе я не ожидал попасться орде оголтелых сиглов. Нет, на такие встречи я точно не рассчитывал, и если бы я знал, что все так завернется, то я бы никогда, ни в жизнь не согласился на это. Любопытство любопытством, усердие усердием, но не такой же ценою! Иначе на мои изыскания никаких солдат форта не хватить.
   - Сделали, - выждав паузу вежливости, вновь заявил Трезор. - Вы прикрыли меня и моих солдат магией. Прикрыли нас, вместо того, чтобы прикрыть себя. Я этого никогда не забуду.
   Вот он о чем. Ну, а что тут такого?
   - Моя задача и задача моих солдат - прикрывать своего командира, - увидев изумления в моих глазах, стал объяснять мне десятник. - Это мы в пещере и делали. Но у командира нет задачи защищать своих подчиненных. И уж тем более у мага нет никаких обязательств защищать солдат вместо защиты себя. Я говорю об этом. И я этого не забуду.
   Эх, как он завернул. В чем-то он, ясное дело, прав. Командир форта не должен, да и маг не обязан. Однако...
   - Командир форта, ты прав - он не должен. Для командира важнее выполнение задачи. - Я бросил задумчивый взгляд на высокие ворота, перед которыми стояла бодрая стража. Затем перевел взгляд на высокие башни, на которых блестели металлические части доспехов выставленных лучников. Потом перевел взгляд на двухэтажный офицерский дом. - Но поскольку я только исполняю его обязанности, то я могу своевольничать. Капельку. Самую малость. И ты прав, как маг, я ничего никому не обязан. Делаю что хочу. Вот я и сделал, как сам захотел - защитил вас своей собственной магией, - улыбнулся я, вновь взглянув на него.
   Не обязан. Не должен. Законы, уставы, правила. Я исполняю обязанности всего лишь пару дней, а потому все их пока не выучил. Поэтому пока что действую, как подсказывает здравый смысл и мое воспитание. И что они мне говорят? Раз эти солдаты - мои, то я за них отвечаю. А потому и впредь я буду им помогать. Особенно же - в бою. И я не буду отсиживаться за щитом из солдат, а буду делать все, чтобы все у нас получилось. Ведь, у нас, у плотников и столяров, как все в работе устроено? Если вещь оказалась плохой, то виноват не ученик, а мастер. И пусть я не мастер, пусть пока заместитель командующего, но даже сейчас я за всех их в ответе.
   Услыхав мое поощрение и одобрение, Трезор, в конце концов, расслабился и растекся в улыбке.
   - Ну, а вообще, господин Шедан, это все того стоило? - спросил он меня по-дружески, но без всякого панибратства. - Все наши мытарство, и все через что мы прошли? Вы получили ответы на ваши вопросы?
   Я? Я получил. Но это совсем не то, на что рассчитывал Лом. Да, что ни говори, а сегодня у меня состоялось плотное знакомство со всеми соседними расами. Более чем плотное, тем боле для первого раза. И пусть с первого взгляда кажется, что наркары хитры и изворотливы, что добиться их расположения непростое дело, но да - такое возможно. Сложно, но возможно. Что до проклятой нежити, то тут я ничего не скажу. А что касается сиглов... Пусть на первый взгляд кажется, что у них нет ни рассудка, ни сдержанности, что они живут словно дикие звери, что у тысячи сиглов ума не больше, чем у одного человека, но... Но есть одно "но" - как-то же тогда наркары нашли с ними общий язык? По словам того рыболюда, между теми и теми заключен какой-то там договор. И если людоящеры смогли найти с сиглами общий язык, то, мы, люди, тоже его найдем. Не сможем не найти. Зачем это мне надо? Неужели не ясно? Если я смогу договориться и с той, и с другой стороной, то тогда мы, защитники этого форта, будем нести свою службу в полной безопасности. Точнее, как - солдаты будут служить, а я - строить карьеру командира форта и мага.
  
Оценка: 7.87*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"