Логинов Святослав : другие произведения.

Бд-6: Рецензии на рассказы финала

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Я, как обычно, не даю последних мест, но если в прошлые годы без мест оставались откровенно слабые рассказы, которые приходилось бы сравнивать по недостаткам, а не по достоинствам, то сейчас таких авторов нет, о каждом можно сказать что-то хорошее"
    Святослав Логинов

    Победители: 1. И.Живетьева "Не с глаголом", 2. И.Голдин "Сантойа", 3. В.Данихнов "Наши флаги"


   Очередной финал "Самиздата", новые финалисты (корпус авторов сильно сменился, и это хорошо, поскольку лучшие из прежних авторов перешли в профессионалы и в самиздатовских рецензиях не нуждаются). А вот ошибки - старые, и это плохо. Сразу отмечу, что откровенных ляпов в текстах очень немного, элементарные ошибки авторы научились исправлять сами. Но и находок: стилистических, сюжетных и психологических -- немного.
  
   Основная беда большинства авторов - отсутствие внятного сюжета, либо сюжетная несамостоятельность. Читать мы любим рассказы с жёстким, хорошо прописанным сюжетом, а сами почему-то пишем невнятицу.
  
   Если прежде авторы злоупотребляли словами "что" или "какой-то", то на этот раз в чёрный список попадает слово "этот". Особенно злоупотребляют этим Сергей Фомичёв и Александр Важин, но и остальным не мешало бы пройтись по тексту с карандашиком.
  
   Забавно, что два рассказа о мальчишках-канатоходцах начинаются с одного приёма: "Он был канатоходцем, этот мальчик" и "Видите того мальчишку?" Местоимение здесь не является мусорным словом, оно даёт понять, что с героем рассказа мы давно знакомы, просто сами ещё этого не знаем. Но тот факт, что приём встречается неоднократно, сильно его обесценивает. Откуда автору знать, что он попал в колею?.. - муза должна была на ушко шепнуть.
  
   Я, как обычно, не даю последних мест, но если в прошлые годы без мест оставались откровенно слабые рассказы, которые приходилось бы сравнивать по недостаткам, а не по достоинствам, то сейчас таких авторов нет, о каждом можно сказать что-то хорошее. Поэтому без мест останутся авторы, чьи рассказы оказались лишены идейной и сюжетной самостоятельности, хотя бы они и были неплохо написаны. Впрочем, и по качеству текста вторичные рассказы заметно проигрывают исходным образцам.
  
  
  
   1 место. Инна Живетьева "Не с глаголом"
  
   Тот редкий случай, когда отсутствие в рассказе концовки, да и сюжета вообще, психологически оправдано. Автор описывает абсолютно безвыходную ситуацию, в которой всякая концовка будет фальшивой. Даже если герои попьют тёплого чаю и мужественно решат "остаться друзьями", это не будет выходом. Химия не лечит душу, хотя и обещает вылечить.
  
   Чрезвычайно сильное впечатление производит вынесенный в заголовок образ; человек отдельно от любви, двое отдельно друг от друга. Скупо и тщательно подобраны детали, создающие атмосферу стерильной жизни: горьковатый запах бергамота, слишком нарядные чашки, даже перчатки на руках героини.
  
   Рассказ, который можно и нужно печатать.
  
   Но, главное, до чего же приятно ставить первое место автору, который в прошлый раз не сумел даже войти в первую десятку!
  
  
   2 место. Ина Голдин "Сантойа"
  
   Рассказ хорошо написан и, в отличие от большинства других конкурсных рассказов, имеет сильную концовку. Рефреном повторяемая фраза "В семье Вальдано нет мужчин" на последней строке обретает иной, страшный смысл.
  
   Можно долго разбирать идеи и образы короткого рассказа. Две сестры, меряются пустотой в глазах, но обе уже начали наполнять себя: одна -- местью, другая - прощением (недаром она понесла от насильника, значит, выход, пусть больной и жестокий, но был). Однако, месть пересилила. Дьявольская месть, ведь господь, как напоминает автор, не отомстил даже за собственного сына. Маргарита отомстила с лихвой, и хотя она повторяет: "Моя месть справедлива", - как раз справедливости тут и нет, поскольку нельзя карать детей за грехи отцов. Избыточная месть обрушивается на мстителя, и финальная фраза "В семье Вальдано нет мужчин", - звучит окончательным приговором.
  
   Отличный рассказ. Единственное замечание, которое даже неловко озвучивать: выражение "по пьянке" звучит уж очень не по-сицилийски.
  
  
   3 место. Владимир Данихнов "Наши флаги"
  
   Сразу скажу: примечание в конце рассказа нужно убрать. Тому, кто встречался с падонкаффским сленгом, эта напасть слишком хорошо известна, а тем, кто по интернету не бродит, примечание всё равно ничего не даст.
  
   Пересказывать рассказ не имеет смысла, автор всё сказал прямым текстом, расставив все акценты. Недоговорено лишь то, что и не нуждается в договаривании. Неясно, отчего умер пан Галушка, неизвестно, действительно ли будут казнить преступника или это очередной мелочный фарс. Если бы всё это было досказано, произведение начало бы скучнеть, терять интригу. А так - главное предъявлено на ладони, частности читатель пусть домысливает сам.
  
   Это третий и последний из рассказов нынешнего конкурса, который, как мне кажется, можно и нужно печатать без какой-либо доработки.
  
   И опять же... в прошлом году рассказ Данихнова вылетел в конец списка, не получив даже номера, а сейчас автор в числе призёров. Я далёк от мысли полагать, что тут есть какая-то моя заслуга. Просто хочется поздравить Владимира с творческой удачей.
  
  
   4 место. Александр Сорокин "Небо войны"
  
   И опять рассказ, герои которого говорят на чудовищном сленге. Вообще, мне несимпатичен сленг ни в жизни, ни в литературе, но в данном случае, как и в предыдущем рассказе, введение сленга оправдано. Если у Данихнова сленг используется, чтобы показать уродливость карликового мира, то здесь тот же приём подчёркивает нелепую инакость происходящего.
  
   Название рассказа заставляет вспомнить "небо Аустерлица" и жёсткая последняя фраза звучит приговором любой и всяческой войне. Нелепость войны особо подчёркивается переворотом сущностей, тем, что воюют бабы, а мужички дома сидят с детишками. Приём этот, кстати, вполне стандартный, крутых амазонок и женственных мужчинок живописали многие авторы, но в данном случае приём работает чрезвычайно сильно, как и не снилась Бушкову и иже с ним.
  
   А теперь, о недостатках. Основная беда автора -- переизбыток деталей, которые, в результате, начинают играть против рассказа. Когда мы видим, что у пышногрудой вражеской капитанки небритая физиономия, эта деталь разом снижает ценность образа. Точно также, когда мы узнаём, что прежде в небе было несколько лун, сопереживание резко падает. Если перепончатокрылая малиновка вызывает болезненную мысль: "Да что ж они, идиотки, с землёй сделали!" -- то при упоминании нескольких лун читатель разочаровано тянет: "А, так это инопланетяне!.. У них и птицы не такие, и то, что женщины воюют -- в порядке вещей. А я-то чуть было волноваться не начал!.." К тому же, многочисленные луны других планет уже в зубах навязли.
  
   Сленг, на котором изъясняются героини, несколько однообразен. Не мешало бы придумать ещё пару (не больше) приёмов вроде суффикса "бл" в словах изначально имевших женский род.
  
   Автор устами героини сообщает нам, что "хамелеон", который носит вражеская капитанка, очень редкая и дорогая вещь, во всей дивизии нет ни одного такого. И, тем не менее, героиня совершенно не озабочена тем, чтобы поскорей прибрать редкостный трофей. Может быть, не стоило делать "хамелеон" столь редким?
  
   Все эти недостатки выправляются чрезвычайно легко. Автору надо просто сесть и убрать лишнее. А вообще -- хороший рассказ.
  
  
   5 место. Старый Мудрый Ирука "Придёт серенький волчок"
  
   Итак, что нам написала мудрая Ирука? (у меня нет ни малейших сомнений, что автор женского пола...) Некая девочка, у которой в семье что-то неблагополучно. Сама девочка прописана великолепно, да и вообще к стилю рассказа претензий нет. Необычайно сильно звучит фраза, исполненная наивной, переходящей за грань человеческого, веры, что если как следует попросить боженьку, то найдётся всё, даже спички для аутодафе. А вот что именно стряслось в семье, Ирука так и не рассказала. Поначалу я думал, что знакомая тётя, которую так блестяще пародирует девочка, увела из семьи папу. Но потом, вроде бы, оказывается, что это не так. А ведь ребёнок кончает с собой, жестоко и страшно. Значит, и причина должна быть предъявлена, иначе получится просто любование жестокостью. Это единственный, но большой недостаток хорошо написанного рассказа.
  
  
   6 место. Татьяна Дмитриева "Бедная лошадка"
  
   Автор показала нам, что великолепно владеет стилизацией. Фразы отточены, характеры показаны, разве что имена сделаны слишком уж узнаваемыми. И всё было бы хорошо, если бы не один вопрос: зачем всё это написано? Простенький факт, что "тернистою тропой к могиле всяк спешит", известен всем и давно, ради этого не стоило клавиатуру трепать. Что остаётся? Желание "осовременить", а заодно и принизить русскую классику? Совсем недавно мне довелось прочитать очень научную литературоведческую статью "Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма", и я с неудовольствием обнаружил, что явление "расстрела классики" весьма распространено, и рассказ Татьяны Дмитриевой идеально ложится в эту мейнстримовскую струю. Что же, в рамках заданного, автор сыграла безошибочно. И всё же -- зачем?
  
  
   7 место. Чай "Швед"
  
   История о том, как горному троллю надоело жить одному среди мёртвых камней, и он пришёл в город Ленинград, чтобы работать дворником. И, к сожалению, попал в ежовые рукавицы НКВД. Рассказ сделан хорошо, читается с интересом. А потом вдруг задумываешься, а что если бы у товарищей следователей оказалась хотя бы капля ума? И сразу понимаешь, какую бездну возможностей автор упустил, пойдя по самому лёгкому пути.
  
   Конечно, автора нужно судить за то, что он сделал, а не за упущенные возможности, но всё равно - жаль.
  
   Следует отметить концовку: каменная мама, пришедшая наказать обидчика, отпускает его, услышав детский крик, и уходит, катя перед собой обратившегося в камень сына. Даже тролль понимает, что зло умножать не надо. Если бы это ещё понял главный герой...
  
  
   8 место. Генри Логос "Земля восходит"
  
   Хороший псевдоним, узнаваемый. И всё же, находясь под явным влиянием Генри Лайона Олди, автор не подражает ему, а пытается разрабатывать самостоятельную тему. Давно известно, что писатель-фантаст способен придумать всё, кроме психологии. Тем не менее, автор изо всех сил попытался сконструировать неземной разум, чуждую психологию. Как и следовало ожидать, получилось не слишком внятно, однако, сама попытка такого рода уже достойна уважения.
  
   Для решения такого рода задач существует проверенный метод -- объяснение непонятного через непонятное. Историю Жёлтой Шёрстки рассказывает человек, внутренний мир которого для нас также не слишком близок. В результате возникает ощущение странности, но в то же время падает сопереживание. Автор чувствует это и героически борется с трудностью, которую сам же создал. Конечно, задача литературы и состоит в том, чтобы решать нерешаемые задачи, но на этот раз обстоятельства победили автора, притча задавила рассказ, и вся история получилась сумбурной и не особо интересной.
  
   Тем не менее, автор владеет пером и умеет ставить проблемы, так что я верю, что в следующий раз у него непременно всё получится.
  
  
   9 место. Екатерина Медведева "Где ты, Люка?"
  
   Основными достоинствами рассказа являются доброта и любовное описание леса. Для меня лес Екатерины оказался незнакомым, неожиданным; тот лес, в котором я живу -- совершенно иной. И всё же автору веришь, поскольку она сумела показать место действия изнутри, а не внешним описанием. Куда меньше доверия вызывают упоминаемые чиновничьи кабинеты.
  
   Основным же недостатком рассказа является его стопроцентная предсказуемость. Даже если сменить название, всё равно с первой минуты становится ясно, что сова отыщется, а Люка пропадёт. Как это исправить, я не знаю. Наверное, лучше всего сесть и написать новый рассказ, исполненный правды леса, но в котором не будет изначально обречённых девушек.
  
  
   10 место. Александр Шакилов "Трусармия"
  
   Читаешь рассказ и радуешься, как всё здорово придумано. А когда начинаешь размышлять, то оказывается, что в рассказе дыра зияет на дыре. Жители деревни ведут себя как полные идиоты. Если уж ты вешаешь пришельцев, то вешай всех, а если не трогаешь, то не издевайся. Ни с одной армией мира так себя не ведут. С другой стороны, повешенные и расстрелянные солдаты захватчика поворачиваются и идут в обоз, то есть, это не война, а нечто вроде ролевой игры, где убитые сидят некоторое время в мертвятнике, а потом возвращаются в строй. После этого читать становится совсем неинтересно. Если у Сорокина война настоящая, то тут -- просто игрушка. И даже последняя фраза ничего не спасает. А ведь можно было написать интересную вещь, идея-то богатая.
  
  
   11 место. Вадим Субботин "Слышатель"
  
   Очень многозначительно, сумбурно и совершенно непонятно. Автор показывает знание материала, но не может им как следует распорядиться. Для подавляющего большинства читателей слово "хвостохранилище" ничего не значит. Для меня хвосты -- это шламовые отстойники металлургического производства, из никелевых хвостов добывают марганец. Достаточно безобидная вещь. И лишь потом можно догадаться, что речь, видимо, идёт об отходах уранового производства. А вот что там произошло: головотяпство, диверсия или трагическая случайность -- так и осталось неясным. Неясно даже, трагедия произошла один раз, а потом герой возвращается туда в своих снах, или всё повторилось вновь.
  
  
   12 место. Инна Сударева "Вампир Митяй"
  
   Чрезвычайно слабенький рассказ, написанный сильной рукой. Такое, как ни странно, тоже бывает.
  
   Очень не хочется начинать рецензию словами: очередной рассказ... И, тем не менее, перед нами очередной рассказ о добром вампире. Взбесились, что ли, братья-фантасты? Вампиры сплошь добрые, людоеды приятные в общении, маньяки гуманные. Толерантность, растудыть её... Ну да ладно, это личное. Хочется автору написать очередной рассказ, пусть пишет.
  
   Теперь о проколах и провалах, которых в рассказе преизрядно. Есть совсем мелкие (в яблоках нет косточек, а только семечки) есть и покрупнее. Интересно бы узнать, бывала ли автор в посёлках и маленьких городках? В первом абзаце место действия названо городом, далее фигурирует посёлок. В любом случае, видим маленький населённый пункт с "почти деревенскими улочками". Спрашивается, откуда такое могучее строительство и почему новые дома строят у самого кладбища? Места другого не нашли? Земли кругом сколько угодно, практически бесплатной. А если это посёлок, примыкающий к мегаполису, то неправдой оказываются сетования героини, что она была едва ли не последним ребёнком в посёлке. Кстати, в маленьком городишке и, тем более, посёлке, все друг друга знают, всякий человек на виду, особенно такая фря, как героиня, не говоря уже о вампире. Среди рабочих на стройке наверняка найдётся бывший одноклассник, или брат одноклассницы, или племянник соседки, или ещё кто-то родной и близкий. В посёлке имеется, по меньшей мере, два кладбища и кольцевая дорога. Два кладбища есть почти в любом областном центре (но не в посёлке или районном городке!), а вот кольцевая дорога -- только в Москве (в Питере она ещё не достроена). Хороша, однако, деревенька!
  
   Чуть не забыл... в этой деревеньке есть ещё и ботанический сад!
  
   И о концовке... Хищное вгрызание героини в яблоко -- это просто радость жизни или начало превращения героини в вампиршу? Однако, задумчивый рассказец.
  
  
   13 место. Сергей Сизарев "Банту"
  
   Не избавиться от ощущения, что передо мной старательно сделанный перевод американского научно-фантастического рассказа, написанного в начале шестидесятых, когда западный мир был в шоке от успехов Советского Союза в космосе. Такое мог бы написать Роберт Хайнлайн или, скажем, Пол Андерсен. Возможно, я ошибаюсь (я не знаю английского), но мне кажется, что некоторые фразы являются кальками с чужого языка. Настораживает также переизбыток притяжательных местоимений, которые на западе часто заменяют артикли, а в русском-литературном - совершенно излишни.
  
   Если это и впрямь перевод, то ему попросту не место в этом списке. А если это самостоятельный рассказ, то зачем он написан? Мы не американцы, и год сейчас не 1960-й. А в остальном - не придерёшься.
  
  
   14 место. Мария Парфёнова "Кимата-канатоходец"
  
   Милый рассказик с двумя недостатками, каковы суть предсказуемость и неестественность. Как только говорится, что Кимата должен вернуться домой до захода солнца, становится ясно, что он опоздает, спасая кого-то, но никакого наказания ему не последует, а последует награда. Что касается неестественностей, то их много - больших и маленьких. "Видите того мальчишку?" - конечно не видим, ведь он даже тени не отбрасывает, а значит, и в лужах не отражается. Кимата ходит по проводам; а где ходили ему подобные до полной электрификации японских городов? У девушки каштановые волосы; в жизни не видал ни одной японки с такими волосами. В руках у Киматы два крупных веера; слово "крупный" применяется либо к живым существам, ("крупный" первоначально означало - "толстозадый", с большим крупом), либо к предметам неживым, но толстым крупом обладающим. Может быть крупный камень, но не бывает крупной палки или веера. А вот неприятности крупными бывают; полагаю, что они тоже толстозадые. Кстати, "дородный" - первоначально "беременный", с большим животом. В этом плане словосочетание "дородные лужи" звучит странно, но вполне приемлемо.
  
   А вот крупная неестественность, от которой весь рассказ кажется искусственным, - одна. За последние пятьдесят лет я всего однажды был свидетелем несчастного случая с гибелью человека. А в рассказе, время действия которого - один день, описаны три подобных ситуации, причём, две связаны с массовой гибелью детей. А всего за день Кимата заработал семь лучиков. Либо у него есть способ узнавать, где и когда произойдёт несчастье (но это сразу низведёт рассказ до уровня Чипа и Дейла), либо... а других вариантов нет, автор сам загнал себя в ловушку.
  
  
   15 место. Граф Минна "Стеклянное, яркое, хрупкое"
  
   Фэнтезийный рассказ, действие которого протекает в безнадёжно привычных декорациях. Город, каких миллион, циркачи, каких сто миллионов. Всё это восходит к "Трём толстякам" Юрия Олеши и рассказам Александра Грина. Вот только у отцов-основателей жанра, и города, и люди, интересней, богаче, психологичнее. Стандартная ситуация (он босяк, она -- принцесса) не оставляет возможности для нестандартной концовки. Счастливая развязка -- пошло, несчастливая -- тривиально. Поэтому автор делает хитрый финт, и на последних строках главным героем оказывается Витражник. Но ведь тривиальная концовка всё равно никуда не делась.
  
   Весь сюжет построен на очень недостоверном допущении. Если счастье нечто мёртвое, вроде ёлочной игрушки, то его и впрямь легко разбить. Но мёртвого счастья и не жалко, а живым можно делиться со всем миром, и его не убудет.
  
   Даже в сказках и притчах важно помнить о психологии героя. О девочке, которая подолгу следила за выступлениями канатоходца, а потом кидала в шапку золотую монетку, автор, как только ему понадобился поворот сюжета, говорит: "она была жадной и нетерпеливой". Даже в сказках такое случается лишь после поцелуя Снежной Королевы.
  
   Кстати, а где был папа-колдун, когда Витражник въезжал на площадь? Или он введён лишь для того, чтобы девочке было удобнее пренебрегать условностями?
  
   Рассказ оказался совершенно не продуман. А жаль, ведь писать автор умеет. "...бесстрашная нота на стане в одну линейку", -- как хорошо сказано!
  
  
   16 место. Кара "Лар"
  
   Очень традиционный рассказ о несчастной собачке и злых людях. Всё в рассказе предугадывается в первого взгляда, никакой неожиданности нет. Зато есть ошибки, и их много. Зимой волчья стая чужака не примет, даже такого же волка, что и они. И уж тем более не примет пса. Лось от долгих морозов не тощает. Шкура у него тёплая, а ветки осин снегом не засыплет, так что корм ему выгребать не приходится. Вот когда после оттепели приморозит, образуется наст, который волка держит, а лосю режет ноги. Тут-то волки лосей и берут. Подобных недочётов много, и их легко исправить, достаточно проконсультироваться у опытного охотника.
  
   Хуже другое. Сейчас в газетах и на телевидении много материалов о бойцовых собаках, которые (якобы или на самом деле) представляют опасность для окружающих. Конечно, автор очеловечивает Лара, влияние "Белого Бима" видно невооружённым глазом, но всё же, не следует писателю подбирать объедки за журналистами и вплетать свой голос в общий вой.
  
   Значительный недостаток - полная предсказуемость рассказа. С самого начала понятно, что Лар уйдёт от преследователей, уйдёт жить в одиночку или умирать свободным, но уйдёт. Как только появляется покупатель, становится ясно, что уж этого Лар загрызёт. И он-таки загрыз и ушёл.
  
   Достоинством рассказа является доброта, как ни парадоксально это звучит. Жаль Лара, жаль и тех, кто за ним охотится. Жаль даже покупателя, ведь он тоже хотел "как лучше" и предлагал за пса все деньги, что у него были. Непонятно только, почему охотники, зная, с кем имеют дело, не добили альфа-пса сразу, всадив в голову пяток контрольных выстрелов. Но если бы они поступили по-умному, то и рассказа бы не было.
  
  
   17 место. Сергей Фомичёв "Дом престарелых"
  
   Чрезвычайно непродуманный рассказ. Не верю, чтобы люди, бывшие магами, то есть, почти всемогущими существами, не могли заранее обеспечить себе старость. Да, они враждуют, грызутся друг с другом, но каждый знает, что его ждёт в старости. Гляньте на "Дом ветеранов сцены", там тоже идёт грызня, отголоски былого соперничества. Но деньги на его содержание выделялись всегда, даже в самые тяжкие годы, причём не государством, а самими актёрами. То есть, изначально порочна сама идея рассказа. Второй момент: хорошо, пускай обучение волшебников поставлено на поток, но ведь это не чернорабочие, которые вполне взаимозаменяемы. Работа мага -- творческая, каждый из них неизбежно за долгую жизнь найдёт что-то уникальное, так что заявление автора о полной взаимозаменяемости нынешних волшебников, не выдерживает никакой критики. И последнее... джипы, которые ревут в заключительных строках, содраны с Бредбери "451 по Фаренгейту".
  
   В результате остаётся только идея -- поджечь дом престарелых спичками. Маловато будет...
  
  
  
  
   Произведения, оставшиеся без мест (авторы даются в алфавитном порядке). Сразу оговорюсь, что ни один из этих рассказов не является плагиатом, но вторичный продукт есть вторичный продукт...
  
  
   Александр Важин "Робинзон и вишня"
  
   В начале шестидесятых была популярна песня, в которой рефреном повторялась строка: "Что на Марсе будут яблони цвести". Сразу после этого в периодике появилось несколько рассказов, в которых напрямую переосмысливалась песенная метафора. При этом, опасаясь обвинений во взаимствовании, либо под впечатлением чеховской пьесы, авторы дружно заменяли яблони на вишни. Каюсь, я тоже в ранней юности отдал дань вишенной теме, но по счастью мой рассказец не был опубликован. Бедствие приняло столь масштабные размеры, что Дмитрий Биленкин, наконец, написал рассказ, в котором некий любитель высаживать на других планетах вишни был подвергнут репрессиям со стороны природоохранных органов. После этого вишенки подзасохли, казалось бы навсегда, но, как выяснилось, лишь на четверть века.
  
   Автор выкинул героя с банкой вишнёвого компота наперевес, на астероиде. При этом он благоразумно предупреждает критику, говоря, что не знает, почему на астероиде держится атмосфера и существует нормальная сила тяжести (астероиды, кстати, в отличие от планетоидов, ещё и неправильной формы). Подобные благоустроенные камни в литературе встречаются часто, и всякий раз вопиющее нарушение космогонии объясняется художественной необходимостью. Сент-Экзюпери представляет на своих карликовых планетках модели социальных и психологических типов. Бредбери в рассказе "Уснувший в Армагеддоне" переносит действие на астероид, поскольку это обломок давней трагедии; война раскрошила планету, но не смогла утихнуть и продолжает убивать, несмотря на то, что все давно убиты. И даже одному из авторов нынешнего конкурса астероид понадобился, чтобы подчеркнуть ничтожность общества, копошащегося на ничтожном камушке.
  
   Важинову астероид потребовался только для того, чтобы герою было удобнее обойти его кругом, а потом легче засадить вишнями. Как видим, функция чисто служебная, не имеющая отношения ни к психологии, ни к художественности. Кстати, за четырёхмесячное путешествие герой ни разу не сбился с прямого пути (это при полном отсутствии ориентиров!) и абсолютно точно вышел к обломкам своего корабля. Ещё одна загадка вишнёвого астероида...
  
   Вывод: словом автор владеет, в остальном - увы.
  
  
   Выворотень "Джек-Крикун"
  
   Рассказ Евгения Лукина "Словесники" широко известен, так что автор "Джека-Крикуна" не придумал ничего нового. Но у Лукина люди, обладающие даром преобразовывать словом реальность, понимают всю меру ответственности, которая ложится на них. А Джек-Крикун с лёгкостью проклинает, посылая людей на смерть. У Лукина видим сюжетный рассказ с блестящей концовкой, "Джек-Крикун" даже не является рассказом: вялое повествование, которое ничем не кончается.
  
   Ну, совершенно ничем...
  
  
   Пауль Госсен "Ярмарка"
  
   Рассказ яркий, даже пёстрый и за этой пестротой не сразу видна пустота. А как начинаешь вдумываться, тут-то она и проявляется. Прежде всего, в несамостоятельности как главного героя, так и случайных персонажей. Не нужно вспоминать даже повести Александра Больных "Жил-был вор" - это тоже продукт вторичный. Гильдии воров гуляют по западной фэнтези косяками, они проникли в компьютерные игры и чёрт знает куда ещё. Традиция восходит к плутовскому роману, а быть может, и в более седую древность. Все прочие персонажи: тролли, султаны, принцессы - даже не типажи, а ярлыки, равно как и конкурент в клетчатой кепке (кстати, сам Великий Комбинатор по карманам не лазил).
  
   Вещи, украденные героем, автоматически переправляются перекупщикам, а деньги переводятся на счёт в банке. Кто производит оценку, кто покупает украденное - неясно. Но ведь мир из кармана сопливого бога вор не вытащил! Да и кто мог купить целый мир? Почему же зашкалил счёт в тьмутараканском банке? Только потому, что фраза звучит красиво?
  
   И последнее. В 1991 году в Алма-Ате вышел альманах "Необъятный двор", и там был напечатан рассказ Александра Етоева "Змея пожравшая человечество". Велика ли разница между миром в кармане и миром в утробе? Но рассказ Етоева написан лучше.
  
  
   Бонни И. Клайд "Ростовщик"
  
   В 1975 году Борис Натанович Стругацкий объявил на семинаре молодых фантастов анонимный конкурс "Человек-сейф". Через год итоги были подведены, и победителем стал рассказ "Кнопка", написанный никому в то время не известным автором Михаилом Веллером. С тех давних пор "Кнопка" числится среди моих любимых рассказов.
  
   Ещё раз повторю: ни о каком плагиате речи здесь не идёт, плагиат - это прямое текстуальное заимствование. А тут заимствованный сюжет пересказан своими словами. Другое дело, как пересказан.
  
   Примерно в те же семидесятые годы один любитель красть чужие сюжеты (не хочу называть его фамилию) сформулировал золотое правило заимствования: "Предшественников нужно давить качеством". Всё верно, одна только беда: конкурировать с Михаилом Веллером в плане качества прозы - занятие малоперспективное.
  
   Что же, всё-таки, в рассказе самостоятельного? У Веллера Кнопка - бессребреник, у Клайда Ракитин - ростовщик. Поэтому Кнопку пронзительно жалко, а ростовщика - не очень. Опять же, концовка: не знал автор, что делать с ростовщиком и угробил беднягу. Приём, прямо скажем, из дешёвеньких.
  
   И, наконец, последняя, завершающая рассказ фраза. Задумано неплохо, а вот прописана она коряво. Неясно, что именно имеет в виду рассказчик. В чемодане нет моего любопытства, то есть, оно при мне - и?.. Или наоборот - любопытство в чемодане, поэтому рассказчику неинтересно знать, что там есть ещё? Невнятно написано, а ведь по последней фразе мы часто судим по всему рассказу.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"