Дядя Саша
(Александр Самойлович Брон 1937- 2009). Профессиональный журналист, редактор, литератор. Первая запись в трудовой книжке - ученик токаря. Высшее образование получил на филологическом факультете Таганрогского пединститута. Почти полвека - на разных должностях в разных газетах Донбасса и Брянщины. Член Союза журналистов России. Стихи считает своей отдушиной от газетной работы, некоторые из них увидели свет на страницах местной и центральной периодики. Несколько лет вел литературную студию "Красная строка" при Дворце культуры Брянского машиностроительного завода, участники этой студии стали авторами коллективного поэтического сборника "Острова".
На СИ пришел в июле 2004 года. В его разделе "Слова, слова, слова" выставлены стихи и подборка афоризмов.
Александр Брон несовременен. В том смысле, что принадлежит к немногочисленной теперь категории авторов, которые рисуют словом - ясно и определенно. Его стихи - это или быстрый набросок с натуры, или мягкая акварель, или жесткая графика без полутонов - иногда серьезная, иногда ироническая. Не удивительно, что стихи его вспоминаются читателю прежде всего в зрительных образах. Как вспоминаются фильмы. Вот, например, "кадры" из стихотворения о случайной встрече на ночном вокзале:
Все выпукло, представляемо, реально. Его стихи кинематографичны. В них есть четкая прорисовка кадров. Умело выставлен свет, который, в зависимости от художественной задачи, или слепой свет станционного фонаря, или свет в окошке, "как в ладошке вода", или осеннее сумеречное освещение изобильных рыночных рядов, или нервные, злые всполохи фейерверков в притче о коронованном карлике, или блики от костра в стихотворении о ночной рыбалке.
При всей образности стихов Александра Брона, все-таки следует отметить, что он по способу восприятия мира, по манере подачи материала, скорее документалист, чем "свободный художник". В том смысле, что он ничего не выдумывает, что все, о чем он ведет речь, им видено, прочувствованно. Другое дело, что ситуации и образы, к которым он обращается, иной раз ирреальны. Но даже происходящее в его фантасмагорических сюжетах узнаваемо и понятно нам, поскольку мы это "проходили". Хотя бы мысленно. Вот одно из таких стихотворений о коронации шута.
..............................
Замерли часы на башне.
А толпа все ликовала,
Словно спятила она.
Кто с дырявым барабаном,
Кто с дурацким бубенцом,
Кто-то в перьях попугая
Шел, уже изнемогая
И царапая ногтями
Маску, ставшую лицом.
.............................
И оглядывал уродец,
Превращаясь в великана,
То ли ближние пределы,
То ли дальние края.
Притча, написанная в стилистике Босха, однако, насколько все понятно и узнаваемо! Не о нас ли?
Стихи Александра Брона умело выстроены. Подробны в деталях. Нередко они являют нам законченный фрагмент жизни, интересное наблюдение, взятое из того, что для большинства представляется малохудожественной обыденностью. Автор стремится обратить наше внимание на то, что принято называть "фоном", "толпой" и что, на самом деле, является жизненными реалиями, формирующими личность. Для Брона это не декорации и не массовка - это важнейшее составляющее жизни, инфраструктура личности. Он стремится обратить наше внимание на окружающий мир. Показать крупным планом детали, которые в повседневной суете не фиксируются, ускользают от глаз, или от которых мы отворачиваемся с равнодушием - подлинным или напускным.
Человек из массовки в центре его внимания, своими стихами он постоянно "выхватывает" его крупным планом. В реальной жизни мы не видим или не хотим видеть чужих переживаний, а тут не отвернуться.
И опять немота.
А в глазах маята.
Может, дома беда,
Может, баба не та.
Может, тайная боль
Донимает давно.
Нам-то какое дело? Что нам до него? Нам бы кто посочувствовал! Но здесь глаз отвести не удастся. И в какой-то момент в мужичке на полустанке, в новобранце, музыкантах, ряженых на карнавале, продавцах или покупателях на рынке обнаруживаешь что-то знакомое, ощущаешь их настроение и переживания, как свои. Брон, как опытный режиссер, вводит нас в роль. И вот мы уже ощущаем себя призывниками 41-го года...
Александр Брон пишет не потому, что не может не писать, а потому, что мастерски умеет это делать. И это мастерство скрывать не намерен. Как фильм или спектакль предусматривают наличие зрителя, так и его стихи рассчитаны на читателя. Они актуальны, они общественно значимы. Он не уходит от острых тем - ни психологических, ни социальных. Его раздел на СИ назван "Слова, слова". Это тот самый журналистский прием контраста, когда устоявшийся смысл выражения, вынесенного в заголовок, опровергается текстом. "Ах, оставьте, ах, оставьте - все слова, слова, слова" - слышится рефреном в названии. Однако Александр Брон прекрасно владеет словом, он знает ему цену, знает, как заставить работать с полной отдачей.. Он любит парадоксы, умеет придать строке неожиданное звучание... Оцените яркую в своей афористичности формулировку:
Однако не всегда его стихи плотны и пружинисты. Иногда приставные строки слабее тех строк, которым они поставляют рифмы и для которых служат связками в общем построении стиха. Пусть так. Но они всегда осмысленны, всегда в теме главной мысли произведения. И мне в его творчестве близко то, что он не признает в стихах стихии, а говорит читателю именно то, что хочет сказать. Некоторые авторы - по неумению ли, из высокомерия ли - создают между собой и теми, кто желает проникнуть в их поэтический сад, преграду из слов, заставляя барахтаться в "потоке сознания" разной степени мутности. Александр Брон уважает своего читателя, он строит для него зрительный ряд - тот мостик, перейдя который, попадаешь в мир образов и настроений этого поэта. Его мир интересен и разнопланов. Он художественен и философичен. Во многом потому, что Брон - мастер формулировки.
Если оценивать поэзию Александра Брона в целом, то правильно, на мой взгляд, будет сказать, что она представляет хорошие крепкие стихи, написанные человеком интеллектуального труда в моменты отдыха или лирического настроения. Это умелая игра со словом журналиста-профессионала, который в состоянии выразить на бумаге ясно и образно все, начиная от экономических сводок и заканчивая тончайшими духовными переживаниями.
Стихи Александра Брона профессиональны. В них правильный, выверенный ритм, точные рифмы, хорошо вырисованные образы, занимательный сюжет, меткие обобщения, удивительная игра со смыслами. Но в них нет некой литературной бесшабашности, наивности, что свидетельствует о способности познавать мир. Его лирический герой мир уже познал. Он мудр, он все знает, он уже не ищет себя. Его мудрость и опыт страхуют его от неправильных поступков и суждений. Как истинный мудрец, он несколько отстранен от мирской кутерьмы. Он оттеняет, но не назидает, он акцентирует, но не осуждает. Он вне оценок, хотя и говорит, что хотел бы быть оценен сам. Например, в стихотворении об осенних дарах:
Хватает мельницам зерна
По деревням играют свадьбы,
На главной ярмарке узнать бы,
Какая нам с тобой цена.
Где эта главная ярмарка? Бог его знает! Но Бог знает и то, что он в Него не верит... Потому, что толку оценивать тех, кто не верит тебе? И вопрос остается неотвеченным. А, может, и не требовалось ответа? Может, он и был задуман, как риторический? Слова, слова...
И в заключение несколько "двусмысленностей" Александра Брона из его "Фраз" - удивительно изящных и остроумных формулировок. Оцените степень мастерства этого автора.
- Незаменимых у нас нет, - любил повторять протез.
Все знали, что бубновый Король бьет бубновую Даму. Знали, но молчали: в конце концов, это их бубновое дело.
Чемодан был привязан к Ручке всеми фибрами своей души. А она такая вертлявая особа - хоть оторви да брось. Но куда же им друг без друга?
Сплетничают, что у Бильярдного Шара не все гладко...
Таракан был атеистом, но жил за Иконой, которая имела хороший оклад и, как-никак, свой угол.
Уличный Мат был просто однофамильцем Шахматного Мата, но при встрече с милицией и это иногда помогало.
![[]](/img/e/egorych/06-1/bron1.jpg)