Возвращаясь домой, Василий чувствовал тошноту.
Они сделали все как надо. Навряд ли клиент очухается. Папик будет доволен. Но вот только тошнота...
Папик по глазам понял, что все порядке, и Василий лишь кивнул в ответ на его поздравление.
Мама приготовила пышный ужин.
Василий с трудом впихивал в себя еду, перед глазами стояло кровавое месиво, в которое они превратили лицо Клиента.
- Все равно он умрет - повторял сам себе Василий. - Либо ты лидер, либо ты жертва...
Когда Василий уже собирался лечь спать, его вырвало. Впрочем, он успел добежать до туалета.
После рвоты полегчало, только во рту и в горле стояла горечь... Ничего, завтра от этого останется только воспоминание, а послезавтра будет еще легче...
Утром пришло подтверждение. Клиент был не в морге, а в реанимации, но Папик сказал, что это даже лучше, чтобы другим в назидание.
Награда ждала Василия в семейном сейфе. Толстые пачки были аккуратно перевязаны и пахли восхитительным денежным духом. Все врут, что не пахнут; когда много, то пахнут, и еще как!
Василий считал, что было бы удобнее перевести деньги на его счет без обналичивания, но Папик сказал, что так надо. Когда деньги передаются через банк, остается след. Когда через сейф, следа нет. Василий понимал, что он эти деньги честно заработал. Он действительно работал, и достаточно тяжело. Это только в голливудских фильмах крутые парни косят всех направо и налево пачками; а в жизни люди живучи, и ремесло достаточно тяжелое. "Вот теперь и я, как раб на галерах" - подумал Василий. Деньги заработаны собственным трудом; если пристанут, Василий готов даже заплатить налоги. В конце концов, при отмывании КПД никогда не бывает 100%...
Папик сказал, что в сейфе держать деньги глупо, и надо перевести в какую-нибудь Австрию или Швейцарию. Хорошо бы присмотреться и купить там домик; а потом поступить в какой-нибудь университет поблизости, чтобы стать резидентом.
Жить спокойнее там, а сюда лишь иногда приезжать на заработки, когда хороший заказ. В качестве предлога можно поехать на какую-нибудь конференцию по информатике или "смежным дисциплинам". Доклад Папик пообещал приготовить, Василию останется только выучить наизусть и пробубнить. Впрочем, Мама сказала, что лучше в Америку. В Европе страны маленькие, все друг друга знают и можно налететь. Кроме того, в Америке земля дешевле и за те же деньги можно отгрохать шикарную виллу. Папик подумал и согласился. Конференцию нашли быстро, у Папика и там были друзья.
Заполнять анкеты было трудно, но Папик притащил Адвоката и они сделали все как надо. В консулат Адвоката не пустили. Адвокат сказал Папику, что Василий должен выкручиваться сам.
Консул нагло лыбился прямо в глаза Василию своей черномазой рожей, и задавал нехорошие вопросы о службе в армии и членстве в различных молодежных организациях. Вот консула бы Василий с удовольствием уделал, как того клиента, но консула защищала надежная перегородка. "Может, притащить какой-нибудь полониевый газ, радон, чтобы проучить этого наглеца", - подумал Василий. Он с трудом удерживался, чтобы не послать черномазого консула на три буквы. Как учил Адвокат, Василий все отрицал, стараясь сквозь стекло уничтожить консула ясным и честным взглядом. Консул не отводил взгляд, но его улыбка стала чуть настороженной.
- "Боится" - подумал Василий. - "Значит, уважает. Значит, все в порядке..."
Консул сказал несколько слов желтолицей девахе с раскосыми глазами; та отошла и через минуту положила перед консулом несколько фотографий. На верхней фотографии были несколько юношей. Среди них был Василий. Папик предупреждал, что на ту акцию лучше выходить в масках, но Василий тогда был молод и не послушался. Консул попросил прокомментировать фотографию. Василий сказал, что не помнит. Консул показал еще несколько подобных фотографий.
Василий молчал, как красный партизан. Василий повторял про себя, что стыдиться нечего, но его красный партизанский дух выдавали уши.
Консул сказал, что его паспорт и решение будет выдано в другом окошке. Охраник проводил Василия из накопителя в узкий коридорчик без окон. "Как в тюрьме", - подумал Василий.
Впрочем, маленькое оконце в стене все же было. В специальной нише лежал паспорт Василия. На странице, где должна была бы стоять виза, красовался штамп "The entry permit is denied". В паспорт была вложена гербовая бумага, в ней Консул извинялся и сожалел, что что в связи с профашистской деятельностью аппликанта въезд в страну не может быть разрешен.
Валилий вышел из консулата и пересек проспект. Его переполняла злоба и ненависть к стране, которая в качестве флага выбрала полосатый матрас. По тротуару, оглядываясь, шёл гнилой очкастый интеллигент в скромном, но все же официальном костюме, с большим портфелем и тубусом через плечо.
-Тоже, поди, на конференцию... Ему, бля, даже остановиться негде, ишь, щусенок, прямо с постером приперся - подумал Василий. - И вот ведь мерзопакость, ведь этого жмурика, поди, пустят...
Василий привычно загородил Очкарику дорогу. Очкарик увидел преграду, остановился и удивленно смотрел на Василия.
- Какие проблемы? - медленно спросил Василий зловещим голосом.
- Извините, пожалуйста - спросил Очкарик - как мне попасть в Американское посольство?
Василий смерил презрительным взглядом постер Очкарика и вальяжно объяснил:
- Да чего там попадать-то? Вон, напротив, навел да жахнул! - И Василий жестом показал, как надо положить тубус на плечо, чтобы запустить противотанковую ракету в посольство.
Очкастый совсем стушевался, шарахнулся от Василия, обошел его и почти бегом устремился к переходу. "Интересно, камеры наблюдения засняли эту сценку?" подумал Василий и пошел дальше, пока ему не попался писчебумажный магазин. Чернил уже не было (кто же в наш век пишет чернилами?),
но Василию достались три последних пузырька туши. На попытку продавца упаковать пузырьки, Василий сказал:
- Не надо, я здесь выпью.
Василий положил два пузырька в карманы, а третий сжал в руке. Сотрясаясь от злобы на мировой империализм, антикоммунизм и антироссизм недобитых клеветников, черномазых консулов и их желтых секретарш, Василий возвращался к посольству. Позвонил Папик. Василий громко покрыл многоэтажным консула, Америку и гнусную антироссийскую шовинистическую политику этих черномазых. Вокруг попадалось все больше миллиционеров. Один из них увидел в руках у Василия пузырек и весело подмигнул.
Папик позвонил опять и попросил Василия выйти к скверику, где ждала машина с шофером.
У посольства уже собралась толпа отказников. Изо всех сил Василий швырял свои пузырьки, и с удовлетворением отмечал, что его кляксы ложатся выше всех прочих. Шофер отловил Василия и почти под руки отвел к Машине. По телефону Папик сказал, чтобы Василий не тушевался, так как кроме Америки есть и другие страны, и что все будет путем.
Шофер включил маячок с сиреной и довольно успешно раздвигал поток машин. Один раз ему пришлось включить дворники, чтобы смыть кляксу от помидора, брошенного каким-то недобитым клеветником. Наконец, машина выехала на пустое подъездное шоссе. Вдали на обочине Васликй увидел фигуру с тубусом. Василий почему-то был уверен, что это сегодняшний очкарик. Очкарик положил тубус на плечо.
- Что за чертовщина - сказал Василий шоферу, - как он сюда так быстро добрался?
Очкарика скрыл клуб дыма, на котором выделялась точка. Шофер убрал газ, притормозил и вильнул, но ракета тоже вильнула.