Времени в полуфинале традиционно не хватает. Отзывы - сколько успеется.
А ведь только в т.н. "полуфинале" и начинается, собственно, конкурс. Виной тому - математика. К списку, в который входит четверть (!) поданных текстов, можно относиться как к результату преноминации, а не к полуфиналу соревнования.
Схема "15 из 70" давно намекает, что не стоит тратить время, чтобы писать обзор в первом туре. Тогда останется время на тексты, которые сообщество признало более актуальными.
Целостно в смысле стиля и подхода, но вызывают сомнения жанр и целевая аудитория. Заявлено - фантастика? Включаю взрослое сознание, и описанная реальность не выдерживает автоматического расшатывания им. (Пример: дно моря находится глубоко, в самом центре планеты + рыбки плавают среди прелестных зелёных цветов = какова длина стеблей = глубине моря? И какое там давление? Разница давлений, чтобы одни и те же рыбки могли разглядывать дно и выпрыгивать на поверхность, должна быть не очень большой. Планета маленькая? Тогда что удерживает на ней море, ведь сила притяжения окажется недостаточной. И т.д.)
Деткам, сказка? Тогда да. В качестве сказки очень и очень текст изобразительно ёмкий. Декорации этого спектакля вызывают уважение. Но не идея, которой, собственно, нет. Детское чтение формирует личность, а времени, отводимого нашей реальностью на чтение, настолько мало, что жалко тратить его на несколько-страничное перечисление деталек, описание - хоть и живое, милое, но само по себе мало содержательное. Но главное: ребенку важна (важнее, чем взрослому) напряжённая и осмысленная фабула. Она может быть абсурдной и нелогичной, но должна быть. Бесфабульный текст дети вряд ли попросят перечитывать или сами станут, если до конца дойдут.
Присланные на визит длиною в день, земные детки изобретают для хозяйки планеты систему знаков зодиака, ту же, что на земле, чтобы ей было легче было размещать звёзды на небосводе после чистки. Но почему эти знаки зодиака, изобретённые детьми - такие же, как на земном небосводе? И зачем знаки, если для каждой звезды хозяйка просверлила в небе дырочки? Дырочки уже есть, а если необходимо, чтобы каждая звезда попадала в свою и только в свою дырочку - так в этом знаки зодиака вряд ли помогут, они только контуры задают, которые уже не нужны по причине дырочек и винтиков.
Как ни прикинь, получается, что никакой внятной идеи текст не несёт.
Обилие уменьшительных суффиксов ещё можно простить, но что дети сравнивают хозяйку планеты исключительно с едой звучит совсем уж диссонансом. Всё-таки, она - живое существо, деятельная личность, персонаж, а выглядит как "зефир в морковном шоколаде", "персиковый мармелад", "копия мороженое эскимо с грушевой подливкой" и далее по тексту... Один день под руководством кусочка маминого тортика...
Не получается счесть законченным произведением ни в каком жанре.
Знает ли автор что такое рассказ? Не похоже. Неспешно начатое повествование ничем не завершилось. Дальше завязки дело не пошло. Уровень увлекательности и стиля пока что не дают горевать об этом.
Упражнение на тему эксплуатации таланта, как мне кажется - малоудачное. Тема раскрыта, но живого сочувствия рассказ не вызывает. Губят схематичность, утрирование, смысловые штампы, примитивное разделение чёрного и белого. "На твои никчёмные свирельки?" "А пока Пегас башляет, пусть. Не перетрудится". "Что ты заладил - умрет, умрет. Не сдохнет! Пусть работает". Такие простые пути к сердцу читателя ведут в тупики. "А-а-а...- орала мать, размахивая кухонным полотенцем. - Прочь!" Отец выглядел несчастным и потерянным". - Что вдруг он несчастно потерялся? Впервые подобное? Не верю. "Их кошельки лопались от денег, а глаза горели нездоровым азартом". Схема - это наше всё. "...грузный лысый мужчина в мешковатом костюме ходил за Варькой по двору, лапал ее за талию и ниже." Причины, по которым Пегас это терпит, девушка это терпит, отец это терпит - не прописаны. Правдоподобия нет, жизненности. Неоднозначности.
Антураж: пионерлагерь, детишки. Ровно, посредственно, без изысков.
Идея: вот вызвали они персонажа "Матюшок", скушал он шоколадную конфету, и наутро детишки матом заговорили. А то они раньше так не говорили? Придумайте что поинтереснее и поправдоподобнее.
Написано хорошо, но как ни странно, умело написанный, эмоциональный, насыщенный текст читается схемой. Как самолёт с обледеневшими крыльями, потерявший подъёмную силу и не сумевший взлететь с полосы.
Наверное, проблема в размере. В виде короткого рассказа это не получилось. Перенасыщено персонажами, они только-только задышали - а уже тексту и карачун.
Читать сюжет про то, как гость из будущего влияет на известное ныне лицо, вольно или невольно направляя его на путь, сделавший его известном ныне лицом, приходилось неоднократно. В этом автор, однако, не виноват. Но он виноват в том, что его гость из будущего ведёт себя до чудовищного неправдоподобия по-идиотски. Кретинов, оставляющих будущим великим писателям экземпляр не написанной ещё книжки, в машину времени допускать никогда не станут. Даже не уговаривайте.
Не понимаю, чего я не понимаю. Хотя, наверное, самого главного: в чём - мистика? В неестественности описанного?
Почему всё женское население некоего городка насилует мальчика-заику? Не понимаю этого, не понимаю и того, чем это прекрасно и/или мистично. Не понимаю, каким боком мужчина с тростью в финале относится до этой истории. Понимаю, что он её уделал секатором, и потому после кроксы были хороши. Но отчего были хороши дельфиниумы, душистый горошек, флоксы и лилии?
Вижу, что рассказ взывает восторги, потому прошу помощь зала. Для меня он - как "толпа, вытягивающая, словно гуси, свои длинные шеи". Многошейная толпа. Любимая коза конюха. Не поддающиеся осмыслению события и метафоры. Ну не понимаю я, что значит "обласканный и облюбованный мягкими крылышками ангелов у себя во рту". Орбит без сахара?
Если кто может своими словами рассказать о чем текст, то это не я. У меня он вызывает решительный отказ "содрогаться в спазме эстетизма" под руководством автора.
Савенков С.Бд-18: Точно воробьи в лужах
ГГ изобрёл бессмертие, но "на перенаселённой планете бессмертие позволительно только кучке вождей". Мне не удалось понять, в чём автор видит проблему: в перенаселённости или в социальном неравенстве. Поэтому я не знаю, с какой стороны подступиться к обсуждению, и виню автора именно в этом: что он не обозначил проблему более явственно.
Про отказ от личного бессмертия по тем или другим причинам читалось множество раз. Здесь, похоже, ГГ уходит, разочаровавшись в цели своей жизни. Но может быть и потому, что не хочет быть частью перенаселения.
Я таки думаю, что, реши человечество проблему перенаселённости, перестань быть саранчой на своей единственной планете - то и многие проблемы решились бы сами собой. Об этом рассказ или нет - не понятно до конца. А такой нравоучительный рассказ понятным до конца быть - обязан.
Орбит Б.С.Бд-18: Сияй мне, солнце
Короткий фантастический рассказ не должен представлять собой ребус. Если требуется перечитывание, оно не должно быть тотальным. Недостаток ясности - это недостаток. Многие авторы уверены в обратном и нарочно зашифровывают смысл даже сюжетный и ситуационный, не говоря уж об идейном. Этот приём часто применяется как маскировка отсутствия идейного багажа у автора: бывает, что если просто и ясно сформулировать, то окажется, что нечего было сказать. В этом рассказе мне так и не удалось понять, является туманность сознательным эффектом или нечаянным дефектом. Скорее - второе. Каша. Руководители, не позволяющие разработать методы волшебной помощи "разным паралитикам" (невозможная формулировка), но дающие стране чудесные методы передачи интернета по мицелию. Не вызывающая читательского доверия паника оттого, что где-то нет интернета по этому самому мицелию. Подозрение, что рисунки дочери ГГ (грибы она рисует) повлияли на интернет в области... Его неготовность как волшебнику самому поработать над проблемой разных паралитиков, на фоне способности его дочки прямо из инвалидной коляски повлиять на интернет...
Рассказ хорошо написан, и у него замечательная концовка, но она лежит на ножке рассказа как шляпка не от того гриба.
Тоже рассказ-ребус. Тоже хорошо написанный, но шифрующий то, о чём написан.
Главную смысловую нагрузку на читателя несут два особиста, прибывшие наблюдать за аспектом операции, который они ни главгеру, ни читателю не указывают. Они обладают информацией о предмете, но о каком именно предмете, у главгера и у читателя тоже нет ясного представления. Равно как и о том, почему эта информация секретна - и что именно секретно. Возникшая нештатная ситуация, попытка поимки некоего существа, возможно - разумного, терпит неудачу, и вот почти все погибли, но оставшийся в живых особист(ка) препятствует сообщению об этом на базу и на Землю - почему? "За каким хреном меня сюда понесло?" - интересуется она. Читатель тоже в недоумении.
Вся эта игра в непонятки не способствует получению читательского удовольствия от хорошо прописанных сцен.
Единственное, что удалось разгадать - это способ, которым капитан собрался передать информацию наверх, на посадочный модуль и морскую платформу. Однако, вместе с командным модулем люди наверху получат и живого рагниса, так что последняя загадка для читателя - что будет после этого.
Этот клубок становится логичным, если долговязая кикимора и майор Горди - это перевоплощённые рагнисы, стремящиеся доставить своего соплеменника наверх, чтобы разорвать в клочки триста оставшихся человек. Так?
"Каждый раз, когда она открывала рот, он хотел подняться и хорошенько врезать этой долговязой кикиморе по зубам. Хотелось ему, конечно, пересчитать зубы не рыжей дамочке в чине лейтенанта службы внеземных контактов, а её патрону майору Горди." Увы. Написано чётко: "этой долговязой кикиморе". Может, просто "по зубам"?
"от недостатка кислорода, голода и жажды" => "от голода, жажды и недостатка кислорода"
"Не ждать милостей от природы, а получать их столько, сколько потребуется". Хорошая попытка. К сожалению, противоречие-конфликт более обозначены, чем прописаны. Не хватило живого изображения "пастушеской" ипостаси ГГ и её человеческого окружения, семья осталась набором восковых фигур, обозначенных степенью родства. Единственный прописанный контакт - это ГГ + планета, но он остался схемой без подпитки извне. Если б членов семьи сделать живыми, чтобы читатель смог отождествлять себя с ними или с ГГ в контакте с ними, текст выстрелил бы громче. (Автору: посмотрите рассказ "Дуб на краю черничного поля", там как раз это сделано отлично.) Стиль повествования скорее деловой, чем художественный.
Можно догадаться, что автор хотел сказать, но боюсь, что он это сказал не в форме рассказа. А в форме пролога к рассказу. Но и поставится ему пролог оценки.
У представления о хорошей жизни не так уж много вариантов. Автор представил свой в форме рассказа, который хоть и не рассказ, а миниатюра, но время на его прочтение не соответствует объёму полученной полезной информации. У меня часто бывает такое впечатление от текстов, и доказать его правомерность не представляется возможным никогда.
Но вот я дам контр-пример. Одно из моих любимых литературных определений хорошей жизни:
"Хорошая жизнь - это мягкий-мягкий диван... большой-большой арбуз... и "Три мушкетера", которые бы никогда не кончались. Такое у него было представление о хорошей жизни. Ему тогда было двенадцать лет, и ему нравился Атос - он был бледный и не пьянел". https://www.litmir.me/br/?b=47737&p=75
Две ёмких сжатых строки, которые остались со мной на всю жизнь. Сейчас, когда искала ссылку по частичной цитате, обнаружила, как много их цитируют. А почему?
"Кажется, я тоже кричал, заливая её белыми струями". Непонятно, отчего так кричал оператор противообледенительной установки, нанося ПОЖ на крылья и на фюзеляж. Шефа звал?
Жульнический рассказ. Фантэлемент заключается в последнем абзаце в две строки, не несущем никакой смысловой нагрузки. Подумаешь - оператор противообледенительной установки оказался водителем поливальной машины? Какой в этом интерес?
Этот рассказ стоит на мысли, которую я как читатель считаю своим долгом сформулировать, чтобы понять, стоит ли она рассказа. Для этого надо напрячься: рассказ, хоть грамотным и ясным языком написанный, незначителен (почти пуст) по форме и по первичному (антуражному, изобразительному) содержанию, состоит из необязательных деталей, которые что прочёл, что не прочёл. Он как бы существует в виде недоформулированной мысли, которая стоит на гипсовом постаменте. Поэтому я пренебрегу своим долгом. Думаю, что по-настоящему ценную для себя мысль автор доформулировал бы сам.
Но признаюсь, даже казалось, что пришло на память что-то из классики... "Печальный демон, Бог сомненья, летал над грешною землей"... Пришлось сходить в интернет, чтобы проверить, существует ли такой бог в реальности, и оказалось, что существует такой грех. Тут бы пофилософствовать ещё, но не хочется, потому что рассказ очень скучный. Гипсовый постамент мешает, к нему не прислонишься.
Если бы создать экспериментальную модель для проверки теории, описанной в рассказе "Бд-18: Постфактум", её можно было бы применить для определения энергетической ценности мыслей в рассказах, не прибегая к перечитыванию, а просто измеряя расширение вселенной. А если б реализовать модель в виде мышеловки из рассказа "Бд-18: Чудесная мышеловка", и чтоб она переправляла загруженные в неё рассказы ффтопку или в список финалистов, то и жюри б не понадобилось. И даже Ольга Валентиновна вынуждена была бы признать результат, добытый с помощью таких естественных наук.
Достойная рассказа мысль, но, как и в рассказе Бд-18: Бог, в которого никто не верит, установленная на гипсовый постамент. Единственное живое место в тексте: "Стивену нравилось не помещение вокруг, а быть вновь молодым и чувствовать тело, ходить, говорить, да просто шевелить руками. Вот уж не думал, что умерев, он будет так доволен, и даже счастлив". Диалоги с богом не удаются большинству тех, кто за них берётся - уж не знаю, почему. "Он самый, - важно кивнул мужчина, - Бог". - "Не ожидал. Я думал о вас иначе". - "Какое счастье, что мне не важно, что обо мне думают люди, мне важно только то, что я думаю о себе сам. Поэтому ты наблюдаешь меня таким, какой я есть, а не в каком-то странном, придуманном кем-то другим образе ". Для кого странным? Ни единому слову не верю. Диалоги не под стать богу, выполняемые действия ему не под стать. Увы.
Бог "не имел ни бороды, ни рясы, ни длинных вьющихся волос, зато обладал развитой мускулатурой выдающегося спортсмена". Голый и лысый...
Ещё один хорошо написанный ребус. Читатель должен понимать, что он прочел, или ему не положено?
Что это за рота, какие войска, какая боевая задача?
Подразделение Гринписа? Боевые антимилитаристы?
Считала бы эту догадку правильной, если бы не попытка использовать название как подсказку. "Скука"? Или название подразумевает, что скука заставляет автора писать фантастические рассказявки?
Если антимилитаристская догадка верна, рекомендовала бы прописать статус персонажей однозначно, хотя бы в конце. Да и для усиления заряда хватило бы места. А то и правда, читается как компо-игра. Бодренького юморка с избытком, а эмоции - почти ноль.
"Рекомендую твердый стул, фольгу и хорошую ручку"... Чаво? "...с выносом тел танкистов и двигателем наружу" - если правильно согласовать однородные, то и порядок слов придётся поменять.
Ёмкий в смысловом отношении рассказ - и спорный в смысловой своей плоскости.
Насколько я поняла, результатом оцифровывания мозга является существование личности, оторванной от реальности, в которой человек погиб. Он продолжает жить и развиваться в своей собственной реальности, а связь с "настоящей" ограничивается беседами с психологом. Его оставшиеся в живых близкие не имеют с ним контакта, для них он умер. Правильно?
Тут имеются некоторые материальные и концептуальные проблемы.
Материальные. Поток умирающих даже только от несчастных случаев нескончаем. Количество оцифрованных будет непрерывно расти. Где, грубо говоря, психологов на всех набрать?
Концептуальные. Для меня, смерть человека бьёт не по нему самому, а по его окружению. Оцифровка на поможет осиротевшим и покинутым. Сознание того, что покинувший обитает где-то, где с ним нет связи - очень неоднозначная штука.
Нестыковка концепции:
"Мир грез, в котором живет оцифрованная личность, создает его собственное сознание. И как виртуозно создает! Куда там программистам игровых пространств. Оцифрованные верят в реальность придуманного мира. Совсем как мы верим в реальность снов пока спим. Отражение нашего мира, полученное через интерпретаторы, цифровые сознания вписывают в свои виртуальные миры, при этом продолжая верить, что живут в единственном реальном мире. А по сути каждые из них существуют в собственных мирах, наивно уличая в иллюзорности только чужие реальности".
В соответствии с вышепроцитированным, вопрос по поду информации от психолога: "Стойкий парень, уже будучи оцифрованным, вообразил себе новую жизнь, семью, доучился на программиста и поступил к ним на работу. Теперь Кирилл тянет дежурства и еще на добровольных основах адаптирует сознания оцифрованных новичков". Всё это существует только в виртуальном мире Кирилла? В реальности он в институте не работает?
"Это была самая тяжелая часть работы Кирилла - утешать и объяснять". Это не укладывается ни в виртуальную, ни в реальную схемы. Что можно объяснить погибше-оцифрованной маме выжившего мальчика? Что её мир будет иллюзорен и она никогда не увидит настоящего сына? Или её обманут, сказав, что муж погиб, а сын жив? То есть, не понимаю, каким образом, кроме обмана, можно обеспечить психологический комфорт для личности, осуждённой на существование в мире собственных грёз.
Думаю, что в реальности должна была бы существовать какая-то форма согласия на такую оцифровку, дающаяся заранее. Как у нас есть подписка о согласии пожертвовать органы в случае чего. Я подписку на органы дала, а подписки на оцифровку (как я её понимаю из рассказа) не дала бы.
Хотелось бы знать, видит ли автор свою концепцию стройнее и однозначнее, чем она прочитывается.
Интригующе, многообещающе, хочется пройти до конца - а конец кажется сдуванием воздушного шарика. Почему героиня - внезапно - съела пирожные? Её кто-то заставил?
Землю попашет - попишет стихи. Помог ребёнку при исполнении - позвонил мириться с женой по исполнении. Любимый приём Шонды Раймс? Рабочие эпизоды и контакт с пациентами помогают врачам разбираться с личными проблемами. Не хватает силы параллели личного и рабочего. Слишком эмоционально-расхлябанная связка: десятилетний мальчик по работе - годовалый нереализованный ребёнок - звонок бывшей жене. Не цепляет.
Повествование чёткое, читалось с интересом. Не получилось развязки. Или - не случилось.
Это смело. С размахом. Красиво. И в силу отличной написанности, сомнений не вызывает. Даже к позиции "одна вселенная движется внутри другой", что кажется несовместимым с сущностью и понятием "вселенная", не хочется придираться. Пусть будет так, как хочет автор. Конечно, мы никогда не узнаем, каких законов умерший творец-наблюдатель захотел для своей вселенной, но и не надо. Фантдопущение имеет право быть таковым.
Отличная первая фраза, драйв выдержан, поведение персонажей логично, всё понятно и достаточно неожиданная концовка. Задача невелика, зато решена. Но невелика. Но решена.
Ни в чём нельзя быть уверенным. Героиня то ли помнит, что у неё была сестра, то ли у неё не было сестры, потому что она ещё вообще не успела родиться, салат из погибших, похороненных на одном кладбище, и все не успокоившиеся, и главгерша куда-то девается - к ним в могилку, что ли, укладывается? Что читатель должен извлечь из этого рассказа?
С повествовательной стороны рассказ бежал как удобная тропинка, много сего случилось по дороге, какие-то персонажи обретали свои типа литературные жизни - и всё это для того, чтобы без борьбы и без катарсиса стрельнуть в прошлое, уничтожив настоящее... Какой облом. Это же азбука. Жалко времени, потраченного на чтение.
В рассказе нет отрицательного героя, это усиливает эффект. Может статься, автор отрицательным представляет Платонова, но мне видится, что у каждой стороны - своё безвыходное положение. Большинство людей не виноваты в обстоятельствах, в которых они оказались. Они отвечают за свои действия в этих обстоятельствах, хотя и относительно действий у них зачастую нет выбора. Те, кто виноват в создании обстоятельств, на фоне которых люди совершают свои трагические движения, в рассказе не показаны. Показан результат и найдено решение. Мёртвые хлеба не едят - и никакой продразвёрстки не нужно.
Ушли времена, когда было кому писать про это реалистически. Теперь это - область фантастики. Горевать или радоваться?
Название не отвечает содержанию, раз автор целит в сектантство и в готовность слепо следовать учителю, кем бы он ни был. И киборг тут не очень киборг, а вполне человек. Рассказ вышел блёклым по сравнению с реальностью. Это его и погубило.
Вот они добрались на джипе до пересохшего Арала. И вот он вдруг наполнился водой и ожил чудесным образом.
А в чём триггер? Нету? Просто так ожил? И где здесь фантастика? Одно неправдоподобие.
Можно написать рассказ, как он и она поднялись на Килиманджаро, и вдруг на неё обратно нахлобучились снега. И ещё много, много похожих рассказов.
Я реально сижу сейчас и заставляю себя понять, где у вас фантэлемент. Как сыщик заставляет себя понять, где та самая улика. Потому что по тексту вижу сознательного автора, который понимает, на какой конкурс он подаёт произведение. И поэтому ищу этот элемент, как ищут преступника, хорошо замётшего следы: при помощи логики и основного допущения, что он должен где-то быть.
Предполагаю, что вы писали о том, что если очень хочется и/или верится, то может произойти. Ключевое слово - "предполагаю", потому что из текста этого никак не следует. Да, вы написали, что один из супругов-ГГ верит, что вода где-то есть. Это единственная, весьма косвенная улика. Не доказательство.
Текст гладкий и грамотный, но несмотря на наличие художественных элементов, он воспринимается как посредственный. Я после первого абзаца почитала в википедии про Арал (не знала нынешнего положения, каюсь), и после этого ваш рассказ уже ничего нового мне не сообщил, ни материально, ни эмоционально
Если вы страстно любите те места, если у вас невыносимо болит беда этой земли, и если вы сможете вложить это в текст - для заподозренного фантэлемента будет почва. Может быть, любите и болит, но кажется, что просто выбрали эту тему как ученик для реферата. Боль не выражена. Спокойненький, гладенький текст.
Христос-инопланетянин и Христос-путешественник во времени встречались нам много раз. Так же как высшие по развитию инопланетяне, присматривающие за развитием более молодых цивилизаций (такие высшие делятся на доброжелательных и зловредных). Этот рассказ можно назвать классическим: высший папа, высший сын, воспитательный процесс, благие намерения, любовь, решение высших советов. Всё это было, было, было...
Я не знаю, что надо делать молодым авторам, чтобы не писать написанные много раз другими тексты. Нет рецепта. Поэтому готова признать, что такие авторы страдают безвинно. Но всё-таки, если одно и то же пишется одинаково многими, значит, это банально. Таков диагноз.
Стиль нормальный, стиль откладываем в сторону: автор владеет приёмами описания. А читать не хочется.
Существует такой класс как бы фантастических текстов, которые пишутся, на самом деле, от неумения писать реалистическую серьёзную прозу. Пишут такие тексты авторы, которые, казалось бы, умеют неплохо что-то изображать, но фантастика у них получается посредственной.
Рецепт такой. Берётся какое-то человеческое свойство, надрыв, проблема - вот, положим, страдает человек так-то и так-то потому-то и потому-то. Реальная проблема, реальное страдание, реальное человеческое горе. В этом рассказе: страх остаться одному, страстное желание сохранить свой очаг - или отказ поверить в то, что всё уже потеряно (ах, как я тоскую, когда нет ясности ситуации в коротких рассказах!). И у человека, который хочет об этом написать, нет достаточного жизненного опыта и нет достаточно воображения, чтобы в сотрудничестве они написали об этом волнующем настоящем состоянии некое настоящее маленькое исследование в близком к настоящему интерьере. Я не говорю - реализм. Гротеск - это реализм? Юмор, сатира - это реализм? Мастер-и-маргарита - реализм? Да! Это всеми ногами стоит на знании реальности, описании реальности, отношении к реальности, владении реальностью, выворачивании её наизнанку, доведении до посинения, использования реального как моста между душами.
Фантастика же... Фантастика должна быть смелой, яркой, наглой, дополнять реальность или ломать её, представлять интерес сама по себе. Она должна быть другой. Давать другое.
А если как бы фантастика создаётся как некий искусственный антураж, решающий единственную задачу - быть фоном, предметным стеклом, на котором можно разложить состояние души, раз уж его не удаётся поймать и запечатлеть в естественной среде обитания, то мне это кажется вынужденной мерой автора, который просто не владеет реальностью. Фантастика в этом случае является суррогатом реалистической прозы.
Для меня рассказ "Долгая ночь" типичный в этом отношении. Очень прилично создан фон, правда - очень поношенный, надёванный другими. Ещё не совсем деградировавший мир, но по дороге туда: уже туманы, крысы, бандиты, дефициты, мёртвые зоны, слепые пятна, всё расползается, чувство обречённости начинает и выигрывает. Но несмотря на качественную прорисовку фона и даже именно из-за качества её прорисовки, на трети рассказа возникает чувство уверенности: у этой фантастики не будет катарсиса, она мертворождённая, никаких развязок не предвидится, фантастика эта - предаст. Потому что автор - это автор-реалист, не набравший достаточно своего материала и вынужденный его придумывать. И все эти детали, реплики, образы - только фон для чего-то, что автору очень важно, но он не умеет это показать, иначе как привязав за руки и за ноги к столу вивисектора.
Вот девушка с телефоном, на котором она умело набирает... Она теперь у меня в голове, а нахрена? Ей обещали роль, но не дали, и она сошла-пропала с автобуса, несчастная и никому не нужная, в первую очередь - своему писателю, и он её мне подкинул, как подкидывают в чужой палисадник котёнка, которого стрёмно топить самому.
Фантастическое и реалистическое в этом рассказе поддерживают друг друга как двое калек.
Можно написать фантастический рассказ про то, как Чехов придумывает фантастический антураж для "Смерти чиновника" или "На мельнице"?
На фразе "остальных перебили" подумалось, что тут бы автору и закруглиться: о чем речь уже ясно, а после стадии наступления ясности тексты этой конструкции обычно сваливаются в повторение-мать-скуки. Но автор удивил: тема не исчерпалась, прежде чем закончились слова. Без сучка и уместный стиль, всего в меру, характерные виды релевантной фауны аккуратно зафиксированы по одной-две штуки, и каждая вызывает радостное узнавание : как представитель вида - точно, а иногда и конкретный прототип угадывается.
К слову, я только что пыталась найти пример для Сипиона, повесть про перезапущенную историю, которую читала на Самиздате, про попаданца в прошлое, не помню ни названия, ни автора. Там в момент насильственного (от рук нас самих) конца цивилизации ГГ понимает, что посылается в прошлое, чтобы изменить его так, чтобы цивилизация пошла по пути с шансом не самоуничтожиться. Он попадает в какого-то доминантного самца первобытно человечьего племени, только что защитившего остаток своих, которые женщины и дети, и берёт на себя их дальнейшую защиту и обучение, пытаясь прогрессорствовать, используя свои знания. Но ничего не помогает, потому что ясно, что знания не приживаются, ничего не меняется, и дольше своей жизни он не повлияет ни на что. В какой-то момент он замечает, что детки их семьи-племени (совсем маленькие) разговаривают с прирученными щенками (которых взрослые представители племени не воспринимали) и употребляют к месту русские слова. Он догадывается, что они наблюдали его общение собачками, и понимает, что должен сделать ставку на детей, которых, в отличие от взрослых, можно учить. После этого идёт эпилог, через несколько сотен или тысяч лет, из которого понятно, что в социальной иерархии, образовавшейся в результате усилий ГГ, самый высокий статус имеет профессия воспитателя, учителя. Для этого проходят отборы, долгое обучение, проверки на пригодность. Любят своё призвание. И понятно, что у этого общества есть будущее.
Но я к чему вспомнила. Попробовала гуглить, но как ни выстраивала запрос, всё первая страница оказывалась забита Вязовским и похожими энциклопедиями, сплошной паштет. Полистала их (без толку), вернулась читать БД, и как раз этот рассказ выпал по очереди.
Хоррор, не хоррор - а объяснение изображённому читатель ищет, как умеет.
Влюблённый ГГ покупает для своей девушки украшение. Спервоначалу нормально разговаривает с продавщицей, потом переходит на претенциозно-искажённую лексику, которой в дальнейшем выражаются, на горе читателю, и мысли ГГ. Заодно уже все персонажи, включая тётку в автобусе, начинают говорить по-ненормальному. В автобусе же ГГ вынимает из широких штанин неизвестно как туже попавшее письменное требование отрезать своей любимой руку. Обдумывает он это требование таким уже языком, что я даже просить прошения за его невосприятие не стану: такой язык можно - в меру! - использовать, если он служит характеристикой чего-то, но здесь он служит только характеристикой неясности всего описываемого. В конце концов ГГ оказывается в некоем заведении, где обращённая к нему речь начинается так: "Уверен, что вы уже сообразили, где находитесь и кто с вами беседует". Если автор уверен, что читателю ясно, кто беседует с ГГ, то он ошибается.
Не могу отделаться от ассоциации на письма счастья. Впадаю не в хоррор, а в бешенство из-за необходимости прочитать монологи ГГ, оформленные так, как они оформлены.
Эта мистика - в защиту эвтаназии по гуманитарным соображениям?
Полностью за. Но рассказ это не спасает.
Неправдоподобность ситуации: всего лишь обезножевший интеллигентный деятельный человек не станет молить о смерти, тем более - так подставлять дочь.
Притянутый за уши фантэлемент: не надо было быть никем ни магическим, ни мистическим, чтобы прикончить старика каким-нибудь небольным способом.
Фразы, по которым плачут цитатники ("Это должно закончиться сегодня, - жестко сказал старик и снова уснул". "Карина, рыдая, несколько раз пыталась задушить отца подушкой". "Щели между пальцами плотно сжатой ладони Карины...")
Трудно сказать то, что придётся сказать. Впечатление бунтует. Догадываюсь, что рассказ будет одним из лидеров группы (как и цвэточный мальчег), но у меня затык.
"Идеально белая поверхность гипнотизировала. Хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь. Ни тебе щербинки, ни муарных разводов - шедевр!" Это не про продукт Лукича, это про текст рассказа. У читателя возникает уверенность, что автор хотел хорошего и сделал это отлично.
Но у меня нету уверенности в том, какого именно хотел автор. И при повторном прочтении смысловые занозы, которые я проскочила при первом в надежде допереть после, не удалось вытащить. Типа: почему человек (незнакомец, пилот, Родион) прятал глаза, и что означает относящееся до этого "Ба, - осознал Лукич, - да мы никак покраснели. Не ожидал на старости лет лицезреть чудо". Почему Лукич не должен был повести бровью, скрыв удивление невиданной одёжкой. Почему стол собирали без гвоздей. Догадываюсь, что это какие-то подсказки для читателя, но мне они не помогли.
Описанный (именно описанный) разговор хозяина и гостя для читателя во многом тёмен, потому что специален и полон профессиональных сленгов, известных только собеседникам. Это хорошо, потому что создаёт атмосферу. Но ещё непонятнее становится, почему они, так хорошо понимающие друг друга, общаются как представители разведок двух разных стран. Что значит "заспать Петровича". Почему этот Лукич - первый из лукичей, которого "повидал" Родион. И какой, в конце концов, смысл в андроидности Лукича.
Я чувствую, что тут должна иметься в виду какая-то общечеловеческая ситуационная параллель. Но не в состоянии догадаться, какая.
"Да постойте же! Разве никто не пытался вызнать правду? Посмотреть - что происходит?" - "Опять? - Лукич поник и зябко повёл плечами. От земли поднялась ночная прохлада, по ногам засквозило. - Задаёшь вопросы... Хотя знаешь ответы. Мы же и делаем, что перемалываем языки о трупы. Но есть и другие, - он поднял лицо к небу. - Так прекрасны!"
Сдаюсь. Рассказ остался для меня претенциозным стильным ребусом. Виновата.
Хороший первый абзац. Оказался ошибкой. Смысл не пришёл, настроение ушло. Два совершенно разных, казалось бы, персонажа разговаривают стилистически неразличимо непонятно о чём. Абсурд как самоцель.
Грамотность и отсутствие стилистических ляпов на нулевом горизонте смысла и стиля указывают на то, что это, скорее, стёб. Но я воспринимаю, скорее, как воровство.
Фантастическое решение проблемы одиноких стариков: их забрали с собой на свои счастливые планеты их же домашние питомцы, оказавшиеся временными беженцами на Земле и массово переехавшие в места обетованные, когда представилась такая возможность.
Рассказ бесконфликтен и лишён обоснуя, чем погублен как рассказ. Как фэнтэзи он и не начинался. Остаётся сказка. С длинным нудноватым для сказки началом. Но и как сказка, текст тоже погублен бесконфликтностью. Например, если показать, как грустно одиноким старым людям, как много им дают радости их кошечки, и как неоткуда больше получить радость - и тогда ситуация окажется спасением, и чувства любви и счастья будет на каком фоне описать. Банально? Придумайте что-то другое.
А то ведь что получилось: всем и было-то неплохо (и людям, и беженцам), и стало хорошо. И всё это скучно.
Если автор считает, что упоминание трески один раз в месяц достаточно для выразительности, он ошибается. Выразительность должна быть в каждом слове. Как в наших любимых книжках.
Завязать удалось, развязать и не попытались: оборвали. В семью одинокого (в профессиональном смысле) пострадавшего мага-защитника-земли приходит представитель ихнего магического истэблишмента, красующийся перед читателем своей информированностью и своим могуществом. Гость и семья посещённых друг про друга многое знают или чувствуют, а читатель должен проникнуться уважением. Он и проникается, но теперь автору придётся отрабатывать полученную фору, а он городит детали, не прибавляющие ни динамики, ни развития. Читатель ищет направление и обманывается непонятными акцентами типа "ну что же, будем играть в открытую" или "Милая собачка", - небрежно сказал я в адрес Гончей". Почему - играть? Почему - небрежно? Так в лазутчики в стане врага мысль облекают, с нотками пренебрежения и противостояния.
"А вы кто? - прямо спросил он". Я не хотел прямо отвечать на этот вопрос, и, как обычно, ответил намеком. "Ты ведь знаешь, кто я такой, только еще не поверил в это". Ох, чувствую, что читателю тоже предлагается поверить в то, что он и сам что-то знает... Например, что такое "аграде".
В конце концов, схема "маг защищал, пострадал, теперь его пришли и полечили" оказывается недостаточной и автору, и читателю, и тогда тексту рубится последняя нога как рассказу: "Ведь он ещё не знает, что сломал Дверь, и лет через десять она рухнет. Оттуда полезут сотни Тварей. Полиция, армия, ополчение и церкови их не остановят. Скоро его страна будет очень нуждаться в хороших магах". Страна? Бельгия? Удмуртия? Автор думает, что предложил развязку, а на самом деле только сообщил, что может и роман написать.
Автору удалось придумать довольно-таки яркое фант-предположение: эволюция лекарственных препаратов в результате естественного отбора. Бывает, что удаётся заставить читателя условно принять некоторые обязательные нелогичности яркой схемы - при условии безукоризненности прочей матчасти, которая автору удалась куда меньше.
Основная претензия: наивность и восторженность обоих персонажей. Один из них (я) играет роль длинных ушей читателя, а другой (профессор) - роль рупора автора. Ноль индивидуальности. Трансляторы в голом виде.
Устойчивость фант-предположения. Первоначальное доверие, полученное в виде форы за счёт яркости образа, шатается под напором нестыковок. Эволюция предполагает множественные циклы воспроизводства, а ГГ получил свою пару пилюль в упаковке, курьером и за два доллара: нет времени для эволюции, с одной стороны, а с другой - пилюля уже в момент доставки обладала всеми дополнительными свойствами, так что роль ГГ и его генератора - нулевая. Фант-схеме - кранты. Дальнейшие критикокопания типа обязательного законодательства и/или технических ограничений на копирование лекарств, или экономической невозможности общества, где всё можно скопировать и ничего не надо покупать, уже излишни.
"...две красно-синих пилюли, красиво переливающихся в свете настольной лампочки. Без всяких раздумий я проглотил одну из них, и, стоит отметить, препарат оказался весьма приятным на вкус, словно малиновый или вишнёвый леденец". Какой вкус может быть у пилюль, предназначенных для глотания? Если он и есть, его не почувствуешь. "Погода на улице стояла из ряда вон плохая, и причина пробуждения никак не была связана с естественными потребностями организма". В плохую погоду естественные потребности организма не проявляются? "Картриджи с молекулами": ых? "Казалось, в Институте Изучения Нано-машин так ничего и не изменилось с момента моего выпуска". ГГ - нано-машина? "Через миллионы поколений выработался механизм, стимулирующий мозг человека к производству и распространению точно таких же пилюль", об этом уже сказала, "миллионы" могут относиться до экземпляров, передающихся от человека к человеку, а не заказанных в сети, вышедших с конвейера.
"Бороться нужно лишь тогда, когда живое существо представляет реальную опасность". Какое живое существо?
Автор не знает, что все лекарства признаны представляющими реальную опасность априори. Чтобы получить разрешение производить и продавать что-то, живое или неживое, в качестве лекарства, необходимы годы труда и средств, потраченных на доказательства безопасности и эффективности. Кто-то это отменил? В тексте этого нет.
"Вишнёвый, с малиновым послевкусьем... Вот здесь-пилюли со вкусом банана. Тут-апельсиновые. ... Это ананасовые. Просто удивительно, не находите?" Существует не так уж много вкусов, по фруктовой категории раскладывая. Чему удивляться?
Экзерсис на тему взаимоотношений автора и его героя. Мне тут нечего особенно написать, потому что на этом же конкурсе в этой же группе есть куда больше удавшийся экзерсис на ту же тему: "И тут такое началось...". Совету. Прочитать.
То, что там умещается в одно предложение, здесь растянуто на 3-4 абзаца. То, что там изображено, здесь рассказано: неубедительно, многословно, занудно.
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. То же относится и к критике. Вместо чтоб мне пытаться что-то доказать, будет эффективнее и проще автору "Легко ли..." прочесть рассказ-конкурент. А незаинтересованным лицам - оба рассказа один за другим.
Характерная черта неудавшихся рассказов: герои, запланированные как антиподы, двигаются, говорят и думают одинаковой кашей. "Халва, халва, халва..." Читателю не с кем идентифицировать себя, ибо оба примитивно и бестолково описаны примитивными и бестолковыми.
Автору удалась бойкость повествования и фраза "под ногами у него чокался батальон стекла", но не удалась ясность повествования и однозначность фант-допущения.
Нет уверенности насчёт безударной гласной в названии. Может быть, розлива?
Фант-элемент назван, но не представляется осмысленным. Двух разработчиков компоигры обманом поместили в их же игру... Зачем? В качестве водителей-пассажиров самонесущегося авто, нарезающего круги вокруг (прошу извинить) озера? Кому это было нужно? Чем интересно?
Два героя различаются только по именам. Тараторят они в прямой во внутренней речи одинаково, и каждый раз, встречая местоимение "он", приходится делать усилие и перечитывать пару предыдущих реплик (иногда - разбивая их на "чёт" и "нечет"), чтобы понять, имеется в виду Тоха-Антон или Сеня-Сенька-Арсений, и от кого их них девушка ушла, а от кого - не ушла.
Выпрыгнувший из авто и выскочивший из круга ГГ (не важно, который с девушкой или без, и как зовут) оказался немедленно рождён в качестве младенца: в последние годы это случается сплошь и рядом. Какова смысловая роль этого элемента? Каково предполагаемое развитие? Затыкание рта новорожденного сиськой не приветствуется: ясно, что автор никогда сам не рожал и не интересовался, как это происходит.
Нагромождение бойких нелепостей, которые связывать в один пучок должен читатель... На хуй мля?
Асафов К.Д.Бд-18: Башня (Сказка)Автору удалось проиллюстрировать фигуру, но не удалось родить мысль, чтобы взбудоражить читателя.
Понравилась кость, натренированная отпирать замок. Даже придумала после отпирания замка оставить кость где-то в шкафу, в комнате же, на всякий случай. Понравилось повествование, ламинарная составляющая. Не хватило турбулентности. Вроде бы, и главная мысль на виду, а что с ней делать - не понятно.
Фигура: цепь жизненных несвобод. В антураже рассказа: принцесса из родительской башни несвободы переходит в мужнину башню несвободы. Повествование: соскучилась, убежала, столкнулась с живой природой (респект, нормально описано). Укушена, поцарапана, промокла, не умеет сшить сарафан из лопушка, добралась обратно до башни, утешена, жизнь продолжается, как запланировано.
Читалось с сочувствием - завершилось недоумением.
Чего надо хотеть? Героине уютно. Чего же нам желать?
Автор дважды просемафорил, что формально текст не фантастический: названием и вопросом в конце. Тем не менее, послевкусие остаётся такое, немножко волшебное. А сказки входят в формат конкурса. Кроме того, если кому-то удалось в реальности осуществить невозможную для большинства фигуру жизни, то я готова счесть это фантастикой. И вдобавок, фантастический текст, что читает героиня в автомобиле на парковке, ожидая рассасывания ДТП, заинтересовал меня, и такой рассказ я бы продолжила читать.
Все три параллельные плоскости повествования лаконичны, гармонично пересекаются, играют на финал, который вызывает чувство сочувствия и отождествления читателя с героем. Перечень благ, обретённых переломом реальности (последняя фраза), производит терапевтический эффект. Царапают две первые смски от бойфренда, какие-то они ненатуральные, слишком правильные, чересчур гладкие.
Не брошу камня в стиль или динамичность изложения, которые удаются автору (по ощущению от единственного этого текста) привычно. Но камень теплится где-то за пазухой. Уж очень динамичная и напряжённая первая половина, с риском на грани, с командной мужской работой, живой диалог, матчасть уместная. И когда оказывается, что мужик рисковал жизнью и оборудованием того ради, чтоб заполучить подарок, с которым пойдёт у жены прощения просить... Не то чтоб мужики таких глупостей не делали, не то чтоб это казалось натяжкой. Но на читательское моё впечатление, чувствительная сцена примирения обесценила фантэлемент.
Рискну сравнить этот рассказ и рассказ "Фантастика". Там минимум фантэлемента в развязке играет на ощущение полной нереальности. А здесь развязка сыграла против восприятия этого рассказа как фантастического. НЕ могу понять, почему. Возможно, последняя фраза - слишком ржавый гвоздь.