Подкупило, что автор предварил текст сообщением - мол, всё вычитано, проверено, отредактировано, наслаждайтесь. Жаль, не выходит наслаждаться: страшно себе представить, как оно всё выглядело до вычитки. В первых же строчках: "Покидая истерзанный лес, ей еще повезло отыскать относительно чистый ручей и наполнить бурдюк да краев" - Антон Палыч помахал слетевшей шляпой. И несколькими строками далее: "слихвой оправдались надежды и подсократил число желающий изловить богомерзкую тварь". Выходит, что не вычитаны даже первые абзацы - в них масса школьных ошибок. Что же делается дальше?
Стиль одновременно напыщен и коряв, этакая модная нынче каша из разнородных слов, не сочетающихся в одной фразе. "Свистопляска" рядом с "катаклизмом" - скрип пенопласта по стеклу, а ведь ещё и "столь" - натужная архаика. "Трещины с рваными краями, которые извиваясь гигантскими змеями"- это тоже очень спорно: ведь трещины в скалах образуют острые углы (не "рваные края" - камень не бумага, ломается, не рвётся), а змеи извиваются плавно. "Речка, извивающаяся змеёй" - точное сравнение, "трещины, извивающиеся змеями", да ещё и с "рваными краями" - ломают картинку и мозг.
Синопсис представляет собой довольно подробное описание мира, приключений и действий. О героях и сюжете тут речь не идёт: последовательность событий прерывает промежуточный финал, а психологические глубины автору, похоже, не интересны. Вспоминая о персонажах, Рымин пишет об их действиях, даже не намекая на мысли, чувства, рост, духовные движения. Единственный раз он намекнул на внутренний мир героя - словами "одержимый кристаллом" - но это ведь ровно ничего не значит, кроме задела на дальнейшие приключения. Пусто.
Вердикт: аморфное приключалово, с Вечными, монстрами, артефактами, экшеном. Написано плоховато, ошибки отягчены заявлением автора об их отсутствии - его глухотой к тексту и безответственностью.
С первых строк - текст ползёт вкривь и вкось. "Приговор был суров, но обычный для этой страны" - предложение всего из восьми слов, а автор уже поплыл в несочетаемых формах определений. Дальше - ещё хуже, текст хоть на перловку разбирай. "На глазах Сая ручейки крови сплелись, и он увидел в луже собственное, искаженное гримасой боли лицо" - тут всё прекрасно. И ручейки, которые "сплелись" - не для жидкости слово "сплелись", оно для ниток, верёвок, веток, в метафоре могут сплетаться мысли, сновидения, слова, но ручейки в лужу - слились, лужа - не корзина и не кружево. И собственное лицо в луже - это не отражение, а лицо само, оторванное от черепа. Лужа-то - кровавая, образ получается макабрический, но явно не тот, на который Лазорева рассчитывала. Тем более что рядом с лицом героя появляется лицо бога: то ли он смотрит прямо из лужи, как мертвецы в Гиблых Топях у Толкина, то ли - стоит за плечом героя и в луже отражается. Ошибка в том, что здесь не следовало употреблять слово "собственный": увидал в луже себя, своё отражение, своё лицо, на худой конец. Далее герой встречается взглядом с "глазами, не принадлежащими человеку - золотыми, обрамленными витиеватым узором с правой стороны лица" - никак не получается представить оба глаза, обрамлённые с правой стороны лица. И так - чуть ли не в каждом абзаце. Я уж не говорю о защитных куполах, фиолетовых огнях и прочих штампах дешёвой фэнтези и компьютерных игр. Опять же, государство Астал читается, как "Астрал" - это необходимая ассоциация?
Ясно, что путаница в словах вызвана путаницей в мыслях. Двенадцатилетние воины-смертники - спорно, но ладно, фэнтези, Магия. Но дальше - кто на ком стоял, кто куда и зачем ходил и как можно выбирать между спасением мира и спасением друга? Ведь, коль погибнет мир, то и люди - вместе с ним? Или в описываемой системе координат какая-то нечеловеческая логика? А из пафоса рвётся истерика даже в синопсисе: "Кальвин... я... больше не совершу такой ошибки. Больше... если я не смогу спасти тебя, то я... То лучше я убью тебя..." - но не убивает, несмотря на рыдающие многоточия. И все достают носовые платки.
Вердикт: путанное, пафосное и безграмотное фэнтези, традиционная графомания, как её Стругацкие описывали - с Великими Подвигами, слезами и страданиями. Структурированного сюжета нет, о психологической проработке речь ожидаемо не идёт, читать тяжело и неприятно. И традиционный задел на серию: можно будет ещё долго рыдать.
Стилизация. Смелый автор, молодец. Жаль, что не потянул. Стилизация - такая поганая вещь: там каждый звук надо выверять, чтобы ритм речи не ломался, чтобы не затёсывалось посторонних словесных конструкций, да ещё и стараться сделать всё это бодро, легко, изящно, чтобы читатель не заснул. К сожалению, он, гад, почти засыпает на первых абзацах от общей серости текста - но диалоги ещё хуже. Отец сперва называет героиню Натальюшкой, потом - Натали: это две несмежных манеры разных социальных кругов, их нельзя приписывать одному человеку; неверное употребление форм имени выглядит маркером незнакомства с психологией эпохи. В диалогах - такие обороты, каких даже современные депутаты избегают по насыщенности канцелярщиной: "Поэтому будешь меня сопровождать, тексты читать, да следить, чтоб я случайно ошибку при письме не допустил", - вот кто скажет так, а не как-нибудь, вроде: "Поедешь со мной, будешь читать и следить, чтобы я не ошибся"? А ведь наши классики отличались именно экономностью и естественностью текста.
Вердикт: увяз в нечитаемых фразах, скверно имитирующих девятнадцатый век.
Приятное, многообещающее, неплохо написанное начало. Автор умеет говорить, рассказывать, создавать образы: "Огромный пустой дом бакалейщика настороженно молчал. Я сидела на полу перед камином и смотрела, как огонь неохотно лижет дубовые обрубки - все, что осталось от некогда изящного кресла. Будто собака, которой кинули слишком большую кость. И с одной стороны подойдет, и с другой, а все равно в пасть не лезет" - автор наблюдателен, слова метки. Удачный синопсис обещает любопытный сюжет, с интригой, конфликтом, психологической проработкой персонажей. Нельзя ограничиваться началом и синопсисом, надо читать целиком - и это, похоже, будет захватывающее чтение.
Вердикт: есть, о чём говорить - и будет приятно прочесть.
Начало: "Свет, будущий величайший менестрель Простора (в чём он был абсолютно уверен), вышел на сцену концертного зала "Гранд-арт", чтобы поздравить одну из выпускниц Универсального колледжа и спеть песню в её честь". Интересная штука: читаешь и видишь ход мысли автора. С одной стороны, автор любуется героем. Ну - любуется. Имя - ни в какие ворота, потом - "величайший менестрель"... А с другой - надо же подпустить "самоиронии", чтобы в мартисьюшности не обвинили. Вот, щепоточка. Чёткий СИшный рецепт. По этому рецепту автор и ваяет дальше. Очарованного читателя ждёт сообщение, что "Свет был невероятно красив": "О, эти глаза, огромные, бездонные, пугающие и прекрасные, предмет зависти мужчин и восхищения женщин! И это уж не говоря о завораживающем голосе! О, сколько восторженных взглядов Свет ловил на себе во время выступлений!.." - тут самоирония уже не прокатывает, отвратно. Дальше - ррромантика.
В синопсисе много ррромантической мути с драконами, приключениями и беременными эльфийками. Мир называется Простор. В нём есть страна медуз - причём под медузами, вероятно, понимаются родственники Горгоны Медузы, но это никак не проясняется. Просто: медузам герои хотят дать концерт - а я, примитивный тип, тут же вспоминаю, что у медуз и ушей-то нет, музыка им, вроде, ни к чему. И, наконец, в финале зеркало считает Света самым лучшим менестрелем Простора - вывод сделан, тут уже ни к чему самоирония, верно?
Вердикт: сумбур вместо музыки с полноценным Марти Сью, в чей талант не верится ни секунды.
Приятный, грамотный, интересный текст. Синопсис обещает отличное чтение: необычный мир и захватывающий сюжет. Одна зацепка пока, но на самом видном месте, к сожалению: слово "мириада" - женского рода. Быть может, "мириады островов" в названии?
"Все началось с обычных вопросов. Где я?! Как я здесь оказался?! И кто я?!" - вы - американский энтомолог, следуете на Суматру ловить бабочек... простите, сорвалось. Первая фраза стандартна до смешного и звучит, как пародия - дальше всё вполне соответствует. "Книжка по игре" - ещё полбеды бы, но ведь манера письма у автора - вроде ведомости в промтоварном магазине: увиденное его герой, прописанный "из глаз", перечисляет однообразно и скучно, даже не пытаясь создать зримый образ. Ход авторской мысли ясен: читатели в "Меч и магию" играли, авось, вспомнят, как и что выглядело. В обиходе этот метод называется халтурой.
Судя по синопсису, главный герой, как, впрочем, и другие герои этого мутного действа, особо не нужен и роли не играет. Автор просто забывает о нём, расписывая цепочку событий и планетарные катаклизмы. Общее впечатление: всю книгу герой влечётся по горам и долам фабулы, не понимая, "в чем смысл открыто вводить в действие его самого (по правде говоря, его устроила бы возможность остаться в стороне и безвестности)". Герой новой формации - дубль-пусто.
Автор основательно затарился в ювелирном бутике: "Блики солнечного света веселыми зайчиками бегали по смуглой коже, россыпью ослепительных бриллиантов зажигали капли во влажных волосах, таких длинных, что золотые пряди падали намного ниже пояса". При первых же красивостях хочется отложить эту радость подальше, а красивостей, между тем, всё больше, алмазный дым всё гуще... На ювелирных деталях находки не кончаются. В этом тексте все персонажи в каждой фразе поминают местные силы небесные, выражаясь надуманно и громоздко, как водевильные арабы начала двадцатого века: "Рот наоборот и зад наизнанку, если вру!" В одном тексте уживаются Зезва и Кондрат, есть девы-али, гномы зачем-то названы джуджи, а ещё есть мхецы... ну - мхец... и мхец, и жнец... Это даже хуже, чем дева-али. Ну и конечно, архаические обороты, просторечные обороты и современный полуканцелярит соседствуют в речи одного персонажа - это уж как водится: вот, скажем, трактирщик может и "Щас все будет, присаживайтесь вот тута", и "Ремонт давно не делал" - современный переболтанный языковой коктейль, то, что Сарнов называл "плазмой". У автора проблемы со слухом и со вкусом.
Синопсис очень тяжело воспринимать: страсть к неологизмам и красивостям создаёт непролазный текст, а стилистические и грамматические ошибки окончательно превращают его в бурелом. Может, там и есть какое-то здравое зерно, но за рюшечками, завитушечками и выкрутасами стиля я его не нашёл.
Вердикт: друг Аркадий, не говори красиво. У читателей того... слипнется.
У этого автора перед текстом размещён пересказ предыдущих серий. И из этого пересказа мы узнаём, что "Мертвецы - избранная раса. Их некрократия - высшее благо для всех. А вы не знали?" - не-а, мы народ серый, куцый. Продолжаем просвещаться: "За Порогом находится мёртвое Запорожье" - и мёртвые запорожские казаки, во главе с убитым Тарасом Бульбой. Уж сколько раз твердили миру: тщательно выбирайте слова, случайное слово тянет цепь случайных ассоциаций - нет, никто не слушает. Интересно, Кузнецов думал о Запорожской Сечи или просто всунул первое попавшееся слово?
Далее: "Мертвецом-то быть престижно, да и живучи они - ну почти бессмертны". Простите, я сломался. Что ни фраза, то перл из сокровищницы под названием "Автор сам понял, что сказал?" Предоставляю читателям Кузнецова самим разбираться, кто из мертвецов живее всех живых, а кто там у них самый мёртвый - не для моего слабого разума книжка.
Начало простенькое и стандартное, но без особых перлов. Перлы начинаются дальше. Сказать, что героиня книги - дурёха, значит сильно польстить её интеллекту: ума у этой особы, как у ошалелой мухи. Судя по синопсису, дамочке требуется новое имя, а для того, чтобы его заполучить, она намерена выйти замуж за первого встречного немолодого женатого мужика. Которого и кадрит с ловкостью и элегантностью пьяной до рвоты ПТУшницы. Впрочем, все персонажи начала текста отличаются либо дуростью, либо картонностью: хозяин трактира не замечает книги, торчащей из-под платья героини острыми углами, трактирный гарсон всерьёз пугается местного аналога реплики "Чёрт тебя подери!" - и далее в том же духе. А потом появляется ОН, красавец-мужчина, и становится совсем тошно.
Судя по синопсису, вся эта чушь особой роли в книге не играет. Но что играет - мне уже не интересно.
Вердикт: если персонажи недостоверны с первых строк, то дальше, скорее всего, будет только хуже.
Тон сразу задаёт эпиграф - сентиментальное, стандартно написанное стихотворение. Дальше - стандартная муть, несколько фраз, вообще лишённых смысла:
"Я не скажу, что это история началась здесь и сейчас. И я не скажу, что она началась в тот вечер, или что он был каким-то особенным. Тогда мне и в голову не могло прийти, что такое случится. Это сейчас совершенно ясно, что очередной поворот моей жизни уже маячил на горизонте, но я еще пребывала в блаженном неведении. Это сейчас. А тогда..."
В общем, уже понятно, что ждать нечего, но, на всякий случай, посмотрим, что дальше. А дальше - королевская чета, которая ведёт себя с девицей, непонятно, какого происхождения, как парочка "новых русских" с гувернанткой. Далее выясняется, что "видимо, на эту работу величество устроил меня еще и в наказание" - няней собственного наследника. В наказание. Знахарку, специалиста по зельям. Няней. Ребёнка, который её ненавидит. В наказание. И девка убивает принца. Всё логично. Король - болван, которому плевать на собственного наследника, королева - ещё хуже.
Вердикт: с самого начала - такая кромешная дурь, что читать дальше и изучать синопсис нет никакого смысла. Глупость, редкая даже для СИ. Да, злая.
Громко хрустя картоном, "Вор спрыгнул с крыши на землю и шутливо поднял руки в знак капитуляции". Диалоги пресные, речь не несёт никакой информации о персонажах - она нейтрально-литературна. Я бы сказал, хотя бы без перловки, но есть проблема со словом "магичка". Автор называет так знатную даму, рядом - обращение "миледи", а между тем, "магичка" - слово, родственное словам "медичка", "техничка", "физичка", слово, обозначающее профессиональную принадлежность, причём свойское, обиходное словцо. Должно бы употребляться среди своих, в профессиональном кругу. Среди коллег. К примеру, в университетском парке:
- О, привет! Давно у нас не был. Ты к нам?
- Меня и в городе не было. Только что с севера. К вам, куда ж ещё. Посмотрю списки дипломников - нужен перспективный стихийник.
- То-то, гляжу, одичал, зарос. А зачем стихийник? Торосы двигать?
- Ух, ты, какие у вас тут девочки ходят... Не знаешь, с какого факультета?
- Наша, магичка. Но тебе не подойдёт: она целитель.
- Ну, целитель нам тоже не помешает...
Или в коллективе разных специалистов. Например, на станции или на борту корабля обсуждают, кто пойдёт в поле:
- Так, геолог, химик, биолог есть... Никого не забыли?
- Ещё магичку надо.
- Да, Лесневскую обязательно.
Но если не входящий в круг назовёт волшебницу магичкой, его строго поправят:
- Вам она - магистр артефакторики, или товарищ артефактор, или Наталья Ивановна, или госпожа Рабинович.
Таким образом, слово "магичка" может употреблять только персонаж - сотрудник или коллега волшебницы, только в мире, где маг - профессия, органичная и обычная для социума. Пусть и не слишком массовая. Как в нашем мире, скажем, слесарь-инструментальщик, хирург-онколог или настройщик камертонов. И слово это следует употреблять как жаргонизм, характеризующий непринуждённое общение внутри коллегии или коллектива. Никак не в качестве авторской характеристики знатной дамы.
Впрочем, кроме "магички" по отношению к "миледи", у автора ещё и "телепортисты", и много всякой радости. В общем, глухому к языку автору требуется злой редактор, вооружённый палкой с гвоздями.
Синопсис нечитаем, потому что непонятен. Все идет не так, как было задумано, и Тень решает спасти не пойманного личной охранной владелицы ученика, а Лирен, выводя ее на улицу и оставляя в переулке - пять раз перечитал, прежде чем понял, кто на ком стоял, да и то не уверен, что понял правильно. Расшифровывать весь текст - сил нет.
Вердикт: может, мысль и есть. Но автор не умеет её выражать.
Первые строки - с намёком на оригинальность, чудо, тайну, но запал, к сожалению, быстро прошёл. Автор пишет развинченным неряшливым стилем, с междометиями и прибаутками: "А кожа? Ой, не могу. Ну, что тут еще? Ваше любимое занятие? Отвечать на идиотские вопросы, что же еще. Нет, на все это невозможно смотреть без юмора". Возможно, на этом свете всё возможно, даже поплакать возможно, ведь текст в том же тридцать три раза опостылевшем антураже под названием "Серые Будни". Опять бытовуха... Поманили Иштар - а приволокли с вульгарной девицей на сайт знакомств.
Судя по синопсису, впрочем, дело происходит в светлом будущем, а вульгарная девица, ни много, ни мало - культуролог, специалист по древним космическим цивилизациям, которая ожидает, что известный своим состоянием всей Солнечной Системе, Марек Скрыльски вот-вот сделает ей предложение. Правда, героиня сама не понимает, хочет ли этого. Насколько можно судить, героиня не знает, чего хочет, до самого конца - а её приключают, как могут, второстепенные герои и злодеи, потому что она оказывается неожиданно ценным артефактом. Некий владыка даже дарит её некоей владычице, чтобы добиться её, владычицы, расположения - усматриваете логику? А потом героиню выменивают на фальшивые артефакты - и вряд ли владычица, "умная расчётливая садистка", сильно продешевила.
Вердикт: видимо, на о-очень определённый читательский круг.
Прелесть, а не текст. Вот так это всё наивно, чисто и трогательно, такие штампы школярские, такой картон классический, что умилительно смотреть. Начало - ну веками, веками проверенный штамп с путниками под проливным дождём. А одного из всадников зовут Финвал (кит-полосатик, ага). Ну, не прелесть ли? Тем более что божество у них - великий Гидрос, то ли от воды, то ли от гидры, в общем, символизирует собой что-то такое, морское. А там дальше - купец Омар. Только господин Аметисто всю малину портит - он явно из другой минералогии. Как говаривал в купринском "Поединке" генерал, который всегда уходил спать аккуратно в одиннадцать: "Ну, гошпода, ешьте, пейте, вешелитесь, а я пойду в объятия Нептуна". Ему говорят: "Морфея, ваше превосходительство?" - "Э, вше равно: иж одной минералогии..." А я-то уже обрадовался ясной логике имён, ожидая господина Нарвала или господина Тритона.
А что там дальше - всё равно. Синопсис у Сапфиры в стихах, там ожидаемо ничего не понятно, но "в душе бунтует храбрый маг" - это здорово получилось. И дальше: "И не расплавится в объятьях запрос на важность женских прав", - а? Нет, мило, смешно, я душой отдохнул.
Вердикт: очень трогательное, наивное и даже в чём-то симпатичное уморительное сочинение славной девочки.
Начало стилистически напоминает советский детектив. В детективах 50-х - 60-х годов в силу цензуры, запрещавшей жаргон и ненормативную лексику, уголовники разговаривали, как благородные девицы в чепчиках - вежливо и культурно. Чувствовалось воспитание. Вот так же чувствуется воспитание и в благородном Сони, который "вор, а не убийца". Купец же, заказывающий собственную "смерть", явно учил речь по бумажке, составленной современным пиар-менеджером: "Убийство будет имитацией, - продолжал он. - Я выпью специальное зелье и заготовлю кровь. Тебе ничего не надо будет делать, кроме как забраться ко мне домой, взять у меня одну вещь и сбежать так, чтобы тебя заметили и обвинили в убийстве. Следующей ночью мы с тобой встретимся, и я заберу у тебя мою вещь. Еще через пару дней я чудесным образом оживу и сниму с тебя все обвинения. Чего я пытаюсь этим добиться? - спросил сам себя Эльер и тут же ответил: - Мне нужно, чтобы мои враги поверили, что я умер и у меня украден товар, который они хотят отобрать. А все, что должен сделать ты - это подставиться и подержать у себя сутки этот товар. Работка плевая, а потраченные нервы я тебе компенсирую" - чувствуете? Действие, судя по синопсису, происходит в условном Средневековье, а купец так и сыплет: "имитация", "компенсирую"... Я уж не говорю о строе фразы. Ни о психологической проработке персонажей, ни о создании достоверной атмосферы речь тут вообще не идёт.
Синопсис тоже напоминает советские детективы, в которых шпион предлагает продать ему план КВЖД за жемчуга стакан. Ну, ей-богу - знакомый богатый купец, располагающий ценным товаром, который он, почему-то, не намерен продавать, предлагает вору... Операция "Ы", ага. Если даже счесть всё это логичным, то фабула - типичный квест, а сюжета - не видать.
Вердикт: если у вас грипп, температура и головокружение - читать можно. Забавно и даже логика видна. А вот здоровым - на свой страх и риск.
Очень интересный эффект. В тексте всё время происходит что-то очень экстремальное - то потолок содрогнулся, то червяка потрошат - а у читателя нигде ничего не ёкает. Видимо, это происходит потому, что автор не создаёт для читателя картинку, не вызывает ощущение соучастия и сочувствия, а просто ровным голосом перечисляет действия.
"Мир содрогнулся от очередного подземного толчка. С потолка гигантской пещеры посыпалась каменная крошка, но свод её устоял, обвала не произошло. Сезон вулканической активности хоть и подходил к концу, но такие потрясения для подземного мира были всё ещё не редкими, хотя и привычными". - Сегодня ожидается тёплая солнечная погода. Переменная облачность, местами возможен туман. Относительная влажность воздуха...
"Янх Сиан пытался пропороть кинжалом брюхо гигантских размеров червя. Пробить шкуру зверя было непросто, она была слишком плотной". - Рыбу, разрезанную на порции, обваливают в сухарях и жарят на растительном масле, поддерживая средний огонь.
Тон то ли поваренной книги, то ли метеосводки - не повышая голоса, не понижая. Диалог пустой, это даже герою очевидно, а если прибавить ещё и атрибуцию в манере, описанной Носовым, старательное избегание слова "сказал": "задрал нос Нир Сягрин", "выдвинул вперёд итак квадратную челюсть здоровяк", - так совсем уж не хочется продолжать читать. А ещё стилистические и грамматические ошибки - автор традиционно путает -тся и -ться- и там ещё по мелочи.
В синопсисе - такая сборная солянка, что у меня зарябило везде. Приключений должно быть много, крайне экстремального толка, ангелов с демонами накрошили и перемешали, присыпали людьми - и больше всего подкупают появляющиеся где-то там дальше милиционер Михалыч и трансвестит Васька. Это именно они с удивлением узнают, что их предшественники оставили в культуре демонов довольно заметный след, - бедные демоны, у которых вот этак наследили! А ещё все эти сомнительные личности человеческой национальности привносят в их мир новшества...
Вердикт: нет, ну... может, кто-нибудь и рискнёт это дело прочесть. Может оказаться смешно в незапланированных автором местах.
Автор интересен тем, что ухитряется в нескольких первых абзацах не сказать вообще ничего - но как! Я не могу не привести его пролог целиком, сохранив орфографию и пунктуацию - это просто песня:
"И вновь реальность расплывается перед глазами, уступая место темноте.
Темноте, из которой есть лишь один путь: тусклый огонек где-то далеко. Настолько далеко, что казалось бы, его никогда не достичь. Но, вместо того, чтобы окончательно затухнуть, он мчится, подобно лавине, зародившейся где-то далеко в горах, и сбивая с ног. Но к этому привыкаешь.
Потом приходит свет.
И вот ведь что странно - на самом деле промежуток между тем, как мир исчезает и тем, когда свет нового мира заполняет все сознание, равен секунде, даже меньше, одному удару сердца, но это мгновение тянется так долго, едве ли не вечность, пусть и маленькую. А ведь ТАМ, в промежутке между тем и этим нет ничего, кроме точки, которая через мгновение сбивает с ног как мамонт, несущийся во весь опор.
ТАМ и не может быть ничего и уж если на то пошло, то и самого ТАМ быть по всем расчетам не должно. Но оно есть.
И еще ТАМ появилось что-то...."
Ну это же прекрасно, воля ваша! Ведь только вдуматься: точка света где-то невероятно далеко превращается в лавину... чуток попутал падежов, налажал малость в спряжении глаголов, но неважно. Главное, это первый текст в моей жизни, в котором точка сравнивается с мамонтом, несущимся во весь опор. Это меня потрясло.
Синопсис читать не стал. Тут и так всё ясно: сильная вещь.
Вердикт: если в первых двух предложениях нет логики, грамотности и смысла - так и читать нелогично и бессмысленно. А тут - в первых пяти абзацах...
А вот это - жаль. Автор честно пытается создавать образы, даже в своём роде любопытные. Только вот текст огорчительно слаб, а рассказчик, как говаривал Лукин, прихрамывает на деепричастный оборот. "Не дыша - лежал - притаившись" в одном предложении - никуда не годится, а предложение-то - первое. А дальше: "неизвестно как залетевшую в лесок провинциального городка", - что такое "лесок городка"? Первые абзацы... Ну, тут уже ясно, что дальше будет всё печальнее и печальнее. А автор ещё и синопсис не представила.
Текст не соответствует условиям конкурса. Увы. Но отличный текст, яркий, очень необычный. Можно любоваться словесной игрой, тем, как автор разворачивает смыслы - и как забавно выходит: "А по сюжету Третий Штурман пока еще мучил престидижитатор. Тот не желал ни втыкаться, ни вытыкаться - вел себя как какой-нибудь артефакт, другими словами, вещь в себе. Ну, или не совсем в себе. Престидижитатор был объект непонятного назначения и неопределенной функциональности. И название у него было, наверное, не совсем такое, как я тут написал - а вот паспорта у него не было". В общем, я всё понимаю, это, конечно, не фэнтези, тем более - не классическое, но так здорово!
Вердикт: нету. Есть предложение - рассматривать, как уникальный случай и луч света в тёмном царстве.
Ух ты, как лихо! Хорошо, живо, бодро написанное начало приключенческой истории. Образцовое первое предложение произведения, выстроенного на экшене: "В день, когда начались убийства, Александр Волченя ехал в Кинополь поступать на биологический факультет КГУ". Яркая чёткая картинка, живые диалоги, эффект присутствия... Почитаем и порадуемся, тем более что синопсис обещает бодрый детективный сюжет, загадки тайн и эффектный финал.
Очень приятное начало. И многообещающее: я вижу, как автор потихоньку начинает раскрывать внутренний мир героев буквально с первых абзацев. Ярко, грамотно и умно. Предвижу любопытную вещь, тем более в синопсисе автор описал, как причудливо тут тасуется колода - судеб, миров и вероятностей.
Вердикт: приятно видеть, как писатель работает с образами героев.
Написано криво, примитивно, грязно, без стиля, налицо неумение создать атмосферу, а герой сходу вызывает отвращение. Это же фэнтези, ёлки-палки! Почему общий настрой - как в лиговской коммуналке, да ещё и лексика такая же?
"Друзьям по барабану, с ними он встречался в скайпе и в фейсбуке виртуально, а девушкой Виталик не обзавелся. Девушки- вещь дорогая- ради пятиминутного секса веди ее в ресторан или бар или клуб, угощай, терпи тупой треп, а потом такси вызывай-разорение! Так говорили друзья, и Виталик с ними был полностью согласен. Тратить время и деньги на капризных девчонок - глупость! Проще врубить ролик с порнушкой и так сказать в ручную все поделать". - Все могут оценить и орфографию, и пунктуацию, и красоты русской речи.
И эпиграф: "Дракона убить нельзя, пока он живет в душе каждого..." - автор, что вы хотите этим сказать? Что вообще эта фраза значит? Дракон живёт в душе каждого - то есть, один - в миллиардах душ разом? Или это значит, что в душе каждого живёт дракон? И пока он там живёт, его нельзя убить... Вдумчиво.
Судя по синопсису - стандартное приключалово, с неизменным рабством, неизменными гладиаторами, неизменным навыками выживания, полученными от кого-то мудрого...
"В торопливо сброшенных наушниках с надрывом пел Синатра. Влажный воздух наполнял свежестью притихшие улицы, внизу еле слышно плескалась река, а где-то вдалеке просигналил поезд. Непривычно ярко для города светились алмазные звезды, превращая чернильную синеву ночного неба в антрацит. Романтичная картина? Еще бы. Идеальные декорации для любовных сцен, восхитительный фон для сладких поцелуев. Но, как назло, сейчас я была одна. И дело не в том, что мне так нестерпимо хотелось целоваться. Нет, просто я висела над пропастью, из последних сил цепляясь за ржавую металлическую трубу. Пальцы онемели, а я все еще держалась, надеясь хотя бы на чудо. Увы, чудо не явило себя, и я даже не поняла, в какой момент непослушные ладони разжались". - Какая красота. Автор, не объясните ли мне, почему висящая из последних сил в предсмертном внутреннем монологе распространяется про Синатру, про небеса, звёзды, поцелуи и прочую муть? Впрочем, это у нас авторский стиль. Падать героиня будет не одну страницу - и, падая, она вспоминает, вспоминает, вспоминает, в процессе воспоминаний не забывая полюбоваться собственной крутостью и собственным талантом. Ну, пафос, конечно, грамотность, опять же - никогда не видал, чтобы слово "неужто" писали так: "не уж то".
Синопсис начинается со слов "землянка Светлана" - дорогой автор, "жительница Земли", "земная девушка". Землянка - жилище, вырытое в земле, всё-таки. А остальное - стандартная фэнтезень.
Вердикт: в школе говорили, "тройка с тремя минусами". Тоскливо.
Уважаемый, вы фэнтези пишете или что? "На той неделе шефу приспичило "сплотить коллектив". Именно поэтому мы сейчас тащимся в автобусе в дом его то ли бабушки, то ли пра-пра-...бабушки" - первые фразы романа фэнтези? И дальше - в том же духе, в том же духе, с неизменными канцелярскими оборотами, втиснутыми в якобы внутренний монолог, с массой бытовых подробностей - и всё это разудалым, ёрническим стилем, который считается обычным для "юмористической" истории.
Ну, что... иные смеются и при слове "лопата", тем более, что герой заговорил с напропалую хамящей лопатой, признавшейся, что она - меч. Вечнозелёная классика: герой тупит, девайс хамит, сюжет морально устарел ещё во времена моды на Эльтерруса.
Судя по синопсису, всё это затевалось, как пародия. Какая по счёту, опять же?
Вердикт: стандарт стандартович. И написано плоховато - рыхло, многословно, муторно. Может, драйв и стиль спасли бы положение, да нет их.
"Как мне повезло! Какая я, все-таки, счастливая! Совет выбрал мне в супруги его, такого невероятного... Он совершенен! Он безукоризнен! Когда мы станем одним целым, а потом взорвемся, создавая новую Вселенную, она станет идеальной, лучшей, такой Вселенной еще не зарождалось. Идеальные Галактики, идеальные Звезды, идеальные Планеты. Я наполню духовной жизнью его совершенные Миры. Жизнь, что зародится на этих планетах, будет гармоничной и нескончаемой в своем развитии, не исчезнет даже с исчезновением нашей Вселенной!" - автор, вы это серьёзно? Никак это женское романтическое фэнтези в космогоническом антураже?! Очень страшно. Впрочем, надо сказать, что после пролога там ещё страшнее, а синопсис подтверждает: таки да, романтическое фэнтези.
Вердикт: ёлы-палы, ну запрещено же условиями конкурса!
Мне кажется, что "Утро начиналось неудачно" уже может заменить для современного читателя "Мороз крепчал": для нашего времени это даже более распространённый штамп. Дальше автор ухитряется описать дела фэнтезийного императора так же обыденно и уныло, как её коллеги описывают быт тружеников консалтинговых фирм. Персонаж, высокий мужчина, который "до безобразия хорош собой", ведёт себя в покоях императора традиционно хамским образом - и так же традиционно его отсылают к чёрту на рога наводить порядок. "Четвертина" в качестве единицы измерения времени - сомнительна.
Но синопсис любопытный. Логичный, связный, неглупый.
Вердикт: не уверен в оценке. Искру не высекает, любопытства не вызывает - но текст грамотный и отвращения не вызывает тоже. Очевидно, его стоит почитать. Уровень - выше среднего по больнице.
Как минимум, своеобразно. Как всё это время моей душе не хватало этнической фэнтези - и вот оно, радостно. Авторская манера кажется спорной, но она есть, манера - это немало. Синопсис любопытный.
Нудная житейская история. Волшебник, который внимает этой нудятине. Из текста торчит визитка Гарри Дрездена и толпы его коллег фэнтези всех стран мира. Стиля нет, текст серый.
"Я могу с точностью до минуты сказать, когда это случилось. Мы тогда с женой поехали в Тибет, горы всегда нас манили. И там отмечали Новый год. И вот сразу после наступления праздника, в ноль часов, прямо в наш дом, где мы снимали комнату, ударила молния. Выгорела вся проводка. И мы остались без электричества. А потом началось. Электрику не смогли восстановить, а другого приемлемого места мы не нашли. В итоге отпуск был испорчен. Мы с супругой здорово поругались. Я думал - ерунда, помиримся. Но наша ссора переросла в еще большую ссору уже дома. И это притом, что мы почти не ругались. Через две недели Ира собрала вещи и уехала к маме. А через два месяца мы развелись. Но это был еще не конец". - Господа, кому захотелось почитать об этой нестерпимой драме дальше? Стиль, пригодный для отдела "писем читателей" в журнале для домохозяек, для искренней исповеди в сложной обстановке не годится, внутренний Станиславский кричит: "Не верю!"
Отдельное спасибо автору за кота "какого-то дымчатого цвета" - фраза-индикатор: всё в ней прекрасно - и цвет вместо масти или окраски, и "какой-то" - какой бы это? Нет, господа, так начинать нельзя.
Синопсис: Чем больше пространства и время у волшебника, тем больше в запасе у него сил, - продолжать так тоже нельзя. Синопсис так же мучительно скучен, как и первые страницы, да ещё запутан и неграмотен. Автор, дорогой, вы бы хоть на абзацы текст делили, ведь мозг ломается.
"Нескладно как-то легенда начинается". - Первая фраза. Молодец автор, точная оценка. Начало текста представляет собой нудно изложенную житейскую историю о неприятностях стандартного персонажа. Картон вперемежку с канцеляритом - стиля просто нет.
"Два года назад я по собственному желанию уволился из консалтинговой компании. Когда данный род деятельности еще приносил хоть какую-то пользу, я скопил некоторую сумму денег, планировал потратить их на машину. Никаких сюрпризов при покупке не произошло, расстались мы с теперь уже бывшим владельцем трехгодовалой легковой тойоты чуть ли не лучшими друзьями; он даже в подпитии сообщил мне, что багажник несколько раз пользовался усиленным вниманием со стороны сварщика. Осмотрев швы, даже не так - Швы, я остался вполне довольным. На вид - крепче, чем на заводе". - Объясните мне, пожалуйста, зачем это читать и почему это начало романа фэнтези.
Синопсис обещает детективный сюжет, но воспринимается на удивление тяжко. Похоже, в тексте нет структуры - или автор сам её не видит.
Черновик - это само по себе прекрасно. Начало представляет собой отвратительно написанный диалог с надуманной атрибуцией. Текст настолько нестерпим, что на страницу меня не хватило: "трубка телефона вибрировала от криков моего толстого лысого друга" - интересно, автор отдаёт себе отчёт, что диалог, оформленный таким образом, звучит так, будто персонаж беседует с собственным взбунтовавшимся пенисом, причём - не по телефону? "Кипел, как забытый на плите чайник" - штамп ещё советской эпохи. Я не сторонник позиции англоязычных писателей, использующих в атрибуции только слово "сказал", но нельзя же так небрежно!
Мало того, что скучно и грубо, автор ещё и синопсис не представил. Ну и ладно.
Написано чистенько, грамотно - но диалоги совершенно нестерпимые, их книжная стерильность не соответствует обстановке более чем полностью. Сходу заметно - автор "не вжился", не чувствует собственных героев. Вместо синопсиса автор рассуждает о том и о сём, что помогает определить, какова его этическая позиция, но не помогает понять, хорошо ли выстроен сюжет.
Вердикт: символы - символами, а герои должны вызывать читательское доверие, иначе любая идея превратится в дешёвый лозунг на выцветшем плакате. Вещь - на любителя агиток.
Фэнтези-середнячок. Грамотно и, вроде, неглупо, но плоско, без искры и драйва. Такое чувство, что образы не продуманы по-настоящему тщательно. Вот, скажем, рассуждение о том, что "из представителей фауны присутствуют только комары. Тоже бабы, чтоб их! Как известно, комары-самцы питаются не кровью, а чем-то растительным. Это комарихи житья не дают! Вся их сволочная натура в этом!" - звучит вполне симпатично, но их "острые, как кинжалы, хоботки" тут же сводят всё на нет. Разве комариное жало сравнимо с лезвием? Как стилеты, шила, иглы - ну, пики, копья, если хочется довести образ до гротеска, но кинжалы никак не идут. Далее - штаны в контексте не "попрочнее", а "поплотнее". Из-за постоянной мелкой небрежности автора текст много теряет.
А синопсис вообще нестерпим. Не надо было излагать его канцелярским языком, надо было - человеческим.
Вердикт: текст лучше многих, но далеко не блестящ. Можно читать, можно не читать.
Автор начинает текст с пейзажа, выстроенного из штампов - без зацепок для внимания читателя. Порой строит предложения нелогично, явно сам до конца не понимая их смысла:
"По крышам домов и автомобилей, по головам людей и кронам деревьев замолотили огромные градины, как по команде неведомого генерала войска захватчиков, стремящегося по одному ему известным причинам уничтожить всё живое, подавить волю к сопротивлению, склониться перед мощью и величием пришельца". - Ещё разочек: кто на ком стоял? Кто должен подавить волю, а кто - склониться перед мощью?
Со вкусом всё грустно, зато в ассортименте Пафос и Сила с большой буквы, красивости просто лютые:
"Змеящиеся щупальца разрядов искали и находили новые цели, которые тут же вспыхивали, заражались вирусом разрушения и превращались в мерцающих красных чудовищ, ищущих себе пищу".
"Ещё немного и этот цветущий уголок страны может превратиться в край обгоревших развалин, выжженных взбесившимся огнём, падающим изломанными фиолетовыми копьями на беспечно спящих в своих кроватях людей". - Простые смертные в обычную грозу просыпаются, а эти во время Невероятного Катаклизма мирно спят. В ту пору, когда по их головам молотят огромные градины абзацем выше. Гвозди бы делать из этих людей.
После пролога градус пафоса чуть снижается, но многословие - феноменальное, и автор искусно переплетает любимые красивости с кондовым канцеляритом:
"Женщины из куколок в зимних одеждах превращаются в красивых разноцветных бабочек, источающих тонкие запахи иноземных парфюмов и привлекающих повышенное внимание мужской части населения".
"К ещё неяркому и нежаркому солнцу начинает вовсю пробиваться слабенькая нежнозелёная травка, стараясь не упустить ни одного тёплого лучика солнца в новом сезоне и поскорее напитаться живительной энергией".
"Вчера договорились о распределении обязанностей: кто чего купит, и кто какое развлекательное мероприятие подготовит".
Но синопсис - да. Да. Забористый. Автор ничего для читателя не пожалел, там у него инопланетяне, питающиеся людьми, сектанты, маги, феминистки, ЗОЖ, криминал, правозащитные организации, драка на Танковом поле близ Прохоровки и политическая борьба. Очень страшно.
Вердикт: что-то исключительное. Хочется огородить верёвочками с флажками и выставить какую-нибудь предупреждающую надпись, вроде "Тут доедается мозг, не доеденный телевидением".
А! О! Автор нас всех порадовал: "Крепчал мороз. Закручивались спиралью снежные хлопья. Где-то вдали, за тёмными лесами, полыхало зарево пожарищ. Война пожирала людей, и не было никакого спасения кроме бегства". Правда, начал он текст иначе, но мороз там крепчал везде. Вот первый абзац: "Понять ценность того, чем обладаешь, можно только потеряв это. Процветание и благоденствие породили уверенность в собственной непогрешимости. Не было ни страха, ни опасений за будущее и каждый, кто мог себя проявить стремился к неограниченной славе и богатству. Когда волшебство и простой человеческий талант соперничали друг с другом в создании чудес, окружающий мир казался сырой глиной, из которой можно было вылепить любой предмет. И никто даже не подозревал, что скоро грянет гром и то, что виделось естественным и очевидным, станет вдруг опасным и губительным для всего живого. Уверенность в правоте, надменность и презрение к чужой свободе, определили главным мерилом физическую силу". Автор складывает штампы, как кубики, создавая конструкции пафосные, бессмысленные и беспощадные.
Синопсис оправдывает ожидания. Автор любит кавычки и почему-то заключает в них слова, вроде "проклятый" или "живые". Герой по имени Всебор бросает кольцо в вулкан вытаскивает артефакт из воронки после долгих и стандартных приключений. С поправкой на язык можно вообразить фэнтези, которое могла бы сочинить, начитавшись современных авторов, довольно бездарная компьютерная программа.
И сходу в лоб: "Посвящается Сердцам, бьющимся в унисон со Вселенной". Сразу настораживает. Тем более, что там обращение к читателям: "Прежде чем вы приступите к прочтению моей самой странной истории, хочу заранее осветить темы, затронутые в книге: любовь, музыка, космос, кино, искусство, время, животные, субкультуры. Я попыталась объединить всё то, что делает меня счастливой, всё то, что, надеюсь, и вам, моим дорогим читателям, придётся по душе". Ясное дело, тут уже нечего ждать. Но мы попробуем.
"Я представляю время, как некую единицу измерения жизненного цикла Вселенной, не щадящую никого и ничего на своём пути..." - дальше, или лучше не надо? Ладно, ещё попытка:
"Я бы отрывала по сантиметру своей кожи за каждый болезненный вздох Стефана". - Всё, я сломался. Необыкновенно пафосно, давит у читателя эмоции с такой яростной силой, что текст превращается в пародию на себя. Неграмотно и пошло.
Синопсиса ожидаемо нет, потому что, скорее всего, нет структуры. Свободное парение, так сказать.
"Вольный ветер гулял меж горных пиков, сдувая с них остатки позолоты уходящего дня". Традиционное для СИ начало, якобы красивая и довольно бессмысленная метафора. Зато потом - всё интересно. Уважаемый автор, а вы специально назвали юного огненного мага Фьордом? В смысле, морским заливом, окружённым скалами? Вы что-то конкретно имели в виду? ""Фьорд!" - одернуласына женщина, чей силуэт в холщовом платье маячил у дальней стены". - Как получилось, что силуэт женщины где-то маячил отдельно от неё, да ещё и был одет в холщовое платье? Ну и дальше в том же духе.
Судя по синопсису, мы имеем дело с очередным романом, автор которого не справился с магией и не представляет, что делать с магами. Почему героя должны "заклеймить отступником"?Нужны или не нужны отступники Ордену Смиренных? Чем отличаются маги из Ордена от других магов? Сумбурный синопсис создаёт впечатление о романе, как о ворохе нелогичностей и глупостей.
Вердикт: а автор представляет себе, что такое каменная маска, которую носят на лице, не снимая?
Вот как-то совсем не порадовало. Вроде бы, текст грамотный, манера "из глаз" - ёрническая, но не совсем безобразная, нет ощущения, что человек не понимает, о чём пишет... и всё равно не порадовало. Подозреваю, из-за многословия, бесконечной вводной, затянувшейся на несколько глав - и довольно-таки скучной. И в описываемый мир тяжело верится. И обещанная в синопсисе мартисьюшность главного героя огорчает.
Первая книга трилогии. Но автор уверяет, что её можно читать как самостоятельное произведение. Роман написан достаточно гладко, с минимумом ошибок, столь распространенных, что их можно считать неизбежными. И в романе достаточно достоинств: проработанный мир, своеобразная магическая система, драматические герои, их мотивированное противостояние, их нравственный выбор. Большинство читателей наверняка заинтересуются продолжением.
Роман начинается с сигнала будильника. И хотя будильник не звенит, а декламирует стишки, стандартный зачин настораживает. Не зря. История давно знакомая, многократно перепетая: героиня умирает здесь, приходит в себя там, оказывается призванной, избранной, единственной, после множества приключений и подвигов обретает любовь и становится благой богиней. У романа есть безусловные достоинства: мир устроен очень любопытно, населяют его нетривиальные разумные расы и, главное, героиня - хорошая, добрая девушка, деятельно любящая всё живое. Она не только не крошит врагов направо и налево - ей претит убивать даже ради спасения собственной жизни. Читать "Четвертую эпоху" было бы приятно и увлекательно, если бы не приходилось пробираться через бесконечные россыпи перлов. Как сопереживать горю, страху, удивлению, гневу, любви героини, если над каждой третьей фразой или хихикаешь, или ломаешь голову: что автор хотел сказать? Синопсис мало помогает - написан в том же стиле:
Он сообщает ей о том, что создатели этой реальности, то есть он и его трое братьев собираются их покинуть. - Кого - их?.. Кто на ком стоял?
И в тексте - кочка на кочке:
"Любопытство заняло первое место в рое моих мыслей". - Во-первых, любопытство - не мысль, а эмоция или черта характера. Во-вторых, где в рое первое место?
"Подруга приложила сухие ладони ко лбу, постепенно перемещая их по рукам". - Любопытная анатомия.
"Вдохнув зеленую дымку, я развела руками в разные стороны". - Дымка - это не дым. Это шелковая ткань, тонкая и почти прозрачная (ее название происходит от греческого "димитой" - две нити). И - попробуйте развести руками в одну сторону.
"Многочисленные сиделки выживались естественным путем, не вынося чрезмерной самостоятельности Веры Алексеевны. И только Надя нашла на нее управу. Или просто Вере стало хуже, и она не захотела противиться такой доброй, естественной помощнице?" - Речь не о вздорной капризной старухе, которую, наконец-то, окоротили. Так героиня говорит о горячо любимой приемной матери, мудрой женщине, одаренной сверхъестественной чуткостью к живому. Что значит "естественная помощница" - судить не берусь.
"Мы... люди, только с более развитым чувством принадлежности к окружающей нас флоре и фауне". - А это мудрая женщина так разговаривает с девятилетним ребенком.
"Прощаясь со мной перед поездкой, она втихаря засунула мне в один из карманов рюкзака свои блинчики с корицей". - Нужно совершенно не чувствовать, не различать смыслы слов, чтобы употребить по отношению к доброму делу "втихаря", словно подкормить героиню - пакостное дело.
"За всё это время я привыкла к этой доброй женщине. И мне всегда казалось, что она относится к нам не только, как к наемникам, а как к близким и родным людям". - О сиделке, той самой, что сунула блинчики в рюкзак. У автора совсем худо с русским языком: наемники и наниматели - полярно разные роли.
Можно было бы оправдать это "втихаря" трудным детством героини и похвалить автора за точную речевую характеристику. В речи детдомовского ребенка вполне уместны "уличные" словечки: "я прифигела", "колупался у меня в мозгах". Но нет - к подобным выражениям прибегают и высокие особы иного мира: "вылазь, уже не перекинется", "вырубать я тебя не буду", "не бери в голову", "тебе лучше не беситься и орать тут как умалишенная". И если бы лексикон персонажей был только разговорно-просторечно-жаргонным! Его можно было бы счесть осознанным дерзким приемом. Но снова нет: автор перемежает арготизмы чудовищными конструкциями, претендующими на литературность, при этом путаясь в падежах и предлогах.
"Весной, когда пик моих побегов из приюта достигал апогея". - Ну почему не сказать, что героиня то и дело убегала из детдома, и чаще всего - весной? Даже если учитывать только переносные значения слов "пик" и "апогей", получим нелепость - побеги в высшей степени, достигшей высшей степени. Но любая метафора, помимо переносного значения, сохраняет и прямое. В данном случае слово "побег" - движение по некоторой линии на относительно горизонтальной поверхности Земли - актуализирует прямые значения слов "пик" - острие вверх и "апогей" - точка лунной орбиты, самая далекая от центра Земли. Вместе выходит нелепость в кубе.
"Накопленное постепенно таяло от нужд на лекарственные препараты". - Нужда в чем, а не на что. И жесточайший канцелярит. Нормальная живая девушка сказала бы: "Пришлось потратить сбережения на лекарства".
"Тоска по ней усилилась с геометрической прогрессией" (в геометрической прогрессии). "По окончанию школы" (по окончании). "О прическе озаботилась" (озаботилась чем, а не о чем). "Свой возраст лучше умалчивать" (умалчивать о возрасте). "Со всех четырех эпох" (из эпох). "Ты выглядишь довольной при моем присутствии" (в моем присутствии). "Я вперила взгляд на молодого отца" (вперить взгляд в кого, а не на кого). "Со словами, ассоциирующими меня как нечто ангелоподобное сошедшее с небес" (ассоциировать можно кого-то с кем-то, что-то с чем-то). И на десерт - сюр, не поддающийся интерпретации: